Часть 2
- Они не придут. Мы с дочкой поругались много лет назад. Она живёт далеко, в другом городе. – Зинаида видела, что в голове Ксюши происходит напряжённая работа.
- Когда мы с мамой ссоримся, я не могу сразу подойти к ней и попросить прощения. Мама первая подходит, обнимает меня и целует, и мы миримся. Вот и вы первая попросите прощения у дочки. И ёлку поставьте, что бы под неё положить подарки. Мама говорит, что обижаться долго нельзя. Это вредно для здоровья. – Вещала с взрослой убеждённостью Ксюша.
- Хорошо. Я попробую, – ответила растерянная Зинаида.
Когда Валентина вернулась из магазина и увела к себе Ксюшу, она задумалась. Маленькая девочка оказалась умнее её. Всё верно сказала. Зинаида поставила табурет, забралась на него и достала с полки под потолком прихожей коробку с ёлкой.
Она не могла вспомнить, когда последний раз наряжала её. Наверное, это тоже сыграло свою роль в ссоре с дочерью. Не хватало Яне праздника, внимания, игры в подарки под ёлкой... А после смерти мужа Зинаида вообще не обращала внимания на дочь, если быть честной. Коробка со старыми советскими игрушками (муж признавал только их) нашлась в самом низу гардероба.
Зинаида собрала и нарядила ёлку. В скучной, унылой квартире она засверкала игрушками и мишурой, обещая праздник. «Что ж, пора исправлять свои глупые ошибки. Завтра встречу Марину и попрошу у неё адрес и телефон дочери. Хватит обид».
С утра Зинаида сходила в магазин, а потом стала прогуливаться у дома Марины. Вскоре увидела ту с коляской и маленьким мальчиком рядом. «Надо же, уже второго родила. Поправилась как!» Подошла, поздравила с рождением малыша. А потом неловко попросила адрес дочери.
- Ну, наконец-то. Сколько раз говорила Янке, что надо вам помириться. Упрямая она у вас очень. Что я говорю, вы сами знаете. Рогом упёрлась, с дороги не свернёшь. Помогите мне коляску поднять на крыльцо, я дам вам адрес и телефон, - пообещала Марина.
Зинаида вернулась домой и никак не могла решить, написать письмо дочери или позвонить. «Совсем из ума выжила. Какое письмо? Долго идти будет. Нужно позвонить. И не откладывать. Прямо сейчас. А вдруг она снова не будет разговаривать со мной? Тогда поеду к ней». И полная решимости, дрожащими пальцами, которые норовили нажать не те кнопки, Зинаида набрала номер телефона.
- Да, слушаю, – ответила дочь осторожно, не узнав номер.
Язык не слушался, Зинаида пыталась вдохнуть и не могла.
- Кто это? Вас неслышно. – Голос дочери звенел в голове Зинаиды, а в груди радостно трепетало сердце.
Зинаида испугалась, что если не скажет хоть слово, дочь отключит телефон и больше не ответит.
- Дочка. – С трудом выдохнула Зинаида. – Дочка…
- Мама? Мама! Что с тобой? Тебе плохо? Ты «скорую» вызвала? Мама, не молчи! – Кричала в трубку Яна.
Зинаида обрадовалась, что сидит на диване, что упасть не может от радости. В голосе дочери слышалась искренняя забота, тревога. Зинаида всхлипнула.
- Ты плачешь? Что случилось, мама?!
- Всё хорошо, дочка. Я счастлива, что слышу тебя. – Зинаида перевела дух. - Прости меня, Яна. – Слова давались нелегко, но Зинаида уже не могла остановиться. – Прости. Я жду вас. Приезжайте. – В трубке наступила тишина. - Яна?! Ты слышишь меня? Яна!
Всё напрасно. Дочь не простила её. Зинаида подумала, что её сердце сейчас разорвётся от горя, перестанет биться. Она держала телефон у уха и уже не надеялась услышать голос Яны.
- Слышу, мама. Мы приедем. Тридцать первого... – Яна ещё что-то говорила, а Зинаида отвечала «да» и кивала, соглашаясь со всем, забыв, что дочь не может её видеть. Потом мобильник захлебнулся короткими торопливыми гудками.
«Приедут. Тридцать первого. А сегодня, какое число?» Время шло однообразно и скучно в её одинокой жизни. Не считала, не замечала дней. Да и какая разница. Зинаида бросилась в кухню. На стене висел прошлогодний календарь. Она включила телефон, на экране высветилась дата - двадцать девятое декабря.
Теперь время стремительно понеслось, не остановить. Нужно столько успеть! Зинаида торопилась, бралась за все дела одновременно. Это были приятные хлопоты. Соседки встречали Зинаиду с сумками, спрашивали, уж не гостей ли она ждёт. Та отвечала с гордостью, что ждёт дочку с внучкой и мужем. Отмахивалась от любопытных вопросов и бежала дальше.
