Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 156 часть 11
И Татьяна Ширяева молилась всей душой и всем сердцем за здравие дочери, а что ей ещё делать оставалось, она только-только осознала, что дочь ей нужна, а она нужна ей. Чуть бы пораньше спохватиться, да куда там. Делая глупости, она верила, что поступает мудро. Да и не только она: кто не без греха? Бывают такие разве? Люди грешат, потом каются и снова грешат, и так бесконечно.
Она ревела и сожалела, что дочь не уберегла да и как её убережёшь, если ей уже тринадцать лет: не будешь же её всю жизнь за ручку водить и соломки не подстелешь, потому как, что должно быть, то случится.
Иван сидел рядом с женой, Прошка спал у него на руках. Глаза у Ивана слипались от усталости, его клонило в сон. Он обнял жену левой рукой и вполголоса спросил:
— Может, домой пойдём, а?
Но Татьяна не ответила, она выла, как собака на луну и вой этот было слушать невыносимо. Санитарка подошла к ней и спросила:
— Ну чего ты воешь-то на всю хирургию? У нас больные-то уже спят.
Вытирая слёзы, Татьяна призналась ей:
— Сил моих нет сидеть и ждать.
— Так и не сиди, идите домой, — санитарка взглянула на Прошку, — вон, мальчонка-то умаялся совсем, а завтра, поди, в садик, да и вам на работу?
Татьяна кивнула ей в ответ, а потом задала вопрос:
— А вас как зовут?
— Да Фарида я Мухубуллиновна.
— Да? — Татьяна удивлённо покачала головой, — Сроду бы не подумала.
— Почему это? — улыбнулась санитарка.
— Так вы на Фариду-то совсем и не похожи.
— Так у меня мать-то русская, а отец татарин, я лицом-то на отца больше похожу.
— Тем более странно, — сказала Татьяна и шмыгнула носом.
— А чего странного-то? Отец у меня родом из казанских татар, там что ни глянь, волосы русые да с рыжа. Он и язык-то свой родной толком не знает, да и жили мы в русской деревне.
— Так, то и странно, Фарида Мухубу-у… — Татьяна не смогла выговорить отчество, санитарка махнула рукой и сказала.
— Мухубуллиновна, но ты зови меня просто тётя Фарида, отчество-то моё никто путём выговорить не может, — улыбнулась она. — А тебя-то как звать?
— Татьяна я. Я русская, а на татарочку смахиваю, говорят... — Ширяева взглянула на неё и задумчиво спросила: — А вы не знаете, после комы выживают?
Фарида Мухубуллиновна вздохнула и задумчиво произнесла:
— Да по-всякому бывает, я уж тут десятый год дорабатываю. Всего насмотрелась, как из деревни в город к детям перебралась.
— А они потом как — в своём уме или совсем того? — она покрутила пальцем у виска.
— Это кому как повезёт, — ответила санитарка. — Ты бы лучше об этом у Петровича спросила. Я-то ведь только шваброй руковожу да утки таскаю.
— Так я и спросила его, а он сказал: «Молиться и верить в чудо».
— Не очень, значит, дела-то, но надежда всё-таки есть, — она покачала головой и сообщила: — Видала я твою дочь, как раз, когда её привезли на пару с девчонкой, а я полы мыла. У второй-то дела получше, её в область отправили, глаз-то должны сохранить.
— А что у неё с глазом? — переспросила Татьяна взволнованно.
— Веткой, говорят, поранила сильно. Она в повязке была, я толком-то не видала. Родители её тут же на машине подъехали и за скорой помощью в область укатили. Ругались сильно, я ушла чтобы не слушать их ругань. Тут хоть ругайся, хоть нет, а врачи делают всё, что в их силах. Твоей-то головёнку заштопали, говорят.
Татьяна испугалась ещё сильней за дочь и опять заголосила:
— Господи, не дай Бог на всю жизнь полоумной останется, что я с ней делать-то буду?
— Группу дадут, не переживай. Пенсию будешь за неё получать, если не в себе она будет.
— Спаси Господи-и или уж прибери её к себе…
— Думаешь, если туда отправится, — санитарка показала пальцем вверх, — лучше будет?
— Да не знаю я, не знаю-у, — взвыла опять Татьяна.
— Хотя, как знать, может и лучше. Не хочешь, так и не молись. А я пошла, и вы бы шли домой, сидеть тут толку нет. — Она махнула рукой, указывая на дверь. — Идите с богом, а я за вами закрою, и сама прилягу. Утро вечера — мудренее.
Иван надел кроличью ушанку на голову, встал с кушетки, держа Прошку в руках и прошептал:
— Ты идёшь, царица моя?
— Ой, не знаю даже, что и дел-а-ать? — ответила она ему, вытирая проступившие слёзы. — Домой, похоже, идти надо-о. Кто знает, какую весть завтра нам сообщат.
Санитарка нахмурилась и сурово произнесла:
— Ты дочь-то раньше времени не хорони́, не нравятся мне твои разговоры, девка. Что ж ты её сразу в полоумные-то определила? Давайте, выходите, некогда мне с вами лясы точить, — она зевнула, подошла к двери и выпроводила их.
Ширяевы вышли из хирургии. Снег продолжал лететь, озорно кружась как мотыльки под светом фонарей. Половину пути к дому они прошли молча, а потом на Татьяну напало беспокойство из-за безденежья, и она чуть слышно запричитала:
— Что делать-то будем, Ва-а-ань, на какие шиши её, если господь приберёт, в последний путь провожа-а-ать?
— Ну, Танька, ты даёшь… Никого ещё на столе лежать в домови́не не оставили, — осадил её Иван, — если что, родня поможет и соседи, да и на работе деньжат соберут. Выбрось ты это из головы, мне даже слушать тебя лихо.
— Тебе лихо, а она ведь дочь моя, Ваня… У меня аж нутро всё трясётся. Сходила, называется, дочь в школу. Засужу всех, ей богу, засужу…
— Да она живучая у тебя, как кошка. Ты её спиртом техническим поила — поила, а она выжила…
— А ты откуда — это знаешь, Ваня?
— Да сорока на хвосте принесла…
© 23.12.2021 Елена Халдина, фото автора
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного романа.
#литература #семейные_отношения #елена_халдина_касли #рассказы #воспитание_детей #книга
Продолжение глава 156 часть 12 Бог мой, надеюсь, что ты меня слышишь
Предыдущая глава 156 часть 10 Что за день такой
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть рассказ На кой он нужон Париж энтот?