Катерина виновато посмотрела на Саньку, и в глазах её испуг промелькнул: Саня чуть заметно поморщился от запаха самогонки… А вдруг он уйдёт сейчас!
Катерина беспокойно оглядывалась на маму. Протянула Сане большущее яблоко, что-то торопливо рассказывала про рыжего кота Марса, – лишь бы Саня не ушёл… Марс сидел тут же, довольно и нахально щурился. Санёк улыбнулся:
- По-моему, Марсу понравилась ваша сметана. – Кивнул на банку из-под сметаны: без сомнения, на пол её столкнул этот наглый рыжий прощелыга. Катерина прижала к губам палец: маме не надо знать об этом, прямо скажем, не совсем правильном поступке Марса. Но сейчас главное, чтобы Саня не ушёл…
А Санёк и не собирался уходить. Снял куртку, внимательно осмотрел дверные петли. Ясно: надо подкрутить разболтавшиеся шурупы. Сосредоточенно взялся за дело. И не сразу заметил, что Натаха с интересом наблюдает за его работой. Потом на секунду прикрыла ладонью глаза… Быстро собрала непричёсанные волосы, усмехнулась:
- Мууужик!.. Ты ж чей это будешь, рукастый такой? Не припомню что-то. Не наш, не поселковый?
- Мы с дядей Сергеем недавно приехали. В доме его деда живём сейчас. Касаткиных знаете… – Санёк поправился,– знали?
Натаха задумчиво покачала головой:
- Лидию Васильевну и Савелия Игнатьевича знала… А Сергея… дядю Сергея твоего не припомню. Да мы с Андреем моим тоже не всегда здесь жили. За год до войны его перевели сюда, – главным инженером на здешнюю шахту назначили.
Натаха качнулась на стуле. От этого волосы её, наспех собранные в пучок на затылке, рассыпались по плечам. Она с досадой отбросила их назад, снова прикрыла глаза ладонью. Повернулась к столу, налила в стакан самогонку. А Катерина забралась с ногами на стул, потянулась за бутылкой. Потом спрятала её в шкаф… Натаха безучастно смотрела за окно, – там между дождевыми каплями робко кружились первые снежинки.
Саня проверил свою работу: так-то лучше. Собрал инструменты, взял куртку… и замер: в Катерининых глазах – горошины слёз… Вот-вот прольются. А Сане показалось, что это Дашенька, сестрёнка ласковая, любимая… из каких-то далей заоблачных смотрит на него Катиными глазами… Малышка прошептала:
- А ты придёшь ещё?
Катеринина мама поднялась из-за стола:
- Спасибо тебе… – Прищурила карие глаза, вспоминала: – Катенька, как зовут нашего мастера? Вчера я в медпункт торопилась, не запомнила…
- Саня я.
- Сааня!.. – протянула Натаха. – Александр, значит. Спасибо, Саня. – Прижала к себе дочку. – А ты и правда приходи к нам. Мы вот… вдвоём с ней остались. Думалось мне, – нарожаю Андрюше моему… сыновей нарожаю… И не успела, – так одна доченька и есть у меня, Андреевна моя…
Натаха вдруг застыдилась, покраснела: мальчишка перед ней, а она со своими откровенностями…
А Санька пожалел Натаху. Неожиданно для себя сказал:
- Мама вот тоже… Не успела двойняшек родить… А потом и Дашенька… младшая сестрёнка, погибла. Той осенью она только в школу пошла… А снаряд в их класс попал, в 1-А.
Натаха сжала виски. В страшно безысходной горечи простонала:
- Нее хочууу!..
Не хочу – это Натаха о том, что ей не хотелось трезветь… Потому что, когда трезвая, – всё немедленно становилось безжалостной явью… А слова этого сероглазого мальчишки отрезвили вмиг. Натаха привычно поискала глазами бутылку с самогонкой. Махнула рукой, повторила:
- Ты… заходи к нам. Когда хочешь, заходи. – Усмехнулась виновато: – Я ж не всегда… Ну, – не каждый день… У меня – три посёлка… И – больница в Новосёловке. Там ополченцы с позиций… Ты приходи, – я пирожков напеку. Спасибо тебе. И… прости ты меня.
А дома дядя Сергей улыбнулся, на инструменты кивнул:
- Смотрю, – ты плотничаешь по посёлку. А уроки?
Санька промолчал. Не потому, что не хотел отвечать… Просто до сих пор видел Катины… и – Дашенькины глаза. И Натахины слова вспоминал, – про сыновей, которых она не успела родить своему Андрею…
- А к тебе тут девчонка забегала. Одноклассница, сказала.
Санёк взглянул вопросительно:
- Ксюшка?
Сергей подумал:
- Кажется, – да, Ксения. Расписание уроков на завтра оставила вот, – у вас там какие-то изменения.
От того, что к Сане забежала эта девчонка, – славная такая, светлая-светлая, – Сергею стало радостно. Он прислушивался к этой непонятной радости, пока не вспомнил… Сейчас за окном шёл дождь со снегом, и тот далёкий май навсегда остался во времени, что теперь помещалось в два коротких слова: до войны… А тогда - над маем, над их маленьким шахтёрским посёлком - кружились лепестки цветущих яблонь, и около шахтоуправления он встретил Настю Малышеву… Девчонка эта Санина как-то всколыхнула застывший май, – даже в снежинках увидел Серёга яблоневые лепестки. Мальчишке он, конечно, не сказал, что Ксюшка чем-то совсем неуловимым, – светлой нежностью своей, наверное, – напомнила его мать… Серёга нахмурился: ну, напомнила и напомнила… А только он, Сергей Касаткин, командир отделения луганских ополченцев, уже пятый год никакого мая не замечал. Май – это до войны. А когда степь тяжело дышит гарью от артобстрелов деревень и шахтёрских посёлков, – какой же это май… Какой же это май, если, – Сергей видел, – среди безмолвной россыпи камней, над разбитым гнездом, с распластанными крыльями, застыла в безутешном горе степная орлица. И красавец орёл кружил над ней, – то взлетал в вышину, то стремительно снижался…
А ночью, – Сергей задремал уже, – Саня тихо сказал:
- Дядь Серёж! Тут девчонка одна…
Сергей понимающе улыбнулся:
- Ну-ну… Я ж видел её, – Ксения…
- Нет, дядь Серёж. Она маленькая, – такая, как Даша была… когда в их класс… снаряд. Её Катериной зовут. А смотрит она, – как Даша… – Санькин голос задрожал, прервался. Сергей молчал. А Санёк справился, рассказывал: – Я им дверь сегодня ремонтировал, – ну, петли там подтянул. Они вдвоём с матерью живут, и – некому… У них угля немного осталось, а дров нет совсем. А в саду я грушу засохшую видел, – хочу завтра после школы спилить. Пилу дедову возьму, – можно? Ты не волнуйся тут, – я задержусь.
Сергей молча кивнул: вдруг перехватило горло…
Грушу в Натахином и Катеринином саду Саня спилил. А с Ксюшкой быстро сложили дрова под навес.
Натаха выглянула, головой покачала:
-Смотри-ка, сам спилил! Что ж дядю Сергея своего не позвал на помощь? Сподручнее было бы вдвоём!
Саня отряхнул брюки от опилок:
- Не ходит он, дядя Сергей. Ранен был, – детей из школы эвакуировали… Хорошо, что жив остался.
Катерина с мамой пирожков напекли, – пили чай с чабрецом. И Саня с Ксюшей, и Натаха переглядывались: как до войны…
А потом Натаха – вообще-то, Наталья Павловна, как быстро и просто выяснила Ксюшка, – попросила Саню:
- Ну, рассказывай… Совсем не ходит?
- Почти – совсем. В последнее время встаёт потихоньку. Ему в Москве надо лечиться.
Наталья Павловна усмехнулась:
- Сначала сами попробуем. Мне бы увидеть его, – можно?
Саня растерялся:
- Заходите…
Наталья Павловна аккуратно завернула пирожки, протянула Ксюше:
- Маму угостишь. И ты возьми, Сань, – дяде Сергею твоему. Хороший ты у него парень вырос.
А Сергей взъерошил светлые Санькины волосы:
- Не веришь, что я сам ходить научусь?
Саня попробовал убедить Сергея:
- Она – врач. Ополченцев лечит. И ещё она шахтёров лечила, Катя рассказывала, – в Луганске, после аварий…
Сергей сдержанно улыбнулся:
-Рад за неё. – Перевёл разговор: – Классная твоя звонила. Про двойку по сочинению рассказала.
Санёк возмутился:
- Какая двойка! Я его вообще не писал, сочинение это!
- Так за это и двойка, – не догадался?.. – Кратко скомандовал: – Сочинение написать! Географию выучить! А пирожки, Сань, вкусные. Давно таких не пробовал.
Санька понимающе кивнул:
- Так до войны, наверное, и пробовал. Можно, она всё-таки зайдёт?
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»