Был у нас на курсе студент, который на экзаменах по научному коммунизму говорил: "Я не знаю, что писал Ленин по этому поводу, но думаю, что он писал так..." Препод морщился, но четвёрку ставил, потому что наглец излагал точку зрения классика правильно.
(В этой заметке мы пойдём от сложного к простому, потому что, когда наоборот, это называется "усложнять". Если вы сложное не любите, проматывайте до звёздочек, тут недалеко.)
Я почему про того студента вспомнил? Был такой хороший поэт, Иосиф Бродский. Ему приписывают следующее изречение: "Вкус бывает у портных".
Надо ли это понимать так, что творцу начхать на требования хорошего вкуса? Что он выше этого? Нет, конечно. Не выше.
Просто наличие вкуса (чутья) у художника – это "азы". Музыкант не может сказать: "Прелюдию Рахманинова сыграть могу, а восходящую хроматическую гамму нет". Это смешно. Но если музыканта попросить: "Сыграйте, пожалуйста, гамму, у вас они так хорошо получаются!", он может обидеться и ляпнуть что-нибудь про портных.
Бродский же имел в виду примерно следующее. Есть две ступени мастерства в искусстве. Первая ступень – это когда ты научился соблюдать правила. (Хороший вкус где-то здесь, среди этих правил.) И вторая ступень – это когда ты научился нарушать правила.
Правила можно нарушить по незнанию, тогда это дурной вкус. А можно нарушать их осознанно, чтобы добиться определённого эффекта, и тогда это... "хороший вкус"? Нет, конечно. Тогда это за пределами вкуса. Вот это Бродский и имел в виду.
Когда Блок пишет "у ей керенки есть в чулке", он делает это не потому, что не знает как правильно. Когда тот же Бродский в стихотворении пишет "я не блядь, а крановщица", это не потому, что он считает это слово приемлемым. Как раз наоборот. Именно потому и использует.
Но вот интересный вопрос. Если некое произведение ставит себя вне вкуса, означает ли это, что оно вкусу неподсудно?
Вы догадываетесь, что нет. И я тоже так думаю. Мне, скажем, стихотворение "Представление" (где крановщица) не нравится. В отличие от "Двенадцати", где керенки. Почему?
Тому же Бродскому принадлежит ещё куча прекрасных крылатых фраз. (Про портных не прекрасная. Она снобистская, пижонская и сказана с прищуренным глазом – от дымящей сигареты во рту.) А вот фраза прекрасная:
"В настоящей трагедии гибнет не герой – гибнет хор".
Хор в античной трагедии – это выражение рока, неумолимой судьбы, воли богов. Того, что мы сегодня уклончиво называем "трансцендентным". Лирический герой в стихотворении Блока "Двенадцать" – это как раз хор. (Хотя приходится читать всякий вздор – типа, оно чуть ли не от имени одного из двенадцати красногвардейцев написано, отвергнутого Катькой с керенками. Ну да не будем о грустном)
А "настоящая трагедия", по Бродскому, – это не жанр искусства, а трагедия в жизни, некое трагическое событие. Когда из искусства уходит высокий смысл ("гибнет хор") – это трагическое событие.
Так вот, в стихотворении "Представление" самого Бродского хора нет. Есть хаос голосов, произвол самодовлеющего языка. Лишь две последние строчки (про маму с папой) стучат в заколоченные крест-накрест двери трагедии.
Поэтому-то оно мне и не нравится. Портной отомстил Поэту.
* * *
Так что же такое вкус? Соблюдение правил? Да.
Одно из них мы только что увидели. В искусстве главный – не язык, не Поэт, не какая-нибудь там историческая логика или ещё что, а всегда – Бог. Ну или "трансцендентное начало", кому языка не жаль. Нет Бога – нет искусства (а есть пока только гаммы).
Правило второе. (Пора переходить к обещанному простому.) В искусстве должен быть конфликт. И конфликт этот – не любое "столкновение, противопоставление", как пишут в учебниках. Конфликт – это не столкновение красного с зелёным (хотя формально, внешне, может быть и так). конфликт – это столкновение добра со злом. Если в искусстве этого нет, не просматривается, то это искусство дурновкусное.
