Серия коротких рассказов для детей от Александры Николаенко, прозаика, художника, иллюстратора.
Бессовестный Медвед
Но утро с самого утра пошло не так, а так: тук-тук-тук-тук — закапал дождь, нахмурилось, повылезли лягушки, и звери грустно под зонтами на работу шли.
Медвед позавтракал, подумал-посидел, зевнул, ещё зевнул и, даже не помыв свою тарелку, залез под плед, отвернулся от всего. Ещё один хороший способ ничего не слышать и не знать, так можно дождь проспать, а можно — зиму…
«А можно даже жизнь проспать…» — подумал Зёжик, и чтобы не проспать как Медведёнок жизнь, решил убраться в доме. Вы сами знаете, что все дожди идут специально, чтоб в доме генеральную уборку учинить.
И Зёжик подметал и мыл, стирал, крушил, пыль вытирал и топал, громко топал, топ-топ-топ!!! Фрых-фу — фух-фух! а Медведёнок спал… Всё спал, и спал, и спал…
«Лентяй такой!» — оттаскивая в одиночку стол, сопя пыхтя и фыркая ужасно, думал Зёжик, но думал про себя, а вслух гремел, чтоб в Медведёнке спящем совесть разбудить не словом — делом. Подать пример. Да, устыдить и приобщить… Но совесть спит, когда хозяин спит.
А Зёжик тёр морковку, свёклу, жарил лук, да, Зёжик борщ варил, картошку жарил на обед и думал: «Разбужу его к обеду, тогда проснётся совесть, только будет поздно, поздно будет, не поправить»… — И вслух кастрюлями звенел, чтоб дать Медведу шанс проснуться раньше, чем наступит «поздно». Но Медведёнок ровно к самому обеду открыл глаза, сказал: «Всё дождь да дождь, так скучно… и делать нечего совсем» …
«Конечно, нечего тебе… — подумал Зёжик. — Когда все переделал за тебя…»
— О, борщ сварил? Так вкусно пахнет…
Зёжик мрачно промолчал. Вообще-то он, конечно, борщ варил не для себя, а для того, чтобы, проснувшись, Медведенок сказал: «О, борщ сварил? Когда ты только всё успел…». «Когда-когда! — подумал Зежик, — когда ты спал!» — Но Медведёнок не сказал «когда ты только все успел…», и Зёжик молча, хмурый, мимо Медведёнка с веником прошёл и грозно стукнул мусорным ведром. И снова молча мимо Медведёнка прошёл со средством для сиянья кастрюль.
— Чего ты, Зёжик?
— Что, «чего»? — ответил Зёжик, пшикая «сияньем» на кастрюлю…
— Не в настроении, да?
«Не в настроении, да? … А ты чего хотел!?»
— В прекрасном настроении! — ответил Зёжик вслух и заскрипел «сияньем» так, что стало скрипко самому….
— Тебе помочь? — поинтересовался Медведёнок.
«Тебе помочь?» — «Он что, не видит, я уже всё сделал! Не видит, как сияет всё, и борщ готов!? Ну, хорошо, не нужно помогать, не нужно помогать! НЕ НУЖНО!» — думал, с каждой мыслью свирепея, Зёжик и все сильней, противней всё сиянием скрипел. «Но вот сказать хотя бы: ой, как чисто! Он что, не мог? Он что, не мог? НЕ МОГ!?»
— Так чисто, Зёжик, у тебя…
«Ещё бы — грязно! Пока ты спал, волшебный добрый Зежик всё делал, мыл, готовил за тебя… Так чисто, да? Так чисто, да, тебе? А вот за что тебе так чисто? За что тебе в друзья такой хороший, славный, добрый Зёжик, который всё… всё-всё-превсё тут сделал за тебя?» («Ну, или для тебя?») — спросил у Зёжика какой-то глупый Зёжик, который жил у Зёжика внутри и назывался Зёжик-ты-не-прав. «Кто, я не прав»? — подумал Зежик и фыркнул так, что над кастрюлей пар в другую сторону поплыл…
— Садись, остынет! — и стукнул миской так, что совесть должна была бы прямо вспрыгнуть в Медведёнке, «если есть»… Но Медведёнок встал, и сел, и с аппетитом ел…
А Зёжик так устал и так обиделся ужасно на всё, на всех, что расхотелось есть… Да! Расхотелось даже есть! А Медведёнок ел и ел, а дождь всё шёл и шёл… «Тарелку снова не помоет за собой… Спасибо даже не подумает сказать, сейчас увидишь…» — пообещал свирепо Зёжик Зёжику в себе…
Но Медведёнок встал, сказал спасибо и со своей тарелкой к раковине пошел… «Назло пошёл! НАЗЛО! Предатель…»
«Всё… Больше лапой для него не шевельну… Ни лапой, ни тарелкой, ни кастрюлей… ни веником не шевельну! …» — И Зёжик бросился на Медведёнка, вцепился лапами и на ноге его повис, крича:
— Уйди! Уйди! Я сам! Я сам! Я сам… Бессовестный Медвед!!!
