Роман «Никто другой». Глава 9. Представляю вашему внимания свой новый роман «Никто другой». Всегда ли большая любовь бывает вечной и созидающей? На этот вопрос предстоит ответить главным героям.
Все события вымышлены мной. Все совпадения случайны.
Начало
Наташа не смогла бы сказать точно, когда именно поняла, что нравится Тимофею, но это случилось вскоре после его появления в их доме. Сначала данное открытие её совсем не обрадовало, поскольку ни боль, ни послевкусие разлуки с Андреем по-прежнему не отпускали. Она до сих пор любила Андрея, хотя каждый день мысленно обращалась к Богу и просила, чтобы это чувство прошло, перестало мучить её.
Она делала всё, чтобы забыть: тщательно избегала встреч, отгоняла непрошенные мысли, уходила, если где-то начинался разговор об Андрее и Полине. Хотя слухи всё равно доносились, но толком о семейной жизни Андрея и Полины никто ничего не знал. Живут и живут, особо счастливыми не выглядят. Полина лежала в больнице на сохранении, но потом вернулась к работе.
У Наташи и раньше не было большого самомнения, а поступок подруги и бывшего жениха подорвал в ней и веру в себя, и веру в людей. Потому она считала, что лучше бы Тимофей присмотрел себе другую девушку, хотя бы на одной из тех дискотек, которые они с Мишкой регулярно посещали.
Однако Тимофей вёл себя спокойно и просто, не допускал ни двусмысленностей, ни назойливого внимания. В общении он никак не выделял Наташу, но она замечала, как он на неё смотрит, и ловила его взгляд всё чаще. Она постоянно вспоминала своё странное гадание по книге.
Вскоре уехал Миша, а через неделю - Тимофей: бывший воспитатель из детского дома нашёл покупателей на комнату в малосемейке. Тимофея не было десять дней. Тем временем завершился учебный год, и Мария Степановна, в очередной раз сдержав своё слово, нашла для Наташи новое рабочее место. В школу одного из больших сёл, тоже являвшегося райцентром, требовался педагог начального образования. Село располагалось в тридцати километрах к югу от Сосновки.
Увольняться не было нужды, Наташу обещали просто перевести на другое рабочее место, однако она решила сначала отгулять свой первый законный отпуск. Мама и папа работали, Вася и Паша уехали в загородный лагерь на спортивную смену, а Илья до июля продолжал посещать детский сад. В сентябре он пойдёт в первый класс.
В один из солнечных июньских дней Наташа слонялась по дому в поисках полезного дела. Уборку было делать уже негде, потому что никто особо не устраивал беспорядок. Игрушки в комнате Ильи были расставлены по красоте. В комнате Васи и Паши тоже всё находилось в идеальном состоянии. Комната Миши после его отъезда была приведена в порядок и закрыта. В комнаты родителей и Тимофея Наташа со своими порядками не лезла.
Приготовила обед и решила заняться прополкой в огороде. Она уже была там утром, открывала парники и поливала всё. Забор был достаточно высокий, соседи не смогли бы увидеть Наташу, и она решила позагорать, пока работает на грядках. Предварительно дома надела купальник, верх от которого стал ей тесноват с прошлого лета, накинула лёгкий халат, шляпу из псевдосоломки и отправилась на трудовые свершения.
В огороде висел на гвозде старенький, но вполне рабочий транзистор, и Наташе удалось поймать «Русское радио». Просто красота. Неожиданно девушка почувствовала вкус к жизни, который, казалось, утратила навсегда. Оставив халат на скамейке, запрокинула руки и потянулась. Небо было синим, редкие облачка - жемчужно-белыми, солнце - ярким.
«Стелется метелица
За моим окном,
Верится - не верится,
Что мы не вдвоём...».
Из транзистора доносилась песня в исполнении Валерии. Наташе песня нравилась. Подумаешь, не по сезону! Девушка поймала себя на том, что начала подпевать, выдёргивая порой непослушные сорняки. Мероприятие по прополке было в самом разгаре, когда за спиной Наташи вдруг раздалось деликатное покашливание.
Вздрогнув, она вскочила и обернулась. Перед ней стоял улыбающийся Тимофей. Он был в джинсах и светло-серой футболке, на плече висела большая дорожная сумка. Наташа, вспомнив, что она в купальнике, верх от которого требует срочной замены в связи с излишней теснотой, в панике заметалась.
