Сергей Васильевич Трикачев
В августе 1980 года еле «вырвал» себе отпуск на месяц, хотя бы частичный, из 66 дней положенных по закону. Сезон летний напряженный. В полярный день авиация трудится с полной нагрузкой, да и желающих отдохнуть летом всегда больше. Но поскольку я просил отпуск для поступления в учебное заведение, а законы, защищающие права трудящихся, в то время ещё работали, да и председатель профкома меня убедительно поддержал, то справедливость восторжествовала и отпуск я получил.
Отпуск перед экзаменом
Выписал себе краснополосый служебный бесплатный билет (раз в год при поездке в отпуск выдавался служебный билет в любую точку необъятного Советского Союза тебе и членам семьи) и решил воспользоваться отпуском как можно шире.Так как Москва в это лето была закрыта для посещения – там проходили Олимпийские игры, то я сначала прилетел в Алапаевск, отдохнул, а далее решил к морю, в Евпаторию, к другу. К Валере. Мы с ним вместе учились, а сейчас он проживал с семьей у моря. Я был свидетелем на его свадьбе. Но оказалось, что Валера… в Афгане. Тогда было принято не афишировать такие командировки. Дней десяти мне хватило, чтобы загореть «до неприличия», то есть обгореть. Вернулся обратно в Алапаевск, а оттуда – в Салехард.
Дело в том, что для абитуры Крайнего Севера были созданы особые условия для поступления, и вступительные экзамены в некоторые вузы можно было сдавать в Салехарде. Но возникло много проблем с билетами. Я мог успеть на экзамены только самолетом. В Свердловске попасть на рейс не удалось. Добрался на машине до Тюмени. И там без проблем договорился там с экипажем Ил-76. Ребята вошли в положение, хорошо, что я был в форме. Часа два — и мы прилетели в Новый Уренгой. Поблагодарил ребят, пробежался по стоянкам вертолетов. Снова повезло — Ми-8 вылетал на Салехард, расстояние километров под 600 одолели часа за три, при этом приятно пообщался с коллегами под завывание турбин, но это всё профессионально и привычно. Они мне пожелали удачи на экзаменах.
Экзамены
И вот я в Салехарде, на крыльце педагогического училища, где должны были проходить мои экзамены. Захожу и понимаю, что идет сдача экзамена по истории, а очередь катастрофически мала, ибо основная масса уже сдала. Что делать? Вхожу в кабинет, в форме, слегка выбрит и абсолютно трезв, беру билет, читаю: «Минин и Пожарский… Лжедмитрий…». Это сейчас , особенно с введением нового праздника 4 ноября, мы хоть что-то узнали о тех именах и временах, а тогда… Спасибо алапаевским учителям. Хоть что-то, хоть как-то я рассказал, сделав акцент на третий вопрос, с которым все наше советское общество шагало и перешагивало социализм: «Начало строительства социалистической экономики и культуры».
Ура! Экзамен был сдан положительно. Последующие экзамены были попроще. Английский пронесся как «HighWay Star», это звучит лучше, чем как «фанера над Парижем», так как я закончил 3-годичные заочные Дорогомиловские курсы английского языка, экстерном, за два года. С сочинением крупно повезло, ибо это было произведение Грибоедова «Горе от ума». А литературу мне в школе преподавала Мария Евдокимовна Заякина, замечательный педагог и высочайшей души женщина, особенно хорошо относившаяся к пацанам, ибо у неё было три дочери.
В-общем, набрал я 17 баллов, плюс аттестат. С этим вполне можно было надеяться на прохождение в юридический вуз, на заочное отделение. Да все оказалось не так просто. Я не придал значение, что в составе экзаменационной комиссии был некий доцент, представитель института, который оглашал оценки и часто назидательно направлял абитуриентов «на путь истинный». Однажды вдруг прошелся по мне, сказав: «Сидит тут землячок алапаевский, сдает прилично, а каждый день сидит в ресторане, слушает музыку и не только... в ресторане, но и в номере гостиницы».
Видимо, он тоже был алапаевский. Но на особое знакомство я напрашиваться не стал (может, он и рассчитывал). А музыкой я действительно увлекался. Со мной был японский двухкассетный магнитофон «Sharp QT 90» – большое богатство по тем временам — и я часто включал музыку.
Пришел ответ из вуза...
На последнем собрании абитуры (а было нас человек сорок) тот самый доцент держал заключительную речь и сообщил, что каждому из нас следует оставить ему пустой почтовый конверт с заполненным адресом. Якобы это упрощает процедуру извещения сдававших экзамены о поступлении или не поступлении в вуз, сокращает расходы на извещение. Конечно, я купил конверт, заполнил на свой адрес и отдал представителю вуза.
Мой отпуск подходил к концу. Была нелетная погода, что в Заполярье не редкость. Мы решили с попутчиками добираться рекой. Взяли билеты на теплоход «Механик Калашников», отплывающий по маршруту Салехард — Тазовский, это до Мыса Каменного километров 800. Мне досталась двухместная каюта и с предвкушением предстоящего отплытия и необычного путешествия , отправились в гостиницу. Главное – музыка была с нами…
А как же конверт? Я получил его аж в декабре! С волнением открыл и обнаружил полузаполненный бланк. «Уважаемый… вместо имени и фамилии только точки — Вы не прошли по конкурсу…». Вот так! Оказывается, не столь важно было, как сдавать экзамены, а вот сдавать представителю вуза конверт, похоже, надо было НЕ ПУСТОЙ!
Я ни о чем не жалею. Но пусть лучше такие «уроки жизни» проходят мимо.