Начнём с простого примера. Вот две картины: "Опять двойка!" Фёдора Решетникова и "Опять пятёрка" Николая Заболотского:
Почему первая публиковалась в советских учебниках русского языка, и по ней писались сочинения, а вторая нет? Потому что у тех, кто занимался в СССР этими вопросами, был хороший вкус.
На картине Решетникова есть зло (горе матери, её тревога за будущее сына) и есть добро: дочка-отрада и собака, которой до фонаря социальное, наносное. Где тут Бог? "Где любовь, там и Бог", а в горестном лице и сцепленных пальцах матери много терпения, веры, надежды и любви.
- А на картине Заболотского – ой!.. зла нет. Корыто, мясорубка, посудная полка, дверь – они прекрасны, спору нет. Да и картина добрая, хорошая... но ей чуточку не хватает вкуса. "Знания правил" и умения их применять.
Конечно, нарисуй художник "для зла" валяющегося в углу пьяного отца, это будет ужасно. А вот отцовский ремень на гвоздике на стене... Сразу у "опять пятёрки" появляется предыстория, не правда ли?
Ну или пусть мать будет не такая сдобная и ухоженная. Или обстановка победнее, потруднее. Или у пятёрочника синяк под глазом (нет, грубо), штаны продраны на коленке ("мама, у меня две новости, плохая и хорошая")... Надо поискать. Но чуточку зла впустить – обязательно. Это как суп посолить.
Смотрим дальше:
Скромные живописные достоинства опустим, будем говорить о фабуле. Она мне очень нравится: дружная семья, самовар, ватрушки, фикус. (Котика бы ещё.) Здоровы и сыты ребята, старшая посещает школу, младший – колхозный детсад. Муж, ответственный работник, бригадир как минимум, доводит решения Партии и Правительства до сведенья уважаемого старика-отца, к мнению которого в семье привыкли прислушиваться. Жена к чаю накинула на плечи платок – мужнин подарок. Значит, их чувства живы. Ну и румяная старуха-мать, похожая на баб Шуру из фильма "Любовь и голуби", пьёт из блюдца... Ах!
Вам кажется, я злословлю? Шиш. Я это обожаю.
Но чего же здесь не хватает...
Пожалуй, вот чего. Непонятно, как упало такое счастье на этих людей. Как оно добыто. Через что они прошли, чтобы его добиться. Только вот нашивки за ранения на мужниной гимнастерке… Но это полумера. Надо – пустой рукав. Не хотите рукав? Хорошо, – выражение усталости на лицах. Это же вечер трудового дня, нет?
Эта картина написана хорошими чувствами, но... "хорошие чувства рождают плохое искусство".
А вот совсем другой пример:
Тут конфликт очевиден. Контраст загара и стыдно белой кожи. Того, что обычно скрыто, а тут – заголено. И мы как будто подсматриваем за этими немолодыми людьми. Почему они сидят на земле, как "мальчики и девочки, которым негде любить друг друга"? Если они муж с женой, разве им больше посидеть негде? Значит, не муж с женой… Название картины – "Влюбленные". Это в таком-то возрасте? Хм. Хм-хм.
Но его натруженные руки и дублёное лицо, её дочерна загорелый локоть сообщают нам, что стыда тут нет. И не будет. Этим людям можно доверять, они всё доказали. Они умеют бороться. И любовь свою запоздалую, "несвоевременную" и пока ещё стыдливо сторонящуюся людей, – заслужили.
Конечно, нафантазировать можно что угодно – и по одной картине, и по второй. Это не важно. Важно просто понять: добра без зла не бывает. И "чувства добрые пробудить" одним добром, без боли, без зла, невозможно. Можно умилить, доставить удовольствие, но пробудить – нет.
Хотел ввернуть "про политику" здесь же, но, слава Богу, устал. Три часа ночи уже, как в той Бастилии.
Лучше вверну про "Лучик".
"Лучик" здоровский журнал. В нём достаточно зла. И как следствие – вот такие отзывы родителей. Почитайте.