Конечно, я немного преувеличила. И из ста тысяч однообразных видов Ама-Даблама я оставила только сто, но согласитесь - это тоже слишком много для одной, пусть даже самой красивой в мире, горы.
Поверьте, я применила всю свою силу воли, чтобы уменьшить их количество.
Но, как говорится, сила есть, воля есть, силы воли нет. Вот как раз тот случай из-за которого я не смогла заставить себя нажимать на кнопочку "удалить", когда разбирала фотографии. И из-за которого вам теперь придётся терпеть эту бесконечную череду кадров.
Небольшим, но всё-таки оправданием моего слабоволия может служить то, что в тот день природа расстаралась на славу, и постоянно меняющиеся облака заставляли жать на кнопочку фотоаппарата.
И больше такого количества фотографий с Ама-Дабламом я размещать не буду. Честно-честно.
Итак, день седьмого ноября, как известно, красный день календаря. Что в старо русской терминологии означает - красивый.
Дабы не отступать от древних традиций, я решила наполнить его красотой.
Понимая, что если я ещё немного поживу в базовом лагере, я уже никуда не пойду - очень быстро врастаешь в атмосферу пионерского лагеря и комфорта, и с каждым днём всё меньше греет мысль идти куда-то наверх, в безжизненное пространство камней и даже, ужас-ужас, снега, а я же всё-таки не поесть и поспать приехала, у меня же, вы помните, цель - сходить уже на вершину Ама-Даблама и на какое-то время успокоиться, на третий день жизни в базовом лагере я покинула этот уютный уголок.
В те краткие мгновения, когда в наш лагерь прилетал слабенький сигнал интернета, я загружала прогноз погоды и смотрела, что он нам сулит.
Прогноз с самого начала не сулил ничего хорошего. Но и сильно плохим тоже ничем не грозил.
Наверное поэтому все, находящиеся в нашем лагере и уже акклиматизированные претенденты на вершину Ама-Даблама собирались в этот день покинуть лагерь.
Собственно, было нас не так много.
Индус со своим клаймбинг шерпой.
Австралиец с девушкой, тибетской национальности, проживающей нынче, кажется в США, а может она жила, в США, а теперь уже тоже живёт в Австралии, впрочем, это неважно, тоже со своим клайбинг шерпой, которым был старший по лагерю Тенцинг, готовый выступать в роли переводчика между мной и Мингмой.
Ну, и я. Со своим Мингмой.
Только планы у них немного отличались от моих.
У меня по плану был переход в лагерь 1, затем переход в лагерь 2 и попытка восхождения оттуда.
У них же - ночёвка в лагере 1, затем переход в лагерь 3 и восхождение оттуда.
Переход до первого лагеря - достаточно долгое и немного утомительное мероприятие. Набор высоты чуть больше 1000 метров, да и по километражу немало.
Однако, слишком рано приходить на ночёвку смысла не имело. Поэтому выход все решили сделать после завтрака, где-то в районе 10 утра.
На улице светило солнышко, обещая приятный день. Но, несмотря на то, что по прогнозу была ясная погода, на горизонте начали бродить какие-то облака, непонятно, что обещающие. То ли ухудшение погоды, то ли красивые фотографии.
Но пока было солнечно и хорошо, а жизнь шла своим чередом.
Из освободившихся палаток вынесли матрасы погреться на солнышко.
Команда Оскара надела на себя красивые альпинистские железячки и пошла отрабатывать подъём и спуск по верёвке.
Не зная встретимся ли мы ещё, мы сфотографировались на память с этим человеком-легендой.
Он обнял, пожелал удачи и добавил:
- Только, пожалуйста, если будут сомнения, если погода плохая, спускайся вниз.
Я заверила, что именно это и входит в мои планы.
Потом мы сфотографировались с моим шерпой Мингмой. Тоже на память. Хотя с ним я в ближайшие дни расставаться не планировала.
Наконец, когда все прощально-собиральные церемонии были соблюдены, мы вышли из лагеря.
Все мои коллеги к этому времени уже стартовали и маячили где-то там на горизонте, что было мне только на руку. Идти в толпе - мне совсем не хотелось.
Это из плюсов позднего выхода.
Из минусов было то, что на горизонте замаячили какие-то уж совсем странные облака, беспокоящие меня своим видом, потому что никогда не знаешь, что ожидать от таких странных облаков - шторм, улучшение погоды или прилёт инопланетян.
Хотя, что уж там, они сильно разнообразили пейзаж.
Два глаза, явно следящие за нами.
И непонятные линии вдруг откуда-то взявшиеся над Ама-Дабламом.
