Так может сказать каждый, кто жил в 70-е годы, но только не мой отец. Он бы тоже прожил жизнь однообразно, без цели, и веры в Бога. Если бы не один случай... С раннего детства, папе, Александру внушали, что Бога нет, он не существует. А если кто-то говорил обратное, переубеждали том, что религия является всего лишь плодом человеческой фантазии. Но был один мальчик в классе, который отличался от всех остальных. Нет, ни одеждой, ни отметками, а поведением. Вячеслав, таким был его имя, никогда не участвовал в шумных играх, не проказничал, не дразнился. Был скромным, тихим, немного неуклюжим, застенчивым. Над ним насмехались все, даже такие же слабые, как он сам. Его слабое зрение – было поводом для постоянных насмешек. Но чтобы ему не говорили, как бы не прятали его портфель, Слава всегда спокойно всё воспринимал. Нечасто дети могут не плакать и не обижаться, не злиться и не огрызаться на оскорбления и издевательства своих же сверстников. А он мог. Как рассказывал папа, он по особенно улыбался, словно смеялся сам над собой.
Александр, хоть и ужасно возмущался и жалел несчастного Славу, но из-за боязни стать вторым …. или солидарности с остальными никак не решался встать на его защиту. Даже тогда, когда однажды учительница нашла у него молитву, случайно выпавшую из его кармана. Мотя Фадеевна громко вскрикнула на него, а он стоял, понурив голову под презрительным взглядом педагога. Молитва, как заметил тогда мой папа в бумажке, была короткая, похожа на Иисусову молитву, только увидел: "...помилуй мя..." Кстати именно эта Иисусова молитва в помощи в делах очень сильно помогает в минуты трудностей, тревоги, непонимания, как правильно поступать или скоро принять единственно верное решение. Текст этой ни чем не заменимой молитвы можете прочитать вот здесь: https://t.me/molitvaikona/3937.
Все сразу остановились и устремили свои взоры на того странного их одноклассника, который-то и дело чем-то кому-то не угождал.
Поняв в чем дело, каждый старался высказать свое недовольство. Кто-то радовался его очередной глупости, кому-то захотелось крикнуть: "Во дает!", а у кого-то так и было желание покрутить пальцем у виска. В 1970 годы, когда никто не знал о Боге, никто и не помышлял о нем так открыло, этот ненормальный мало того, что верил, так еще что-то у Него просил. Да и как? Молитвами! Этот случай еще раз доказывал, он этот Слава точно ненормальный.
- Теперь все понятно, почему ты еще не стал пионером. - вне себя отчитывала учительница. - Оказывается не мать больная- причина твоего нежелания участвовать в общественных делах, класса, а какой-то там Бог.
И хотя голос его редко кто слышал, (только когда тому приходилось отвечать у доски), но здесь он показался более тверже и решительнее обычного.
- Мотя Фадеевна, - мама у меня и вправду сильно больна - белея от горя, сказал мальчик.
- Допустим это так. Тогда сейчас же выкинь эту записку и продолжай сочинение, сказала классный руководитель, - не смотря на то, что урок подходил концу.
Думая, что инцидент уже исчерпан, бумажка выкинута, учительница продолжала заполнять школьный журнал. Вячеслав стоял. Продолжал стоять и даже не думал садиться обратно.
- Ты что еще не выкинул? – прозвучал грозный голос учителя.
И вновь мой папа с трудом разобрал его тихий ответ:
– Извините, Мотя Фадеевна, я не могу…
– Что-о? Что такое?
Мотя Фадеевна поднялась со своего места и своей грозной Фигурой возвысилась над бедным Славиком. Против неё он казался таким маленьким, хлипким, невзрачным. Её раздражению не было придела. К тому и же другие ученики подняли головы от сочинений и удивительно смотрели на всегда молчаливого одноклассника.
– Что значит «не могу»? Ладно, мы с тобой поговорим отдельно, а сейчас, будь добр, садись и пиши, как все ребята. Ясно?
– Да… ясно.
