В этот раз выход на сектор Й-восемь был торжественен. Сирин во главе клина вингов, летящая над бурлящим морем мусора. Обломки сталкиваются, разлетаются на меньшие части и закручиваются коловоротами. Мелкая пыль и ошмётки курсирует по дуговым линиям. Вдоль них мерцают всполохи полярного сияния, будто расцветает огромный цветок.
Алексей ощутил благоговейный трепет. Всеволод встал за спинкой кресла, глядя на экран. Связь начала барахлить, а вместе с этим хлам по краям сектора закрутился кольцом. В глубине расцветают огненные шары, взрываются ядерные ракеты. Будто среди мусора сверкает жемчужное ожерелье.
— Похоже, — заметил Всеволод, — задача сильно осложнилась.
— Не то слово. Как думаешь, что он делает там?
Вопрос был адресован не столько напарнику, сколько блоку ИИ, но последний остался молчалив. Охранник пожал плечами и сказал:
— Ничего хорошего. Что делать будем?
— Уж не знаю, — пробормотал Алексей, выглядывая просветы в творящемся хаосе. — Мы можем подождать, пока оно успокоится?
— Не думаю. Оно явно к чему-то готовится.
Сканирование не даёт ничего, на экранах лишь помехи. Связь прерывается, сквозь шорохи пробиваются обрывки голоса Василисы. Винги, следовавшие за Сирин, пошли в разные стороны, охватывая сектор. С другой стороны, круг замыкают корабли ВКС.
Потоки разрастаются, выстреливаю пылевыми петлями, что вытягиваются, как протуберанцы на солнце... Радар пискнул, поймав движение в глубине сектора. Помехи вновь застлали всё, но Алексей запомнил направление.
— Что же делать? — Пробормотал Всеволод, постукивая пальцами по спинке кресла.
Алексей обернулся на него, военный... нервничает! Если уж он потерял спокойствие... ледяная лапа ужаса вцепилась в хребет. Чтобы ни сделал Чужак, для Земли исход печален. Его надо остановить любой ценой! Но как? Он может быть гениальным асом, божеством полётов, но невозможно пролететь вглубь скопления и остаться живым.
Проще нырнуть в бассейн полный бритвенных лезвий и не порезаться! Вспомнилось наблюдение о магнитных полях, что окружали нос звездолёта. Похоже, неким образом, корабль смог выработать достаточную энергию. Но как?
Алексей замотал головой, прогоняя лишние мысли. Не до этого, нужно думать, что делать дальше. Причина не имеет значения.
Сирин набрала высоту и отошла от сектора на добрые две сотни километров. Помехи ослабли, а на радаре появилась картинка. Непроглядная сфера на месте скопления.
— Как слышно? — Звонкий голос Василисы заполнил канал связи. — Сирин?
— Это сирин, — ответил Алексей, — слышимость плохая. Много помех. Объект активен.
— Наблюдайте. Платформа прибудет через час. Наш новый друг говорит, что сможет помочь.
— Каким образом? — Спросил пилот, в глубине души зная ответ и холодея от него.
— Тем же способом, которым пробивали Окна!
Целенаправленные ядерные удары, сбивающие осколки с пути, сметающие и сбивающие в кучу. Опасно. Очень опасно!
— Будем ждать. — Вздохнул Всеволод. — Надеюсь, оно успеет.
Флот занял позицию над «бурей», подсвеченный всполохами полярного сияния. Десять минут, двадцать, тридцать. Время растягивается, как резина в жаркий день. Пилот облокотился о приборную панель, глядя на коловорот мусора и пыли. Вид гипнотизирует, будто затягивает внутрь. Где среди пелены обломков вспыхивает свет... Свет?
Алексей приподнял бровь, выпрямился в кресле, озадаченно глядя на всполохи. Это точно не ракеты, огни цветные. Они сливаются в единый шлейф, протягиваются по круговороту, образуя уходящую вниз спираль.
— А это ещё что такое? — Пробормотал Алексей.
