Часть 1
Часть 2
За окном мело. Лёгкие снежинки ветром несло почти горизонтально. На завтра обещали похолодание, не растает на этот раз снег. Наконец-то зима! Выходить из тёплой квартиры Зинаиде не хотелось. Она включила телевизор и под его тихое бормотание задремала, сидя на диване.
Звонок в дверь прервал сладкий сон. Зинаида открыла глаза и снова опустила отяжелевшие веки. Звонок повторился, чуть более громко и требовательно.
- Иду, иду, - пробормотала Зинаида, выпутываясь из сети сна, поднимая отяжелевшую голову с валика дивана, нащупывая ногами с выпирающими косточками тапки. Звонок длинной трелью поторопил её снова.
- Доброе утро, Зиночка! На улице метёт, а мне в магазин надо. Не посидишь с Ксюшей? Я быстро. Разбудила тебя никак? Извини. – Говорила соседка Валентина с нижнего этажа, но раскаяния в её глазах Зинаида не заметила.
- Хорошо. Мне к тебе спуститься? – спросила она.
- Давай лучше я Ксюшу к тебе приведу, для разнообразия.
- Веди, - согласилась Зинаида.
- Вот спасибо. Я сейчас. Ты дверь не закрывай. – Соседка понесла своё отплывшее тело к лестнице.
В приоткрытую дверь тянуло сквозняком. Зинаида зябко поежилась, сняла с вешалки шаль и набросила на плечи. Этажом ниже щёлкнул дверной замок, потом по лестнице затопали тяжёлые шаги Валентины и быстрые, лёгкие её внучки Ксюши. Зинаида открыла дверь пошире.
- Здравствуйте, - серьёзно сказала большеглазая светловолосая Ксюша.
- Здравствуй, заходи. Ты и игрушки принесла с собой? Молодец, - Зинаида пропустила девочку в комнату и махнула рукой Валентине, мол, иди уже.
Девочка встала в дверях, огляделась, хотя не раз бывала здесь.
- А почему у вас нет игрушек? – Вдруг спросила она, обернувшись к Зинаиде, остановившейся позади неё. – У вас нет детей и внуков?
Зинаида растерялась в первое мгновение.
- Ну почему же, есть, дочка. Взрослая, как твоя мама. И внучка. Они живут в другом городе.
- Они не приезжают к вам в гости? Жалко. Мы бы с вашей внучкой играли вместе. А как её зовут? – С детской непосредственностью и простотой Ксюша ударила по самому больному месту - не заживающей ране Зинаиды.
- Милена её зовут. Некогда, вот и не приезжают. Внучка в музыкальной школе занимается, на танцы ходит. Она на два года старше тебя. – Зинаида не знала, чем занимается внучка, ходит ли она в музыкальную школу. Так, придумала на ходу. Но она считала, что на каждый детский вопрос должен быть чёткий ответ. Вернее, так считал её муж.
Ксюша увидела тетрадку на книжной полке, попросила карандаши рисовать. Зинаида достала несколько цветных авторучек с красной, зеленой и синей пастой, положила на стол тетрадку и пододвинула стул. Ксюша тут же уселась на него и стала старательно рисовать. Зинаида села на диван.
Сердце томительно заныло, глядя на выгнутую колесом спину, усердно склонившейся над тетрадкой Ксюши с тонкими короткими косичками, из которых выбивались неровные волоски. Свою внучку Зинаида никогда не видела.
Всё началось с приезда скорой помощи. Так запомнила Зинаида. Мужу стало плохо. Но он храбрился, пил таблетки и говорил, что сейчас всё пройдёт. Но Зинаида видела, что ему плохо. Не слушая протесты мужа, вызвал «скорую».
Врач осмотрел, послушал, сказал веско «инфаркт, похоже». Послал напарника за носилками к машине. Ноги Зинаиды подкосились и она, не помня себя, плюхнулась на диван в ногах Виктора. Доктор сказал, что его сразу в реанимацию определят, незачем ей ехать в больницу с ними. Зима, метель, ей добираться домой придётся самой. Зинаида послушалась. А потом корила себя за это. Лишние минуты была бы с Витюшей, держала за руку, успела бы проститься, а может, её присутствие придало бы ему сил, спасло от смерти.
Утром позвонила в больницу и узнала, что Виктор умер два часа назад. Сколько прошло времени после похорон, она не помнила. Всё смято, скомкано, перепутано в памяти. А дальше – ссора с дочерью, после которой Зинаида осталась совсем одна на долгие годы. Яна училась то ли на первом, то ли на втором курсе института. Нет, всё-таки на втором. Однажды пришла домой и сказала, что к ним жить придёт Митя, что они собираются пожениться.
Если бы Виктор был жив, ничего этого не случилось бы. Муж любил дочь, но строжил. Вырвавшись из-под власти отца, Яна почувствовала свободу, стала своевольничать.
- Как это? Вот и поженитесь сначала, а потом будете жить вместе, - ответила Зинаида.
С этого всё и началось.
