23.12.2021
Только сейчас, записывая отметки путешественника, понимаю, сколько всего у меня в этой поездке связано с задницей, прекрасной, между прочим, частью тела. После приключений с дорогущими тестами и влезание в долг мой перелет из Хельсинки в Бергамо был отложен на два часа, а потом еще на один.
Изначально в планах было найти нелегкий путь к озеру Комо и изучить ближайшие деревушки в первый вечер, что было уже не суждено, ведь я прилетела в Италию только к закату. Я нашла автобус до центра, а оттуда стала искать поезд до Лекко, небольшого поселения на озере Комо. Купила билет, но никак не могла отыскать платформу. На экране написано первая и приписано еще какое-то слово. Я прихожу на первую, а там поезд совсем в другую сторону. Возвращаюсь обратно к экрану, втупляю в него в непонимании, что же там дописано к первой платформе. Иду обратно на первую, проверяю, что поезд идет не туда. Возвращаюсь к табло, и так несколько раз.
Оказалось, есть первая платформа, а есть вторая-первая, и разделяет их с первой то, что вторая-первая немного в заднице. Дабы ее найти нужно пройти все платформы, занырнуть за угол и там – хоп! - вторая-первая. Учитывая, сколько времени у меня ушло дабы ее найти, мне даже начало казаться, что на табло так и написано: «1, но немного в заднице». Приехала я в Лекко, но дело в том, что ночую я не совсем там. Лекко-это деревушка на озере Комо, в южно-восточном углу, прямо на лазурном берегу, среди гор со снежными макушками. А я еду в деревушку не совсем не озере, а где-то на западе от Лекко, среди дорог и тропинок, да и озера оттуда не видно, в общем, немного в заднице. Называется она Вальмадрера, и звучит это так, будто собирались сказать Вальмадера, но тут в районе буквы «д» произошло что-то непредвиденное. Из Лекко туда тоже нужно ехать поездом, я купила билет и заметила закуток за первой платформой. Подумала, что мне туда – и оказалась права. По скольку живя в деревушке-посреди-ничего Лекко – это мои ворота в мир, то с платформ немного в заднице мне предстояло ездить все три дня.
Добралась я до Вальмадреры, к тому времени уже стемнело, а если по-деревенскому – то почернело. Я вышла в черной деревне, слава белкам гугл-карта показала, что живу я прямо напротив станции. Я начала исследовать улицу, отметив, что прямо рядом с переходом есть бар, и, по совместительству, единственное оживленное место, в котором горит свет. Исследуя кварталы, я все время возвращалась к этому бару, пока не поняла, что его название сильно похоже на название моего ночлега. Оказалось, я живу в баре.
Меня встретил пожилой мужчина, не говорящий по-английски, впихивающий мне меню. Я пыталась объяснить, что я не есть и пить зашла, а, судя по всему, я тут снимаю комнату. Он попросил подождать и скрылся. Затем вернулся с пожилой тетенькой, которая тоже не говорит по-английски, но она объяснила мне на итальянском, что скоро придет Марсела, и вот она-то говорит по-английски. Затем спросила откуда я и мы какое-то время объяснялись, после чего она сделала вывод, что я немного говорю на итальянском. Я слегка понимаю итальянский, так-как некоторые слова похожи на испанский, который я когда-то учила, но это касается редких слов, и даже если я их пойму, то вряд ли смогу сказать. Тем не менее, женщина решила нужным сообщать всем, что я говорю по итальянский.
В первую очередь об этом узнал дедушка, и сразу радостно заговорил со мной, только я не понимала о чем. Затем в бар зашел молодой мужчина. Я только успела сказать «чао», как женщина рассказала ему, что я из Финляндии, и я говорю по-итальянски. Мужчина обрушил на меня много текста, из которого я поняла только слово «Лапландия». Я объяснила, что я с юга, из Хельсинки, но явно недостаточно хорошо. Ведь как только зашел другой мужчина, еще моложе и с собакой, мой собеседник сразу меня представил, сказав, что я гостья из Лапландии и говорю по-итальянски. Когда я пыталась узнать можно ли погладить собаку, мои собеседники почему-то решили, что у меня есть своя собака. А когда я сообщила, что путешествую одна, все решили, что я замужем. Я пыталась показать, что на мне нет кольца, но это только ухудшило ситуацию, все лишь твердили «да мы поняли, поняли, замужем». Когда спросили, видела ли я Санта-Клауса, было страшно отвечать – вдруг решат, что я и есть он.
