Алексей Фандюхин
Воскресный денек, выдавшийся на редкость свободным, и в планах немного побыть с семьей дома, понежиться на диване, посмотреть телевизор. Редко такое бывает, прям совсем редко. В прошедшую субботу провел двадцать часов за рулем — финал чемпионата Алтая по автоспорту. Снег, грязь, накопившаяся за неделю усталость, да и за последний месяц, что прошел без выходных, в заботах, тоже сильно подустал. Вот только отвезу матушке горячего бульона к обеду в ковидный госпиталь в Первомайку, укрою потеплее виноград на дачке, строителей попроведую — должны сегодня в гараже яму смотровую доделать — и… на диван!
Неравный бой
Яминская, двигаюсь в сторону поселка Восточного под знак ограничения скорости „сорок“. Догоняю беленькую машинку „Витц“, едущую совсем уж не спеша, километров под тридцать, ровно серединой проезжей части. Аккуратненько пытаюсь обогнать, протискиваясь бочком-бочком, насколько позволяют габариты моего подготовленного „Крузерка“. Уже привык и не удивляюсь, встречая подобных автоледи на дороге. Понимая, что обгоняемый авто занять свою полосу не спешит, и дабы не допустить дорожно-транспортного происшествия, нажимаю на клаксон. Машинка подвинуться не планирует и в ответ что‑то возмущенно пищит своим сигналом. Слышу с заднего сиденья визгливо-рассерженный голос моей жены: „Заняла полдороги, а еще чего‑то возмущается!“.
Господь с нею, подумалось, мало ли на дорогах таких. Успеть бы к обеду суп горячим довезти. Дорожка становится пошире, и к пешеходному переходу с „Витцем“ занимаем две полосы, пережидая запрещающий сигнал светофора. Взглянув из любопытства на вставшего рядом водителя, с удивлением отмечаю, что предполагаемая автоледи вовсе и не леди, а слегка небритый и брутальный мужик. На автомобильном стекле красуется наклейка „Федерация спортивной борьбы самбо“.
Все понятно. Спортсмен на дороге — единоборец и, похоже, серьезно профдеформирован. На ковре у него соперник, которого нужно „порвать“. „Порвать“ нужно и любого другого, кто встанет на пути, а в связи с тем, что часто головой в ковер втыкали, возможны и более серьезные нарушения здоровья. Хотя о чем это я? Сам на татами и в ринге отстоял не один десяток лет, понимаю! И водителя маленькой машинки тоже понимаю, иногда пересаживаюсь на „Хендай Гетц“ своей благоверной и тогда… Держись. Всяк норовит на дороге подрезать, да обидеть пенсионера-очкарика, а по совместительству еще и действующего спортсмена-автогонщика. Всегда так в жизни, вспоминая классика-баснописца: у сильного всегда бессильный виноват.
Притерся
С зеленым сигналом светофора набираю скорость, сто метров, двести. В правое зеркало вижу, что „малышок“ все ближе и ближе жмется к моему монстру. Уйти от столкновения на встречку не позволяет движущийся поток и требования ПДД. Услышав легкий щелчок и звук соприкосновения двух авто, понимаю, что горячим суп по назначению не доедет.
„Витц“ после удара паркуется на обочине — я чуть впереди, поодаль. Подхожу посмотреть на хозяина авто, заодно и на характер повреждений, даже и не взглянув на свой автомобиль: а что ему сделается‑то, ржавому старому коню, обвешенному железом?
Из-за руля выходит коренастый мужичок лет под тридцать и, улыбаясь сквозь зубы, задает риторический вопрос автоподставщика: „Че будем делать?“. Начинаю понимать, что и ехал он тихо и серединой проезжей части лишь для того, чтобы найти дурака и рассказать про „помеху справа“, которую нужно уважать. И цель проста — „срубить по легкому“ свои пять-десять тысяч, а если повезет, то и больше.
Внимательно осматриваю повреждение лакокрасочного покрытия на его стареньком „Витце“ и замечаю, что полосы от протектора моего заднего колеса имеют направление не совсем обычное при боковом столкновении, допущенном при перестроении по полосам. На крыле отчетливо видно, что ведут они от переднего крыла к заднему, да и левое зеркало повреждено не со стороны зеркального элемента, как если б я его стукнул, а со стороны лакокрасочного покрытия. Явно, что молодой человек „протаранил“ сознательно мой автомобиль, дабы „развести“ меня или страховую компанию на деньги. Есть такой способ криминального заработка.
