Утром следующего дня я пошёл к той женщине. Чистая маленькая квартирка.
— Мы когда-то жили в большой квартире. Но когда внучка заболела... Мы продали её. Купили поменьше. Лечение не помогло. Снова продали, купили поменьше. Снова не помогло. И снова переезд. И вот мы здесь. Ездили в Израиль на операцию.... Бесполезно....
На кровати лежала молодая девушка. Очень бледная и худая. Её свечение было чёрного цвета и лишь слегка по краям красного. Я понял, что будет тяжело ей помочь. Но попытаться стоит. Я взял её за руку и ничего не увидел. Будущего не было....
Достал из кармана иконку и положил ей на грудь. А сам занёс руки. Свечение ожило. Оно начало пульсировать и кружить, иногда стукаясь об мои ладони. С каждым ударом оно становилось светлее, превращаясь сначала в коричневый, затем в красный. Мне стало очень плохо. Зажгло где-то в районе желудка. Я упал без сил. Женщина помогла мне подняться. Едва держась на ногах прошёл в ванну и включил воду. С рук лилась чёрная жижа. Очень долго лилась. Дольше обычного. Умывшись, зашёл обратно в комнату. Девушка повернула на меня глаза и одними губами сказала:"Спасибо!" Цвет её свечения стал красным. Но сегодня лечить у меня уже не было сил. И я вдруг понял, что не дойду до дома. В углу стояло большое кресло-кровать.
— Я сегодня не смогу больше ничего сделать..... Завтра закончу.... Можно я вон там лягу, посплю.... Я не дойду до дома.
— Да, да, конечно. Я сейчас постелю Вам!
Спорить с ней у меня не было сил и я завалился прямо так, как был, и сразу уснул. Проснулся я рано утром. На часах было четыре утра. Получается я проспал весь день и практически всю ночь. Рядом со мной на подушке лежала моя иконка. Стоп. Когда я ложился, подушки не было, да и одеяла тоже.
Девушка не спала. Я подошёл к ней. Ей было заметно лучше.
— Я даже вчера поела. Немного. Первый раз за последние несколько месяцев.
Я улыбнулся, погладил её по плечу и взял за руку. И сразу увидел её в свадебном платье. Она стоит возле большого зеркала вот в этой вот комнате, улыбается и рассматривает себя со всех сторон.
Я снова занёс руки над её свечением. Оно заметалось и стало втягиваться в мои ладони. Медленно втягиваться. Нехотя. Прошло несколько минут прежде чем последняя капля прилипла к моим рукам. Я обессиленный ухнул на пол. Опять зажгло в районе желудка. Сил подняться не было. И женщина спала, чтобы помочь мне встать. Поэтому я ползком отправился в ванную. Включил душ, разделся и залез туда. С меня стекало красное вперемешку со вчерашним чёрным. А я стоял не шевелясь, подставляя лицо струям воды.
Не знаю сколько прошло времени. В дверь постучали:
— Андрей! С Вами всё в порядке?
— Да, всё хорошо.
А про себя подумал:"уже всё хорошо".
Когда я вышел, девушка уже сидела на кровати и улыбалась.
— Я уже и не помню, когда могла сидеть вот так сама без поддержки.
У меня не было сил говорить. Да и что тут сказать. Я забрал свою иконку и собрался уходить. Женщина задержала меня.
— Вот, возьмите. — Она протянула мне конверт. — здесь хоть и немного, всё что есть, но от чистого сердца.
— Я не возьму денег. Поставьте лучше в церкви за моё здоровье свечку Николаю чудотворцу.
— Да, конечно. Но... — Она сняла с себя крестик на цепочке, — возьми хотя бы это. — И она одела мне его на шею и поцеловала в обе щеки. — Спасибо, тебе милый! Дай Бог тебе здоровья!
Эти слова для меня были дороже денег, а крестик грел душу...
Не помню как дошёл до дома. Мама меня ждала.
— Андрюша, я так переживала. Поля звонила, спрашивала где ты. Что с тобой? Тебе плохо? Может скорую?
Я помотал головой и прошёл в свою комнату. Она зашла следом. Села рядом со мной на кровать. У меня не было сил на разговоры. Я лёг и положил ей на колени голову. Мама гладила меня по волосам. Это как будто придавало мне энергии.
