Юлька поморщилась: чай был слишком горячим, подцепила ложечкой варенье м-м-м малиновое, ее любимое. Бабушка с утра уже напекла оладушек, а к вечеру приедет отец, привезет с собой Антошку и Полину, и все вместе они поедут кататься на ватрушках с высокой горы за селом. Правда, после того, как она перенесла травму головы, потеряла память, все оберегают ее по мере возможности. Татьяна Викторовна, бабушка, не разрешает ничего делать по дому, беспрестанно звонит, когда Юля уходит гулять и плачет вечерами, когда думает, что Юля уснула и не слышит. Отец завалил подарками, на той неделе привез смешного большеухого зайца с неё ростом. Игрушка заняла полкомнаты их маленького домика, и Юлька каждый раз запиналась о его лапу, когда шла на кухню пить чай.
Сельская жизнь текла неспешно, даже однообразно, восстановление шло медленно, помогало увлечение Юли: она много рисовала. Гости на все лады расхваливали ее творчество, говорили, что картины «живые», а отец привез целую кучу всего: карандаши, мольберт, краски, холст, палитру.
Юля выбирала тихое местечко и рисовала до тех пор, пока бабушка не начинала сердиться. Сегодня в гости напросилась Повалиха, первая сплетница на деревне, но с таким интересным для Юли лицом, что она готова была простить ей её несносный характер.
Повалиха быстро прошвырнулась глазами по дому: смотри-ка, новый телевизор появился, окошки пластиковые, на стол конфеты выставили, печенье покупное, хорошо жить стали горожанки. От зависти у нее даже правый глаз подергиваться стал.
«Юлечка, красавица ты наша, – запела слащавым голосом Повалиха, – как же так, все-то у вас хорошо, а памяти–то у тебя как не было, так и нет, бедненькая», – не забыла уколоть она.
Юля усадила вредную бабку у окна и начала рисовать. Повалиха трындычала и трындычала, вываливая на Юлю ворох ненужной информации, а та, поглощенная работой, слушала вполуха.
«К Светлане Вадимовне внук приехал из города, – вещала Повалиха, – наркоман небось, все они там в городе снаркоманились давно. Сама посуди, мужик здоровый, плечи – во, борода – ого, а сидит, тьфу, – Повалиха даже сплюнула с досады, – цельный день за столом, в компутер тыкает. Ты скажи, Юлечка, что за работа такая для мужика, а?». Юля, не желая отвлекаться от работы, лишь пожала плечами. «И, главное, денег – куры не клюют, – продолжала разоряться Повалиха, – каждый день, почитай, в магазине, сумками тащит, сумками!». В волнении Повалиха соскочила со стула и забегала кругами по комнате. Юля поняла, поработать ей Повалиха не даст, да и вдохновение ушло. Выпроводив надоедливую бабку, Юля прилегла отдохнуть.
Вечером, как и обещал, приехал отец со своими детьми. Пришли Настасья и Матвей, соседи и просто хорошие люди, помогающее Юле и Татьяне Викторовне. Сначала катались большой кампанией с горки, после пили чай, смеялись, болтали ни о чем. Засыпала Юлька счастливой.
Утро было восхитительным. Нежно-розовый рассвет окрасил небо, Юлька схватилась было за кисти, но бабушка заругалась: «Куда ты, оглашенная, позавтракай сначала!». Нехотя Юлька вернулась за стол. «Сходила бы ты в магазин, Юленька, – попросила бабушка, – мука закончилась, а вечером в гости Зоя, родственница наша дальняя, должна заскочить, чем угощать будем? Помнишь ее?». Юля покачала головой. Порой, особенно утром, Юле казалось, что она начинает что-то вспоминать, например, залитую солнцем комнату, человека за кафедрой, смешливую девчонку рядом с собой, тетрадку на столе. Но воспоминания такие мимолётные, что Юлька не успевает рассмотреть подробности, напрягается, и тут же резкая боль пронзает голову. Больно. Она старается не вспоминать насильно, ведь врачи убеждали: память вернется, нужно только подождать.
Юлька не спеша шагала по сельской улице, в центре села достраивали новый клуб, она помахала Матвею, который разговаривал с рабочими, тот махнул в ответ. Зашла к Настасье в столовую, та угостила ее вкусным компотом, поговорила с милой бабусей, которая бодро вышагивала с лыжными палками, добралась наконец до магазина. Обычный сельский магазинчик из тех, где в одном углу продают венки, а в другом – хлеб. Веселая румяная продавщица сказала, что пятикилограммовой муки нет, осталась только расфасовка по 10 кг. «Дотащишь, деточка?» –продавщица с сомнением посмотрела на тонкую, прямо прозрачную Юльку. «Я помогу», – раздался голос за спиной Юли. Высокий, плечистый, бородатый молодой человек ловко подхватил мешок с мукой. «Подождите, я только куплю сигареты», –попросил он.
На улице Юлька рассмотрела Андрея, он успел представиться хорошенько. Веселые карие глаза, аккуратная борода, обаятельная улыбка. «Ну как? –спросил молодой человек, – сойдет?». Юлька смутилась и покраснела, начала извиняться и лепетать, что она художник и что ей с этой точки зрения интересно рассмотреть человека. Андрей засмеялся: «Не переживай, я пошутил, пойдем?».
В дороге познакомились поближе. Сразу перешли на ты, по деревенской привычке. Андрей занимался разработкой новых компьютерных игр, он пытался объяснить Юле подробнее о своей работе, она, далекая от этого, понимала его с трудом, но слушать его было интересно. Матушка его, Светлана Вадимовна, приболела, вот он и решил пожить немного в селе. «Воздух здесь такой, что плавать в нем хочется», – Андрей поставил мешок с мукой на землю и раскинул руки. «А тишина, ты заметила, какая здесь тишина?» – спросил Андрей Юльку. Та кивнула головой. Ей очень хотелось оказаться дома, рядом со своими карандашами и красками и рисовать, рисовать это улыбающееся лицо, голубое небо и воздух, в котором можно плавать.
«Увидимся вечером?», –спросил Андрей у её дома. «Конечно, – ответила Юлька, увидев, что Татьяна Викторовна выглядывает в окно, – до вечера».
Бабушка обеспокоено смотрела на раскрасневшуюся Юлю. «С тобой все хорошо, девочка?» – спросила она. «Все просто прекрасно, бабуля! – закружила её Юлька в танце, – просто замечательно!».
Продолжение следует..