Свет просочился за пределы «бури», протянулся прочь от планеты широким конусом. Упал на ряд вингов и те... исчезли. Сирин метнулась в сторону, брошенная в пике рывком штурвала. Всеволод, отчаянно ругаясь полетел через салон, ударился о потолок ставший полом. Ухватился за что-то, но пол вновь вернулся на место.
Уцелевшие корабли танцуют среди лучей света, а те мечутся хаотично, будто и не пытаясь попасть. Пыль и мусор закручиваются по спирали. Дуговые потоки расширяются. А внизу, в самом центре безумия красуется чёрный клин, превратившийся в вытянутый треугольник.
— Я, кажется, понял в чём причина. — Выкрикнул Алексей, вытягивая штурвал на себя.
— Ну, просвети! — Отозвался Всеволод из дальнего конца корабля.
Он вцепился в поручень и пытается подтянуться до кресла, но каждый рывок отбрасывает.
— У него теперь есть команда!
— Вот ведь...
— Что у вас происходит?!
Голос Василисы вынырнул из месива статики и ударил по ушам.
— Мы под атакой! — Ответил пилот, через стиснутые зубы, лавируя меж световых столбов. — Похоже, объект расчищает поле для старта!
— Да чтоб тебя... — Охнула девушка, послышался перестук клавиш, неразборчивые и нервные голоса на фоне. Щёлкнуло и Василиса протараторила. — Прилёт через две минуты!
— Ракеты? Сколько?!
— Все.
Всеволод наконец забрался в кресло, со щелчком замкнул скобу и облегчённо выдохнул. Перевести дух не успел, Сирин заложила вираж, взмыв свечой, проделала мёртвую петлю и сорвалась в штопор. Алексей скорчился в кресле, перегрузка давит на глаза, будто обхватив черепе мягкими ладонями и просунув в глазницы большие пальцы. В носу омерзительно сыро.
— Вот почему всё всегда идёт не по плану?! — Прорычал пилот.
— Было гладко на бумаге... — Ответил Всеволод, перебарывая давление на грудь.
— Да забыли про овраги? — Закончил Алексей.
— Именно... а у нас тут овраг всех оврагов. Прямо овражище!
— А знаешь... где шторм слабее всего? — Невпопад спросил пилот.
— Ты чего удумал?!
— А сейчас увидишь...
Мигая радар отобразил несколько сотен стремительно приближающихся точек. Алексей хрипло засмеялся и вдавил штурвал, бросая Сирин в сердце бури. Заложил спираль вокруг столба света и камнем рухнул в закручивающийся вихрь хлама. Помчался к Чужаку, набирая скорость.
— И это ты меня называл ненормальным?! — Заорал Всеволод, выпучив глаза на обзорный экран.
Алексей гулко захохотал... Позади расцвела белоснежная вспышка множественного взрыва. Потянулась за ними, круша структуру вихря, сминая потоки и искажая магнитные дуги. Хлам за кораблём смыкается, подгоняемый ударными волнами. Впереди вспыхивает свет, воронка вихря разрушается на отдельные лоскуты, что теряют упорядоченность движения и мчатся друг на друга. На Чужака и Сирин.
Ударные волны бьют по хвосту корабля, швыряют, как игрушку. Алексей каждый раз выравнивает машину и уходит в пируэт на грани возможного. Обливаясь кровью из носа.
Чужак невыносимо медленно разрастается, становятся видны свежие элементы корпуса, что закрывают пробоины. Звездолёт величаво разворачивается носом к мчащемуся кораблю. За Чужаком отчётливо видна Антарктида и клочок океана.
Два десятка ракет обогнали Сирин, устремились к носу Чужака... их отшвырнуло магнитное поле. Снаряды взорвались по обе стороны от него, а несколько, обогнув защитную границу, ударили в бока.
Поднимающаяся ударная волна шибанула в нос Сирин, вздёрнула и закрутила волчком. Алексей услышал душераздирающий вопль, выжимающий из лёгких всю мощь. Через мгновение осознал, что вопит он сам. Всеволод потерял сознание и болтыхается в страховке, как тряпичная кукла. Канал связи забивают сплошные помехи, радар отключился, как и большинство камер.
Защитный экран сдвинулся, позволяя человеку смотреть на творящийся хаос собственными глазами. В борту Чужака темнее пробоина размером с большой дом. Края оплавлены, как сыр в микроволновке, и едва заметно светятся.
Сирин пикирует, уворачиваясь от обломков, что вновь заполняют пространство. Лучи-смерти потухли и сам Чужак, будто осел, стал меньше.
— Мы ещё живы? — Пробормотал Всеволод, мотая головой и оглядываясь, как пропойца.
— На удивление... — В тон ответил Алексей, не отрывая взгляда от вида впереди. — Но всё может измениться, идём по глазам!
Магнитные линии вокруг Чужака стягивают хлам, вынуждают циркулировать, закрывая звездолёт подобием клетки. Что уплотняется в неоднородную скорлупу.
— Больше не атакует. — Заметил Всеволод. — Уходит в оборону.
— А ему и не надо. — Сказал Алексей. — Для победы достаточно потянуть время до ремонта и улететь. Модуль цел?
— Вроде. Хорошо его закрепили, даже не сдвинулся. Может, возьмём рубку на таран? Ну знаешь, у самого стекла развернуться и сжечь стекло двигателем, а сами десантируемся в дыру?
— Нас отшвырнёт магнитными полями.
— Ах... да, точно... — Пробормотал Всеволод, поглаживая вмятину на шлеме. — Видать, хорошо меня приложило, мысли путаются. Сегодня вторник или понедельник?
— А мне откуда знать?!
— Жаль... с другой стороны, какая разница, лишь бы не вторник.
— Это почему?
— Не люблю вторники, вечно в них какая-то гадость случается. То кофе пролью, то ногу прострелят.
— Интересная у тебя, должно быть, жизнь. — Пробормотал Алексей, внутренне радуясь словесной разрядке.
Натянутые до звона струны нервов расслабились и на сознание накатило вязкое спокойствие. Он справится, сейчас для него нет ничего невозможного! Если уж смог пронестись через око бури, под ядерным обстрелом.
Самое сложное позади.
— Уж точно не интереснее, чем сейчас. — Со вздохом ответил Всеволод, помолчал и добавил горько. — В интересные времена живём!
Сирин вильнула, огибая пылевой поток в магнитной дуге. Её потянуло внутрь, но мощи двигателей хватило вырваться. Понеслась наискось, огибая невидимую границу защитного поля у носа звездолёта.
— Как новенький. — С раздражением пробормотал Алексей, силясь разглядеть, где они разбили стекло во время бегства. Но не видя ни пробоины, ни самого стекла. — Чего он ждал все эти годы? Раз мог так отремонтироваться?
— Ну... ты сам сказал про команду.
— Не думаю, что это катализатор.
— А что тогда?
— Не знаю... а это ещё что?
Одна из свежих пробоин светится, подлетев ближе разглядели тысячи светлячков. Шарики липнут к прорехе, закрывают своими телами и гаснут. Пробоина затягивается, миллиметр за миллиметром.
— Как они это вообще делают? — Пробормотал Алексей. — Ты ведь видишь?
— Ага. — Всеволод облокотился о спинку кресла. — Прекрасно вижу. Может, они как капли дождя?
— Чего?
— Ну знаешь, капля это не только вода, она всегда конденсируется вокруг частицы чего-либо. Вроде пылинки. Вот и светлячки того.
— Это звучит настолько логично, что я почти уверен, что это не так.
— Скорее всего. — Вздохнул Всеволод, отплывая вглубь салона за винтовкой. — Но и я, знаешь ли, не шибко умный.
Взяв оружие, подмагнитился к полу у модуля ИИ. Придирчиво осмотрел, щёлкнул предохранителем туда-обратно и хмыкнул.
— Готов к высадке?
— Более чем.
