209 лет назад в Симбирске, в купеческой семье родился мальчик, которого ждало великое будущее. Иван Гончаров воспитывался в дворянском пансионе, учился в Московском коммерческом училище, потом в Московском университете по словесному факультету (окончил его в 1834). Судьба бывшего студента-словесника сложилась причудливым узором…
Выпало ему служить чиновником много лет: сначала в Симбирске, а затем в Петербурге. В 1852 он уходит на два года в кругосветное плавание на фрегате «Паллада». В 1850 году Гончаров получает почетную и ключевую по тем временам должность цензора. Вот такие цензоры (Гончаров, Тютчев) служили у царя! Такую бы цензуру, да в наше расхристанное время, на головы низкопробной масс-культуре…
В 1862 году Гончаров стал редактором официальной «Северной почты», в 1865 – членом Совета главуправления по делам печати.
Его литературная история началась обыденно – даже по названию его романа. В 1847 году в «Современнике» появляется роман «Обыкновенная история». В 1858 году отдельным изданием выходит «Фрегат Паллада» (описание кругосветного путешествия Гончарова), в 1859 – «Обломов», в 1869 году в «Вестнике Европы» печатается роман «Обрыв». Литературную деятельность Гончаров начал еще при Белинском и под его покровительством; Гончаров ценил личность и литературный вкус знаменитого критика, но остался чужд его социально-политическому радикализму. Позднее, печатаясь в «Современнике» и «Отечественных записках», Гончаров стоял в стороне от Некрасова, Чернышевского и Добролюбова. Ему претила неумеренность. Только с возникновением либерального «Вестника Европы» Гончаров нашел орган печати, близкий ему по взглядам.
Взгляды Гончарова сложились в сложной социальной обстановке того времени, когда дворянско-крепостнический уклад жизни разрушался быстро развивающимся торгово-промышленным капитализмом. Гончаров происходил из купеческой среды. Купеческой не только по профессии – по самому призванию. Достаточно указать, что его мать еще вела торговлю в те времена, когда сын уже стал видным писателем.
Служа в департаменте торговли, Гончаров приобрел немало знакомых среди дельцов-финансистов. В течение 35 лет Гончаров служил по разным ведомствам, в том числе по цензурному и по Министерству внутренних дел.
В детстве Гончарову выпало оказаться под влиянием культурного барина, друга семьи, помещика Трегубова. Судьба именно через связи Трегубова привела одаренного мальчика Ваню в дворянский пансион. В родном доме он был окружен крепостными Трегубова, в юности служил при губернаторе и стал своим человеком в дворянском обществе Симбирска, в Петербурге все время поддерживал связи в дворянских кругах, до великосветских и придворных включительно, на фрегате «Паллада» около двух лет провел среди моряков-дворян.
Эти три силы – дворянство, бюрократия и буржуазия – в их развитии и взаимодействии определили миросозерцание Гончарова и содержание его творчества. В своих трех романах Гончаров изображает дворянские типы. Адуев-младший и его мать (в «Обыкновенной истории»); Обломов и его семья; бабушка, Вера, Марфинька, Райский (в «Обрыве») – все это дворяне разных уровней и типов. Гончаров любовно описывает их, готов даже идеализировать (например, бабушку в «Обрыве»).
Но он зорко видит разложение дворянской жизни и в Обломове дает тип барина-упадочника. В противовес упадочному дворянству, Гончаров выдвигает восходящую буржуазию – в образах фабриканта Адуева-старшего, коммерсанта Штольца, помещика-предпринимателя Тушина. В противоположность другим русским писателям, ориентировавшимся то на дворян, то на разночинцев, Гончаров взял курс на молодую русскую буржуазию; он создал в литературе первый по времени и значительности образ буржуазного героя Штольца («Обломов»). Но в миросозерцании и в литературных произведениях Гончарова отразилась его близость к бюрократии. Адуев-старший не только фабрикант, но и крупный бюрократ. Таким же становится и Адуев-младший.
В том, как Гончаров понял и изобразил Марка Волохова («Обрыв»), сказались те консервативно-охранительные взгляды, которые Гончаров проводил в цензурном ведомстве, борясь со статьями Писарева и вообще с радикальной журналистикой. В историю русской литературы Гончаров вошел как автор трех монументальных реалистических романов, написанных с огромным психологическим и бытописательским талантом.
Из критических очерков Гончарова выдается статья «Горе от ума» («Мильон терзаний») – лучший анализ психологического и сценического строя комедии.
Полные собрания сочинений Гончарова выходили как при царе, так и при советской власти. Дважды в издательстве Глазунова (1884 и 1887); в 1899 году сочинения Гончарова были переизданы А. Марксом. В 1918-1920 годах Наркомпрос новорожденной советской республики вновь обратился к творчеству Гончарова и переиздал – в труднейшие годы гражданской войны! – полное собрание сочинений классика.
