Мария с матерью мечтали: вот ещё год… а потом – школьный выпускной, поступление в медучилище. И выучится Мария на медсестру, а это надёжная, всегда нужная профессия. Жить полегче станет: не на одну же материну зарплату санитарки в поликлинике… Медсестра ещё и на дому может делать уколы или капельницы, а это – дополнительный заработок.
В медучилище Мария не поступила. Чтоб учиться на коммерческом отделении, у них с матерью не было денег, и Мария устроилась нянечкой в садик. Уже в первые дни ей так понравилась работа в садике, что Мария даже радовалась, что не поступила в медицинское. Она сразу запомнила имена всех малышей в группе, сразу увидела, кто не любит манную кашу… И сумела просто и весело убедить Олэсю, Мыхайлыка и Дарынку, что есть вот эту вкусную манную кашу – самое полезное дело. Мария умела заплетать красивые косички девочкам, шить кукольную одежду – каждый день, к радости девчушек, приносила с собой обновку для какой-нибудь куклы. С посудой и уборкой в группе тоже справлялась легко и быстро, а в оставшееся время помогала воспитательнице заниматься с ребятами. Дети очень любили, когда Мария Олэксиивна поёт и танцует с ними на музыкальных занятиях. После обеда Мария укладывала малышей спать, склонялась к каждому из них, поправляла одеяльца. А у самой счастливо захватывало дух: цэ ж и в мэнэ…. колысь и в мэнэ такэ янголятко будэ (это же и у меня… когда-нибудь такой ангелочек будет). И Марии хотелось донэчку, доцю, – таку, як Ирынка або Оксанка… Сыночка хотилося, – як Грыць чы Ивасик…
Якось Надийка Бэрэсток вдячно обняла няню – за красыво заплэтэни коскы. Уважнэнько так в очи подывылася, соромьязлыво запытала:
- А у Вас е нарэчэный? (Как-то Надюша Бересток благодарно обняла няню – за красиво заплетенные косички. Внимательно так в глаза посмотрела, стеснительно спросила: а у Вас есть жених?).
Мария растерялась. А Надюша серьёзно объяснила:
-Вы така красыва. У Вас мусыть буты нарэчэный, – найкращий. (Вы такая красивая. У Вас должен быть жених, – самый лучший).
Нарэчэного нэ було. (Жениха не было). Да и откуда ему взяться, – в маленьком городке, откуда парни бегут уже после девятого класса. Разведенные мужики беспробудно пьют, в хорошем случае – самогонку… Из такого – какой же нарэчэный… да ещё и самый лучший!..
Мариина мать тоже тайком беспокоилась про нарэчэного. Надеялась, что дочка поступит учиться, и там непременно встретит свою судьбу, – непременно счастливую… А Мария осталась в их городе, где все мужики – и женатые, и разведенные, – только и делают, что пьют, пропивают случайно заработанные деньги. Ладно, если являются домой и спать ложатся… Но даже такие были редкостью. Чаще случалось, что при появлении главы семьи, кормильца, дети разбегались испуганными мышатами, а жена пряталась в соседском огороде.
А весной к продавщице молочного ларька Гальке Охримэнко приехал плэминнык (племянник).
- Ой, та ты ж мий князю!.. Ярославчыку!.. – умиленно заливалась Галька. – Та ты ж мий красунчык пысаный! Нарэшти титку видвииидав! Дочэкаалася!.. (Ой, да ты ж мой князь!.. Ярославчик!.. Да ты ж мой красавчик писаный! Наконец-то тётку провееедал! Дождалаась!)
Куме Тэтяне и соседкам Галька по секрету – на три улицы слева и справа – рассказывала, что братык Юрко прислал Ярославчика, чтоб она, тётка, подобрала ему невесту… Братык Юрко вважав, шчо одружэння сделает Ярославчыка серьёзным мужчиной (считал, что женитьба сделает Ярославчика серьёзным мужчиной). Галькина кума покачивала головой… Соседкам – тоже по секрету – говорила:
-То для чого ж було аж сюды ихаты, – за трыста кылОмэтрив!.. Та того, шчо там, вдома, князя цього добрэ знають. И нэма дурных, – замиж за нього иты. А тут, у нас… Сами знаетэ: на бэзрыбьи…Ось и попадэться якась на гачэчок! (И зачем же было аж сюда ехать, – за триста километров!.. Да потому, что там, дома, князя этого хорошо знают. И нет дурочек, – замуж за него выходить. А здесь, у нас… Сами знаете: на безрыбье… Вот и попадётся какая-нибудь на крючочек!)
