Казалось бы, любая система зла, прочно укрепившаяся и ловко удерживающая людей внутри с помощью сбалансированных доз непрозрачности, идеологии и насилия, должна чувствовать себя довольно уверенно. Знай себе, твори зло в свое удовольствие, обогащайся, развлекайся, угнетай людей, используй их ресурсы, оставайся безнаказанным – кто тебе мешает? Зачем системы зла ввязываются во внешние конфликты, подобные тому, годовщину которого мы сегодня отмечаем, рискуя утратить возобновляемость ресурсов и саму свою устойчивость? Зачем им это нужно, чего они вообще этим хотят добиться?
Чтобы ответить на этот вопрос, нужно, как я думаю, для начала внимательно посмотреть на системы зла, которые без этих внешних конфликтов как-то обходятся. Да, угрожают, да, намекают, да, даже где-то недвусмысленно пробуют свои силы. Но – ничего не начинают и не развязывают. Что их от этого останавливает, что удерживает? Очевидно, то (если мы, допустим, опять возьмем в качестве примера Северную Корею), что такие системы чувствуют себя вполне уверенно.
Они не опасаются всерьез, что им угрожает разрушение извне. А если и опасаются, то могут продумать и просчитать риски подобного ввязывания, грамотно оценить свои ресурсы. И понять, что любой такой внешний конфликт будет гораздо более опасен для устойчивости системы, чем реальные или мнимые угрозы расшатать и разрушить ее извне. И, собственно, поэтому такие системы зла внешние конфликты и не начинают.
А какие начинают? Очевидно, те, для которых угроза разрушения извне выглядит весьма правдоподобной. Очевидно уязвимые системы, не сумевшие выстроить эффективную машину подавления, плотную завесу непрозрачности, и опирающиеся на весьма зыбкую и хрупкую лояльность. Такие системы зла так боятся своего разрушения, что готовы даже не оценивать свои ресурсы и возможности содержать внешний конфликт – сам факт его начала кажется им куда надежней в этом смысле, чем все ресурсы.
Системы зла, начинающие внешние конфликты, являются куда менее прочными и устойчивыми, чем они кажутся с виду. На самом деле, они буквально находятся на грани разрушения – тронь их, и все рассыплется. Все, что удерживает людей в системе зла, в таких иерархиях находится в крайнем упадке либо в зачаточном состоянии – и идеология, и конспирология, и бенефиты с преференциями за лояльность, и машины обмана и насилия.
Во всех структурах такой системы зла просматривается крайняя истощенность – и если машины насилия продолжают худо-бедно действовать, то с идеологией наблюдается явная проблема. Ну никак в основе эффективной и успешной идеологии не может лежать чужое безнаказанное стяжательство за твой счет – очень уж трудно убедить людей, что для них это хорошо.
Чтобы укрепить прохудившуюся идеологию, на помощь приходит единственная в этих случаях работающая теория заговора «кругом враги». В самом деле, если вы не можете добиться непроницаемости системы, вам остается только без конца убеждать людей, что там, за пределами этой системы, их никто не любит и все желают им зла. Ну и, соответственно, ограничить для них способы проверить, так ли это. Уменьшить их возможности получать адекватную информацию или съездить самим и убедиться.
Но, понятно, в довольно проницаемой системе зла все эти ограничения работают плохо, и со временем сама эта концепция «кольца врагов» начинает выглядеть довольно неправдоподобной. Единственно верным способом все-таки убедить людей, что эти пресловутые «враги» существуют, и является внешний конфликт – и именно, и только поэтому он всегда и начинается.