… Николай отвесил помещице смачную оплеуху. И сам испугался своей смелости. Дарья тут полновластная хозяйка, крепостные перед ней трепещут; махнет барыня рукой – разорвут землемера Тютчева дворовые псы.
Госпожа Салтыкова уставилась на Николая долгим взглядом. Он внезапно понял, что экзекуции сегодня не будет. Его помилуют.
Кто-то пишет, что связь деда поэта Федора Тютчева и дамы, что вошла в историю Салтычихой, началась с той пощечины. А кто-то считает - у них к тому моменту все сладилось, Николай просто не позволил собой помыкать. Так или иначе, мастер топографии быстро понял, во что вляпался.
Царям родня, холопам змея
Небедная столбовая дворянка Дарья Иванова, средняя из пяти дочерей своих родителей, замуж вышла удачнее всех. Ротмистр Глеб Салтыков хотя и был на 16 лет старше, зато приходился родней царице Прасковье, жене Ивана V, и московскому генерал-губернатору Семену Салтыкову. Когда в 1755-м году Глеб умер, 25-летняя Дарья Николаевна стала одной из самых богатых вдов Москвы: куча имений, сел, огромный дом в центре первопрестольной, 1200 душ крепостных… Живи да радуйся. Но говорят, смерть супруга вдруг сломала что-то в голове помещицы; спокойная набожная женщина предстала истеричной садисткой. По спинам дворовых девок загуляло полено (лично била), на головы полился кипяток, уши челяди дымились под раскаленными щипцами. Когда Салтыкова таскала за волосы, вырывала их с корнями.
Убитых, покалеченных – сотни. Шептались, что Салтычиха не брезговала людоедством, но доказать не смогли; только прозвище прилипло.
И вот угораздило молодого землемера Николая Тютчева, в пылу азартной охоты, залезть во владения «людоедки» Дарьи.
Из моего окна видны те владения; сплошные постройки - сразу за МКАД, в поселке Мосрентген, что прежде звался селом Троицким. Когда теми землями владела Салтычиха, леса да поля вокруг расстилались. Вдобавок Теплый стан, где прошло мое детство, ее был. Мало кто о том знает – и пусть: не заслужила изуверка славы.
В плену
Короче, стрельнул лихой охотник Тютчев по зайке или по рябчику; эхо выстрела долетело до барского уха. Взъярилась Салтычиха – кто посмел соваться в ее угодья? А-а, вот он, красавчик, дворянин Тютчев; молоденький, ничего так себе. Что, Коленька, словили тебя мои людишки? А посиди-ка в подвале денек-другой, подумай о жизни. И обо мне – если захочешь…
Как у них там срослось – бог ведает. То ли сдался землемер на милость вдовы, то ли добровольно закрутил с ней. Она старше его лет на 8, истомилась без любовной страсти; так увлеклась Николаем, на первых порах даже забывала гнобить крепостных. Но раз подняла на него руку, другой… Когда получила ответ, притихла, зауважала.
Шесть лет длился роман Тютчева с Салтыковой. Она хотела замуж, он увиливал. Прорвалась все же Дарьина лютость, как назревший нарыв; топограф увидел, что она творит с крепостными, пришел в ужас и решил делать ноги. В 1762-м посватался к девице из хорошего дворянского рода, Пелагее Панютиной. Узнав о свадьбе любовника, Салтычиха обезумела: подослала холопов сжечь московский дом Панютиной. У тех хватило смелости не исполнить барский указ: порка лучше загубленной души.
Тогда Дарья пронюхала о том, что молодожены едут в свое имение; подослала к ним убийц. Чету Тютчевых предупредили, они выбрали другую дорогу. Полетел от них в полицию донос на Салтычиху.
Однако не та бумага решила судьбу кровавой барыни.
Расплата
В том же 1762-м только-только получившая трон Екатерина II прочла жалобу крестьян Мартынова и Ильина, чьих жен убила Дарья Салтыкова. Поклонница Вольтера и Дидро пожелала справедливого суда. 6 лет шли обыски, допросы; доказали убийство 38 душ, хотя знали, что их в разы больше.
Приговор психопатке – позорный столб, лишение дворянского звания, подземная темница.
Пока Салтычиха осваивалась в каменном мешке без окон, жевала черствый хлеб, экономила свечные огарки, секунд-майор Николай Тютчев построил церковь в своем имении, обзавелся оравой детишек (семерых родила ему Пелагея, третьего ребенка назвали Иваном, это будущий отец поэта).
Когда в 1782-м полковник Тютчев вышел в отставку и стал предводителем брянского дворянства, Салтычиха уже три года жила как у Христа за пазухой – то есть, в каморке с окошком при храме. Ее любимая забава – плеваться и ругаться на ротозеев, что пришли дразнить злобную тетку. Да и не тетка она вовсе: императрица обозвала Салтычиху «мущиною», за жестокость.
Ну, это господин Тютчев мог бы оспорить - с «мущиной» он не спал.
Умрет наш герой в 1797-м, спустя год после смерти Екатерины II. Кровавая барыня, душегубица и людоедка, переживет их обоих, даже сына императрицы Павла I переживет, дотянет до царствования Александра и скончается в семьдесят с лишним, на исходе 1801-го года.
Автор – Марина Туманова
На обложке: кадр из российского сериала. Ни одного портрета "кровавой барыни" не сохранилось; на запрос интернет выдает кучу портретов ее круглой тезки - Дарьи ПЕТРОВНЫ Салтыковой, дамы вполне достойной. А Салтычиха - Дарья НИКОЛАЕВНА.
