В нашем поселке живет семья, где супруга, Нина, всю жизнь проработала медсестрой.
Когда она только приехала Москву, ей очень повезло с тем, что удалось снять комнату у бабушки своих знакомых. Потому что работа была у всех, а вот крыша над головой- только у счастливчиков. Там, правда, ситуация сложилась выигрышная для всех: бабуля денег с Нины брала немного, но за это всегда могла рассчитывать на курс уколов без направлений и очередей.
У бабушки была серьезная проблема с щитовидной железой. Настолько серьезная, что однажды ей удалили обе доли, и не зря: на гистологическом исследовании обнаружилось несколько атипичных клеток.
И когда все плохое осталось позади, предстояло просто восстанавливать боевой дух и набираться сил.
Но с боевым духом по непонятной причине шло туговато. На следующий день после ее выписки Нина увидела, что бабуля реально слабенькая, хотя обычно бойкая и деловая. Температуры не было, решила- ну мало ли, операция все-таки, да и возраст ого-го.
Гром грянул на третий день. Нина пришла с работы, а бабушка не может встать. На лице гримаса боли, а вместо голоса сип.
Вызвав скорую, девушка бросилась мерять давление, но не успела даже накачать манжетку до конца, как бабушкина рука изогнулась в страшной судороге, а кисть растопырилась когтистой лапой, по другому не скажешь, и так и осталась торчать, приведя в ужас обеих.
Бабушка попала в тот небольшой процент внутриоперационных осложнений, когда во время удаления щитовидной железы повреждаются паращитовидные железы.
Эти крохотные желёзки, вырабатывающие паратгормон, отвечают за постоянную концентрацию кальция в крови.
Нет паратгормона - и кальций утекает как песок сквозь пальцы. Почки методично его выводят и не знают, что впереди беда.
Нет кальция- наступают судороги, это жизнеугрожающая ситуация.
Рука, напугавшая Нину, называется «рукой акушера», а бабушкин голос пропал из-за спазма гортани.