- Привет, - сказал Тимофей. - Я отвернусь, можешь взять халат. Считаю до десяти, время пошло.
Вот вредный! Мог бы и не акцентировать внимание на некоторых вещах! Быстро схватив со скамейки халат, Наташа оделась и с облегчением вздохнула.
-..., семь, восемь,...- считал вредный Тимофей.
- Привет, можешь поворачиваться, - запыхавшись, ответила Наташа.
- ..., девять, десять. Привет ещё раз, зеленоглазая! - Тимофей обернулся. Взгляд у него был насмешливый и какой-то радостный.
- Ты приехал?
- Как видишь. Ты очень наблюдательная.
- Пойдём в дом. Пока ты с дороги в душ сходишь, я обед разогрею.
- Вот это я понимаю, так меня только здесь встречают. Спасибо, хозяйка. Пойдём.
Суп Тимофей ел с жадностью и молча. Когда перешёл ко второму, немного сбавил темп поглощения пищи, но ел с прежним аппетитом.
- Вкусно очень. Ты готовила?
- Да. Готовка на мне сейчас, я в отпуске с понедельника.
- Поздравляю. А я со следующего понедельника в автосервисе начну работать, в том, что на выезде. Мы с Мишкой подходили ещё до его отъезда, договорились. Хватит баклуши бить. И с жильём надо определиться.
- Тебя никто не гонит. Мишка уехал, папа очень рад, что ты здесь сейчас, помощь большая. В своём доме работы всегда много, в том числе, тяжёлой. Вася, конечно, старается, но ему не всё ещё по силам. Другой вопрос, если тебе самому хочется жить отдельно, самостоятельно. Дело-то молодое.
Наташа поставила перед Тимофеем большую кружку с чаем, корзинку с пирожками.
- Спасибо, Наташка, - Тимофей называл её так же, как Миша и отец. - Знаешь, если честно, самостоятельно и отдельно я нажился выше крыши. Может, не всегда самостоятельно, но всегда отдельно. Друзей в детдоме не было, дрался постоянно. Не брал меня мир с другими, неуживчивый характер. Волчонком был.
Наташа подумала, что пожалуй, определение, данное самому себе Тимофеем, недалеко от истины. Лицо у него грубоватое, щёки немного впалые, черты лица резкие и заострённые, взгляд цепкий, очень внимательный. Но вслух сказала:
- Не замечала за тобой такого. Очень даже уживчивый характер.
- Ага, это я в армии повзрослел. Мне кажется, я жить-то начал только тогда, когда в армию пошёл. Потому и остался на сверхсрочную. Сначала тоже было непросто, но потом привык. И там друзей не было, хотя ладил со всеми. Потом с Мишкой сдружился, он как младший брат мне стал. Мы решили с ним, что когда он демобилизуется, уедем в большой город, начнём своё дело, мастерскую откроем. Вот я заранее и начал перебираться сюда. А чувство семьи впервые у вас дома испытал. Знала бы ты, Наташка, как это...когда приходишь домой, а тебя ждут!
У Наташи уже давно ком застрял в горле, но она не подавала вида, чувствовала, что жалеть и явно сочувствовать нельзя.
- Вот и оставайся тогда, живи, пока Мишка не демобилизуется. Мама с папой будут рады. И братья, они привыкли к тебе, очень тебя уважают. Сейчас Вася и Паша в лагере, а Илья так каждый день спрашивал о том, когда уже ты вернёшься.
- А ты...будешь рада? - Тимофей пристально смотрел на неё. Наташа почувствовала, что краснеет.
- Буду, конечно, - голос почему-то не совсем слушался её. - Только я после отпуска перееду. В августе.
- Как это? Куда? - выпрямился Тимофей.
- В село за тридцать километров отсюда. Буду в другой школе работать.
Тимофей опустил глаза, лицо его напряглось. Наташа вдруг поняла, что он всё знает о ней, Мишка рассказал ему.
- Понятно, - после долгой паузы сказал Тимофей и встал из-за стола. Голос его звучал глухо. - Ладно, спасибо, Наташка! Пойду вещи разбирать.
- Оставь посуду, я уберу, - Наташа всматривались в его лицо, но он словно замкнулся, ушёл в себя. Сухо кивнул и вышел из кухни. Наташа растерянно смотрела ему вслед.