Мать серьезно заболела, когда мне было двадцать шесть лет. Об этом я узнал не от нее, а от своей сводной сестры, которая переехала поближе к могилке отца в наш маленький городок. Купила там дом на самом краю, вдоль дороги. Этот ее дом я видел в своих снах, и представлял, как что-то волшебное и прекрасное. Свет в окнах манил меня и притягивал, когда я приезжал на пару дней проведать маму. Сил едва хватало на то, чтобы к утру заснуть, мечтал, как увижу сестру, хотя бы издалека. Но, со дня смерти отчима, мы почти не встречались и не общались.
Отчим, её отец пришел к нам жить, когда мне было пять лет. Принес для меня, маленького, не что-то плохое, а наоборот - веселье и громкий смех в доме. Дядя Саша был добрым, высоким и сильным мужиком. Погиб он после дорожно-транспортного происшествия. В первый же год после моего отъезда из нашего городка на учебу в столицу, мы с ним навсегда прощались.
Я не мог в это поверить до тех пор, пока не увидел свою сестру, как она его, лежащего без движения, гладит по щеке, плечам, целует и говорит: «Папочка, мой папочка, мой родной». И тогда я заплакал вместе с ней и матерью.
Дядя Саша всегда относился ко мне по-человечески. Пожимал руку и крепко обнимал. Помогал с учебой, с девчонками, когда меня вопросы одолевали, что подарить на день рождения или, как пригласить погулять вдвоем. Обещал доучить, и, я уверен, вкалывал бы на своем большегрузе, как проклятый, но не смог. Водитель еще одной фуры заснул, его понесло на встречку. Отчим сильно пострадал, но бегал, пытался помочь в этой «месиловке», звонил нам всем, убеждал, что все хорошо.
Уже в больнице получил инфаркт легкого. Ждал, пока его сломанные ребра «поправят», скромно улыбался, говорил, что он еще может потерпеть, ведь привезли так много пострадавших. Ему только сделали обезболивающий укол. И так, с улыбкой на лице, мой не отчим, а отец, перестал дышать.
Мама очень переживала, обнимала меня, гладила, просила, что я не забывал его. Но как забудешь. Это же был мой настоящий отец.
***
У дяди Саши была дочь от первого брака. «Доченька». Я узнал ее очень хорошо, когда мне было десять лет. Именно тогда закрутилась моя первая романтическая история.
Девочке тогда было уже двенадцать. Отец всегда уезжал навестить «доченьку» сам, а в этот год привез ее на лето, в гости. Я увидел Еву первый раз, и мне захотелось спрятаться. Она такая была красивая и печальная, что внутри загорелся жуткий страх. Я боялся, что она посмотрит и скажет: «Я тебя ненавижу, ведь мой отец теперь с тобой живет». Ушел в дом, меня звали, но я не мог заставить себя выйти из комнаты.
А потом, она зашла сама и сказала:
— Привет. Ты меня не знаешь, но я твоя сестра. У нас общий папа.
Я, молча, смотрел в сторону, боясь поднять взгляд. И тогда она обняла меня, погладила по спине, почти, как мама, и повторила:
— Я твоя сестра, старшая. Меня Ева зовут. Дань, ты не рад меня увидеть?
Я дрожащими руками обнял ее в ответ и сказал, что очень рад.
Мы стали жить в одной комнате — «детской». Когда она ложилась спать, я ждал в зале нашего дома, потому, что девочка «переодевалась».
И, уже потом заходил, смотрел, как она отворачивается, быстро-быстро ложился сам. Ева спрашивала веселым насмешливым голоском: «Ты всё?» и радостно поворачивалась. Поправляла подушку, с улыбкой смотрела на меня. Мы болтали с ней до тех пор, пока кто-то из нас не говорил, что хочется спать или не спрашивал: «Ну что, спокойной ночи?». Обычно, это делал я, но засыпала первой всегда она.
Ева была очень красивой. Длинные светлые волосы, яркие глаза, темные аккуратные брови, самая прекрасная улыбка на свете. Моя сестра…
Я запрещал себе фантазировать, но мысли всегда возвращались к тому, что я ее осторожно целую, а она мне говорит слова «Я тебя люблю».
И она меня действительно любила. Как сестра любит своего симпатичного младшего брата.
