Надо было просто терпеть. Или всячески избегать отчима, когда мама работала в ночь. Спать у подруг или на лавочке в парке. Где угодно, лишь бы не подпускать его близко к себе. Всё лучше, чем навсегда её потерять. Ведь именно из-за Саши налаженная жизнь мамы полетела ко всем чepтям и они буквально чудом не оказались на улице. За последние полгода маме столько всего пришлось пережить! Как результат: тёмно-багровое пятно на полу и она, измождённая... рядом... почти без чувств.
Саша с детства не грызла ногти, но стоя в больничном коридоре в ожидании новостей, вдруг обнаружила, что сгрызает последний. А noxaбная фuзиономия отчима так и стоит перед глазами. И всё-таки, смогла бы она переживать раз за разом те отвҏaщение и стыд? Девочку передёрнуло и она прислушалась к отдалённым шагам.
— Папа!
Саша бросилась к отцу.
— Почему ты не осталась дома?! Ночь на дворе!
— Мне было стҏашно одной. И вдруг мама... вдруг она... Мне сказали ждать здесь. Врачи увезли её на каталке. Папа, что, если её не станет?
Губы Саши задрожали и она заревела вголос.
— Подожди здесь. Я попытаюсь что-нибудь выяснить.
Андрей не успел дойти до конца длинного коридора, как ему навстречу вышел врач. Саша тут же оказалась рядом, отчаянно считывая с лица доктора хоть какую-нибудь положительную информацию.
— Нужна срочная опеҏация. Пҏобoдная язва по передней стенке. Вы муж?
— Бывший, - не совсем честно ответил Андрей.
— Проблема в том, что Виктория без документов. Как я понял, она гражданка другой страны. Опеҏация и дальнейшее пребывание в стационаре возможны только на платной основе...
— Да, конечно. Я всё оплачу.
Андрей тут же представил новую истерику жены по поводу денег, которые он за последнее время в немалом количестве сливал для благополучия дочери. Ещё бы, ведь за последние 12 лет жена и думать забыла, что существует какая-то Саша. Мужчина нахмурился. Судя по всему, Виктория нескоро сможет работать. Что ж, пришла пора отдавать долги по полной. Пожалуй, лучше тихо занять деньги у знакомых, а жена пусть будет в курсе только той суммы, которая необходима для содержания дочери.
— В таком случае вы мне нужны для оформления документов. Пройдёмте.
— Саша, жди меня здесь, - сказал дочери отец и последовал за доктором.
"Бедный папа. Глаза, как у сонного филина. И опять вынужден за нас платить..." - с горечью подумала Саша.
Вернулся Андрей с видом нашкодившего пса, размышляя только о том, как бы поестественнее выкрутиться перед женой.
— Поехали домой. До утра здесь делать нечего. Если что-то пойдёт не так, нам позвонят.
— Не так? - побледнела Саша.
— Всё будет нормально, я уверен, - поспешил успокоить её отец. - А до выписки мамы ты поживёшь у нас.
Они направились к выходу.
— А тётя Наташа, твоя жена, не будет против?
— Не знаю. Выбора у неё нет.
Два дня Виктория провалялась, затыканная трубками и капельницами. Принимать пищу разрешалось только на четвёртый день после операции. Она исхудала и была очень слаба, но, главное, жива и с хорошим прогнозом. Период восстановления обещал быть долгим, со спецдиетой и минимумом физической активности.
— Ну, что ж, Виктория, теперь мы с вами будем видеться часто. Через неделю после выписки жду вас к себе на приём в поликлинике.
Усталый доктор с лёгкой проседью на висках совершал утренний обход. Глаза у него были грустные-грустные: то ли не спал, то ли глубоко несчастен. "Аркадий Иванович Шведов, гастроэнтеролог" - прочла на бейджике Виктория.
— Вы и приём ведёте?! Как только успеваете?
— Сам не знаю, - улыбнулся Аркадий Иванович. - Как говорится, и швец, и жнец и на дуде игрец. А ваше выздоровление идёт по плану, так держать.
Выписали её со швaми и пакетом лекарств, которые накупил Андрей. Вику мучала совесть.
— Ты столько сделал для нас... Такие деньги... Я, конечно, не буду подавать на алименты. Более того, когда поправлюсь и выйду на работу, больше не попрошу у тебя ни копейки. Обещаю.
— Давай без излишнего благородства, ладно? Главное, выздоравливай. И, кстати, насчёт работы - ты в курсе, что теперь не сможешь быть комплектовщицей? Тебе нельзя поднимать тяжести, а Саша говорила, ты коробки таскала, на спину жаловалась.
Поморщившись, Вика опустилась на кровать. Швы ныли.
— И правда. Ещё и это... Ой, когда же этот мрак закончится.
Она закрыла ладонями выступившие слёзы. Андрей сел рядом и ободряюще погладил её по спине.
— Слышала такую фразу: "Что ни делается, всё к лучшему"? У Наташи на предприятии требуется делопроизводитель, там женщина с весны уходит на пенсию. По образованию ты вполне подходишь. Очухаешься немного и сходишь на собеседование. Как тебе?
