Слышала сквозь сон, как Ренат ушел. Где-то затарахтел автомобиль, судя по звук какой-то старенький Москвич или Жигуль, видно дачники на соседнюю дачу приехали. Интересно так, вроде сплю и одновременно не сплю, все звуки слышу, шаги.
Прошло пара часов, вернулся Ренат. Потолкал меня в плечо и протянул что-то в пакетике. Открыла пошире глаза, втянула воздух носом. Пирожки! Самые настоящие, с луком и яйцом, жаренные. Схватила пакетик, жадно накинулась на пирожок, вернула остальное ему.
- Ешь, - рассмеялся он, наблюдая за мной.
Он где-то ухитрился переодеться. Рубашка так и оставалась от пижамы, а вот внизу вместо брюк были надеты обычные джинсовые шорты. Внешне он ничем не отличался от обычных дачников.
- Где пирожки достал? Бабушку какую-то ограбил? - спросила я, жуя ароматный пирожок.
- Ты обо мне плохо думаешь, - ответил он и снова улыбнулся своей белозубой улыбкой, - Это же дачи, работа всегда найдется. Бабуська решила, что я из местной больницы сбежал. Поохала, поахала, предложила мне ей пару грядок от сорняков освободить. Мне же не сложно, все прополол. А она меня за это покормила и дала пирожков с собой.
- А штанцы где достал? - поинтересовалась я, откусывая от второго пирожка.
- Она дала. Говорит, возьми милок, а то назад туда попадешь.
- Что же у них за больничка такая?
- Больничка-наркологичка, там всяких разных лечат.
- Шикарно, но ты вроде на алкоголика не похож.
- Наверно уже вылечился, - захохотал он, - Доедай пирожки и идем. Там я одну приличную дачу заприметил. Бабулька сказала, что хозяева только на выходные приезжают. В пятницу будут, а сегодня среда. Переночуем спокойно, а завтра раненько встанем и по холодку в город отправимся.
С удовольствием проглотила оставшиеся пирожки. Вытерла руки об лопух и пошла за ним следом. Прошлись по улице, солнце уже поднялось высоко и жарило от всей души. Дачный народ попрятался по домикам и верандам, поэтому нас никто и не видел. Подошли к высокому забору и большому коттеджу, вот у Рената губа не дура.
На калитке висел огромный амбарный замок. Да и забор в три с половиной метра, даже я не допрыгну, хотя может быть у Рената есть еще какие-то скрытые способности. Он взял замок в руки и просто потянул его на себя. Дужка у замка стала какой-то желеобразной, мягкой и легко соскользнула с двери. Мы зашли во двор дачи. Он просунул руку сквозь калитку и закрыл замок с той стороны.
Когда он просовывал руку сквозь металл калитки, глаза у него стали желтого цвета и засветились. Какой интересный эффект. Дверь захлопнулась и Ренат повернулся ко мне.
- Ты меня не боишься? - ухмыльнулся он.
- А ты меня? - улыбнулась я.
Со стороны, наверно, мы смотрелись, как два хищника, которые оценивают друг друга и решают нападать, или соблюдать нейтралитет.
- Хороший вопрос. Я ничего о тебе не знаю, только то, что ты бегаешь хорошо, ну и покушать любишь, а еще что ты выпрыгнула с третьего этажа и тебя еле поймали. Привезли без повреждений. Думаю, что ты опасная штучка. Обычно с такими, как ты, я дружбу не завожу. Однако, мне вполне комфортно с тобой, - ответил он и посмотрел на меня внимательно.
- А что ты делаешь с такими, как я? - поинтересовалась я.
- Ничего, я стараюсь их избегать, и иду своей дорогой, - пожал он плечами, - К крайним мерам я очень редко прибегаю, но это если есть угроза моей жизни. Просто, я уже давно не... А, это не важно, - махнул он рукой и отправился к двери в дом.
- Ты для меня слишком старый, - крикнула я ему вслед, - И вообще я еще замужем и у меня есть друг.
- Знойная ты женщина, Марина, - усмехнулся он, ловко орудуя отмычками, - Но, я не в этом плане. Когда поживешь несколько десятков лет, избегая всех и вся, тогда поймешь меня.
Вошли в дом.
- Как-то не удобно вторгаться в чужое жилье, - поежилась я.
- Мы же не бомжи какие-то, нам просто нужно переждать. Все за собой уберем, свинячить не будем. Все тихо, мирно, без эксцессов. Не переживай, - успокоил он меня. - Мне бы в душ, - мечтательно сказала я.
