За столом снова воцарилась тишина.
-Откуда вы знаете что-то о моих поездках? – с изумлением, которое он не сумел скрыть выговорил академик.
-Видите ли, я всю свою жизнь до недавнего времени проработала в МИДе, - Елизавета Петровна ласково смотрела на Вяземского. – А что вас так встревожило, кстати? Насколько я помню, в вашей ПЕРВОЙ поездке вы вели себя безукоризненно… - она немного, самую малость выделила голосом слово «первой».
-А что? Разве все сотрудники МИДа знают о поездках учёных? – неприязненно фыркнула Вера.
-Только те, кто ими занимаются. Вот я, например, занималась документальным и прочим сопровождением крупных научных работников, - спокойно объяснила Елизавета Петровна.
-А я вас почему-то совсем не помню… - настороженно выговорил профессор.
-Разумеется! Вы меня никогда и не видели. Зачем бы это? Я и так получала все данные о ваших поездках. Хотя, не только о ваших. Верочка, вашего дедушку я тоже отлично знаю!
Верочка изумлённо подняла брови, но сочла за лучшее промолчать.
-Дед, я тебя в тридцать семь лет не представляю! – хмыкнул Вадим. Он последнее время чувствовал, что чем-то деду очень сильно не угодил, пытался выяснить чем именно, злился из-за этой опалы, вот и ёрничал. – Ты во Франции, молодой…
-Вадим! – одёрнул старшего сына Антон Игоревич.
-Нет-нет… ваш дедушка в ТУ поездку был образцом советского учёного! – мило улыбалась Елизавета Петровна. Небольшой нажим в слове «ту» заметила только Мила и собственно сам академик.
-Гммм, гммм… ну, надо же как тесен мир… - Вяземский отлично помнил о том, как он в одной из поездок вёл себя не совсем безукоризненно, и никак не мог считаться образцом учёного. Он быстро соображал, а могла ли эта внезапно появившаяся в его жизни особа, знать подробности того визита? Судя по этим её фразам – вполне могла. – Так живёшь, живёшь, и вдруг внезапно выясняется, что о тебе кто-то прекрасно знает детали твоих поездок, а ты и не в курсе.
-Ну, вы же понимаете, что в то время о вас много кто и очень много что знал! – Елизавета с удовольствием вкушала, иначе не скажешь, овощной салатик, доброжелательно поддерживая беседу.
-Ну, да, ну, да… - вмешался Антон, почувствовав, что в невинном, с его точки зрения, разговоре, проскользнуло что-то важное, а он всё пропустил. – Известные люди всегда на виду. А отец у меня всегда бы окружен кучей людей, которых он и не замечал.
-Да, боюсь, что именно так! – кивнула Елизавета.
-Боитесь?
-Конечно! Очень вредно не замечать людей, которые вокруг вас. Возможно, именно эти люди могут стать причиной вашего триумфа или напротив, падения!
-А вы понимаете, сколько всяких мелких людей с комплексами «великих личностей» жаждут, чтобы их заметили по-настоящему великие учёные? – раздраженно дёрнул плечом Антон, вызывая всё большее и большее неудовольствие своего значительно более дальновидного отца.
-Да, действительно! – посочувствовала Елизавета Павловна. – Правда, вот Капица…
-Сергей Петрович? – обрадовался Антон. – Я его отлично знал, а отец с ним просто дружил!
-Нет-нет, не Сергей, а его батюшка, Пётр Леонидович, Нобелевский лауреат, - она спокойно подождала, пока Антон перестанет кашлять, поперхнувшись от неожиданности, - Так вот он никогда не позволял себе как-то пренебрежительно относиться к окружающим, хотя абсолютно точно был великим учёным.
-Вы его знали? – подозрительно уточнила Вера. – Лично? Или так же, как моего деда?
-Знала лично.
-Но ведь он был невыездным! – торжествующе вмешалась Марина. – Как вы могли ему что- то оформлять?
-Ну, что вы… в семьдесят восьмом он ездил в Стокгольм на вручение Нобелевской премии. Я отлично помню, как организаторы премии запрашивали его мерки для предоставления ему в Стокгольме фрака напрокат, а он демонстративно отказался.
-Почему? – заинтересовался Макс.
-Он долго жил в Лондоне вот и заявил, что фрак напрокат – это отвратительно. Всей нашей делегации фраки шили у знаменитого портного Охлопкова. Правда, галстук-бабочку на резинке ему покупал его личный секретарь Павел. Пётр Леонидович терпеть не мог такие галстуки и заявил, что забыл, как он завязывается. По-моему, просто хулиганил, - она мягко рассмеялась.
В гостиной академической дачи невидимым облаком висело крайнее изумление.
-Ээээ, и вы прямо с Капицей-старшим общались? – решил всё-таки ещё уточнить Антон.
-Да, конечно! И с ним, и с… - Елизавета Петровна легко называла фамилии маститых ученых-академиков, знаменитых, с заслуженной мировой известностью. – И вот что странно, они не считали ниже своего достоинства общаться не только с Андреем Андреевичем Громыко, - она улыбнулась, вспомнив знаменитого «мистера нет» - министра иностранных дел СССР, под началом которого трудилась, - Но и с нами, мелкими сошками!
-А что, вы прямо всё-всё знали о тех, кто выезжает? – Марина простодушно ляпнула вопрос, который интересовал её ещё со времён СССР.
-Всё о человеке только Господь Бог знает. Мы – так… по мелочам! – задорно рассмеялась Елизавета, и присутствующим стало очевидно, что, судя по всему она знала гораздо, гораздо больше, чем командируемые могли себе представить.
Академик ощутил, как по его спине маршируют мурашки.
Нет-нет, разумеется, даже если бы эта самая госслужащая, как она себя изначально представила, решила бы написать мемуары и опубликовать их в самой жёлтой и скандальной газетёнке, его карьере, репутации и благосостоянию это уже никак бы не повредило, но ему самому было бы чрезвычайно неприятно осознавать, что его семья может оказаться в курсе его давнишнего гммм… легкомыслия.
Антон и Марина, впечатлённые осведомлённостью гостьи, стали задавать ей вопросы о разных известных личностях безнадёжно ушедшего, но такого памятного для них времени, уже как-то не вспоминая, что она «фермеро-деревенская мать», а сам академик молчал, спешно выстраивая новую стратегию поведения с гостями.
Правда, он кое-кого не учёл.
ВНИМАНИЕ!!! Уважаемые читатели! Сегодня предполагалось ТРИ части. Две готовы, третью я дописываю. Чтобы не заставлять вас ждать, сейчас я выложу готовое, третья будет чуть позже, её можно будет или дождаться, или прочесть утром.
Все картинки, использованные в статье, взяты из сети интернет для иллюстрации.