— Наташа... Даже не знаю... Мы с ней ненавuдим друг друга. А она там за кого?
— Начальник отдела. Вы будете редко пересекаться.
— Ну, от таких предложений не отказываются. - Виктория старательно промокнула слёзы, - Спасибо, Андрей, если выживу, обязательно схожу.
— Ха! В этом не сомневайся. Через месяц будешь, как новенькая. Ой! А с документами у тебя как? Нужно разрешение.
— Будет. Как раз к этому времени получу.
Саша, как маленькая, жалась к ней весь вечер. Лежали рядом, смотрели в потолок, а телевизор был, как фон - только чтобы мир казался объёмнее и полнее.
— Мамочка, мамочка моя...
— Как тебе новая школа, Сашунь?
— Нормально. Пока не поняла. Тут все такие крутые, модные. В деревне было проще.
— А с папой как жилось?
— Эээммм... Тётя Наташа не очень меня любит. Конфеты прятала, хотя мне эти сладости безразличны, - Саша фыркнула, - Я с их мальчиком играла. Он хороший, но немного странный.
— В каком смысле?
— Папа говорит, что у него лёгкая степень ayтuзма. Только он просил тебе не говорить.
— Ясно. Жаль.
Бедный Андрей... От сочувствия у Виктории сжалось сердце.
Счастье, упавшее, как снег на голову, обычно тает там же, не успев даже впитаться в кожу. Оно любит тишину, поэтому, настоящее, приходит тихо-тихо, пока вы спите, пока грезите в ожидании весны. Оно, счастье, притаится за вашей согнутой от забот спиной, как невзрачный котёнок, и будет терпеливо ждать, когда же вы, прозрев, заметите его, возьмёте на руки и отпоите тёплым молоком. И вот он уже не котёнок, а великолепный ангорский кот, который урчит при вашем появлении и разгоняет ваших же тараканов. А заодно и мышей.
После первого этапа выздоровления жизнь Виктории стала потихоньку налаживаться. Она обжилась, вышла на новую работу и в целом чувствовала себя как никогда спокойно и уверенно. Из-за вынужденной правильной диеты она похудела: сначала болезненно, а после даже стала выглядеть моложе. Данилу, наконец, наскучило звонить в пустоту и телефон по большей части молчал. Саша же с головой окунулась в учёбу и старалась подтянуть трудные для неё предметы.
Так прошла весна, замелькало красками лето. На недельку съездили в гости к бабушке Дусе, объелись ягод. Артём не спешил домой с вахты и бабушка Дуся, хитро прищурившись, потирала сухие ладошки, надеясь, что он наверняка "подженился" на какой-нибудь северянке. О северянках бабушка Дуся была исключительно хорошего мнения. Через несколько месяцев выяснилось, что так оно и есть.
Виктория продолжала регулярно посещать лечащего врача. В августе, когда воздух становился всё прозрачнее и сонные паутинки тянулись промеж парковых аллей, Аркадий Иванович с крайне довольным видом рассматривал результаты её анализов.
— Ну, что ж! Похоже, мы добились стойкой ремиссии. Вижу, вы и чувствуете себя хорошо. Прямо-таки расцвели!
— Спасибо, это правда. Да и вы, позвольте заметить, выглядите значительно свежее. Может это я вас заразила?
Аркадий Иванович рассмеялся.
— Нет, Виктория, это я развёлся. Не сходились с женой характерами. Целых 20 лет.
— Поздравляю! - сказала от души Виктория и прикусила язык, - в смысле, мне очень жаль... так печально...
— Бросьте! - опять засмеялся доктор. - Она эмоциональная, ей драйва подавай, а я всегда был по её мнению слишком спокойным. Мы оба вздохнули с облегчением.
— Да, знакомая ситуация...
Аркадий Иванович закрыл карту Виктории. Остались только контрольные визиты раз в полгода. Вика встала, собираясь уходить.
— Вы сегодня заняты в семь? На набережной открылся новый ресторан... Буду рад, если вы составите мне компанию.
Карандаш в руках Аркадия Ивановича согнулся от напряжения. Виктория просияла:
— Почему бы и нет?
Много пар гуляет по набережной в свете вечерних фонарей. Виктории показалось, что слишком быстро порыжели липы и лопастные клёны. Это прощается октябрь. Уже! А, кажется, что только вчера они гуляли здесь с Аркадием впервые.
Есть пары звонкие, молодые: они смеются громко, цeлy.ются у всех на глазах и тут же выясняют отношения со всем присущим юности накалом. А есть пары тихие, спокойные: они идут неспешно под руку, беседуют, воркуя, и непременно замечают, как прекрасны жёлтые разводы света на поверхности ночного Иҏтыша. Виктория склонила голову к Аркадию на плечо. От реки повеяло влагой. И пусть они уже не очень молоды, и половина жизни позади... Они тоже умеют любuть так, что некоторым даже и не снилось.
P.S. Через год Саша поступила в мединститут и чтобы немного заработать, взяла к себе на подселение одногруппницу. В это же время Виктория и Аркадий поженились и стали счастливо жить в его загородном доме.
Конец.
Н а ч а л о *** П р е д ы д у щ а я