- Слушаю. - тишина в ответ. Я всегда так отвечаю на звонки с незнакомых номеров.- Слушаю Вас. - уже более нетерпеливым тоном повторяю я, уже понимая, что сейчас брошу трубку.
- Привет.
- Ну привет. Что хотел?
- Дочку увидеть. Соскучился.
- По видеосвязи?
- Почему же по видео. Лично. Я в городе.
- Завтра после обеда я буду дома, после трех часов. Она поспит, как проснется, можешь прийти повидаться, если не болеешь. А лучше - в маске.
- Хорошо, приду в маске. Что принести?- надо же, наконец -то спрашивает!
- Можешь взять актимельки, бананы и яблоки. Из сладкого ничего не нужно.
- Понял.
Я отбила звонок, задумалась. И чего это нам не пожилось на его обожаемом Северном Кавказе? Там же хорошо, зачем возвращаться? Ради дочери? Да ладно. Тут другой расчет. Однако мелькнула у меня одна мысль, мелькнула и пропала, как ящерка в камнях. Значит, это требует обдумывания.
Времени было немного, мама попросила сходить в магазин у дома, и я решила взять с собой сына. Купили продукты, пакеты гордый Саша нес сам - мол, смотри, как я тебе помогаю. Сашка радовался, был нисколько не заторможен, синяков на теле тоже не было. На расспросы о больнице отвечал охотно, и я понимала почему - при выписке врач сказала, что он обижал детей в подростковом отделении. Видимо, отыгрывался за прошлые обиды, вот только не на тех, кто его в тот раз обижал, а на тех, кто послабее. Это настораживало, и огорчало. Проявления агрессии учащаются. Учитывая новые назначения, на завтрашнее утро планировался визит в ПНД, как обычно. Накануне я отпросилась с работы на один день, чтобы свозить его в больницу. Поехали на метро, пробравшись по мокрому разъезжающемуся месиву из снега и воды, прибыли в клинику. На этот раз пришлось там подождать около сорока минут - народу на приеме было много. Получили рецепты, отметились, поехали домой, как обычно, через аптеку. Закупились лекарствами, прибыли домой. В канцтоварах я еще на прошлой неделе купила Саше пачку новой бумаги и набор из цветных и черных гелевых ручек - рисовать, так что ему было чем заняться. Вчера все разобрали свои ключи от кухни, на которых были разноцветные ленты, для того, чтобы отличать, где чей ключ. Все возвращается на круги своя. У меня было два ключа - мой и Антона. Теперь все тщательно проверяли, закрыта ли кухня, и не забыли ли ключ в замке.
Саше госпитализация в этот раз на пользу не пошла - он не только не похудел, но даже и набрать умудрился. Когда я увидела, что он с трудом наклоняется надеть носки, я спросила, как их там кормили. Сын рассказал, что их кормили хорошо, что повариха в столовой, видимо жалея детей, давала добавку. А один раз из близлежащей церкви им привезли кучу сладостей. Рассказывая об этом, Саша счастливо жмурился, заново представляя тот счастливый момент.
- Мам, представляешь, там не только конфеты, там и печеньки были, и вафли, и даже пара шоколадок!- я прикинула в уме, что около килограмма на каждого им точно досталось. Что творилось с Сашей, когда в него практически одновременно "упало" такое дикое количество сладостей, даже представлять не хочу - да, в общем и не требовалось - новые резиновые тапки, которые я привозила в больницу, были протерты миллиметров на пять - значит, он крутился практически постоянно. Дома он был пока очень увлечен новыми ручками и, уткнувшись в бумагу, тщательно вырисовывал очередные митинги и планы на будущее правление - конечно же, только в Северной Корее.
Как раз в такую тишину (а дочка еще досыпала сладкие дневные сны, пришел Антон. Пока дочка спала, он сидел на кухне, уткнувшись в телефон, в котором мелькали знакомые шарики пиратских сокровищ. Маску я ему выдала сама - мне на работе выдавали все равно больше, чем нужно, поскольку ту, которая у него была, можно было только выкинуть - такое чувство, что она пережила свою "молодость" еще в пандемию. Дочери он принес две упаковки актимелек, фрукты те, что я заказывала, и упаковку овощей на салат. Дочка проснулась, я пошла ее переодевать, потом вместе пришли на кухню.
- Папа! - дочка кинулась к Антону, он ее поднял на руки, прижал к себе. Так и сидели минут пять, потом она, что-то быстро залопотав, убежала в комнату, быстро вернулась, неся в руках игрушки. Я пригласила в свою комнату, потому что процесс превратился в постоянный - она все бегала за игрушками, приносила ему, что-то рассказывала. Антон сидел на полу, прислонившись спиной к батарее, а дочка прыгала вокруг него, впихивая в руки игрушки. Мама заглянула в комнату, привлеченная шумом (отдыхала в комнате), брови взлетели в изумлении от увиденной картины.
Антон буркнул - Здравствуй, мам. - и опять смотрел на дочку. Так они играли больше часа. Я оставила их вдвоем, но с открытой дверью, сама сидела в кухне с мамой, прислушиваясь к звукам из своей спальни. Мысль вертелась в голове, не давая себя ухватить и рассмотреть.
Мы тихонько разговаривали, как прошел день, как Соня себя вела, когда нас дома не было. В дверях кухни показался Антон.
- Мне пора идти, спасибо, что пустили повидаться.
- Пожалуйста.
Я закрыла за ним входную дверь. Дочка вышла его провожать, пообнимались и разошлись, она прижалась ко мне, глазки были сухие и веселые - а я боялась, что она плакать будет. Потом мы вместе убирали гору игрушек в корзину. Я сделала необходимый минимум второй работы, а после села пробовать составлять маршрут будущего путешествия. И вот пока я смотрела на карту России, по которой навигатор проложил маршрут до Пятигорска, и удалось поймать эту мысль, что вертелась у меня в голове. А что если у Антона возникла идея вернуться в семью? Ведь не просто так он тут появился. Он вообще никогда не делает что-то просто так. А значит, у него есть намерение опять воспользоваться моей излишней добротой. Так почему бы ему не подыграть, вот только на этот раз я буду до ужаса меркантильна - нанять водителя на перегон машины - а расстояние, на минуточку, четыре тысячи километров, стоит по минимуму восемьдесят тысяч. Водитель незнакомый, а этого я хоть знаю. Пусть отработает таким образом хоть часть долга, который я за него заплатила. Решила обдумать эту тему попристальнее, если, конечно, я не ошиблась, и он действительно имеет намерение проситься обратно.
Буквально через пару дней Антон попросил разрешения приехать, и поговорить со всей семьей сразу. Вероятнее всего будет очередное представление театра одного актера.
Продолжение