В целом, чем больше людей заходило в бар, тем интересней становился мой персонаж. Как-только в бар зашла пара пожилых мужчин и меня представили, как говорящую по-итальянски гостью из Лапландии с собакой и мужем, живущей то ли рядом, то ли прямо с Сантой, наконец-то пришла Марсела. Она очень похожа на Лили Джеймс, только миниатюрная и итальянка. Она тоже много чего спрашивала, в основном про пандемию, когда просила показать сертификат о прививках. Меня опять неправильно поняли, так-как, когда я уходила в след за Марселой смотреть комнату, дедушка объяснял новым гостям, что в Финляндии нет коронавируса.
Рядом с баром есть мини-парковка, буквально на три машины, но на ней всегда стоит пять. За ней металлические ворота, которых в ночи вообще не видно, к тому же дорога к ним идет от парковки вниз, потому вход кажется секретным. Там, за тремя дверьми и немного в заднице - моя комната, общая ванная и, судя по тишине, я одна во всем крыле. Я решила сходить в магазин за едой и лечь пораньше спать, так-как блуждая в поисках ночлега я уже поняла, что никакие деревни я не посмотрю. Выходной день, поезд ходит редко, на улицах темным-темно и нигде ни души, кроме магазина.
В магазине по мне было явно видно, что я не местная, и внешне и по тому, как я растерянно себя вела. Я долго искала продукты, переводила в гугле-переводчике названия и не раз возвращалась к одним и тем же полкам. И все это время какой-то высокий мужчина ходил туда-обратно, ничего не покупая и все время мимо меня. Мне показалось странным, что он ходит так долго просто так, ничего не выбирая и даже несмотря на продукты, будто прогуливается по парку. Я-то понятно, руссо-туристо, пытаюсь разобраться, что мне нужно. А у него нет ни корзины, ни интереса к продуктам, он просто туда-сюда ходит, и именно мимо меня. К тому моменту, как я об этом задумалась, я уже постояла у девяти полок, вернулась к трем, и он каждый раз проходил мимо. Я пыталась наладить зрительный контакт, но мужчина этого явно избегал.
Я решила провести эксперимент: пока он шел в другую от меня сторону, я пробежала полку и спряталась за следующей. Потом раздвинула две баночки с горошком чтобы следить, что он будет делать. Мужчину было сложно не заметить – он очень высокий и вальяжно медленно ходит, как большинство высоких людей. Он развернулся, удивленно посмотрел на то место, где я долго выбирала хлеб, и стал явно кого-то искать. Боюсь, что меня. Он зашагал быстрым шагом, заглядывая за полки.
Ну вот и приехали.
Я думаю, если он карманник и хотел что-то своровать, то, наверное, давно бы это уже сделал, ведь он раз 10 мимо меня прошел. Стало быть, какой бы нехороший план у него не был, здесь его не провернуть. Наверное, стоит мне выйти из магазина – как все. Не знаю, правда, что, но ничего хорошего. Тогда я решила поменять ситуацию и тупо начать ходить за ним. Я нашла себе корзину для продуктов и пошла за мужчиной. Я шла туда, куда шел он, останавливалась, когда он останавливался, и все время смотрела на него. Он же при этом сильно старался на меня не смотреть и все время уходил за следующую полку. Я за ним. Минут через десять такого развития ситуации я поняла, что ничего не изменится. Мне до сих пор голодно и хочется уйти отсюда, а он первым уходить не собирается.
