Это была последняя спокойная ночь для жителей Салема, ибо с этого момента началась охота на ведьм.
НАЧАЛО ЗДЕСЬ...
Ключевой фразой стало "ведь у дьявола не может быть только одна ведьма", да и по большому счету, эта трепещущая от ужаса чернокожая рабыня Титуба не тянула на полноценную ведьму, максимум на заблудшую, которой достаточно будет помощи пастора, слишком уж она была простодушна и девочек любила искренне без фальши, но маятник уже был запущен. Уильямс Григгс вдруг ощутил себя мессией, как будто на него возложили высокую честь, вывести всю нечисть на свет божий и изничтожить зло, он ликовал, впав в религиозное исступление:
- Дети мои, не бойтесь, я здесь, чтобы спасти вас, доверьтесь мне, кто приходит к вам в образе призрака,- Григгс вплотную подошел к девочкам, полуоткрытый рот сложно было назвать улыбкой, скорее это был оскал, не хватало только капающей слюны с клыков. - Имя, ну же, я жду, имя...
Элизабет же вдруг остро вспомнилось, как отец из-за денег ругался с старухой Сарой Осборн, кричал, что того жалования которое ему платят прихожане не хватает даже на покупку дров, чтобы отапливать дом, не говоря иже про корм для коровы. Старуха же размахивала тростью, делая взмахи руками, в своих черных лохмотьях она была похожа на ворону, еще ее длинный нос острые глубокие морщины вокруг рта, крик смешавшийся со смехом: "Бог подаст..." А потом отец сказал Элизабет, что он не сможет купить ей куклу, так как денег не хватает на самое необходимое, потому что такие как Сара Осборн перестали верить в бога, не ходят в церковь, не хотят платить даже положенное жалование, Элизабет тогда почувствовала острую обиду на весь белый свет, ей часто снилась эта кукла, затем образ куклы сменялся старухой Осборн, ее лицо низко склонялось над Элизабет искривленные губы делали его еще более страшным, глаза злые и это мерзкий каркающий смех: "Бог подаст..." После таких снов Элизабет всегда просыпалась в слезах.
- Сара Осборн, ее призрак приходит ко мне во сне и мучает меня, - уверенно и спокойно ответила Элизабет.
Сара? Услышав это имя Энн Паттен вздрогнула, вспомнив как она пугалась местной нищенки, ее тоже звали Сара. Не то чтобы уж та была страшной, просто неприятной, особенно раздражала ее дочь, которая как то подбежала к Энн и своими грязными ручонками потрогала ее новое кружевное платье. В тот момент Энн показалось, что на платье остаются грязные следы, и скоро их все увидят, как будто она тоже нищенка, Энн тогда грубо оттолкнула девочку, та упала и заплакала, а Энн побежала, сгорая от стыда, но не за свой поступок по отношению к маленькой девочке, а от того, что все могут подумать, что она заодно с нищенкой. От тех воспоминаний ее передернуло.
- Сара Гуд, та нищенка, которая ходит по улицам с девочкой тоже ведьма, я вижу ее призрак, - вынесла свой вердикт Энн Паттен.
Едва забрезжило утро, Титубу под конвоем отправили в тюрьму, в тот же день в полицейский участок были доставлены обе Сары, несчастную Осборн вытащили с постели, она уже давно тяжело болела и редко выходила из дома, предпочитая лежать и грезить об ушедших временах, она до последнего момента думала, что ее притащили в участок по очередной жалобе от соседей, ведь за последний год она умудрилась перессориться со всеми, и вести несколько судебных тяжб паралельно, но каково же было ее удивление, когда ее обвинили в колдовстве:
- Да, я немолода, но кто вам дал право называть меня ведьмой! - кричала она в участке.
- У нас есть неопровержимые доказательства...
- А... это поди, Джекинс меня оговорил, так нет моей вины в том, что его лошадь сдохла, на таких харчах, которыми он ее кормил, удивительно, что она еще и пахала, она была так тоща, что грохот ее костей мешал мне спать, - язвила Осборн.
Казалось бы, какой то абсурд обвинения со слов каких то несмышленных девочек, но город накрыла волна безумия, все поверили девочкам и уже каждый горожанин считал своим долгом прийти в суд на допрос и лично увидеть и услышать все, а послушать то было что, и если Сары упирались, то Титуба стала во всех красках описывать как приходил к ней дьявол, как просил привести к нему девочек, причем настоль детально и подробно, что ни у кого и мысли не возникало, что это может быть неправдой. Все слушали ее затаив дыхание:
- Ха, бред, неужели вы не понимаете, что она дурит вас, - и задорный женский смех прервал повествование Титубы.
В зале повисла тишина, и все обернулись в сторону нарушительницы, это была жена местного фермера молодая жизнерадостная Мари Кортни, она встала и захлопала в ладоши, привлекая к себе внимание.
- Она же вам отрывки из книги "Молот ведьм" рассказывает, - забавлялась Мари, - смешно ей богу...
- Так Вам смешно, леди, - вкрадчиво спросил судья. - так значит вы читаете дьявольские книги, свидетелей сюда, живо.
В зал ввели сестер Элизабет-Эбигейл и Энн Паттен, судья указал в сторону Мари: "Вам знакома эта женщина?" . Народ в зале расступился, освобождая путь к Мари, девочки неторопливо пошли вперед, держась за руки, глядя в глаза Мари, она продолжала снисходительно улыбаться. Шаг, второй, третий, затем девочки резко остановились, одновременно упали на пол и стали корчиться в конвульсиях и подвывать.
- Ведьма, взять ее, - проорал судья. Молниеносно Мари Кортни была схвачена, и отправлена в тюрьму, теперь уже ей стало не до смеха жернова правосудия закрутили и ее.
А вскоре произошел еще один дикий случай, показавший, что город погрузился во власть одержимых. Дочь Сары Гуд, так плакала все время просилась к маме, что сердце приютившей ее женщины не выдержало, она привела ее к тюрьме, а там малышка сказала охране: "Я тоже ведьма, как и моя мама." И эту четырехлетнюю девочку тоже бросили в тюрьму.