В 47-м году до нашей эры власть Цезаря над Римом все еще не была абсолютной. Его главный соперник в гражданской войне — Гней Помпей Великий был повержен, но в разных частях государства оставались еще разрозненные войска сторонников Помпея. в Утике, недалеко от современного Туниса стояла армия под началом Квинта Цецилия Метелла Сципиона и Марка Порция Катона, к которым примкнул нумидийский царь Юба, в Киликии был Гней Домиций Кальвин с остатками своих легионов и поддерживающий его царь Галатии Дейотар. А кроме того, мятеж поднял царь Боспорского царства — Фарнак Второй, сын великого Митридата IV Евпатора.
Цезарь в это время находился в Египте, где помог заполучить трон египетской царевне Клеопатре, а заодно и закрутил с ней роман. Узнав о мятеже Фарнака Цезарь, несмотря на то, что у него было не много сил немедленно отплыл из Египта и высадился в Киликии. Там он предложил Кальвину и Дейотару прощение, в случае если они примкнут к нему. Для Кальвина было очевидно, что дело помпеянцев проиграно, поэтому он воспользовался этим шансом спрыгнуть с тонущего корабля и он присягнул Цезарю.
С объединёнными войсками Цезарь выступил против Фарнака и в битве при Зеле наголову разгромил его. Вместо красочного описания своей победы он отправил в Рим сообщение состоявшее всего из трёх слов: «veni, vidi, vici», т.е. «пришел, увидел, победил».
Так одним махом Цезарь покончил сразу с двумя мятежными армиями, но оставалась еще армия Метелла и Катона в северной Африке. На мирное решение вопроса, как в случае с Кальвином Цезарь рассчитывать не мог — и Катон, и Метелл были из числа самых непримиримых врагов Цезаря и ни за что не покорились бы ему. Их надлежало разгромить на поле боя и чем скорее тем лучше. Промедление могло позволить им накопить силы и стать реальной угрозой власти Цезаря.
После победы при Зеле Цезарь отправлися в Рим, чтобы оттуда отплыть в Африку. Однако возникло неожиданное препятствие. Легионы Цезаря, оказавшиеся в родных краях взбунтовались. Легионеры устали от бесконечных войн. Им хотелось получить заработанное жалование, свою часть награбленной добычи и разойтись по домам, к своим семьям и близким. Многие из них провели с Цезарем в бесчисленных походах более десяти лет, и никого не радовала перспектива отправляться в Африку на новую войну.
Взбунтовавшиеся солдаты встали на Марсовом поле — сразу за стенами Рима. Они проклинали всё и вся и требовали немедленного увольнения с воинской службы и выплаты всего, что им причиталось. Сперва к ним вышли представители сената и военные трибуны и попробовали их образумить, но толпа легионеров не стала их даже слушать и тем едва удалось уйти живыми.
Тогда к ним решил выйти сам Цезарь. Друзья отговаривали его, боясь, что это может плохо для него кончится. Но Цезарь был непреклонен. Он вышел к солдатам, поднялся на подиум. Перед ним было множество легионеров, стоял шум и гам, солдаты постоянно выкрикивали требования и казалось, что Цезарю даже не удастся обратиться к ним. Тогда Цезарь поднял руку и сказал:
– Квириты!
Голос Цезаря перекрыл шум толпы и над Марсовым полем установилась тишина. Слово «Квириты», в древнем Риме означало «Граждане». Так обращались к гражданским, обращаясь к легионам военачальники обычно называли их своими товарищами, воинами и т.п., но никогда — гражданами.
Тем временем Цезарь продолжил свою речь. Он объявил солдатам, что все они уволены и в скорости получат все причитающиеся им выплаты. Сам же он, собирается набрать новое, более достойное его войско и отправляется на войну в Африку, где легко одержит победу и захватит богатую добычу.
Закалённые в боях легионеры устыдились, и через некоторое время, к Цезарю пришла делегация от легионеров с извинениями, просьбой принять их обратно на службу и изъявлением готовности выступать в Африку.