Отец их не бросал, это сделала мама Евы. Пока он был в рейсе, она крутила роман с лучшим другом семьи, который закончился разводом и ее быстрой свадьбой, росписью, почти на следующий день.
Дядя Саша никогда не говорил о своей прежней жене плохо, но Евочку свою он всегда предупреждал, что надо быть честной. Если ты не любишь человека, ему надо сразу сказать, не мучить.
Ева приезжала каждое лето, но она была уже подростком, встречалась с подругами и… с парнями по четырнадцать, пятнадцать лет, а я мучился и умолял отправить меня куда-нибудь в лагерь. Потому, что когда находился рядом, моя жизнь превращалась в ад. Я ревновал и страдал. Мне снились плохие сны. Она меня воспринимала только, как младшего братишку, а я не мог даже показать, что чувствую. Кстати, то лето, когда мы жили в «детской комнате» вдвоем, было единственным.
А потом меня провожали в армию, Ева приехала на это важное семейное событие. И тогда она меня первый раз поцеловала… не как сестра. В губы. Конечно, это не полноценный поцелуй, но это были ее губы и мои. Именно тогда я ощутил всей душой, что люблю ее по-настоящему, как девушку, не как сестру. Мне кажется, она тоже это поняла по моим глазам. Обняла и прошептала: «Будь сильным, братишка, возвращайся скорей».
Я вернулся, но Ева меня не встретила, только отчим сказал, что «доченька» передает тебе теплый привет. «Она у нас уже работает и учится на вечернем. Когда сессия закончится – приедет повидаться».
Ева, почему-то, не приехала, и мы увиделись в следующий раз только на похоронах общего отца.
Я тогда плакал не переставая. За столом она обнимала мою мать и … она все сама делала, бегала, договаривалась, оформляла, помогала, разносила еду. Обнимала всех по очереди…
А я сидел, как мертвый, только изредка утирая мокрые щеки, даже не стараясь что-то сказать, поддержать.
Мне было жаль именно ее, «доченьку» дяди Саши. Перед глазами стоял весь этот ужас прощания.
Когда все закончилось, я сидел с матерью, и она еще, и еще раз рассказывала мне как все произошло, как она приехала, как он мечтал о внуках и не дождался… Потом мама, наконец, заснула. Я погладил ее плечо и тихо вышел на улицу. Закурил, стоял, все так же роняя слезы.
Я не пошел в свою «детскую комнату», зная, что не буду там один. Там – моя Ева закрылась. Я должен был спать где угодно, но только не с ней, мы уже не дети.
Подошел к машине отца, сел, потрогал руль, вспомнил, как он учил меня и хохотал, ему было весело смотреть как я в него вцепился… Все еще трудно было осознать. Но стало очень холодно. Дрожа, тогда, как хвост бездомной собаки, я тихо-тихо вошел в дом, умылся теплой водой, погрел руки, на автомате почистил зубы, посмотрел на часы – уже третий час ночи. В одежде лег на диван.
Свет я в зале не зажигал. Ночью мне показалось, что кто-то сел рядом и положил мне руку на плечо. Я вздрогнул, открыл глаза и никого не увидел, не услышал. Так, обычно, делал отчим, когда меня будил. Сразу в голове зазвучало его голосом единственное слово — «доченька».
Я встал, медленно подошел, открыл дверь детской комнаты и увидел, что Ева не ложилась. Она сидела на кровати, закрыв лицо руками.
Осторожно приблизился к ней, медленно обнял и прижал к себе. И тогда она в голос зарыдала. Она плакала зажимая себе рот, боясь разбудить мать, дрожала и пыталась меня оттолкнуть, но скоро рыдания затихли, она прижалась ко мне, стала горячей, ее рука уже обнимала меня по-другому. А потом Ева прошептала «Иди ко мне». И у нас не осталось сил сопротивляться.
Утром я услышал, как мама и Ева спокойно разговаривают, завтракают, звенели чашки… Наконец, все затихло. В комнату вошла мать.
— Ева уехала, ей надо на работу. Ты погостишь еще?
— Мама, как ты?
— Уже лучше, сынок. Жить-то надо. Ради вас буду жить. Берегите друг друга. Видишь, как с Сашей получилось...
***
Я остался. Мы, вместе с матерью, уже иногда улыбались, вспоминали, смотрели фотографии, вместе плакали…
На девять дней Ева приезжала только в кафе. С ней была подруга на машине, они посидели, поцеловали нас в щеку, почти сразу уехали. К вечеру, уже все родственники и друзья отца разъехались. Мама отправила меня учиться дальше.
