Начало. Глава 2
Сказать честно, мне нравилось в Липовке. Хорошие, добрые, открытые люди. И жизнь здесь какая-то размеренная. А природа здесь какая! Вот где Шишкину нужно было писать свои картины! Деревню окружал сосновый лес. Огромные сосны-великаны. Мне нравилось сварить кофе, выйти на крыльцо и пить кофе, любуясь на этих исполинов. Вдыхать чистый, практически кристальный деревенский воздух. Утром всё было покрыто капельками росы и оттого казалось серебряным. Я ни минуты не жалела, что приехала сюда.
Матвей появляется только в амбулатории, наверное он привязан к месту где жил и умер... Появляется и мы с ним разговариваем. Он мне о своей жизни рассказывает. Мне жалко его. И тяжёлое, голодное детство, и взрослая жизнь не лучше. Он рассказывал как в любую погоду, практически за сорок вёрст ходил к пациентам. А те иной раз даже корейку ему заплатить не могли. Как он на свои кровные покупал для тяжело больных лекарства, а потом ему даже еду не на что покупать было. А признаться кому-либо стеснялся и жил впроголодь. Рассказывал, как невежи крестьяне иной раз не подпускали его к своим женам, истекающим кровью после тяжёлых родов, когда он мог бы помочь. Я, конечно, читала об этом обо всём в учебниках истории, но тут слышала практически из первых уст. Я восхищалась им. Для меня он был доктором с большой буквы!
Чаще всего он появлялся тогда, когда я собираюсь уходить домой. Но иногда приходит во время приёма. Вижу его только я и он это знает. Иногда он начинает передразнивать пациента. Или рожи мне строит. А мне смешно. С огромным трудом мне приходится сдерживаться, чтобы не засмеяться.
Сегодня ко мне пришёл дед Степан, жалуется на боли в спине. А Матвей сидит рядом и комментирует каждую жалобу.
— Ох, понимаешь, внучка, поясницу крутить, ну сил никаких нет.
— Ну, да, вчера самогону напился и возле ворот валялся. Ещё бы поясница не болела. — комментирует Матвей.
— А сегодня круги перед глазами так и бегуть, так и бегуть!
— Похмельный синдром называется. Ещё расскажи, что плечо у тебя болит, об которое бабка вчера грабли сломала, когда ты у неё ещё бутылку выпрашивал.
— А ещё плечо вот здесь ломить...
Я закрыла рот ладонью и тихонько засмеялась.
— Дед Степан, я Вам таблетки сейчас выпишу и мазь. Хорошо?
Он кивнул.
— А ещё справку мне начеркай для бабки, а то она мне ведь не верить, что я болею. Говорит симулянт.
— Не, он не симулянт, он алкоголик. — снова Матвей вставил своё слово.
Пока дед не видит показываю Матвею кулак, а он мне язык. Не, ну ты посмотри на него!
Выглядеть Матвей стал лучше. Он теперь не такой бледный, как был при нашей первой встрече. И не такой худой. Ну почему, всё-таки он не уходит? Что его держит.
И вот я уже почти три месяца здесь. Лето кончилось, сентябрь возвестил о себе затяжными дождями. Дороги превратились в сплошное месиво. Баба Клава принесла мне сапоги резиновые. Без них просто не пройти.
Я уже закончила приём и прибралась в своём кабинете. Только хотела уходить. Матвей появился, как всегда, неожиданно. И был он очень грустным.
— Что-то случилось?
— Завтра годовщина моей смерти....
И исчез.
Надо сходить на кладбище, попытаться найти его могилку. Тем более завтра выходной. Баба Клава вызвалась меня проводить.
— Так кого ты хочешь найти?
Пришлось ей соврать. Хоть я и не люблю это дело. Но сегодня особый случай.
— Дальний родственник здесь похоронен. Мама рассказывала. Но может получиться найти.
— Может и получится.
Мы брали по дорожкам. Здесь было тихо. Очень даже тихо. Я видела на некоторых могилках сидели призраки и провожали нас печальным взглядом. Мы ушли в самую глубь кладбища. Здесь были совсем старые захоронения.
— Вот, Олюшка, здесь хоронили докторов.
Баба Клава указала на право. Там были рядки могилок без оградок с покосившимися крестами.
— А как, говоришь, зовут твово?
— Черников Матвей
Мы ходили между могилами. Как же их много! И судя по датам ни одному из них не было больше тридцати. Матвей появился и показал мне на могилку. Я подошла и прочитала:
Черников Матвей Селантьич
1867-1892.
Светлая память.
— Баба Клава, я нашла!
— Ох, молоденький совсем был!
Она всхлипнула и вытерла платочком глаза. Мы с ней поправили как могли крест. Отгребли старую листву и я положила на холмик букетик припасенных цветов. Потом мы сели. Баба Клава достала маленькую бутылочку и мешочек с конфетами.
— Ну давай помянем что ли. Царствия ему небесного!
Вот именно что царствия ему не хватает. Я подала бабе Клаве одноразовые стаканчики, и та налила в них понемногу самогонки. Один стаканчик я поставила на могилку и положила несколько конфеток. Матвей стоял, прислонившись к кресту. Я подняла стаканчик и кивнула ему, он кивнул мне в ответ. В его глазах блестели слёзы.
И мне вдруг так тало его жалко! Вот он стоит, молодой, красивый с безумно доброй душой и застрявший между тем и этим светом! И я разревелась. Слёзы сами навернулись и потекли по лицу.
Баба Клава обняла меня, что-то мне говорила, но я смотрела на Матвея и плакала. Так
Я решила, что буду ухаживать за его могилкой по крайней мере, пока я здесь живу!
