Роман «Мать звезды» глава 31
В пятницу Татьяна забрала восьмимесячную дочку из ясельной пятидневки.
Воспитательница предупредила:
— Она что-то вялая сегодня, как бы не разболелась, горлышко красное. Врача вызывайте, если лучше не станет.
— Как так? Опять? — возмутилась Татьяна.
— А вы как хотели? Мы не боги. Весна — дети болеют.
— Что вы с ней тут такое делаете? Она постоянно болеет — с больничного выйти не успеваю. На меня уже на работе косо глядят.
Воспитатель посмотрела Татьяне в глаза с пренебрежением, но отвечать не стала.
Алёнка капризничала, одеваться не хотела. Татьяна ворчала: «Мать наработалась, устала да за тобой пришла, а ты смотри-ка чё, матери-то и не рада. Ишь чё выгибаешься, нервы матери треплешь. Сейчас по заднице-то схлопочешь у меня, потом как шёлковая будешь»
Она хлопнула дочке рукой по мягкому месту, та притихла как испуганный щенок. «Давно бы так! Со мной не забалуешь» — одевая дочку, пригрозила мать.
Выйдя с Алёнкой на руках из яслей, она посадила её в коляску и повезла домой. Дорога от весенней слякоти раскисла, Татьяна посмотрела на грязь и лужи вокруг, а потом глядя на дочь удивлённо произнесла: «В понедельник тебя в ясли сдавала, снег ещё лежал, а сейчас грязища кругом, снег-то как нынче дружно тает! Время летит…Хоть бы отец твой в отпуск пришёл из армии поскорей. Он бы тебя махом воспитал, а то капризы мне твои уже надоели. На других ребятишек любо дорого глядеть — все спокойные, а ты ревёшь да ревешь, как не приду за тобой. Куда это годно? И не смотри на меня так, ишь глазищи-то свои голубые выставила. Распустила я тебя, ой, распустила-а. Чует моё сердце, что ничего путного из тебя не выйдет»
Алёнка, засыпая в коляске всхлипывала, посасывая пустышку и не слышала о чём говорит с ней мать.
Придя домой, Татьяна раздела дочку, подержала её над горшком, пока та не сделала то, что требовалось. Положила дочку в детскую кроватку. Потрогала рукой лоб: «Горячий. Вот напасть-то, температуру придётся измерить»
Подошла к комоду, достала из ящика градусник. Встряхнув его, сунула дочке под мышку, потом заглянула ей в рот. «Вот ведь, накаркала воспиталка, и впрямь кажись ангина!»
Алёнка заревела. Татьяна прикрикнула на неё: «Ишь моду взяла, чуть, что так сразу болеть да орать! Температура-то всего тридцать семь и пять, а ты блажишь, как будто тебя кто режет. А я разве виновата, что ты ангину в яслях подцепила?! Мне на работу надо, а с тобой больничные листы выписывать не успеваю. А жить на чё? Вот наказание-то, где моё… На пятидневку тебя как путную отдала, чтобы хоть руки немного освободить. А тебе чё? Ты ж, эгоистка, мать-то совсем не жалеешь. Лечить тебя ещё теперь чем-то придётся»
И тут взгляд её упал на бутылку спирта, стоящую на шестке русской печки, который она на днях принесла с работы для растопки. Таньку осенило: «В войну-то ведь спиртом лечились, сколь раз в кино видела, и отец мой то же самое говорил, что спирт самое-то от простуды. Прижжёт всё что надо и болезни как не бывало!»
Она, недолго думая налила в столовую ложку спирт и влила его в рот Алёнке. Та, проглотив его, хватала жадно воздух ртом и орала истошно.
«Похоже — мало, надо ещё добавить, чтобы уж наверняка помогло» — решила Татьяна и повторно влила вторую ложку в рот дочке.
На крик ребёнка в комнату зашла баба Марфа.
— Танька, она чё у тебя так сегодня орёт-то? Случилось чё? Вон как её корёжит всю…
— Да сама не пойму, может, сглазил кто? — оправдываясь на всякий случай, сказала Татьяна.
— Ну, так ты ей и то ли маковку-то солью посоли, и глядишь, беситься перестанет. — посоветовала бабка Марфа.
— Ладно. Ложитесь спать. Я сама справлюсь — не маленькая.
