Нечто внутри Орландо надломилось с продирающим нервы хрустом. Парень бессильно смотрит на женщину с лицом дорогой подруги. Она хищно улыбается и заигрывает. Красуется, наслаждаясь вниманием и его страданиями. Перед внутренним взором мелькают картины из прошлого, как вместе с Луиджиной играл в снежки и любился морозной ночью. Беседы у костра и путь вдоль замёрзшей реки...
Парень застонал сквозь стиснутые зубы, уронил голову на грудь.
Теперь её телом владеет древняя демоница и это... его вина. Нибудь она так дорога, Папа не тронул бы её, обошёлся любой девкой из подворотен Рима. Иногда в глазах одержимой проскакивает знакомое выражение, будто настоящая Луиджина смотрит изнутри и кричит в бессилии.
— Зачем? — Просипел Орландо. — Зачем тебе это, старик?
— Новый Мессия? — Насмешливо спросил Урбан, наблюдая за Лилит-Луиджиной.
Девушка сидит оголив бёдра и закинув ногу на ногу, оглядывает Орландо, как изголодавшаяся пума кусок мяса.
— Она!
— Я думаю, ты и сам знаешь.
— Знаю. — Сказал Орландо кривясь. — Просто хочу услышать. Вдруг действительно есть более важная причина, чем причинить боль мне.
— Конечно, нет. — Со смехом ответил понтифик. — Я хочу твоих страданий! За все злодеяния тобой учинённые! За всю боль, что ты причинил Риму и Церкви! За все столетия труда, пущенные тобой по ветру! За такое убить слишком мало.
Лилит-Луиджина припала к груди терца, что-то заворковала, заглядывая в глаза гиганта. Повела ладонью по пластинам мышц, слегка царапая ноготками.
— Так чего ты ждёшь? — Прорычал Орландо. — Давай закончим всё сейчас!
— Нет нет нет, — вздохнул Урбан, — посланец Господа говорит, что обязательно нужно в Глазе Бога. Иначе ребёнок будет обычный.
— Ну так поехали туда! — Рявкнул Орландо, натягивая путы до треска. — Быстрее, мне не терпится вас всех перебить!
Терц отстранил одержимую, навис над пленником. Папа Римский, заслышав треск верёвок, закрылся посохом. Парень обессилено откинулся на спинку, слабо хохотнул, глядя на выражение лиц понтифика и гвозденосца.
*****
Орландо вывели во двор под усиленным конвоем янычар и папской гвардии. На ногах гремит цепь, кандалы натирают ноги, руки сложены впереди и стянуты верёвкой выше локтя и на запястьях. Затолкали в клетку на телеге и усадили в кресло. Довольно удобное, на удивление. Пол укрыт ковром, а на стальные прутья накинута шёлковая ткань, спасающая от зноя и лишних глаз. Рядом с клеткой расположился слуга, подающий бурдюк с водой по требованию. Халиф и понтифик расположились в крытом экипаже, во главе колонны. Их окружает двойной ряд конной стражи, а позади, отделяя от Орландо, тянутся обозы с прислугой.
Ночью телеги выставляются кругом, внутри которого отделяется область для правителя и гостей. Свет костров засвечивает небо, а воздух полнится запахами готовящейся еды. Орландо кормят с ложечки, как древнего старца и под конвоем позволяют выйти по нужде.
Под утро сквозь рваный сон, Орландо чувствует, как кто-то останавливается у клетки. Стоит открыть глаза, и наваждение пропадает. С первыми лучами солнца начинаются сборы. Изредка к клетке подъезжает Лилит-Луиджина, ей доставляет удовольствие вид страдания Орландо и его стыд.
— Подумать только, — сказала она на пятый день пути, встав перед клеткой и ведя пальцем по прутьям, — потомок Алариха в клетке как зверь.
— Ты забыло про Аттилу.
— Забыло? Как грубо! — Притворно выдохнула демоница, прижав ладонь к груди. — Она ведь тебя слышит и ты ранишь бедную девочку в самое сердце! Ах ах ах, бесчувственный мужлан! Ты ведь знаешь, что она скучала по тебе? Страдала думая, что ошиблась, и надо было отправляться с тобой.
Орландо отвернулся, не давая демонице насладиться выражением лица.
На десятый день караван вошёл в пустыню красного песка. Вытянулся змеёй меж массивных барханов, обдуваемый горячими ветрами. Красные с чёрными песчинки скрипят под колёсами телег и сапогами пеших. В голове отряда развевается знамя халифа. Слева над барханами вздымаются далёкие горы с белыми вершинами.
Орландо откинулся в кресле, вытянул ноги и запрокинул голову размышляя. Меч вернулся к халифу. Будет ли он появляться в руке при ударе? Как выбираться?
Мечник медленно выдохнул меж сжатых зубов, вычищая сознание. Нет смысла метаться мыслями и терзаться. Он справится, не может не справиться. Даже если меч не вернётся, ему хватит голых рук, чтобы перебить врагов.
Нужно только потерпеть. Чутьё подсказывает, что Глаз Бога близко.
В закреплённом комментарии важное обращение автора!