Соседки переглядывались: похоже, Татьяна права. Ярославчык, князь цэй (этот), живёт у тётки, считай, уже месяц… А то чего ж: Галька кормит-поит, работать не надо, – знай, шляйся по городу да сиди в местном кафе – не очень чистой и уютной забегаловке «Зирка»… («Звезда»…). Кума Татьяна разведала и совсем секретные данные: причину небывалой Галькиной любви к племяннику. Там, дома, у Жытомыри, Ярославчик куда-то по-крупному вляпался… Татусь (папочка) Юрко еле договорился с правоохранительными органами, чтоб отделаться штрафом… И срочно депортировал Ярославчика в этот паршивый, всеми Богами позабытый городишко, где после замужества жила его ридна сэстра Галька… Про Гальку Юрко удачно вспомнил, – практически впервые, кажется, за сто последних лет… Взамен Юрко пообицяв (пообещал) Гальке, что устроит её дочке, Богдане, отъезд на работу в Польщу, – такый соби бартэр (такой себе бартер). А если Галька женит племянника, – то Юрко будет у неё в неоплатном долгу.
Ну, там, – князь-не князь, а парней в городе не густо. К тому же журавль с чужого болота всегда краше своих кажется. Местные девчата встрепенулись, – как от зимнего сна. Парикмахерше Оле заметно прибавилось работы: каждая девушка требовала, чтоб Оля сделала из неё красавицу… Оленька, кроме того, что справлялась с самыми модными стрижками и мелированием, перед каждой девушкой раскладывала коробочки-тюбики с фирменной, как она утверждала, косметикой… Таинственно оглядывалась на дверь:
-Марин!.. (Кать, Даш, Ань…) Только для тебя. По такой цене – это я тебе одной. Дешевле не бывает. Для такой косметики – это бесплатно.
Про дешевизну – это была единственная правда об Оленькиных тюбиках-баночках. Правда, дешевизна обходилась – например, для Марии, – половиной её зарплаты детсадовской няни. Оля незаметно посмеивалась… Предлагала:
- Садись, – накрашу. Сама себя не узнаешь, – из зеркала на тебя будет смотреть кинозвезда.
Машенька счастливо замирала перед тускловатым – от прожитых лет – зеркалом: так красиво покачивались над узкими плечами её тёмные волосы… Оленька сделала Марии удлиненное каре, и лицо стало совсем другим, – и правда, не хотелось с самой себя глаз сводить…
А князь заезжий, Ярослав, уже несколько раз оглянулся на Марию. Это даже Зорянка Нэчыпорук, Мариина одноклассница, заметила. Ревниво-завистливо толкнула Марию плечом:
- Как всегда, – вот таким сереньким мышкам и везёт. Интересно: каким мёдом вы намазаны, что парни на вас, как мухи?..
Зорянка работала на автозаправке за городом и считала себя королевой, – не только бензоколонки. По всему выходило, что тётки-Галькин племянник должен выбрать её, Зоряну. А Ярослав на Машку оглядывается.
Выйти замуж!.. Муж, семья, – эти слова просто приподнимали Марию над землёй. Её растила одна мать. И как теперь обрадуется мама, если Мария выйдет замуж! А потом… потом родится ребёночек. Мария задыхалась от нежности: мое янголятко… (мой ангелочек…).
Правда, князь представлялся Марии другим… В светло-карих, чуть мутноватых глазах Ярославчыка будто застыла ленивая ухмылка. А у князя глаза должны светиться добротой и любовью… Но ведь князей не бывает, – особенно в маленьком городке, где жили Мария с матерью. А женой быть очень хочется. Чтоб – муж… семья, ребёнок.
Ярослав стал встречать Марию у садика, после работы. Мария не верила своему счастью, но уже все подруги и бывшие одноклассницы видели, что он выбрал её. Мать ни о чём не расспрашивала дочку, таила надежду во взгляде: сколько девчат так и сидят в девках… А Марию провожает домой Галькин племянник. Конечно, от материных глаз не укрывалось, что Ярослав нагловатый и высокомерный, ещё и капризный, как девушка. И – неуважительный: здоровается через раз. И то, – кивнёт, будто одолжение матери сделал. На работу не спешит устраиваться, – не стыдится за тёткин стол садиться. Но мать поспешно прогоняла эти мысли: шчэ ж молодый. Ось будэ симья… Там дытынку Бог дасть. Довэдэться пиклуватыся про жинку та дытыну, – то й подорослишае Ярослав. (Ещё же молодой. Вот будет семья… Там ребёночка Бог даст. Придётся заботиться о жене и ребёнке, – вот и повзрослеет Ярослав).
Продолжение следует…
Навигация по каналу «Полевые цветы»