Неделя, в течение которой Катарину ни разу не выпустили из комнаты ползла черепашьим шагом. Казалось прошло полжизни, а сегодня на маленьком календаре, стоящем на столике, красный квадратик аккуратно указал ещё только на пятницу. Завтрак уже закончился, Катарина потихоньку и с наслаждением отхлебывала чай, думая, чем она займётся сегодня. Справедливости ради надо сказать, что чай здесь давали очень приличный, плотный, немного терпкий, ароматный, явно не дешёвый. Впрочем, как и всю еду - вкусную, домашнюю, сытную, повар явно уважал своих едоков и старался. Самое страшное, что было в этом её заключении - это скука. За все это время одиночество Катарины нарушили лишь пара - тройка врачей, медсестра, взявшая анализы и Аля, впрочем та долго не задерживалась, забежит, оценит обстановку и рванет назад по своим делам. Катарина, наверное, сошла бы с ума от тоски, если бы не Женька. Та приходила исправно, то свесится рыжей головой с верхней рамы окна, то пройдёт сквозь стенку, то спрыгнет с потока, и всегда вовремя, всегда весёлая, спокойная, светлая. Они болтали часами, вспоминали свою прошлую жизнь, смеялись, грустили, плакали и снова смеялись.
Сегодня Женька пришла раньше обычного, уселась с ногами на Катаранину кровать, зло выпалила.
-Эта тварь сегодня к тебе явится. Я слышала, она с сыном говорила, он её в санаторий на машине повезёт. Больше старая перечница никому свою драгоценную морщинистую задницу не доверяет, только сынку. Так вот на это время тебя к Луизе и определят. На пробу.
Катарина пожала плечами, к Луизе так к Луизе, только бы на волю, а то такое чувство, что протухла совсем в этой конуре.
-Они меня в первый день хотели уже со слугами знакомить, а потом вдруг заперли. Не знаешь, кстати, почему?
Женька лениво покачалась из стороны в сторону, как китайский болванчик, пригладила рыжее темечко, покрутила широченное золотое кольцо на пальце
-Вишь, сволочь, обручальное. Прилипло насмерть, чем только я его не изводила, не слазит, хоть плачь. Почему, говоришь? Обделались потому что. Поняли, что тоже под Богом ходят.
Женька встала, подошла к столику, взяла не тронутый Катариной, крошечный круассан с кремом , в один глоток засосала его, чмокнула от удовольствия, запила чаем.
-За Луизой, женой Ивана, Луша ходила, была у них тут такая, безответная. Ты в её комнате живёшь. Тише воды, ниже травы, слова против никому не скажет, какая - то убогая слегка. Но красивая, обалдеть, нежная, трепетная, фея лесная. Он её тоже, как и тебя из санатория своего приволок, вроде наркоманка бывшая, или что то в этом роде. Она хорошо работала, Луиза даже ожила слегка, но Иван, он ведь таких фей не пропускает. Что там у них было, что он с ней натворил, история умалчивает, но одним прекрасным (в кавычках) утром Лушу нашли в петле в лесу. Не спасли, конечно.
Катарина чувствовала, как мурашки знобко пробежали у неё по спине, какой-то нутряной ледяной ужас сжал желудок, тошнота накатила душной волной. Женька глянула на подругу, покачала головой, но продолжила
-И странные вещи стали происходить у них в доме. То булыжник откуда-то сверху свалится в сантиметре от старухиной головы. То шланг с кипятком вырвет из системы, ровно, когда Иван возится с кранами. Опять повезло, успел увернуться. И все это случилось ровно с твоим приездом. Старуха озверела и устроила моральный карантин на неделю. Всех позаперла, выпускала только на работу под своим надзором. Вроде успокоилось. Сегодня всех выпустит.
Пока Катарина обдумывала все это, за дверью послышался шум, Женька встрепенулась, как птичка и была такова.
Дверь распахнулась, вроде её толкнули ногой, впрочем, судя по недоброй гримасе тёмного, как будто потрескавшегося лица хозяйки, наверное, так и было. Старуха куталась в цветастую шаль, в ушах с длинными, мясистыми мочками болтались огромные золотые кольца, усыпанные бриллиантами, костлявые пальцы тоже были все в побрякушках, даже на щиколотке, которая на мгновение показалась из-под замызганного подошла, висела какая - то штука. Бабка поймала недоуменный взгляд своей пленницы, хмыкнула.
-Дома хожу, как мне нравится. Ты не так? И хватит пялиться. Иди сюда, сядь.
Катарина села напротив вальяжно рассевшейся цыганки, с трудом выдержала её тяжёлый, свинцовый взгляд, но глаз не отвела.
-Молодец, наглая. Завтра пойдёшь дерьмо за Луизкой чистить, спесь спадёт быстро. В пять утра, чтоб у неё была, завтракать вместе будете. Алька тебя в курс дела введёт, контролировать сама буду.
Раиса павой поплыла к дверям, оставляя за собой странный запах плесени, пыли и роз. Потом остановилась, помнила Катарину пальцем, и когда та приблизилась, вцепилась всей пятерней ей волосы, притянула её лицо к своему и зашипела
-Я в тебе, гадина, беду для сына своего чую. Для двоих сыновей. Была б моя воля, близко бы ты не подошла к этим воротам. Но я тут решаю не все. Поэтому, слушай.
Бабка отпустила Катарину, выпрямилась.
-Шаг вправо, шаг влево - размажу. С работы и на работу, вечера, ночи, все проводишь в своей комнате, безвылазно. Пока я не скажу, что можно выходить. Поняла?
Катарина кивнула, но старуха не удовлетворилась.
-Как отвечать надо, дура?
Катарина хотела было запустить в бабку тарелкой из-под круассанов, но сдержалась.
-Да, госпожа Раиса…
Оглавление канала со ссылками на начало всех рассказов