Иголка счастья
У Зёжика была Счастливая иголка. Она всегда на тумбочке лежала у окна…
«Всегда же здесь лежала, где она? Куда запропастилась…» — и Зёжик к тумбочке проверить, где его Счастливая иголка, в который раз, в десятый раз уже проверить подходил. «А вдруг лежит?» И, потеряв надежду, отходил, немножко ждал и возвращался с новой.
Но говорят «ищи, откуда вспомнишь»… И Зёжик вспоминал, и память, как на блюде яблочный пирог, вносила в голову тот земляничный светлый летний день, когда Иголка Счастья ещё на тумбочке лежала у окна.
Надежда может быть повсюду… И несмотря на то, что никогда, ни разу, никуда не перекладывал иголку, Зёжик домиком бродил, как будто не иголку потерял, а потерялся сам. Известно же, что, потеряв чего-нибудь, теряешься с ним вместе и даже под кровать залезешь, чтоб найти. И Зёжик вылез из-под шкафа весь в пыли и по Медведу влез на шкаф. Но на вершине шкафа только пыль лежала на коробке старых медведячих лап…
— Медвед? Тебе вот эти лапы не нужны? — И Зёжик с плеч Медведа показал, какие лапы «больше не нужны или нужны».
— Малы…
— Тогда чего они лежат?
— Там мама положила…
— Что, пусть лежат?
Медведа мама, Медветётя, лапы положила на случай тот, что вырастет и женится Медвед, и будут медведята, медведети, и по размеру к прежним лапам Медведёнка подойдут, ну, или моль проест, и можно будет точно выбросить тогда… Но сами знаете, в лесу жену хорошую найти — как Зёжику в дому иголку…
— Пусть полежат, — решил Медвед. И почему-то сгорбился, и Зёжик сразу оказался ниже пятой полки шкафа, которую проверил тоже, и сказал:
— Медведень, распрямись!
— Да ну…
— Да Мед же, распрямись! Я так не вижу…
— Что не видишь?
— Да иголку!
— Какую, Зёж, иголку?
— Да мою!
— Что за иголка?
— Ты Медвед чего? Моя! Моя Иголка Счастья!
«Фигня все это, Зёжик. Счастья нет… — сказал Медвед случайно вслух, что думал про себя, и вместе с Зежиком от шкафа отошел… — Слезай давай, а то плечо болит».
И было грустно очень вниз карабкаться с печального Медведа, который вырос из своих уютных лапок и надежд.
И Зёжик слез и снова к тумбочке пошёл. Иголки не было опять.
— Возьми другую, их в тебе полно…
— Нет, эти не такие. Она одна Счастливая была…
— И бесполезная к тому же… ей даже шкуру не зашить.
Но Зёжик с подозреньем покосился на Медведа, нахмурился, прищурился, спросил:
— Ты что, сломал ее? Моей Иголкой Счастья шкуру штопал?
— Да я ее не видел даже, Зёж!
— Не видел, да? Она же тут всегда лежала…
— Всегда лежала, больше не лежит…
— Вот именно! Сломал и выбросил, скажи?
— А я уже сказал, что я её вообще не видел. Вот, у меня своя иголка шкуру штопать есть… — И Медведёнок засопел, и в тумбочку полез за деревянным от боярышника жалом, которым шкуру зашивал всегда.
— Своя же есть… а ты мою зачем-то… ведь это же была счастливая, счастливая! Иголка… СЧАСТЛИВАЯ, МЕДВЕД!
— Иголки счастья не приносят… а если принесёт разок, в другой раз не сработает уже… Иголки счастья одноразовые все. — сказал Медвед, как будто точно это знал.
— Сломал и выбросил… куда? Вставай, пойдём покажешь, где ты выкинул её… я замотаю ниткой, и будет хоть немножко как была…
— Да я её не брал! — взревел Медвед, — не брал, не видел, ничего не штопал! Да и вообще сегодня Медведёнок ничего не делал! Целый день проспал!
— Вот именно, весь день проспал! Я убирался, мыл посуду и готовил! Теперь иголки нет, а ты не делал ничего!?
И Зёжик замер…
— Наверно, Зёжик, это ты её…
И Зёжик тонко-тонко пискнул:
— Че-го? Чего-чего!? ЧЕГО-ЧЕГО!?
— Ну, пыль когда стирал и подметал…
Нет хуже никого, чем те Медведы, которые весь день лежат да спят, а после так у них выходит, что если кто-то виноват во всем, то ты…
И Зёжик больше с Медведёнком не дружил до самого вечернего читанья, когда Иголка Счастья в этой книжке закладкой Зёжиком заложенной нашлась, и вышло, раз нашлась — никто не виноват, а если виноват — совсем немножко, с мыший хвостик… ладно, виноват.
Зёжик и Медвед от лауреата «Русского Букера». Часть первая
Зёжик и Медвед от лауреата «Русского Букера». Часть вторая
Читать полностью в журнале "Формаслов"