Настя тоже переживала жестокое разочарование… Раздражало всё вокруг, не хотелось выходить из дома. Одно утешение: декретный отпуск. Можно будет с журналом в руках целый день валяться в постели,– свекровь, хорошо, жалостливая оказалась. Про Мишку и говорить нечего, – пылинки сдувает, на руках носит. Но поселковый врач, Анна Алексеевна, мягко улыбнулась:
-Нет, Настенька, в декретный отпуск ещё рановато. У Вас только двадцать третья неделя. Жду Вас на следующую консультацию.
Настя опешила…Задохнулась от возмущения:
- Как – двадцать третья!.. У меня почти семь месяцев! Я что, – по-Вашему, считать не умею! Или Вы лучше меня знаете!..
Анна Алексеевна – уже без улыбки, негромко и вежливо, но суховато, – объяснила:
- Сроки беременности я, Анастасия Дмитриевна, действительно, определяю лучше Вас, – работа такая. Декретный отпуск Вам будет положен не раньше, чем через пять-шесть недель. Всего доброго, выполняйте мои рекомендации.
Настя выскочила из кабинета. Час от часу не легче!.. Присела на скамейку, дала волю злым слезам: ребёнок этот и так многое – если не всё… – испортил: Константин Геннадьевич в их последнюю – случайную – встречу молча поклонился, взглянул насмешливо, даже слегка презрительно… и прошёл мимо… А совсем недавно чуть ли не вымаливал у неё согласие, – вместе провести пару дней на шахтёрской базе отдыха, в сосновом бору на Северском Донце… И всё же Константин Геннадьевич – совсем не главная причина Настиной ярости. Дело было в другом… Настя и сама догадывалась, но прогоняла ненужные мысли. Про врача и аборт – ну, что нельзя ей… – это, разумеется, сказки, – Мишке на ночь. Или лапша на уши, – как удобнее. Чтоб пожалел, – непонятно разве… У врача Настя ни разу не была, – всё недосуг. Аборт не рассматривала, – много слышала, как это вредно для здоровья. А двадцать третья неделя означала как раз то, от чего Настя с досадой отмахивалась… Ребёнок не от Любарского. Теперь ясно, что случилось… ну, что залетела она, – так по-глупому! – значительно позже… месяца, получается, на полтора. Тогда Любарский уже начинал морозиться от встреч… И как-то вместо него к проходной завода подъехал на служебной машине молоденький сержантик, звонко отрапортовал, что капитан Любарский занят в Управлении… а ему велел девушку домой отвезти. Настя усмехнулась. А когда сержант лихо подкатил к её пятиэтажке, пригласила мальчишку на чашку кофе с ореховым печеньем, – вчера пекла. Сержантик растерялся, вспыхнул… Очень серьёзным стал… И – согласился. Пили кофе с Настиным фирменным печеньем… Никита краснел, застенчивый взгляд его как-то туманился… Настя поднялась, налила ему горячего кофе, блюдо с печеньем придвинула:
- Ты посиди… а я в душ.
А вышла из душа, – вскинула руки: волосы собрать… А халатик случайно распахнулся. У сержанта Залуцкого остановился взгляд.
Никита оказался старательным и понятливым учеником. А Насте нравилось учить его, – всю ночь! Любарский в последнее время думал только о себе… И вообще, сразу засыпал, – как довольный кот. А сержантик был таким послушным…
В аккурат – двадцать третья неделя… С той ночи, когда капитан Любарский был страшно занят. К тому же, – Настю обожгло… – с Костей она ни разу не забыла об осторожности… Косте, конечно, совсем не надо было знать о её предохранении, – ну, на всякий случай… А с мальчиком этим она так безоглядно потеряла голову… забыла обо всём на свете. Дура, – всё это время была уверена, что от Любарского беременна. Ничего хорошего, конечно. Радости мало, но – хоть то утешало, что ребёнок благородной, породистой Костиной крови… К тому же Настя всерьёз задумывалась над тем, что стоит провести пару-тройку сеансов воспитания… с использованием жёсткого, но безотказного – в случае капитана Любарского – метода простого шантажа. С целью получения материальной компенсации, – за все страдания: бывшие, настоящие и будущие. Сумма получалась неплохой. Нет, у неё, у Насти, муж неплохо зарабатывает. Но, как известно, – деньги лишними не бывают. А жизнь посмеялась… И – вот так, безжалостно… мордой об асфальт: ребёнок, получается, – от безродного сопляка-водилы… Не верь после этого в закон подлости!