— Зови, если чё, — беспокоясь о ребёнке, уходя, предложила свою помощь старушка.
Минут пять ещё Алёнка истерила, а потом замолкла и уснула.
«Помог спирт-то! Угомонилась знать-то. Тьфу-тьфу-тьфу» — сплюнула она на всякий случай через левое плечо, а потом, умывшись, легла спокойно спать.
Всю ночь и утро Алёнка крепко спала. Татьяна на радостях нежилась в постели. Потом встала, сунула ноги в галоши, накинув на себя пальто, сбегала во двор до ветра. Вернувшись, умылась, почистила зубы. Растопила печку, плеснув на дрова спирт. Поставила чайник на очаг. Потом подошла к дочке, прикоснулась ладошкой к её головке, обрадовалась: «Жар спал, ну и, слава Богу»
Чайник вскипел. Танька пожарила себе в сковородке на завтрак два яйца и с аппетитом поела, макая кусок хлеба в желток и скворчащее масло. Потом напилась чаю с пряниками, а после взяла журнал «Работница» № 4 1966 , купленный ею в обеденный перерыв в киоске Союзпечать. Поставила стул поближе к окну и села читать.
Журналы она всегда читала с конца, потому, как всё самое интересное для неё было там. С любопытством разглядывала новые тенденции моды.
«Пишут чёрте чё!» — подумала она, читая заметку.
«Этим летом будут модны открытые платья и сарафаны. Очень неприятно, если на спине будет видна застёжка от лифчика. Вы можете легко сами переделать свой лифчик. Отрежьте у лифчика спинку, оставив лишь по нескольку сантиметров от боковых швов. К каждому из отрезанных концов, пришейте резинку. Излишек материи на спинке заложите вовнутрь и застрочите. Обе резинки пришейте к тесьме равной окружности талии и сделайте застёжку…»
«Это я для ихней моды должна свой лифчик искромсать? Вот ведь чё придумали!» — возмутилась она и продолжила читать дальше.
Перелистнув журнал до шестнадцатой страницы, увидела рассказ Натальи Грудининой «Чёрная собака Динка или повесть о первой профессии».
Татьяна негодовала: «Нет, чтобы про любовь рассказ напечатать, а они про профессию. Только зря десять копеек на журнал издержала»
Потом, посмотрела на дочку: «Спит, ну и ладно, рассказ может, успею прочесть — всё же, какая-никакая, а польза. Да и Пётр Васильевич говорит, что книжки надо читать: развиваться самой, а потом и Алёнку развивать»
«Если вам уже 16…» — прочла она начало рассказа и задумалась: «А мне уже 19, ну ладно, пожалуй, ещё почитаю — я всего-то на три года старше!»
Рассказ её увлёк. Дойдя до строк:
«Будем лечить сном, как человека. Во сне дело быстрее на поправку пойдёт»
Она прочла и успокоила себя: «Всё верно! Вот и моя спит — значит поправляется!» Довольная выводом, она продолжила чтение рассказа.
«…А твою собаку усыпить пришлось. Не жилица она была на белом свете…»
Прочтя эти строки она, со слезами на глазах возмутилась, мысленно: «Вот паразиты! Взяли и усыпили собаку. А может она бы выжила?!»
Отбросив журнал, заревела: «Вот люди пошли, взяли и усыпили собаку…»
Баба Марфа удивилась непривычной тишине воцарившейся в комнате Татьяны, и заглянула, приоткрыв дверь. Танька, увидев её поднесла указательный палец к губам, намекая на то, что дочь спит и та не шумела. Старушка прикрыла дверь и пошла к себе, думая: «Что-то долго она у ней сёдня спит?! Странно. А у самой глаза зарёваны. Ревела, так отчего? Попробуй, пойми эту Таньку…»
Дочка проснулась только вечером. Спустя сутки после того, как Татьяна напоила её спиртом.
«Помогло моё леченье-то! Сутки проспала, и здоровёхонькая проснулась» — радовалась она своей находчивости.
О том, что такое лечение отрицательно скажется на здоровье её малышки, ей и в голову не пришло — Танька ликовала.
© 22.05.2020 Елена Халдина
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение: 32 Мы не балалайки, мы гитары!
Прочесть начало романа "Мать звезды" можно ниже нажав на ссылку
1 Торжественно объявляю: сезон на Ваньку рыжего открыт!