В два шага Иван оказался перед камином и указал пальцем на одну из фотографий. Светлые волосы, круглое лицо с намечающимся вторым подбородком, высокий лоб с двумя горизонтальными морщинами, нависающие над прищуренными сине-голубыми глазами густые брови, орлиный нос, полные, красиво очерченные губы, слегка поджатые в недовольной усмешке.
– Смотрите, какой хороший портрет мужа, а рядом нужен ваш! Вот только нет свободного места, – он пытливо взглянул на женщину. Она молчала, опустив глаза. Наконец, возможно, осознав, что эта тема ей неприятна, задал вопрос о детях, за который Лиза ухватилась, как утопающий за соломинку. Быстро сообщила, в каких в вузах учатся, и с воодушевлением начала рассказывать о школьных успехах и увлечениях.
– У Катюши природное чувство неприятия несправедливости. Она даже спорила с учителями, если кому-то незаслуженно снижали оценку. Заметь, пеклась не о себе, о других.
«Это от мамы!» – негромко вставил Ваня, она же не расслышала и с жаром продолжила: "В музыкалку не ходила, а имея абсолютный слух, сама научилась играть на гитаре. Сочиняла песни, исполняла на школьных вечерах. Помню, проводился конкурс талантливых семей школ нашего района. Нас, однозначно, пригасили из-за Катюши. Миша согласился опыты демонстрировать. Муж отказался выступать, зато моя мама откликнулась".
– Интересно! – сказал гость. – Какими талантами вы с мамой …удивляли?
– Ей сочинили защиту покрывала, которое шила в свободное время. В технике пэчворк. Лоскутное шитье. Я стихи читала. Еле вспомнила, что в студенчестве сочиняла.
– Муж, наверно, поддерживал, громче всех в зале хлопал?
– Нет. Он сказал, его на работу вызвали. Но, может, к лучшему. Стихи были о любви. А сочиняла, когда Паши в моей жизни ещё не было. Ему бы неприятно было слушать.
– Почему так решили?
– Не решила, а знаю. Дальше рассказывать?
– Конечно!
– Этот конкурс остался в памяти как …позорный и добрый одновременно.
– Как так?
– Выступили хорошо. Опыты Миши, частушки об одеяле, наши лоскутные фартуки вызвали дружные аплодисменты. Потом, я сняла фартук, накинула пелеринку, надела шляпу с вуалью. Катя сделала вступление к моим стихам. Я читала наизусть.
Провинциальный городок. Черемух, яблонь аромат.
Мне нужен был только предлог, чтоб на свиданье опоздать…
Потом в фойе знакомые обнимали меня, удивлялись, что стихи пишу, а наш провизор рвалась пойти и разобраться с жюри. Еле успокоила. Но это было уже после конкурса.
Иван попытался что-то сказать, но Лиза перебила:
– Когда выступила Катюша с гитарой, со своими бардовскими песнями, школьники хлопали, свистели, кричали. Конкурс закончился. Сидим за кулисами, ждём итогов. Подбегает завуч, говорит: «Сейчас представители школ будут поздравлять участников, а я не могу! Срочно вызвали в школу! Вот вам букет, благодарность от школы, коробка конфет! Спасибо за выступление! Вы были лучшими! Я убегаю!» Мы стоим с подарками. Семьи на сцену выходят, понятно, с пустыми руками. А мы что ли нарисуемся с клумбой? Конечно, всё оставляем за кулисами, выходим. Председатель жюри – такая низенькая брюнетка раздает благодарности за участие. Чествуют победителей, дарят дипломы, сервизы. Семьи от школ получают подарки. Нас не называют. Вообще. Словно нас нет. Приглашают участников в зал, зрителей на молодежный концерт. Уходим со сцены. Вдруг видим, как половина зала подростков, старшеклассников встает и в едином порыве с каменными лицами выходит из зала. Катя говорит: «Это всё ребята из нашей школы! Прикинь, сколько было у нас болельщиков!»
– Не понял, почему вас не отметили?
– Отметили! В фойе догнала та дама и попросила отдать на память сценарий. Сказала, очень понравился. Я спросила: «Раз понравился, почему о нас ни слова не сказали?» Дама хлопает глазами, сует под нос блокнот и говорит, что мы заняли первое место. Что у неё в блокноте записано.
– Как?
– А вот так? Пожилая тётя забыла о нас на сцене.
– Прикол! И вам не дали диплома?
– Дали. Кате. Через два дня. На школьной линейке. Вручили букет, конфеты, что мы оставили за кулисами. …Только ложка дорога к обеду. Но нас грела та картина, когда ползала ребят встали в едином порыве и тем самым проголосовали за нас.
– Да! – проговорил Иван. – Ну и чиновники в образовании у нас! Если нет памяти, дома сиди, щи вари.
– Катя сейчас на студенческих вечерах выступает, а Миша после того провала, он так о нём говорит, передумал быть химиком. А я рада. Где бы себе работу нашел? На вредном производстве. А здоровье?
Она умолкла, задумалась. Потом посмотрела в карие глаза: «Спасибо тебе, Ваня. Ты - прекрасный слушатель. Я окунулась в прошлое. А вроде вчера с детьми жила. Суетно, но светло и тепло было с ними, а выросли, уехали учиться, и вроде как осиротела».
– А вам своя работа нравится? Вы с детства мечтали стать фармацевтом?
– Нет. Подружка поехала поступать и меня сманила.
– Вот как? А вы сами не думали о будущей профессии?
– В шестом классе хотела стать цветоводом. В теплице цветы выращивать. Подруга сказала, для этого не надо поступать на биофак. Рабочих в оранжерею берут после школы. С девятого класса дома пекла торты. Мама даже на работу носила. Все были в шоке, но мама сказала, что идут на кондитеров те, кто не может в институт поступить. А меня с пятерками в аттестате в училище не отпустит.
– Значит, фармацевт, – не ваше призвание.
– Наверно, нет. Мама говорит, благородное дело – лекарства отпускать, заботиться о здоровье людей. Бывало, за терапевта и психолога работала. В пандемию некуда было выйти. Так народ не сколько за лекарствами,(многие аскорбинку да гематоген брали) сколько за общением в аптеку шёл. Но подумала бы мама, сколько коробок настойки боярышника продала за эти годы. Вот отдавала флакон, и порой представлялось, как бросаю комок земли на могилу умершего алкоголика.
– Сильно сказано. И понятно.
– Да что тебе, понятно, Ванюша. Можно подумать, все вокруг работают по призванию.
– Нет, конечно. Но лучше войти в число тех, кто идёт на работу с охотой.
– Вань! Я совсем тебя заболтала! – вдруг резко встала – Совсем забыла! У меня же есть манты! Замороженные! Сама делала! Ты любишь манты?
– Люблю. Но, может, хватит меня …. кормить. Вы и так угостили, как …в ресторане.
– Нет, Ваня! Как говорит Палпалыч, манты – это святое! Пойду, соберу мантоварку. Через полчаса будут готовы. У нас же есть ещё время до Нового года?
– Есть, – ответил с притворной обреченностью Ваня.
*****
Т. Синькова.
ПРОДОЛЖЕНИЕ "Любовь - вещь непредсказуемая"
Можно подписаться, чтоб не пропустить дальнейшие события в судьбе Лизы.