Мы, как кошка с мышкой, ходили гуськом, пока он не зашел за самую дальнюю полку. Как только он повернулся ко мне спиной, я бегом ринулась к кассе. Пока я стояла в очереди и пробивала продукты, мужчины не было видно. Я уже решила, что успею уйти, но как только я все оплатила и стала собирать продукты в сумку, мужчина вышел на меня, заметил и вальяжно встал посреди магазина, сложив руки на груди. Он был такой высокий и грозный, люди вокруг куда-то ходили и суетились, а он просто стоял посреди всего и смотрел прямо на меня, не отводя взгляда. Мне подумалось, что как только я выйду – он пойдет за мной.
Я собирала продукты как могла медленно, чтобы успеть сообразить, что делать. Охранников в магазине не видно. Бежать сквозь ночную деревню – не факт, что добегу. Пока у меня в глазах бежала матрица, работник магазина привез большую бандероль с бутылками воды, толкая ее прямо на проход между полок, где стоял мужчина. Ему пришлось подвинуться и отвести взгляд, и на короткое время бандероль закрыла ему проход и видимость. Тут я докидала все в сумку и бегом выбежала из магазины стараясь завернуть на выходе так быстро, как можно, чтоб он не успел понять в какую сторону я ушла. Я бежала сломя голову минут 5, но казалось, что вечность. Думала оглянуться, идет ли он за мной, в надежде, что меня последние пол часа глючит и ничего страшного вообще не происходит, но чуйка подсказывала, что каждая секунда на счету. Я добежала до бара, который уже явно закрылся, свет погас, главная дверь заперта. Я нырнула за парковку, там меня ждал забор.
Я уже говорила, что крыло, в котором моя комната за тремя дверьми. Первая из них – большой кованый забор. С его внутренней стороны защелка в форме кочерги, в ней есть дырочка, защелка опускается на петлю, в которой ключик, он должен войти в дырочку, после этого его нужно повернуть – и тогда калитка закрыта. Она была закрыта. С наружной стороны ее открыть не так-то и легко, так-как ключиков и дырочек не видно, нужно просунуть руку между прутьями забора и на ощупь открыть защелку. Этот процесс казался мне вечностью, но все получилось и стоило мне зайти за забор, как над машинами показалась голова того самом мужчины. Видимо меня не глючило, и ничего я не придумала: он растерянно смотрел по сторонам, заглядывая за углы бара, явно кого-то потеряв. Я боялась закрыть защелку на калитке, ибо это слишком громко, а в деревне глухота и ни звука– стало быть это привлечет внимание. В целом плюс калитки в том, что если о ней не знать, то ее особо и не видно. Как же хорошо, что я живу немного в заднице,подумалось мне.
С другой стороны меня ждала еще одна дверь: дверь в само здание, которую надо было открывать ключом, и уже поскорее хотелось это сделать и скрыться. Я приготовила ключ и, глубоко вдохнув, закрыла защелку и побежала открывать дверь. Когда я запирала ее с обратной стороны, вдали за машинами виднелась голова мужчины. Он посмотрел в мою сторону, пытаясь понять откуда идет звук, но я уже во всю поднималась по лестнице. Ну и приключение. Видимо в эту деревню я буду возвращаться до темна, а в магазин ходить в каком-нибудь другом месте.
В моей комнате оказалось не работает отопление, и жить там три дня было очень холодно. Поскольку на улице я всегда была в движении, то там было куда теплее проводить время, чем в комнате. Я, естественно, простудилась, проснулась в последний день с насморком и больным горлом. Полетела в Загреб с надеждой, что никто не заметит и меня везде пропустят без изолирования и лишних тестов, на которых у меня уже нет денег. Приступы кашля думали по-другому, пробираясь наружу в самые не подходящие моменты – во время паспортного контроля и во время посадки на самолет, в котором мое место было немного в заднице, потому стоять и кашлять в очереди пришлось довольно долго. Зато потом все сидели, отвернувшись от меня, пытаясь вбиться в противоположные углы сидений. Так что я расположилась как королева, и оба подлокотника были в моем распоряжении несмотря на то, что сидела я в середине.
Сейчас я уже в Загребе, пью горячее вино под предлогом прогревания горла, а на самом деле, потому что оно тут стоит 2 евро 60 центов.