- Давай в тот, что на улице. За сутки там все высохнет. Периметр дачи огорожен глухим забором, так что никто тебя не увидит. Вытрешься больничной одеждой, полотенца хозяйские брать не будем. Сейчас что-нибудь тебе подыщу, принесу.
- Полотенце чужое брать нельзя, а одежду можно, - усмехнулась я, - Двойные стандарты.
- Полотенце мы оставим здесь, а одежу мы воруем, - улыбнулся он.
- Аааа, ясно, опыта у тебя в побегах больше, так что соглашусь с тобой, - кивнула я, и отправилась в летний душ.
Водичка полилась тепленькая, приятная, смыла с себя запах замка, больницы, летнего зноя. Стояла под струей душа и балдела. Воспользовалась местным жидким мылом, вообще человеком себя почувствовала.
- Вылезай, я тоже хочу помыться, - услышала я Рената с той стороны занавески, - Я принес тебе шмотки.
Вытерлась казенным барахлом. Забрала у него шорты и майку. Вещи все чистые. Задвинула куда-то свою брезгливость и натянула все на себя. Деваться некуда, как говорится, не до жиру, быть бы живу.
Ренат больничное тряпье подобрал, сказал, что где-нибудь по дороге выбросим или сожжем.
В доме я устроилась на первом этаже на полу, никуда не ходила и не бродила, сидела на одном месте. Чувствовала себя, как не в своей тарелке, прислушивалась и вздрагивала от любого шороха.
- Дрожишь? - зашел Ренат в дом.
- На измене, - повела я плечами.
- Не бойся, сюда никто не сунется.
- Как ты думаешь, сколько они еще нас искать будут? - спросила я.
- Где-то к вечеру закончат, - ответил он.
Парень поставил греться чайник.
- У тебя семья есть? Ах, да, ты же говорила, муж, любовник, наверно дети, родители.
- И? - насупилась я.
- Они будут тебя ждать там.
- Предлагаешь пропасть навсегда?
- Это тебе решать, - пожал он плечами.
- Если вернешься к семье, то ты их подставишь, хотя, если не вернешься, то тебя будут искать через них и все равно вынудят вернуться. Родные - наше слабое место. Поэтому нужно все продумать, и общаться с ними на своей территории.
- На словах все просто, - усмехнулась я.
- Я тебе помогу.
- Почему ты такой добренький? - поинтересовалась я.
- Потому, что мне некуда идти, мне не чего терять, и мне нечем заняться, - пожал он плечами.
- Я не могу тебя у себя поселить, - ответила я.
- Я помню про твоего мужа и про твоего бойфренда. Кстати, он в курсе, кто ты?
- В общем да, а муж нет.
- И как?
- Нормально, - поморщилась я.
- А он такой же, как ты?
- А не до фига ли вопросов? - поинтересовалась я.
- Мне просто интересно, - пожал он плечами, - Я когда о себе все узнал, до возвращаться домой не стал. Да и не было того места, куда можно вернуться.
Он налил чай себе и мне, достал пачку печенья из шкафчика.
- Как же семья? - спросила я.
- Не искал вначале. Один раз такая тоска меня накрыла. Нашел записи, все что нужно, куда их распределили, где они теперь живут. Съездил, посмотрел. Мать с дочерью жили отдельно в крохотной квартирке, а жена умирала от облучения в какой-то больнице. Ее даже нельзя было посещать. Я ее тогда выкрал. Доживали вместе в дедовом доме на окраине географии. Я же ее и земле предал. У матери и дочери так и не появился, писал иногда письма, высылал деньги.
- Почему? - удивилась я.
- Потому, что я фонил, как ядерный реактор, около меня куры дохли, земля чернела, - он отвернулся.
- А сейчас? - напугалась я.
- Выветрилось за годы, - усмехнулся Ренат, - Несколько раз в год езжу на дочь смотрю, на внучек. К матери на могилку. Но для остальных я голый сирота без родных, друзей и близких.
- Значит, я первая, кому ты все это рассказываешь?
- Нет, был у меня когда-то кореш. Хороший, настоящий друг, жизнь за меня готов был отдать, как и я за него. Сгинул в болотах. Вот он знал кое-что про меня, а я про него. Жаль, что нет теперь его рядом.
Потом мы пили чай молча, ели печенье. Про себя мне рассказывать особо не хотелось, видела я такие приемчики в кино: откровенность за откровенность. Помни Марина, где ты с ним познакомилась.
Автор Потапова Евгения
Копирование, синонимайз, размещение на других площадках запрещено согласно Гражданскому кодексу Главы 70.