Услышав мое мнение, что нужно вызвать аваркома, не совсем охотно с этим согласился, но резво набрал чей‑то номер. Ждать долго не пришлось. Возникло ощущение, что „рояль“ где‑то был рядом, в кустах.
Задаю молодому человеку резонный вопрос как спорт-смен спортсмену: „А кто тебя, такого оленя резвого, так себя вести учил?“. Называю фамилии своих друзей тренеров-самбистов. Не попал. Не мог ни Александр Михайлович Гуляев, почетный гражданин нашего города, ни Володя Первов, мой однокашник по институту, такого воспитать. В тренерах уже следующее поколение. Мне неудивительно, потеряла страна с перестройками в моральном плане полтора поколения, ох потеряла!
На мои возмущенные реплики парирует:
— Щас тебе приедут и разъяснят требования ПДД, если ты их, дядя, подзабыл. „Помеха справа“ — запомни этот термин. И чего вы так с женой разволновались?
Становится весело. Только что с отличием закончил барнаульскую АВМ (автошколу водительского мастерства), сдал ПДД в краевом РЭПе сходу, открывая категорию „ВЕ“. Посмотрим, кто из нас правила лучше знает!
Да и нарушать‑то ничего не нарушал: при двойной сплошной полосе разметки законно пользовался своей полосой движения, двигаясь прямо, не тормозя и не совершая маневров.
Аварком не в помощь
Аварийный комиссар, прибывший на пошарпанной „шестерке“, видом внешним похож был больше на гопника из подворотни, чем на представителя уважаемой организации.
Внимательно выслушав прибывшего, начинаю вникать в смысл пространственной речи: будем составлять схему дорожно-транспортного происшествия, кто будет за все платить?
Спокойно так заявляю: кто вызывал — тот и платит. В лагере оппонента возникло секундное замешательство, но лишь секундное.
Пользуясь паузой, снимаю на камеру телефона повреждения авто. Прохладно, возвращаюсь в машину. Не сидится. Снова иду рассматривать повреждения „Витца“, лихорадочно вспоминая посекундно события, предшествующие столкновению. Опачки! Еще пяток минут левое зеркало было на месте, а сейчас висит безжизненно на парочке проводков. Внимательно рассматриваю крепление — так и есть! Приклеенное на „секундный“ клей и отломленное ударом кулака имеет застарелые следы разлома. Становится понятно, что перед нами классический способ „автоподставы“. Как с этим будем бороться? Просто оформляем ДТП с участием сотрудников дорожной полиции! Набираю номер дежурной части ГИБДД, объясняю суть проблемы. На том конце провода явное непонимание: ущерб минимален — вызывайте аваркома. Еще раз объясняю, что речь идет не о рядовом ДТП, а о мошеннических действиях, подпадающих под действие уголовного кодекса. Дежурный „футболит“ — звоните в полицию по территориальности.
Следственно-оперативная группа на выезд не спешит, а потом и вовсе занята более важным делом — выездом на квартирную кражу. Час, два, три, четыре ожидания. Система знакома: надоест ждать — разъедутся сами! Звонки в дежурку раз, два, три… Дождались к темноте. Шел шестой час с момента совершения ДТП, и уже прибыл-убыл бравый наряд ДПС, посланный дежуркой ГАИ на разборки. Походили служивые вокруг поцарапанных авто, походили и посоветовали дождаться следственно-оперативную группу с экспертом.
Ждем. Аварийный комиссар уже трижды пытается подсунуть на подпись „кривую“ схему ДТП, из которой следовало, что виноват во всем я. Популярно объясняю, что на лицо явная автоподстава и он, составив заведомо подложный документ, автоматически становится соучастником преступления.
Мои доводы убедительны — молодой человек исчезает таким же привидением, каким и появился.
Не подписываю документ и еще по одной причине: уехать с места ДТП — лишиться прав сроком на год-полтора или угодить за решетку на 15 суток. Это до того момента, пока авария не оформлена документально, ну а когда поставил подпись под схемой, гуляй ветер в поле. И будешь ждать эксперта в гордом одиночестве, а виновник ДТП уедет следы аварии прятать. Вот он украдкой уже изолентой зеркало в крылу приматывает, старательно маскируя сколы краски.
