…Почему? Ответ очень простой – этот фильм опоздал года на полтора. В эпоху Перестройки всё так быстро менялось, что актуальная тема устаревала, едва сделавшись мега-сенсацией. «Меня зовут Арлекино» (1988) официально вышел в марте 1988-го, прокатные копии дошли до масс примерно осенью, а потом его крутили весь год и примерно до 1990 года, когда он уже стал забавным анахронизмом. Тогдашние социальные моды сменялись быстрее, чем галантерейно-косметические и шмоточно-обувные!
Причиной столь быстрого устаревания послужил …один нормативно-правовой акт под названием «О кооперации в СССР» от 26 мая 1988 года. Казалось бы, при чём тут закон и кооперативы? Всё просто. Накаченные парни, сколотившие свои «бригады», чтобы наращивать мускулы, биться за правду и наказывать гадких металлистов и не менее чуждых хиппи, вдруг поняли, что чесать кулаки и «конкретно разбираться» можно за хорошие деньги. С кооператорами, которых мальчики-в-кожанках любили не больше, чем патлатых «западников» с «Металликой», орущей из колонок мафона «Весна».
По сюжету молодой «волк» Андрей Савичев по прозвищу Арлекино возглавляет группировку, называемую Вагонка. Они мотаются по городу, выискивая жертву – из неформалов. Их ненависть к вызывающе одетым оппонентам базируется на превратном понимании нормы и справедливости. Нам показывают Арлекино, как умного и тонко чувствующего парня, который не смог найти себя в тухлой обстановке позднего СССР. В 1985-1987 годах был какой-то запредельный шквал юношеской агрессии.
Точнее, как мне теперь кажется, её искусственно раздували – например, статьями о «люберах» - сильных пацанах из подмосковного города Люберцы, приезжавших в Москву, чтобы драться, бесчинствовать, а точнее - наказывать всё тех же металлистов за их внешний вид, не вписывающийся в пейзаж. Об этом со смаком писала вся молодёжная пресса. Но и главный рупор Перестройки «Огонёк» тоже отметился. Так, в №5 за 1987 год в «Огоньке» была напечатана статья «Контора люберов».
«Узкие черные галстуки на фоне белых рубах — последнее, что успел заметить, прежде чем прикрылся от неожиданного удара. «Люберы воевали одни против всех. Более того, инициатива в конфликтах всегда была на их стороне. Они нападали, заставляя «противников» защищаться по мере сил. Они искали столкновений. Искали, хотя не имели для этого обычно ни малейшего повода. Зачем?», - задавался вопросом журналист Владимир Яковлев, но я почему-то уверена, что там не было чёрных галстуков и белых рубах.
На фоне подобной «рекламы» тогда и возникли многочисленные Вагонки, как в фильме. По фильму (да и в реале) главным раздражителем условных люберов были мальчики-мажоры – те, у которых папина машина, рестораны, красивые вещи и такие же красивые девушки, одной из которых является та, что сводит с ума Арлекино. Тогда главным врагом Перестройки считались большие начальники и сыновья их – мажоры, и любой тогдашний фильм о молодёжи был яростно анти-мажорским.
Мол, они боятся растерять привилегии и возможность отовариваться в «Берёзке». На деле они-то и были основными бенефициарами процесса – в СССР они имели японскую стереосистему, «Волгу» и дачу, а при капитализме могли бы рассчитывать на живой оркестр, Мерс / Бумер и коттедж в элитном посёлке. Когда «Меня зовут Арлекино» появился на широком экране, выяснилось, что ничего нового мы не узнали – да, есть жестокие пацаны-с-окраин, они бьют неформалов, а в это время дети крутых отцов пьют шампанское.
Но Перестройка не стояла на месте - уже все эти «вагонки» превращались в рэкет-банды. Впрочем, не все условные «арлекины» пошли в бандиты – некоторые влились в ряды праворадикальных организаций, типа Общество «Память» и РНЕ, поехали воевать в горячие точки или …сделались тренерами по бодибилдингу. Поэтому открыто-печальный, точнее страшнейший финал уже давал «надежду» на будущее – Арлекино ещё вернётся к своим обидчикам-мажорам, когда те затеют какой-нибудь бизнес…
Zina Korzina (c)
- Статьи по теме:
