— Надя, подожди! — крикнул жене недоумевающий Дмитрий. Та остановилась. — Я, правда, не писал ничего в твоих тетрадках. Посмотри на меня — взрослый мужик, инженер... Как ты, вообще, на меня могла подумать. Или, может быть, я часто развлекаю тебя подобными шутками?
Надежда вернулась, вновь раскрыла тетрадь и сказала:
— Посмотри, это же твой почерк.
— Да это совпадение, не иначе. Что у тебя в голове?
— А почему тетрадь тогда не подписана?
— Не знаю. Кто-то из твоих учениц не подписал. Я-то тут при чём? Ты же сама говорила, что у тебя там новенькие появились.
Надежда немного успокоилась. Теперь ей стало стыдно перед мужем. С чего это вдруг она так оскалилась? Даже если это и розыгрыш, то ничего страшного в нём нет. Напрашивался один вывод — нервы.
***
Чтобы окончательно убедиться в правоте Дмитрия, на следующий день Надежда вызвала к доске новую ученицу Алису Морозову.
— Алиса, напиши, пожалуйста на память любое стихотворение Пушкина, — попросила преподавательница.
Алиса молча взяла мелок и написала первую строчку из поэмы «Руслан и Людмила»:
У лукоморья дуб зелёный...
К удивлению Надежды, почерк Алисы оказался копией почерка Дмитрия.
— А дальше? — спросила Надежда и, обведя взглядом класс, сказала: — Кто-нибудь знает, как продолжить?
В этот момент Алиса ударила по столу преподавательницы ладонью, в которой держала мел, да так, что тот аж раскололся на много маленьких кусочков, и села на своё место.
— Что это значит, Алиса? — спросила испуганная Надежда. — Вернись, пожалуйста, к доске.
Такое было впервые в практике Надежды Сергеевны. Воспитанница шла на открытый конфликт с преподавателем. Надежда не знала, как вести себя в подобной ситуации. Она забывала о том, что в колонии авторитет очень важен, и если бы Алиса вернулась к доске, то её действие расценилось бы как повиновение. Зная это, гордый подросток готов был на любое наказание, лишь бы не идти на поводу «системных узурпаторов».
На этот раз Надежда взяла себя в руки и перешла к новой теме урока, сделав вид, что инцидент исчерпан.
***
Воспользовавшись перерывом, Надежда заглянула в кабинет психолога. Ей хотелось побольше узнать об Алисе.
— Анна, помните, вы говорили о какой-то там особенности характера, которую можно узнать через почерк воспитанницы? Так вот я вам хочу сказать, что... Вот тетрадь Алисы Морозовой из второго отряда, а вот рабочие заметки моего мужа, — женщина положила перед психологом бумаги. Обратите внимание на почерк.
Анна сначала внимательно посмотрела на слова, затем взяла увеличительное стекло и рассмотрела более мелкие детали букв.
— Не может быть, — сказала молодая женщина. — Надежда Сергеевна, у меня есть один знакомый эксперт-почерковед. Он рассказывал мне подобные истории, и... как правило, это бывает между родственниками.
— Но это исключено. Эта девочка и мой муж не могут быть родственниками, по крайней мере, близкими, — возмутилась нелепому предположению психолога Надежда.
— Давайте сделаем так. Я позвоню сейчас этому эксперту, и вы покажете ему свои образцы.
Неожиданное предположение Анны очень удивило Надежду. Ей стало даже любопытно. Такое и раз в жизни-то не встретишь. Бурцевой очень захотелось встретиться с экспертом-почерковедом, о котором заикнулся штатный психолог, и узнать более развёрнутую информацию о данном феномене.