"Нет искусства вне добра и зла. Если вам кто-то скажет, что есть — не верьте ему", — писал Карел Чапек. Актёр Нового драматического театра Роман Бреев разделяет эту точку зрения. При всей внутренней свободе, естественной потребности в самовыражении, художник всё же не должен, считает артист, касаться некоторых вещей, которые несут зло и расчеловечивание. И этот невидимый глазу "цензор" помогает ему формировать круг театральных и кино- впечатлений, которые лечат душу, поддерживают в трудную минуту и позволяют сохранять оптимизм и веру в будущее.
— В театр как зритель я сейчас хожу крайне редко: мало свободного времени. А когда оно всё-таки появляется, мне почему-то хочется проводить его в других местах. Последний раз был в театральном партере весной, смотрел в Малом театре «Месяц в деревне». Когда учился в институте и в первые годы после него, ходил очень часто, практически каждый вечер. Однокурсники называли меня «сумасшедшим театралом» (Улыбается). Очень нравился театр Петра Фоменко, их первое поколение, до того как они стали разменивать себя на кино и сериалы. Видел у них всё, и каждый спектакль по много раз. Любимым был «Волки и овцы», где блистал дуэт Галины Тюниной и Юрия Степанова. Спектакль вроде бы до сих пор в репертуаре, но после смерти Степанова я больше его смотреть не хотел… Вообще, я довольно требователен как зритель, и причина в тех критериях, которые были заложены ещё в студенчестве.
Об учителях
Мне странно слышать о кризисе театральной педагогики, особенно в Москве. Наверное, это просто дань моде — говорить о всеобщем упадке, деградации, кризисах... А я знаю, например, что прекрасные педагоги Щепкинского училища до сих пор в строю, преподают и выпускают талантливых, отлично обученных актёров. Это и Наталья Алексеевна Петрова, и мой мастер — Людмила Николаевна Новикова, которая дала мне всё самое необходимое для первых шагов в театре. Она познакомила нас с Бергманом, о котором я и знать не знал, и с тех пор его фильмы («Шёпоты и крики», «Фанни и Александр», «Персона») — мои любимые, и я считаю их одними из самых лучших в мировом кинематографе.
С ней мы посмотрели почти все фильмы и спектакли Питера Брука. Тогда, в середине 1990-х, наверное, их нигде больше и нельзя было увидеть! И если в театральном институте не знакомить и не учить системам Станиславского и Михаила Чехова, то я не знаю, чему тогда учить… Если ЭТО устарело, то что предложено взамен? И КТО это предложил?..
Двадцать лет в Новом драматическом
После выпуска из института я проработал один сезон в Краснодарском молодежном театре. Когда спустя год все-таки решил вернуться в Москву, то очень жалел,что больше никогда не попаду в театр, где всегда будет много желанной работы, коллектив молодых единомышленников, возглавляемый талантливым режиссёром; не будет интриг и все заняты общим делом... Я точно знал, что неизбежно что-то из этих составляющих в Москве я потеряю. Если не всё.
Я пришёл в Новый театр в 2000 году, и ситуация здесь была очень не простая. До тех пор, пока в 2001 году не пришёл Вячеслав Васильевич Долгачёв, и не начал срочную реанимацию коллектива, репертуара и самого театра. На это ушли годы, но зато я уверен, что сейчас работаю в одном из лучших театров. С отличными ребятами и режиссёром. Нам бы только вот Джинна из сказки про волшебную лампу Аладдина, который бы перенёс наше прекрасное здание со всеми нами куда-нибудь в центр. Или хотя бы поближе к метро...
Актёр — зритель — актёр
Работа над ролью и рождение роли — сложный процесс. Как известно, актеры производят «воздух», плоды их труда не материальны, поэтому никто из нас никогда точно не скажет, какие именно «ингредиенты» он брал и сколько вешал их в граммах для создания того или иного образа.
Конечно, в каждой своей роли — это я в предлагаемых обстоятельствах, где-то больше характерности, где-то меньше. Актер так устроен, что он постоянно наблюдает за людьми, их особенностями. Запоминает их. Никогда не знаешь, что и когда тебе пригодится. Что-то черпаешь из книг, музыки, живописи, фильмов... Как сказала Анна Андреевна Ахматова: "Когда б вы знали, из какого сора / Растут стихи, не ведая стыда…»
У меня недавно состоялся любопытный разговор с одним молодым артистом, недавним выпускником. Мы в компании обсуждали чёрно-белое кино шестидесятых, конкретно «Три тополя на Плющихе» Татьяны Лиозновой. И этот парень говорит: «А я не смотрел этот фильм». Я очень удивился и посоветовал ему обязательно посмотреть, там же потрясающие актерские работы Дорониной, Ефремова, Шалевича! И вдруг парень отвечает: «Я всё понимаю, но смотреть не буду!» Я опешил… «Почему?» — спрашиваю. А он в ответ: «Я всё это старое и чёрно-белое не люблю!» И я подумал: как же он себя обедняет как актёра… Поначалу расстроился, а потом решил — ничего, он парень очень талантливый, молодой, юношеский максимализм кипит, пока всего этого для профессии ему хватит. А дальше уже сам придёт к важным вещам, откроет для себя чудесный чёрно-белый мировой кинематограф.
Вообще, хороших фильмов и спектаклей великое множество. Но если говорить именно о потрясениях, о том что сформировало мой курс и вкус в искусстве, то я хотел бы назвать три спектакля. Бесполезно их как-то описывать, два из них мне повезло видеть живьём, один в записи. Так что, если кто-то заинтересуется и сможет найти записи, обязательно смотрите! Не пожалеете. Хотя запись и на 20% не передаёт того впечатления, которое производят эти спектакли во время непосредственного просмотра в зале.
Первый — «Вишневый сад» Джорджо Стрелера.
Второй — «Остров рабов» того же Стрелера.
И третий — это «Три сестры» Эймунтаса Някрошюса.
Мои табу в искусстве
Говорят в искусстве нет запретных тем, но у меня они, к сожалению или к счастью, есть. Это необъяснимая, немотивированная жестокость и насилие над детьми. Я не имею в виду фильмы ужасов, их я люблю как жанр и с удовольствием смотрю. Я имею в виду фильмы талантливых режиссеров, мастеров... которые умело играют со зрителем, нажимают на запретные кнопки их душ.
Такие художники мне видятся эдакими маленькими садистами, которые отрывают лапки у мухи и с улыбкой наблюдают за её мучениями. Муха —это, конечно, несчастный зритель, который должен наблюдать за их нездоровыми опытами. Поэтому некоторые фильмы Триера, Пазолини, Ханеке для меня табуированы. Ни принимать участие в подобных вещах, ни смотреть это я не хочу и не буду.
Увидеть Романа Бреева можно на сцене Нового драматического театра (Москва, ул. Проходчиков, д. 2)
СТРАНИЦА АКТЁРА НА ОФИЦИАЛЬНОМ САЙТЕ МНДТ