Через несколько дней у меня зазвонил телефон. Я даже подпрыгнула от неожиданности. Всё это время он молчал. Я сама звонила родителям и таскала его с собой просто так, на всякий пожарный случай. На экране высветился незнакомый номер.
—Алло?
— Привет, киса, узнала?
— Ещё не забыла. Что тебе надо?
— Ну я это... Я осознал всё. Жить без тебя не могу, люблю больше жизни. Можно я к тебе приеду? Где ты?
— Не верь ему! Он всё врёт!
А то я без него не знаю!
— Милая, поверь мне. Это было моей большой ошибкой! Лучше тебя никого и никогда не было!
Это звонила тот, от кого я сбежала в эту глушь. Мой Артём. Наверное, я всё ещё его люблю...
Я, как дypa, растаяла....
Артём приехал через три дня на своей машине. Как он сам её называл, ласточке.
— Зачем он тебе? Он врёт тебе.
— Матвей, ты когда-нибудь любил?
Он помотал головой.
— Мне некогда было любить.
— Значит ты просто не поймёшь меня!
Я ужасно злилась на него.
Мы сидели с Артёмом в моём доме. Я приготовила ужин. Как же я его люблю! Вот увидела его и сердце от счастья начало трепыхаться, а в животе бабочки.
— ... Мы теперь с тобой заживём! Поженимся. В свадебное путешествие отправимся... А куда ты там хотела?
— В Париж.
— Ага, точно. Поедем в Париж, будем там гулять по этим самым....как их там?
— Елисейские поля.
— А? Ну да.
Вдруг появился Матвей. Вот что он здесь делает?
— Не верь ему. Он тебе врёт!
— Уходи отсюда! — прошептала я ему.
— Милая, ты что-то сказала?
— Нет, милый, это я так...
— А! Так о чём это я? Ах, да.
И Артём снова начал мне рассказывать, как хорошо мы будем жить.
— Почему ты его слушаешь? Он же врёт!!!! Неужели ты не видишь?
— Уходи отсюда! Я без тебя разберусь!
— Милая, ты с кем разговариваешь?
— А? Да я... так... сама с собой. Согласна говорю с тобой.
— Аааа. Ну вот, я говорю, уедим с тобой из этой глуши, будем жить в квартире твоей бабушки, купим мне новую машину. Родим штук трое детей...
— Детей не в штуках считают.
— Да неважно. Ты будешь сидеть с детьми и следить за домом, а я буду вас обеспечивать.
— Спроси у него, на что он собрался машину покупать.
— Ты уйдешь или нет????
Я уже начала злиться.
— Ты что-то спросила, милая?
— Артёмчик, а на что мы с тобой машину купим, да и зачем тебе новая, у тебя эта ещё практически новая.
Я видела, как Матвей подошёл вплотную к Артёму и смотрел ему прямо в глаза.
— Эту мне нужно будет отдать за долги. Ну ты же деньги получишь. Сколько там, два миллиона? Вот на них мы и купим.
Матвей сделал широкий жест руками и пропел:
— Та-дам!!!
У меня как глаза открылись.
— Подожди, Артём, ты хочешь сказать, что ехал за столько километров только ради того, чтобы наплести мне всю эту чушь про любовь и детей и выманить у меня деньги на новую машину, потому что свою ты проиграл в карты и тебе её нужно отдать????
— Не... Ну... Я.... Это. Ну что ты начинаешь! Я ведь люблю тебя и ты меня любишь. Не жадничай! Ты же не хочешь, чтобы меня того самого?
— Хочу тебя огорчить, деньги я только через три года получу. А сейчас уезжай отсюда!
— С ума сошла? Куда я сейчас поеду? Ну всё равно, можно ведь и кредит взять. Зай, я же люблю тебя!
— Я видела, как ты меня любишь. Особенно вместе с этой... как её там... Уезжай.
Матвей снова к нему подошёл и заорал на него, глядя ему прямо в глаза.
— ТЕБЕ БЫЛО СКАЗАНО, УЕЗЖАЙ!
Артём замер, потряс головой и снова начал канючить.
— Я тебя прошу, уезжай! Ничего у нас не получится!
Матвей вдруг поднял в воздух стакан со стола и запустил его в Артёма. Как он это смог? Он ведь не может касаться предметов. Он поднёс руку к злополучному стакану и тот взмыл в воздух. Затем в Артёма полетел второй, потом тарелка. Глаза Артёма наполнились ужасом.
— Как ты это делаешь?
— Уезжай!
В него снова полетела посуда.
— Ааааа! Прекрати! Ведьма!!!!
Он схватил свою куртку, выскочил из дома, запрыгнул в машину и рванул с места.
А мне стало так смешно!
Я просто заливалась от смеха! Давно я так не смеялась. Я вернулась в дом, Матвей тоже смеялся, держась за живот.
— Нет, ты видела как у него глаза округлились? Нет ты видела?
— А как он улепётывал? Ты видел? Никогда не видела, чтобы так быстро передумывали жениться. Хахахаха!
Мы вместе упали на диван.
— А здорово у меня получилось!
— Не знала что ты так можешь?
Я вытирала слёзы от смеха.
— У меня было время потренироваться.
— А ты правда никогда не любил?
— Нет.
— И тебя?
Он помотал головой.
— Ладно. Пойду я. Тебе спать пора.
И прежде чем я успела хоть что-то сказать, он исчез.
Вот так вот, умер и даже что такое любовь не узнал. Но зато столько хорошего людям сделал!
Как же мне его жаль!
#мистика #мистический рассказ