Славик сел и вроде бы стал что-то писать. Мотя Фадеевна вернулась на свое место, несколько раз оглядываясь и пытаясь убедить себя в том, что записка выброшена. Наконец оглушительно зазвенел звонок, все сдали свои тетради, класс опустел.
Но на этом история с товарищем моего папы не закончилась. Видите какая там шла там невидимая борьба между мальчиком и лукавым! Если бы мальчик начал сомневаться, и хоть немного размышлять о греховном предмете, сердце бы постепенно склонилось к услышанному, можно даже сказать, авторитетному мнению. И чем бы чаще она бы в такой напряженной обстановке с ним беседовала, тем быстрее сердце склонится ко греху. То есть мысли могли бы быть его действием. Но только не с Вячеславом. Вот и нам нужно брать пример, и пока грех или отступление от веры не произошло, мы еще как бы, в области борьбы, можем его победить. Для того, чтобы укрепиться в вере, утвердиться в ней поможет молитва к Богородице. Переходите и читайте молитву к Божьей Матери 👉 https://t.me/molitvaikona/4767.
Мой папа уже был в коридоре, как, вдруг, услышал:
– Суздалев, а ну-ка, вернись! – тон классной был повышенным и не обещал ничего хорошего.
- А ну-ка, разожми свою руку – перешла на крик учительница. Вот ты как?На зло? Не передумал? Не выбросил с головы эти глупости?
Слава стоял все также перед своей классной, понурив голову и ссутулив узкие плечи. Слушая эти крики, Александр, мог бы и уйти, но он стоял, не шевельнувшись. Но его влекло то ли любопытство, то ли какое-то новое доселе не известное ему чувство.
Он все ближе подходил к двери и больше прислушивался.
– Нет, Мотя Фадеевна, я не назло… – был слышен слабый, дрожащий голос одноклассника.
- Кто вообще такой Бог? Его нет вовсе! Он вымышленный, понимаешь? Его вообще нет. И никогда не было, понимаешь? Это всё выдумки церковные, которым верят одни бабушки, да неграмотные малообразованные люди. Ты разве из таких? Ты советский школьник, у которого всё впереди. А ты, как попугай, повторяешь басни неграмотных, обманутых стариков? Эх ты! А я считала тебя неглупым мальчиком. Стыдись!
Мотя Фадеевна хотела было продолжить свой монолог, но его перебил дрожащий голос Славы…
- Нет это неправда! Иисус Христос… Он жил, но потом умер, Его распяли… Но Он ожил… А позже Воскрес… Он и сейчас живет.
Мой папа стоял неподвижно и застыло, представлял, как потом он рассказывал, каким должно было лицо той, которую боялся любой в классе, которую не смели потревожить даже смелые одноклассники. А тут возражал классной сам бедолага никем незаметный Славка.
И голос его стал еще железнее, оглушительнее в столь глубокой тишине.
– Ты соображаешь, что говоришь? Радуйся, что тебя никто не слышит! Ты где живешь, Суздалев? В какой стране? В какой школе ты обучаешься? В советской школе или в Львовской бурсе?
От злобы она начала срываться, почти визжа Мотя Фадеевна прибегла к доказательствам ученых. Бога нет?! Иисус Христос – просто вымысел, понимаешь? Вы-мы-сел! А все эти басни сочинили простаки, вроде тебя, чтобы обмануть, ввести в заблуждение, отвлечь от счастливой жизни. А ты вместо того, чтобы учиться, наверно вместе с со старушками еще и в храм ходишь???
Голос его был в этот момент хоть таким же и тихим, но неукоснительно твердым.
– Да, хожу… С бабушкой. А Бог есть, и Иисус Христос – Божий Сын, и Он умер за наши грехи, и в третий день…
- Довольно! - хлопнув чем-то тяжелым по столу - закричала Мотя Фадеевна. - Надоело слушать эти присказки. Не хочу больше терпеть это мракобесие в своем классе. Собирайся к директору. Будешь перед ним отчитываться и рассказывать о своем Боге. Хоть бы мать пожалел.