Наша полиция нас…
Наконец‑то подъехала дежурка. Не тороплюсь и, похоже, совершаю свою первую ошибку! Да и второй участник ДТП оказался шустрее — уже лезет в боковую дверь полицейской „буханки“. Приглашают в полицейское авто и меня. Молодая девчушка-следователь, а по должности еще и руководитель группы, уставшая и раздраженная, смотрит исподлобья взглядом, осуждающим: чудит гражданин, от важных дел отрывает, видать, от ответственности за ДТП таким образом уйти хочет. В гражданской одежде опер, взгляд поумнее и не такой колючий. Третий, похоже, эксперт, встрече особо и не рад. Видимо, пустив слезу „крокодилью“ и вспомнив заветы великого Станиславского, второй участник ДТП разжалобил стражей порядка — человеческий фактор никуда не деть.
Рассказываю свою версию: двигался крайней левой полосой не перестраиваясь и не меняя движения. В боковое зеркало увидел опасно приближающийся автомобиль, почувствовал удар в колесо своего автомобиля. Предлагаю пойти и осмотреть эксперту автомобиль. В ответ слышу удивительные вещи, что специалист по автодорожным столкновениям в Алтайском крае только один, да и тот в Барнауле и, как правило, занят проведением экспертиз серьезных аварий, а в данном случае и заниматься никто не будет. Вот так номер! Становится понятно, отчего второй участник ДТП предельно спокоен. Начинаю нервничать, понимая, что при таком раскладе я становлюсь виновником аварии при маневре, не пропустившим автомобиль, имевший преимущество. Но я‑то уверен, что речь идет о явной автоподставе, и настаиваю на том, чтобы приняли от меня заявление о совершенном преступлении.
Разъезжаемся с „Витцем“ по своим делам — я к матушке с остывшим супом, условившись встретиться через сорок минут в ГАИ. В тот день „разбор полетов“ так и не состоялся. Молодой человек, оставленный занять очередь, пока я ужинал, сообщил, что сотрудники на серьезном ДТП, а потом поедут по домам. Усмехнулся про себя: сотрудник‑то по разбору ДТП числится в суточном наряде и домой поедет только утром, когда дежурство сдаст. Лукавит по какой‑то причине, ох лукавит мой пострадавший!
Разбор полетов
В 9 утра следующего дня звоночек с уже ставшего почти родным номера телефона: „Подъезжай на разбор ДТП“. Несколько минут ожидания, и приглашают в кабинет. Наш пострел везде успел — уже там. Держится уверенно, но не вызывающе, внешне предельно спокоен, похоже, уже знает результат принятого решения. Лейтенант дорожной полиции, тот, что уполномочен вынести решение, прямо в глаза мне не смотрит, все куда‑то по сторонам, по сторонам — тоже позиция его ясна.
Попал, ох попал я, как кур во щи! Излагаю свою версию автопроисшествия, выкидываю свой главный козырь: „Пойдемте смотреть характер повреждений автомобилей, и сразу станет ясна вся картина столкновения“. Лейтенант бычится: „Я не эксперт и никуда не пойду!“.
— Хорошо, — говорю я. Если так, то пусть виноватыми мы будем оба, а свою правоту я буду отстаивать дальше. Будем ходить с вами по судам — работать некогда будет.
Лейтенант уже миролюбиво и как бы с облегчением, разводя руками, советует: „Ищите информацию с камер наружного наблюдения с моментом столкновения“.
— Вот пусть молодой человек ее и ищет, а когда мне понадобится — я искать буду. С тем и простились. Но, как оказалось, не так‑то уж и надолго: в районе обеда приглашают на разбор. Ок, еду!
Сидим в очереди. Лейтенант, тот, что с утра не хотел категорично осматривать повреждения наших машин, в третий раз выскакивает с фотоаппаратом на площадку осматривать машины после ДТП. Вот и еще один вопрос в суде к ГАИ: по какой причине наши машины не желали смотреть? Подходит наша очередь, и начинается самое интересное! В кабинет входят три (!) сотрудника ДПС, а лейтенант, не прощаясь, по‑английски ретируется. Выслушивает лепет пострадавшего, задает мне вопросы. Отвечаю кратко: двигался своей полосой, маневров не совершал. Услышав звук столкновения, принял вправо и остановился на обочине. И, внимательно так взглянув старлею в глаза, спрашиваю: „Вы тоже не пойдете осматривать автомобили?“.
