— Не матушка это, — ответила Евгенька и протянула Марии фотографию.
Мария долго смотрела на фото. Потом подошла к шкафу, встала на цыпочки и положила фото обратно.
— Пусть тут будет… Хоть что-то осталось в этом кабинете.
А Евгенька уже сладко спала, калачиком свернувшись на кресле.
Мария вышла из кабинета, вернулась туда с одеялом. Прикрыла Евгению и прошептала:
— Грейся, Женька. Спи, пока спится сладко. А то вдруг завтра и поспать не сможем.
Евгения так до утра и проспала в кресле.
А новый день приготовил новые испытания. Пропал Петенька. Мария звала его всё утро. Искала везде. Но мальчик не отзывался. Ближе к обеду приехал человек. Представился управляющим Пантелея Михайловича и заявил, что мальчик находится в хороших условиях, что он сыт, но больно громко к мамке просится. А вернуть его может Пантелей Михайлович, лишь обменяв на какую-то ценную вещь. Просит он простить его за столь страшную выходку, но человек в отчаянии и не на такое способен.
— По сему, — читал управляющий с листочка, — хочу предложить купеческой жене и ейной дочке не затягивать с ответом, а до заката солнца предоставить доступ к кабинетному столу и часам, что висят на стене напротив книжного шкафа. Взамен мальчик вернётся домой с мешком сухарей. В противном случае он будет отдан в приют как неизвестный ребёнок.
У Марии, кажется, глаза расширились до невероятных размеров. Евгеньке казалось, что они повернулись и стали поперёк.
Выглядела калмычка устрашающе.
Она с кулаками набросилась на управляющего. Била его мастерски: по носу, потом несколько раз двинула ему в глаз. Кое-как управляющий отцепился от разъярённой женщины. Но она опять настигла его, умудрилась схватить за короткие волосы, и так сильно за них потянула, что управляющий взвизгнул, потерял равновесие и завалился на землю. Евгенька стояла в сторонке. Управляющий смотрел на неё и жалобно пищал:
— Уберииии змеююююю… Убью…
А потом мужчина затих. Перестал шевелиться. Мария отпрыгнула от него, а он вдруг вскочил и пустился наутёк. Бежал в сторону реки и кричал:
— Дура!!! Дура!!! Спасиииите!
Лошадь, на которой управляющий прибыл, фыркала, брыкалась. Но Мария смогла её утихомирить. Отвела в конюшню, привязала. Вернулась домой.
Обратилась к Евгеньке.
— Садись, пиши.
— Не на чем писать, — пробормотала Евгенька.
Мария протянула фотографию, найденную ранее.
— Вот тут пиши… На… — калмычка подала падчерице карандаш.
Евгения покрутила его в руке.
— Что писать?
— Начни с приветствия. Вот так: «Дорогой Пантелей Михайлович! Кланяюсь низко и благодарю за лошадь. Она как нельзя кстати поможет обедневшим женщинам. Ради своего сына и его дальнейшего существования, я дарую вам его безвозмездно, потому как даже попрошайки сейчас питаются не так скудно, как мы. Ваше участие в его дальнейшей жизни благословил сам Господь, иначе ничего бы у вас не вышло с похищением. Хочу вас уверить, что страдания моего ребёнка скоро закончатся и он будет добывать себе на хлеб своим трудом. Благослови вас Господь! Вы очень помогли мне!»
Евгенька писала и хмурилась. Она не хотела, чтобы Мария вот так просто дарила кому-то Петеньку.
— Запечатывай, — скомандовала Мария.
Доставить письмо попросили деревенского мальчишку.
На следующий день в дом Полянского нагрянули жандармы. Они по заявлению управляющего пришли арестовывать Марию.
Но прямо перед ними у калмычки начались схватки.
— Завтра придём, — прошептал один из пришедших.
Но на следующий день пришёл только управляющий. Он озирался по сторонам и вёл за руку Петеньку.
— Лошадь отдай, — слёзно попросил управляющий, когда Евгенька открыла калитку.
Петенька бросился сестре на шею. Повис на ней. Целовал в щёки, в лоб. А потом прошептал:
— Я тебе вот что принёс! — порылся в кармане и вытащил маленький кусочек мармелада. — Я откусил один лишь раз. А вот этот маменьке отдать нужно, он побольше, она такие любит.
Евгенька прослезилась. Сунула за щеку мармелад. Прижала к себе Петеньку и закрыла перед номом управляющего калитку.
— А лошадь теперь наша. Ступайте к своему Пантелею Михайловичу и объясняйте ему что да как.
Схватки у Марии длились три дня. Измучила она и себя, и Евгеньку.
И в первых числах сентября родила сына.
Мальчик был очень смешным: длинное тело, короткие ноги и руки, очень узкие глаза и рыжие, как у Евгеньки волосы. Маленькое такое чудо-юдо.
Мария была очень слаба. С кровати почти не вставала. Евгеньке пришлось за ней ухаживать. Несколько раз дочь Полянского теряла сознание от вида крови, от того, что приходилось мыть малыша и его мать.
Чтобы как-то избавиться от отвращения, Евгения стала завязывать себе нос и рот платком. Когда обмывала Марию или купала новорождённого задерживала дыхание. А потом выбегала на улицу и не могла надышаться.
То, что у Марии было молоко, стало большим счастьем. Из соседнего села на кормление привозили двойняшек, мать которых померла неожиданно. За кормление платили исправно. На эти деньги Евгенька смогла заказать из города продукты. Мария лежала на кровати уже третий месяц. Евгенька только и успевала к её налившейся молоком груди подносить голодных детей.
Сына Мария назвала Николаем.
Продолжение тут
Завтра у меня выходной. Всем замечательных выходных! До встречи в понедельник.
Дорогие читатели! С понедельника глава будет выходить в 07:00
Сегодня я очень долго ждала автобус. Ездила за марками для посылок, поэтому глава вышла так поздно. Прошу меня простить.