Из многих источников мы знаем, что открытие пенициллина спасло тысячи солдатских жизней во время Второй Мировой войны. Весомый вклад в разработку нового чудодейственного препарата, открывшего эру антибиотиков внесла советская наука. Так, всем известно имя ученого Зинаиды Виссарионовны Ермольевой, - микробиолога, получившей почетное "звание" Госпожа Пенициллин (так уважительно её назвал английский ученый Флери). По моему мнению, таких дам было две. Вторая - Тамара Иосифовна Балезина, выделившая нужный штамм.
Хотелось бы в данном очерке осветить тему масштаба применения отечественного пенициллина в Отечественную войну, а также очертить основные этапы создания нового лекарства.
#антибиотики
В классическом труде "Пенициллин" 1946 года его автор З.В.Ермольева (1898-1974) пишет следующее. "В настоящее время наш #пенициллин ВИЭМ широко испытан в клинической практике. Опубликованный к настоящему времени материал охватывает 2452 случая. Из них 1426 случаев лечения сепсиса, септических состояний и раневых инфекций, 415 случаев лечения профилактического сепсиса, 38 случаев лечения газовой гангрены.." и т.д. Смотрите таблицу ниже.
Книга "Пенициллин" была подписана к печати 9 ноября 1945. Таким образом, логично предположение, что во время второй мировой войны в 1943-1945гг. советским пенициллином Всесоюзного института экспериментальной медицины (#ВИЭМ ) было пролечено как раз (не менее или всего) 2452 человека. Много это или мало для миллионов солдат? Возможно, к этой цифре (2452) следует ещё добавить людей, на которых проходил проверку новый препарат до начала его использования в военных госпиталях 20 июля 1943г., но это не больше ок.30-40 человек, включая 18 артистов в поликлинике ЦЕКУБУ, которых лечили от флегмоны. Среди этих добровольцев раненые могли быть только как редкое исключение.
Применение пенициллина ВИЭМ, согласно Ермольевой З., для лечения раневых осложнений производилось в клиниках академиков Бурденко, Гращенкова, Руфанова и проф.Левита и в 14 эвакогоспиталях. В обычные медсанбаты и госпитали, как я понимаю, отечественный пенициллин не поставлялся, вследствие этого статистика здесь нулевая. Ничтожное количество препарата выпускали также маленькие лаборатории, организованные ВИЭМ, при госпиталях Баку, Кисловодска, Сухуми. (Об американском пенициллине в СССР пойдет речь в другом очерке.) Отсутствие пенициллина на самом фронте мне, например, подтвердила ветеран войны Королева Полина Сергеевна, фельдшер 993 обс 90 стрелкового корпуса. Пенициллин ВИЭМ также поставлялся в детскую клинику проф. Сперанского, Ермольевой отмечено 212 случаев лечения детских инфекций (в числе 2452 - см. выше таблицу).
Обозначим теперь основные этапы разработки по пенициллин в 1942г. Возьмем за основу воспоминания микробиолога Тамары Иосифовны Балезиной (1913-2010, в девичестве Каплун), опубликованные в журнале Антибиотики и химиотерапия. Т. 39, № 1, в 1994г. - к 50-летию промышленного производства пенициллина.
Весна 1942г. "В начале 1942 г. мне, младшему научному сотруднику экспериментально-производственной ВИЭМ, зав.лаборатории З.В.Ермольева поручила работу по пенициллину, сказав, что на этих исследованиях настаивает директор ВИЭМ Н.И.Гращенков (1901-1965). Он, будучи в Англии, узнал, что там оксфордской группой ученых возобновлены работы по пенициллину, начатые А.Флемингом (1881-1955) в конце 20-х годов, и он считает эту работу необходимой и перспективной в условиях военного времени...Необходимо было подготовить лабораторию для экспериментального производства пенициллина из грибка, который должен был быть получен из Англии по запросу Наркомздрава... Наша вновь созданная лаборатория помещалась в комнате коммунальной квартиры во флигеле на территории ВИЭМ, где проживали сотрудники...Повсюду собирались плесени и выращивались сначала на коммунальной кухне.
.. Вскоре у меня появился лаборант, и плесени мы стали выращивать в примитивных термостатах. Так, в ожидании английского штамма (англичане отказались присылать штамм, он "прибыл" с ученым Флори только в январе 1944г. - О.Д.) я начала выращивать на жидких средах, собранные из разных источников грибки и испытывать культуральную жидкость разных сроков на противомикробное действие.. Уже 15-ый из опробованных мной штаммов обладал антибактериальной активностью. "
Сентябрь-октябрь 1942г. Т.И.Балезина: "Результаты этих опытов были доложены на конференции лаборатории биохимии микробов в сентябре 1942г., и хотя активность выделенного штамма была в 4-6 раз ниже штамма Флеминга, эта работа показала принципиальную возможность выделения собственных активных штаммов и, следовательно, получения собственного пенициллина." З.В.Ермольева: "В октябре 1942г. лаборатория биохимии микробов ВИЭМ, свыше 15 лет занимавшаяся изучением антибактериальных агентов (лизоцима и бактериофага), приступила к выделению активных штаммов плесневого грибка Penicillium.." Тамара Балезина: "Лаборатория пополнилась ещё двумя лаборантами, развернулись широкие поиски новых продуцентов пенициллина. Шли опыты инвитро, начались опыты на животных. Руководила работами З.В.Ермольева... В отсутствии Ермольевой (командировки на борьбу с эпидеямими и пр.) лабораторией пенициллина руководил проф. Вольф Александрович Дорфман" (1900-1965)
Конец ноября? 1942г. #Тамара Балезина: "Лишь 93-ий штамм из испытывавшихся плесневых штаммов показал в 4-8 раз большую активность, чем английский вариант. Этот грибок был определен проф.Л.И.Курсановым как близкий пенициллин крустозум. Из него и стали получать советский препарат, получивший название "пеницилин-крустозин ВИЭМ". По устному признанию Балезиной по поводу крустозума: Тогда в 1942г. "Она взяла плесень, которая поразила культуру вредоносной бактерии, выращенной в соседней “военной” лаборатории". Именно плесень из этой соседней лаборатории ВИЭМ и стала основой советского препарата.