В самом начале тропы на камне установлена табличка в память о Валере Розове. Он словно провожает всех на восхождение и желает удачи, своей незабываемой улыбкой.
Мы только начали подъём, а мои коллеги уже ушагали далеко вперёд.
Тем временем непонятных облаков становилось всё больше.
Какие-то летающие тарелки, готовящиеся захватить наш лагерь.
Там же, куда мы направлялись, и вовсе на полнеба колыхалось облако, похожее на джина, выпущенного из бутылки.
А над Ама-Дабламом совсем какое-то странное действие разворачивалось. Странное, но красивое.
Линии облаков сплетались в разные узоры, заставляя снова и снова останавливаться и фотографировать.
Заодно запротоколировать, какие горы меня окружают. Пусть даже где-то очень далеко.
А оглядываясь назад, можно было в пока ещё почти безоблачной долине наблюдать по удаляющемуся лагерю динамику нашего подъёма и динамику движения облаков.
Ух, ты. Оказывается там за холмом ещё один большой лагерь притаился.
А вот динамика облаков кажется не сулила ничего хорошего.
Их становилось всё больше и больше. А в той стороне, куда мы шли, о синем небе можно было почти забыть.
Я, конечно, уже сто раз успела подумать о том, что не надо было ждать день, надо было идти, пока погода позволяла, а то теперь она совсем испортится, и всё. И мысленно сказать всё, что я думаю про прогнозы погоды.
А горы всё выше, а уютный базовый лагерь всё дальше.
Какой-то бесконечный переход. Но с такими красивыми видами лично я готова была гулять хоть до вечера.
Этого моего желания явно не разделял Мингма. Его и так постоянно огорчали мои остановки, то пофотографировать, то чаю попить.
Сказать он всё, что думает об этом не мог, но все его мысли были написаны на лице.
Надо было мне, конечно, сказать ему, чтобы он шёл в лагерь и не ждал меня. Благо до лагеря шла натоптанная тропа, сбиться с которой было невозможно. Но тогда я что-то об этом не подумала.
Наконец на очередной остановке показывая вдаль он сказал:
- Лагерь один
- Где?
- Да вот же!
- Да где?!
Мне кажется в этот момент он подумал:
- Господи, она ещё и слепая! - и грустно вздохнул.
Мы прошли ещё немного вперёд, и тут даже я увидела этот первый лагерь - несколько жёлтых палаточек, приткнувшихся среди камней на высоте 5600 метров.
Идти нам до него ещё было неблизко.
Но это же прекрасно - ещё больше красивых видов.
Хорошая набитая тропа - почти шоссе - постепенно перешла в нагромождение камней, по которым уже приходилось скакать и пришла к верёвкам, служащим, чтобы облегчить подъём к лагерю по скалам.
Скалы пока ещё были достаточно детскими и за верёвку можно было лишь слегка придерживаться, но всё это явно намекало на то, что курортные развлечения закончились.
Через шесть часов после выхода с базы мы дошли до палаток первого лагеря.
Добро пожаловать в новую реальность.
Палатки стояли вкривь и вкось, насколько позволял рельеф. Но всё-таки мне удалось, уложив немного зигзагом коврик, почти обойти все огромные острые камни, которые щедро выпирали на дне моей палатки.
Ну тут уже не до капризулек. Зигзагом так зигзагом. Благо хотя бы лечь можно.
Посередине лагеря находилась палатка побольше, в ней была кухня, где повар готовил пока ещё настоящую, а не какую-то там высокогорную еду.
Так как в палатке помещались только повар и его кухня, а на улице было уже весьма прохладно, то еду всем разносили по палаткам.
Снова почти курорт. Только классом пониже. Так что рассказа про тяготы и лишения опять не получится.
Снижение сервиса за счёт более суровых условий компенсировалось повышением видов.
Не удивительно, что пока погода позволяла, до заката, все предпочитали проводить время на улице.
В одну сторону посмотришь - красота и бирюзовое озеро внизу.
В другую - Ама-Даблам.
Весь предстоящий маршрут подъёма как на ладони виден.
В третью - наша долина, и где-то там напоминанием о курорте - далеко внизу наш лагерь.
Отсюда с высоты особенно хорошо смотрится то одеяло облаков, которое каждый вечер наползало на долину чуть-чуть не доходя до места базового лагеря.
Между тем у нас наступило время заката.
Закатное солнышко поиграло красками на облаках.
Затем скрылось, и всё вокруг стало сереньким. Лишь где-то далеко-далеко внизу светились синим огоньком большие палатки базового лагеря.