В Гончарове есть что-то манящее и магическое. Его образ Обломова был популярен в «обеих Россиях» – и белой, и красной, что, согласитесь, редкий удел для литературного персонажа. В Обломове находили и деградировавшее барство, и загадку застенчивой славянской души, и крайнюю форму социального паразитизма вырождающегося дегенерата, и высшую мудрость постигшего суть жизненной суеты…
Есть Обломов «заплесневевший, почти гадкий», «засаленный, нескладный кусок мяса». Есть Обломов, влюбленный в Ольгу, Обломов, который «глубоко трогателен и симпатичен в своем грустном комизме». Между этими Обломовыми пропасть и одновременно наряженное взаимодействие, борьба обломовщины с «истинной деятельной жизнью сердца», то есть собственно с настоящей личностью Ильи Ильича.
Двойственной природе образа Обломова отвечает и распадение романа на две смысловые части, а роль связующего звена между ними играет «сон Обломова», которому Дружинин придает огромное значение. Предаваясь на диване упоительной лени, погружается в сон гончаровский герой. И он уносится в детство. К тем временам, когда в Обломовке, возле няни, впервые «в вымыслах носился юный ум, там, на просторе складывалась поэтическая мечтательность Обломова, не признающая оков прозаичной реальности.
Можно отметить, что до революции 1917 года в России имя «Ильич» тоже было нарицательным – так называли обломовоподобных. Надо же было истории саркастически пошутить, подменив затем образ Ильича наиболее деятельным и активным политиком революционной эпохи! В этом чары и магия Гончарова как писателя: он загадал нам, потомкам, загадку о подлинном русском Ильиче – кто же из них настоящий, кто отражает чаяния и свойства русской национальной ментальности?
Илья Ильич засыпает на мучительном, неразрешимом вопросе: «Отчего я… такой?». Разум и логика были бессильны ответить на него, бессильны объяснить Обломову, в чем истинная природа его личности. Во сне ему отвечают родовая память и безотчетная привязанность героя к родному дому. Под всеми слоями Обломовского существования, в самой глубине сна и сознания Гончаров находит источник живой и теплой человечности этого мира.
Нравственная и эмоциональная сердцевина обломовского мира – мать Ильи Ильича. «Обломов, увидев давно умершую мать, и во сне затрепетал от радости, от жаркой любви к ней: у него, у сонного, медленно выплыли из-под ресниц и стали неподвижно две теплые слезы». Сейчас перед нами лучший, чистейший Обломов. Таким он остается в своей любви к Ольге, с которой его связывает не страсть, а кроткое, нежное чувство.
Жизнь обломовцев правдоподобна. Из нее, как из окружающей природы, изъяты сильные движения. Сумма «воспитательных наказов няни» состоит из бесконечных «нет» и «не», на которых как раз и держится все описание «претесного уголка». В обломовской жизни, символом которой для ребенка стал послеобеденный сон – «всепоглощающий, ничего не делающий сон, истинное подобие смерти», прошел день, «полный первой и главной жизненной заботы в Обломовке – заботы о пище»; наступила ночь.
Единственная форма духовной жизни, доступная обломовцам, – причастность к миру сказок, легенд, мифов. Развивая мечтательность, сказка только больше привязала мальчика к дому. Ведь в сказках живет та же Обломовка, только поэтически украшенная. Няня нашептывает ему о какой-то неведомой стране, где нет ни ночей, ни холода, где совершаются чудеса, где текут реки меда и молока, где никто ничего круглый год не делает, а день-деньской только и знают, что гуляют все добры молодцы – такие, как Илья Ильич – да красавицы, что «ни в сказке сказать, ни пером описать».
По мнению Гончарова, именно первые, бессознательные детские впечатления формируют натуру будущего человека. Именно для показа начала обломовщины Гончаров вводит в повествование сон Обломова. Он наиболее полно раскрывает картины патриархальной жизни в родном доме, которые навсегда остались для Ильи Ильича идеалом настоящей жизни – спокойной и сытой.
Это – как бы завещание автора, Ивана Гончарова, нам, его потомкам и почитателям. Великому автору бессмертных образов и романов исполняется 195 лет. Не за горами и 200-летие Гончарова – юбилей, который, скорее всего, как всегда, проморгает официальная, казенная властная Москва…
А мы должны помнить! Как говорит древняя шумерская притча: «людей создали, чтобы они помнили»…
А. Леонидов
Издание "Истоки" приглашает Вас на наш сайт, где есть много интересных и разнообразных публикаций!