Лаборатория ВИЭМ, в которой проводила исследования Балезина, находилась в Москве. В течение долгого времени в публицистической литературе рассказывалось, что нужная плесень была взята со стены бомбоубежища осенью 1942г. в Сталинграде. Основания для этого дал документальный рассказ Ермольевой, из которого это вроде как бы следует. В чём тут дело?
В 1942г. #Зинаида Ермольева получила задание обеспечить противохолерные мероприятия в Сталинграде из-за сведений о вспышке её эпидемии на уже оккупированной немцами территории. Около полугода она провела в Сталинграде. Ермольева в статье Незримая армия пишет (книга "Гвардия тыла", 1962г.) об этом так : "Было решено дать всему населению города, войскам, находящимся в городе, холерный #бактериофаг... Захваченного мной из Москвы бактериофага было недостаточно...(Поезд с фагом из Горького разбомбили немцы - О.Д.)..Кто-то предложил организовать производство холерного бактериофага на месте. Нелегко было наладить сложное микробиологическое производство в осажденном городе... Наша подземная лаборатория давала нужные количества фага. Мы работали, что называется, не разгибаясь."
#сталинградская битва
Ермольева: "Враг уже прорвался к самому городу... В сентябре (1942г.) вечером я возвращалась в свою маленькую комнату подле операционной... Здесь также лежали раненые, и среди них шестеро, которым я вводила раневой фаг, присланный из Москвы. Результаты тревожные: один поправляется, зато умирает другой, третий, четвертый, пятый, — шестой. Фаг давал неясные результаты, точнее, помогал очень мало.
Да, думала я, это не то лекарство, которое должно спасать больных с заражением крови после огнестрельных ранений. Нелегко было смотреть на этих людей, и ничем я не могла им помочь. Надо, думала я, снова проверить все антибактериальные вещества, полученные в нашей лаборатории в Москве, надо во что бы то ни стало найти действительно мощное средство для спасения раненых. Наша лаборатория в то время изучала лизоцим и препараты, полученные из плесени. Исследования показывали, что некоторые плесени задерживают рост бактерий... «Может быть, плесень, выделенная Т. И. Балезиной и мной в бомбоубежище, даст в руки врачей средство для лечения раненых?» — промелькнула мысль, когда я пробиралась как-то в свою маленькую комнатку в госпитале. "
Здесь ставим точку в цитировании.
Ни Ермольева, ни Бурденко не отрицали, а напротив, говорили в специальной литературе, что нужный штамм был выделен именно Балезиной в Москве. Так, в статье 1944г. "Пенициллин и его применение при септических и гнойных осложнений" Ермольева, Маршак, Каплун и Левитов пишут: "В отделе биохимии микробов ВИЭМ Каплун (девичья фамилия Балезиной) изолировала штамм Peniccilium, который выделяет активное вещество, обладающее бактериостатическим, а и в больших концентрациях и бактерицидным действием. "
Однако само строение обтекаемой фразы в публицистической статье Ермольевой "плесень, выделенная Т. И. Балезиной и мной в бомбоубежище" дает основание публицистам (не микробиологам) считать, что плесень была взята со стенки в подземной лаборатории Сталинграда, где действительно делали холерный бактериофаг, но не было Балезиной. Балезина в это время работала во флигеле на территории ВИЭМ в Москве. Везти плесень в лабораторию Москвы для исследования самолетом не имело большого смысла. Ермольева сама застряла в осажденном Сталинграде в августе-сентябре 1942г. постольку, поскольку: "Это (вылететь) оказалось не простым делом. Два самолета, специально посланные за мной Наркоматом здравоохранения, были сбиты гитлеровцами."
Впрочем, версия сталинградского происхождения 93-ого штамма звучит как-то романтичнее, хотя она и слишком маловероятна с практической точки зрения. Однако, что скрывать, получается очень литературно. - Ермольева сначала подумала, что плесень может быть полезна, а потом взяла с собой из Сталинграда образцы плесени. И именно из привезенных образцов своего руководителя Балезина выделила тот самый 93-ий штамм, принесший успех в опытах лаборатории.
Гораздо сложнее оказалось производить препарат пенициллин в нужных объемах, над чем работала Зинаида Ермольева.
Признателен за лайки и подписку) Олег Душин (с), Друг Истории №69, следите за анонсами публикаций - и на Tелеграмм канал Друг Истории