Торопливо, опережая пассажиров, на переднюю площадку трамвая врывается морозное облако. Дверь, закрываясь, глухо стукнула. Облако, отрезанное от улицы, мгновенно растаяло. Взору пассажиров предстала девчушка четырёх-пяти лет, державшаяся за руку своей мамы.
Из-под большой густой шали, укутавшей её почти всю, глядят черные, широко открытые глазки. Все места заняты: в этот ранний час люди спешат на работу.
— Садись, пожалуйста, — галантно предлагаю я, поднимаясь.
Она отрицательно качает головой. И это несколько обижает.
— Что же не садишься? Скоро сходить?
Серьёзно посмотрела на меня и ответила:
— На проспекте Гагарина...
— Ого! Тебе ехать намного дальше — так что садись без стеснения!
— Нет, — она вновь отрицательно покачала головкой. — Я в детском садике насижусь. — И тут же пояснила:— Нам сказки читают, а мы сидим на стульчиках и слушаем!
— А сама умеешь читать? — рискнул я продолжить разговор с девочкой.
— Немножко. Я ещё не все буквы знаю... А считаю до десяти!— охотно поделилась она. Чувствовалось, что и она не прочь поговорить.
— Это замечательно, что считать умеешь! — порадовался за неё. — А буквы — это посложнее, ну да со временем управишься и с ними... Сказки-то любишь?
— Конечно! — оживилась вся, — Я семь сказок знаю: «Красная Шапочка», «Мойдодыр»...
И она одним залпом выпалила названия всех сказок.
— А вот Ленка, так даже и считать не умеет!
А увидев моё недоумение, пояснила:
—Ленка — моя сестра. Она начнёт считать, так все путает: «тли», «сесть». А буквы, и вообще не понимает. Я показываю ей, а она только балуется!
— Значит, она ещё мала, — догадался я. — Сколько ей годиков?
— Не знаю, — пожала плечами моя собеседница. — Два года, — неуверенно продолжала она, взглянув на мать. Та с улыбкой кивнула.
— Как же тебя зовут, если не секрет?
—- Какой секрет? — искренне удивилась. — Наташей меня зовут! А мою тётю зовут Клавой! Я ездила к ней в Одессу прошлой зимой.
— А я не был в Одессе, — вздохнул я, искренне завидуя этой милой девчурке. — И моря не видел ещё — а ты-то уж наверняка ходила на море?
— Ходила, вместе с бабушкой, только мало. Холодно было... В Одессе памятников много. Знаете, памятник воинам?
В вагоне словно стало теплее. Люди прислушивались к нашему разговору, видно, не прочь поддержать. И трамвай бежит веселее.
— А в Одессу мне хотелось бы съездить... Взяла бы с собой?
— Возьму, возьму...
Трамвай резко затормозил. Народ слегка подался вперёд.
— До свидания, Наташа! — помахал я девочке рукой. И ещё успел услышать её прощальный голосок:
— Летом в Одессу поедем?
...Сколько же лет прошло с момента той встречи? Больше не виделись, хотя постоянно, входя в трамвай, невольно оглядываю маленьких пассажиров. Вспоминается умное и доброе личико. И иногда, когда особенно закружишься, изнервничаешься, так сильно вдруг захочется поехать в Одессу...