Яна стала убеждать, что старомодные взгляды мамы сильно устарели, что штамп в паспорте – не главное. Главное, что они любят друг друга…
А Зинаида стояла на своём.
- Замуж не за мальчишку выходить надо, а за мужчину. На что он собирается семью содержать? На её, Зинаиды, деньги? - Она ещё выкрикивала в сердцах много лишнего, обидного, стараясь уговорить дочь не спешить.
Яна не отставала.
- Ненавижу тебя! – под конец выплюнул она, покидала в рюкзак какие-то свои вещи и выбежала из квартиры, хлопнув дверью.
Несколько дней Зинаида жалела о своей несдержанности, вспышке гнева. Но помнила ужасные последние слова дочери, её взгляд, полный скрытой угрозы и ненависти. Не звонила сама. А через неделю вернулась с работы и заметила отсутствие почти всех вещей дочери. Обидно стало, что как вор, тайком пришла и забрала всё. Чем дольше они обе обижались и молчали, тем упускали драгоценное, безвозвратное время для переговоров, взаимного признания ошибок и прощения.
Уязвленное самолюбие не позволяло Зинаиде сделать первый шаг навстречу. Слова дочери «Ненавижу!» стояли в ушах. Но сердце болело, всё же позвонила. Дочь долго не отвечала, потом сказала будничным голосом, что она живёт с Митей в общежитии, всё в порядке, она не вернётся и отключилась.
Ещё через месяц Зинаида пришла в общежитие. Не выдержала. Яна сидела на узкой кровати с учебником. Её бледное, подурневшее лицо сливалось с вылинявшими обоями маленькой комнаты. Митя был на работе. «Хоть ума хватало работать, чтобы обеспечить их полуголодное существование. Может, он не так и плох?» - подумала Зинаида.
- Дочка, давай поговорим. Возвращайся домой. Хватит дуться, - глядя в измученное лицо дочери, сказала Зинаида.
- Без него я не вернусь. – Яна зажмурилась и резко замотала головой. - Я жду ребенка.
Зинаида охнула и оперлась рукой о шкаф, широко расставив ноги, чтобы не упасть. Кроме кровати, сесть в комнате некуда. Ноги стали ватным, не держали и дрожали, а в ушах стоял оглушительный шум.
- Через два месяца сессия, Митя получит диплом, и мы уедем к его родителям, – бесцветным голосом добавила Яна.
- Дочка… - Начал Зинаида.
- Ты хочешь, чтобы я родила и осталась с тобой? Да ты задушишь ребенка, как меня вы душили своей строгостью и любовью. Я не хочу так. Слышишь? Или хочешь, чтобы я сделала аборт и родила перед пенсией, как ты? – Если бы Яна кричала.
Но она говорила спокойно, подобрав заранее слова, приготовившись к встрече. Больнее дочь не могла ударить мать. Зинаида сдержала слёзы, рвавшиеся наружу.
- Я была всего на десять лет старше тебя, когда вышла замуж. У нас долго не получалось родить. Так вышло. Ты не имеешь права осуждать меня… – Зинаида задохнулась, не находила слов.
Она, шатаясь, опираясь на стену, словно пол качался от землетрясения, вышла из общежития. Шла домой и сама с собой вела запоздалый, не имеющий никакого уже смыла, диалог. Убеждала, уговаривала дочь, что так нельзя. Что Виктор был хорошим мужем и отцом, хотя старше её, Зинаиды, на семнадцать лет. Их только двое в этом мире, по-настоящему родных людей. Нужно покаяться, простить друг друга, а не становиться врагами…
Но не повернула назад, в общежитие. Назад, - это значит сдаться, значит, показать свою слабость, дать в руки дочери средство манипулировать собой, сделать из неё, матери, послушную рабу их молодых амбиций.
О том, что у Яны родилась девочка, ей сказала подруга дочери Марина, живущая в соседнем доме. Они перезванивались. Зинаида тут же позвонила Яне, но дочь не ответила. Позже написала сообщение, что да, родилась девочка, Милена. И всё.
Больше Зинаида не звонила, рассудив, что взрослая, справляется, если не просит помощи. Марина сказала бы, если что с ней было бы не так. И Зинаида успокоилась. Не возвращать же дочь домой с полицией. А вернись она с этим Митей к ней, как бы ужились? И ужились ли? Скандалы, ссоры были бы неизбежны, судя по непримиримому нраву обоих – дочери и матери.
- Вам плохо? – Ксюша перестала рисовать, обернулась и смотрела внимательно на Зинаиду своими большими глазами.
- Нет. Так, вспомнилось…
- А у вас есть ёлка? – вдруг спросила Ксюша.
- Что? – Зинаида ещё не успела переключиться с воспоминаний.
- Ёлка. Новый Год ведь через три дня. Без ёлки нельзя. Куда же Дед Мороз положит подарки? Хотя... Бабушке мы подарки приносим с собой. Наверное, дед Мороз к бабушкам не прилетает. Маме, папе, мне кладёт подарки под ёлку, а бабушке нет. – Объясняла Ксюша Зинаиде как маленькому ребёнку.
Продолжение следует
Часть 2