Мишка ничего в этом не понимал… Бестолково хлопал тёмно-серыми глазами, потом обрадовался:
- Ну, и хорошо! Уже совсем тепло будет. В конце апреля случаются холодные дни. А девочки, – они же тепло любят! Значит, день рождения у нашей девочки летом будет.
Усмешка скривила красивые Настины губы: ну, да, – у нашей девочки… Придурок. Впрочем, ему, Мишке, всё равно, чей это ребёнок: капитана Любарского или его водителя, сержанта Никиты Залуцкого…
… - Чего смотришь? – Мишка равнодушным взглядом скользнул по девчонке с модной стрижкой тёмно-ржаных волос. Смутно припомнил: кажется, дочка подземного электрослесаря, Егора Войтюка. В диспетчерской работает. Мужики подсмеиваются:
- Михаил, ты бы хоть через раз головой кивнул, – девка глаз с тебя не сводит, а ты, чурбан стоеросовый, и не глянешь в её сторону. А она, Сашка, сохнет по тебе… вон, как стебелёк осенью в степи.
Какие девки, какие стебельки… если у него есть Настя!
Но совсем не обязательно было глядеть на девчонку, – Мишка и так чувствовал её взгляд.
- Будто не знаешь! – Девчонка смело улыбнулась: – Нравишься… Вот и смотрю.
Мишка озадаченно присвистнул: ох, ни фига себе!.. Откровенно!..
-А – ничего, что я женатый? – Кивнул на вишнёвую поросль у изгороди вокруг шахтоуправления. – Вот… лозину сейчас! Да – по тому месту, что ниже спины!
Саша горестно вздохнула:
- Знаю я, Миш… что женился ты осенью. Только ж… Сердцу не прикажешь.
Михаил нахмурился:
- Придётся приказать. Ты вот что, Александра: выброси дурь из головы… И жениха ищи.
Мать незаметно присматривалась к Насте. Как-то осторожно заговорила с Михаилом:
- Не похоже, Миша, чтобы в апреле.
- Ошиблись мы, мам. – Улыбнулся: – В начале лета дочка родится.
Какая-то тень мелькнула в Марииных глазах. А догадку смутную затаила от сына: в посёлке Настя не так давно, – с сентября… И тут же утешала себя: может, раньше виделись… Кто ж про то родителям докладывает! Но неясная тревога осела в сердце: выходит, Настя сама не знает, когда забеременела… Только ли в сроке ошибка?..
Но – таким неподдельным счастьем светились Мишкины глаза! Валентина, продавщица из «Детского мира», смеялась на днях: Михаил с добрый час перебирал-рассматривал ползунки-распашонки… улыбался задумчиво, ничего не слышал. Потом к кроваткам пошёл, около колясок присел, серьёзно, придирчиво так осматривал каждую…
Мать сдержанно усмехнулась:
- Миша, заранее не покупают ничего. Успеем.
Мишка с сомнением посмотрел на мать:
- Успеем?.. А если я на смене буду?
И снова затаила мать чуть не сорвавшиеся слова:
- Какой же ты у меня… ещё совсем мальчишка!
Но – уважила сына… счастье его поберегла:
- Всё успеем.
И случилось так, что четвёртая смена… вообще, – ночь перед летним рассветом… для Мишки навсегда стала самым счастливым временем. Диспетчер Сашенька Войтюк в конце связи с горным мастером передала:
- Информация для машиниста ГВМ Лозового: жену в роддом увезли.
Мишке показалось, что на секунду притих его комбайн… Потом Мишка гладил его ладонями, – словно набирался от него сил: до конца смены целая вечность… Время будто застыло. А Настя там одна, без него!
А отсчёт времени снова начался лишь тогда, когда уже готовились к подъёму на-гора: озорная Сашенька не побоялась строгого горного диспетчера, – не спросясь, известила всю четвёртую смену:
- У Лозового дочка родилась! В 03-45!
После душа Мишка на бегу нарвал ромашек, – прямо здесь, у копра… Успел, – встретил Александру на крыльце: она только вышла после смены в диспетчерской. Протянул букет ромашек:
- Тебе. За известие!
Саша склонила к ромашкам лицо, – прятала слёзы… А Мишка уже летел к автобусной остановке, – как раз подъехал автобус.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Навигация по каналу «Полевые цветы»