На сорок дней… Ева приехала с каким-то мужчиной. Она не смотрела на меня, но и на него тоже. Ее знакомый, друг или любимый просто ждал на улице, а потом они быстро исчезли. Я не удивился. Такая красивая девушка не могла быть одна. В этот раз она меня даже не обняла.
А сейчас, услышав ее голос, и слова, что мама заболела… я дрожащим голосом, волнуясь, сказал:
— Ева, как хорошо, что ты рядом с ней. Я приеду сегодня же, вечером… нет, уже ночью буду на месте.
— Мы ждем тебя, я ухаживала, но, мне кажется, ее надо показать врачам в Москве, ты можешь это устроить?
— Конечно, я обязательно договорюсь.
Ева назвала мне диагноз, и я сразу же бросился записывать мать на прием.
Отпросился с работы. Сразу выехал на своей машине.
Показались огни города, слезы навернулись на глаза. Такая тоска вдруг взяла… Соскучился, очень здесь было хорошо.
***
Когда я приехал и вошел в дом, мама меня ждала, а Евы не было.
— Она только час назад ушла, сынок. Ты зайди, поздоровайся, а завтра я с тобой поеду, лечиться надо. Я уже спать, что-то совсем себя неважно чувствую. А вы пообщайтесь, так давно не виделись.
Я вышел на улицу, снова сел в машину и проехал вдоль дороги... Везде уже темно. Горел свет только в окнах ее дома…
Ева открыла мне и пригласила войти. Она была, как в сказке – в легком светлом платье с длинными распущенными волосами и встревоженными, даже виноватыми глазами.
— Дань, только пожалуйста, тише. Разговаривай шепотом.
— Почему? — прошептал я.
— Дочка спит.
— У тебя есть дочка? — Я был так растерян, что не услышал сразу ее быстрый ответ.
— У нас.
Через несколько секунд до меня начал доходить смысл ее слов. Я посмотрел в ее виноватые глаза, и … она повторила.
— Наша дочка. Марта.
Я схватил ее за плечи и стал просить:
— Повтори, повтори, что ты сказала!
— Тише, тише, Данечка. Ты не виноват. Я узнала, но не смогла отказаться от нее. Родила ее сама, для себя. Никто не знает… я же... твоя … сестра…
— Никакая ты мне не сестра. И это моя дочь, как же ты могла скрывать? За что ты так со мной, Ева?
— А что бы это изменило?
— Всю мою жизнь, никчемную, пустую. Я люблю тебя с десяти лет. Я люблю тебя, и ты мне никакая не сестра… Как же ты могла…
Ева погладила меня по груди и заплакала. Она в слезах повела меня в комнату и показала спящего маленького ребенка. Такую крошку… я думал что никогда не видел ничего прекраснее.
***
Моей Марте три года, и она — еще красивее, чем Ева. Мы расписались через месяц, после того, как я первый раз увидел ее. Мать ничего не знала и не догадывалась, но... это уже была ее почти внучка, она помогала Еве растить девочку, поэтому еще больше обрадовалась, что Марта родная.
Мы стали жить в волшебном доме, потому, что в столицу я возвращаться не собирался до тех пор, пока дочь не вырастет, и не захочет там учиться.
Мы вместе ходим по улицам, здороваемся с соседями.
Они все улыбаются и обсуждают наш союз.
Я — не отчим, но буду очень на него похожим. А Ева… она призналась, как-то ночью, смущаясь, что всегда считала меня горячо любимым братом, пока не увидела на проводах в армию. В этот день, она поняла, что не может быть для меня просто сестрой. Это что-то большее…
Я обнимал ее все крепче и думал, какое же это счастье — в любую минуту иметь возможность обнять любимого человека...
Другие рассказы и сказки: "Привет, Невеста" 💖 "Правда о нелюбви" 💖 "А свадьбы не будет?" 💖 "Отомстила"
#семья #семейные отношения #любовь #рассказы #рассказ из жизни #истории из жизни #жизненная история #читать онлайн
Спасибо за то, что читаете мои слова и чувства, за Ваши оценки, подписки и комментарии. Копировать и распространять тексты без согласия запрещено. ©Автор: Алиса Елисеева