Александр хотел было уже уйти, предположив поражение Славика и его серьезный разговор с директором, но какая-то сила заставила его остаться.
И тут он услышал какой-то тихий вкрадчивый другой голос от той же учительницы.
– Славик, послушай! Ради своей мама пообещай мне, что мы забудем то, что здесь произошло. Она ведь страдает бедная. Ради неё всё забудем обещаешь, хорошо?
– Хорошо, – обрадовано ответил мальчик. – А что нужно пообещать?
- Хочу чтобы ты сказал, дал честное пионерское, что больше никогда не будешь произносить этого слова. Договорились? Если кто-то спросит, за что я тебя ругала? Просто отвечу за ненаписанную тобой сочинение. Ведь никто нас не слышит. Только пообещай.
Тут классная, готовая услышать положительный ответ - отречение, да и мой папа ожидал подобное, поразились услышанным.
Громкий и решительный ответ Вячеслава. И совсем не извинения.
– Нет, Мотя Фадеевна. - раздался его голос, неожиданно окрепший и совсем не дрожавший. – Нас здесь не двое! Здесь еще Он Сам, Иисус Христос! Он жив… и Он слышит нас и всё видит. Он тогда умер за меня, Мотя Фадеевна! Как же я пообещаю, обману, что Его нет? Я тогда буду подлым. Буду предателем, как Иуда. А я не хочу быть таким… и не буду. Простите меня… – и Слава все-таки расплакался.
А вместе с ним и мой папа. Его удивляло и поражало то, ради кого вёлся этот бессмысленный, как ему на тот момент, казалось, спор. Ладно заступался бы за родного человека. Но ссориться из-за какого-то там Иисуса с классной и стоять потом перед директором - это уже слишком. "Я бы на такое точно не повадился" – говорил про себя папа.
Но комок у горла стоял не только у мальчиков.
То, что произошло потом, и вовсе сбило с толку случайного свидетеля.
К рыданию Славы подключилось еще одно новое, от самой Моти Фадеевны….
Александру казалось уже, что эта какая-то радиопостановка, где все плачут и скоро будет конец. Но тут осипший голос Моти Фадеевны привел его в чувство.
– Славичек, милый мой мальчик… Ты прости меня, нерадивую, старую, глупую… Я ведь не знала… Я сама ничего не знаю… Слава, Славушка, ты даже не понимаешь, какой ты хороший… Прости…
Она помолчала несколько секунд и добавила:
– Ты верь. Только верь. Без веры нельзя в этой жизни… А я… прости меня!
Но просить ведь можно прощения не только своими словами, но и молитвой-покаяния, которая находится здесь: https://t.me/molitvaikona/4133.
Этот момент, такой судьбоносный и важный, папа потом пронес через всю жизнь. Ему больше не хотелось играть и дурачиться. Какое-то странное чувство щемило его сердце.
Он как будто помнил и понимал, что прикоснулся, стал свидетелем какой-то тайны, светлой и чистой, которая соединила и окутала их всех троих. И смысл её какой-то неземной, не здешний, неведомый для него.
С тех пор минуло много лет, почти человеческая жизнь. Папа не знает, где сейчас его одноклассник и жива ли их учительница. Но в одном он точно уверен, не было бы того нелепого, вместе с тем глубокого разговора, знакомства, не было бы и той жизни, которой прожил дорогой моему сердцу отец.
В тот день он пошел к моей прабабушки, чтобы больше узнать о Боге. Она был единственный родной человек, кто в тот момент верил, молился и даже тайно крестил своих внуков.
Имя Иисус, которое он впервые услышал, Имя, стало для него теперь дороже всех имен. Мой папа и сейчас, отчетливо, до сир пор, как в тот день помнит, как стал свидетелем твердого исповедания этого Имени из уст маленького невзрачного мальчишки. И как это Имя оказалось способным пробить броню черствости, категоричности и безбожия в человеческом сердце, растопив в нем многолетний лёд лжи и самообмана.
Спасибо тебе, Славушка! Слава Тебе, Господи!
