Вы сбежите из своей страны и станете лицом без гражданства, и однажды утром, проснувшись в номере отеля для иностранцев, где вы живете, вы услышите, как из громкоговорителей выкрикивают приказы на вашем родном языке, и увидите в окно ту самую униформу, от которой, как вы думали, вас спасли границы и закон. В 1938 году венский еврей Ганс Майер бежит из Австрии, пересекает Европу черных пророчеств и враждебных границ по поддельным документам, укрывается в Бельгии, в Антверпене, и только два года спустя те же сапоги, моторы и военная музыка, которые вторглись в Вену, эхом отдаются на улицах этого города, в котором он никогда не переставал быть иностранцем и в котором отныне он также будет преследоваться.
В 1943 году его настигли люди в кожаных пальто и шляпах, от которых он бежал с 1938 года, ровно в ночь на 15 марта, при въезде в Вену, когда он, Ганс Майер, сел в 11:15 на экспресс до Праги: он так тщательно планировал место своего ареста в течение стольких лет, что когда он, наконец, приехал, у него было ощущение, что он его уже пережил. Только одного он не смел представить или предвидеть: те, кто его арестовал, кто задавал ему первые вопросы и давал первые пощечины, не были похожи на гесаповцев, даже на полицейских. Если у члена гестапо нормальное лицо, то любое нормальное лицо может быть лицом гестапоца.