Пошли все же смотреть. Пригляделся при дневном свете к „Витцу“: матерь божья! Да на нем отметин всех цветов радуги от столкновений с левой стороны, что блох на бродячей собаке! Обращаю внимание на этот факт сотрудника ДПС — комментариев не последовало.
И вот снова мы в кабинете разборов ДТП — три сотрудника и два участника. Замешательство. Ситуация до конца непонятна. Один рассказывает, что его „подрезали“, второй — что его догнали и стукнули. Старший лейтенант, видать, сотрудник опытный и сразу понял, кто и кого подрезал-догонял, но позицию свою не озвучивает, чего‑то ждет. Потерпевший на „Витце“ что‑то, видимо, почуял, либо просто сдали нервы, достает сотовый телефон и заявляет, что на одной из камер видеонаблюдения, установленных на аптеке, виден сам момент столкновения автомобилей. Вот это поворот! Краем глаза подглядываю на экран.
Реакция старшего лейтенанта просто впечатлила! Без обиняков и сразу в лоб: „Ты нам рассказывал, что тебя подрезали. А какого хрена ты занял две трети своей полосы и к нему жмешься, а потом догнал и ударил „Крузак“ в колесо? Все понятно! Нарушил ты боковой интервал и допустил столкновение!“.
Спокойствие молодого человека покинуло мгновенно. Заикаясь, не понимая происходящего, переспросил: „Я виноват?“. На лице растерянность и испуг. Как так! Все же было уже решено! И такой облом?
— Почему сразу „виноват“, — спокойно отреагировал „старшой“, — есть время для обжалования решения в вышестоящие инстанции.
— Обжаловать не буду, — подавленным голосом прошептал потерпевший.
— А Вам, Алексей Геннадьевич, документы будут высланы на домашний адрес для обращения в страховую компанию — возместят ущерб.
С тем и простились. Но напоследок задал все же вопрос молодому водителю: „Часто в ДТП попадаете?“.
— Ни разу не было, впервые.
Пазл сложился. Мелкий дорожный „гопник“, подставляя машинку под удар, ДТП не оформлял, а путем увещевания, запугивания вымогает небольшие деньги с проезжих колхозников и прочих слабонервных и спешащих.
Будьте аккуратнее!
Резюмируя, хотел заметить: общество нищает и старается выживать любым способом. Сказать, что возвращаются лихие 90‑е, язык не поворачивается — тьфу-тьфу, не накаркать бы!
Как действовать водителю в подобной ситуации?
— Не нарушать правила дорожного движения;
— Страховать свою автогражданскую ответственность;
— Использовать в автомобиле авторегистраторы.
Чем я показался привлекательным автоподставщику? Скорее всего, внешним своим видом — одинокий (явно пассажира на заднем сиденье не разглядел за тонировкой) седобороденький старичок на обвешанном самоварном железом стареньком „Крузачке“, у которого изменения в конструкцию, скорее всего, не вписаны, а значит, нет страховки и нет техосмотра.
Здесь, конечно, с доморощенным психологом случился облом — не угадал ни одной буквы. И страховка, и техосмотр, и изменения — все в порядке. И еще хотелось заметить, что старичок‑то прошел 90‑е, а молодежь‑то еще не догадывается, что за подобные проделки в 90‑х живьем с ноздрями в землю закапывали. О чем это я? Чур, чур! Не приведи господь возвращения подобного!
P.S. Прошла половина месяца с тех памятных событий, возвращаюсь от матушки с ковидного госпиталя в Первомайке, та же Яминская, полные сумерки. Правым рядом плотненько-плотненько жмется ко мне старенькая импортная „точила“ под госномером 802. Левый бок от переднего до заднего крыла весь в помятостях, зеркало разбито. Жена маячит: „Смотри внимательно, похоже, опять автоподстава!“. Впереди замечаю припаркованную „канарейку“ и сотрудников в светоотражающих жилетах. Авто справа резко снижает скорость и занимает свою полосу движения. Спасибо вам, сотрудники ГАИ, за сэкономленное мое время и нервы! Моя мили… полиция меня (нас) бережет!
Ну а заявление в полицию про праздничную автоподставу лежит-вылеживается. Сроки пройдут — будет постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Ничего ведь серьезного не произошло? Одна вот только беда, что маленькая безнаказанность порождает большое преступление. Аксиома. Проходили!