Сложнее оказалось с подарками. Но Валентина посоветовала купить дочери платок павловопосадский. Внучке Зинаида напокупала всяких книжек, красок, карандашей и фломастеров. А для Мити Зинаида приготовила портмоне. Подарки она упаковала в красивую бумагу, обвязала лентами.
То и дело взгляд скользил по красивым коробкам, пакетам под ёлкой. Зинаида удивлялась, как она могла столько лет жить без всего этого: без ёлки, горы подарков под ней, предпраздничной суеты, ожиданий, без дочери...
«Господи, только бы выдержать, не вспоминать прошлые обиды, не увязнуть в них, в выяснении отношений, в упрёках». Хотя верующей Зинаиду нельзя назвать, но тут поминала Бога ежеминутно.
Тридцать первого декабря она накрыла праздничной скатертью стол посреди комнаты, вымыла и натёрла до блеска фужеры, достала парадные тарелки. Садилась на диван и тут же вскакивала, бежала в кухню посмотреть мясо в духовке, а заодно поверить, не забыла ли чего…
От звонка в дверь вздрогнула, замерла, словно ноги вдруг приросли к полу. «Да что же это я?!» Она бросилась открывать, взволнованная, не готовая встретиться с повзрослевшей дочерью. Зинаида прижала руку к груди, чтобы сдержать сердце, готовое выпрыгнуть наружу. И в первую минуту не узнала дочь. Яна изменилась, стала очень похожа на мать. Они обе разом качнулись друг к другу, обнялись, замерли.
- Ну вот, снова слёзы. Всю дорогу плакала. Хватит, праздник отпугнёте. – Раздался рядом мужской голос.
Зинаида оторвалась от дочери и увидела высокого представительного молодого мужчину, ничем не напоминавшего худенького Митю.
- Мама, это мой муж Саша. Александр. – Яна предупредила удивлённый вопрос матери.
- Зинаида… Макаровна, - произнесла она и заметила худенькую девочку, чем-то похожую на большеглазую Ксюшу.
- Милена?!
Девочка кивнула, посмотрела на маму, не зная как себя вести.
- Раздевайтесь, проходите. Что же что мы стоим? Мясо! – Зинаида всплеснула руками, вспомнила про мясо в духовке, и все счастливо засмеялись, разрежая напряжение и неловкость первых минут встречи.
Потом они сидели за праздничным столом. Зинаида глянула на ёлку и увидела большой красивый пакет, который стоял рядом с остальными подарками. «Ксюша ошиблась. Дед Мороз приходит и к бабушкам с подарками. И когда только успели?»
Милена с папой смотрели праздничный концерт по телевизору, а Зинаида с Яной разговаривали в кухне. Им столько надо было сказать друг другу. Спешили, перебивали, плакали, смеялись, просили прощения…
- Прости меня, мама. Я такой эгоисткой была… Митя? Он слабым оказался. Не предупредил родителей, что вместе приедем. Скандал вышел. Я сразу ушла. Ехала на вокзал и ревела. Так плохо было, так к тебе хотелось. Но не могла признать, что ты оказалась права. Только потом, когда Милена стала старше, я всё поняла, и то не сразу.
С Сашей познакомилась на вокзале. Милена думает, что он её отец. Митя ни разу дочку не захотел посмотреть. Наверное, родители наговорили на меня, запретили. А я беременна. Узнала перед поездкой к тебе. У нас будет наш общий с Сашей ребёнок. – Яна гордо погладила плоский ещё живот.
Они снова плакали и обнимались.
- Ну вот, опять плачут. Деда Мороза напугаете или утонет в луже от ваших слёз и не придёт, правда, Милена? – Саша с дочерью стояли в дверях кухни.
Уставшие, счастливые, они легли спать под утро. «Гордость проклятая... Обиды глупые… А Яна молодец, сильной оказалась. Столько лет упустили. Ничего. Лучше поздно, чем никогда. Успели помириться, пока жива. Всё ещё можно исправить… Год будет счастливый», - думала Зинаида, улыбаясь в темноте.
Яна уехали через три дня, взяв с мамы обещание, что летом приедет к ним в гости. Там и роды близко, помощь потребуется. Так и сказала: «Больше без мамы рожать не буду».
Зинаиде теперь казалось, что не было этих темных, тоскливых лет одиночества. Возраст не признак мудрости. Маленькая девочка Ксюша оказалась мудрее. Надо прощать, любить тех, кто рядом, беречь хрупкое счастье. Его так легко потерять.
Вот и наладилась жизнь Зинаиды. Успеть бы насладиться бабушкиным счастьем, поделиться накопившейся, нерастраченной любовью.
С фотографии на стене серьёзный муж недовольно смотрел на Зинаиду. «Прости, Витюша. Я счастлива! И мне не стыдно. Твоя жизнь продолжается в наших внуках. И не торопи меня».
Конец