— Ты всегда был добрым. Раньше, когда был маленьким не мог спокойно пройти мимо щенков и котят. То хвост, то лапки им лечил. У нас во дворе жил пёс. Старый такой, лохматый. Он никому никогда не причинял вреда и мы все его подкармливали. А однажды, какие-то залётные избили его очень сильно. Мы уж было подумали, что помрёт пёс. Жалели его. А ты его выходил. Ночи не спал. Школу пропускал. Отец тебя тогда впервые выпорол. А ты молчал. А пёс тебя потом в школу провожал. Если б мы тебе позволили, ты бы всех больных животных домой притащил. И наша квартира в зоопарк превратилась. Ты лечил их в гараже, который от деда остался. Лечил и пристраивал. А когда школу заканчивал, хотел в мед поступать на врача. Но не прошёл туда. Отправился на ветеринара учиться. Говорил, что видимо судьба твоя животных лечить.
Как же хорошо вот так лежать на коленях у мамы. Слушать её голос. Чувствовать её ласковые прикосновения. Я взял её руку и поцеловал в ладонь. Тот час пронеслось видение. Она счастливая, держит на руках крепкого карапуза, своего внука.
Я не заметил в какой момент уснул. Проснулся я от звонка телефона. Не сразу сообразил, что сейчас утро следующего дня. Получается, я проспал почти сутки. Звонила Леночка.
— Андрюш, ты сегодня выйдешь? Кирилл сегодня не сможет. Мы с ним в ЗАГС идём, заявление подавать.
— Да, я выйду. Поздравляю!
После работы я отправился к отцу Петру. Мне необходимо было с ним поговорить.
— Все люди, что приходят в нашу жизнь, они все нам нужны. Одни для опыта, такие как твоя Полина, другие в награду. — говорил мне он. — Я думаю, тебе нужно покреститься. Даже если и раньше тебя крестили. Ты ведь воскрес, у тебя новая жизнь началась. Значит крещение принять надо.
Я пообещал, как только смогу, покреститься.
Через неделю, когда за окном бушевало бабье лето, я пришёл с самого утра, чтобы покреститься. Отец Пётр повёл меня в небольшое белое здание рядом с храмом, Баптистерий называется. Там в просторном коридоре ожидали мамочки со своими детками. Я думал мне придётся ждать своей очереди, но батюшка провёл меня сразу в большой зал, где посредине стояла купель, а вдоль всей стены тянулся алтарь. Отец Пётр сказал мне раздеться. А сам зашёл в ризнечную и оделся в белое одеяние. Я стоял возле купели и смотрел на иконы. Свет солнца лился из окон и попадал на них. Из-за этого весь алтарь будто излучал волшебное свечение, переливающееся разными красками. Или я сейчас просто вижу СВЕЧЕНИЕ?
Когда я оттуда выходил, у меня был неимоверный прилив сил.
Иду, пинаю жёлтые листья. Мне нравится как они хрустят под ногами. Солнце светит, но греет уже не так как летом, но всё равно сегодня тепло. Со мной здороваются какие-то люди, я их не помню. И не хочу вспоминать.... Мне сегодня хорошо!
Полина постоянно звонит, просит прощения. Не могу. Не хочу её прощать. Она видела как мне тяжело. И всё равно звала людей, брала с них деньги. Ладно не хочу о ней думать. Во всяком случае не сегодня!
Я продолжаю работать в пиццерии. Мне нравится эта работа. Пусть она и не приносит больших денег. Мы с Кириллом наслаждаемся последними тёплыми денечками. Скоро начнутся дожди... А там и зима не за горами.
В конце октября неожиданно раздался звонок от отца Петра. Он звонил очень редко, только когда у него ко мне важное дело. И попросил, как только смогу прийти к нему.
— Сын мой, у меня вот какой к тебе разговор. Встретил я тут намедни товарища своего, со школы дружили. Он после армии женился и уехал в след за женой в тайгу. Служит лесничем, а жена его учительницей в школе. Деток у них пятеро. Живут в вере. Да только жена после пятых родов гаснуть стала. Врачи только руками разводят. А последнее время уже и вставать перестала совсем. Тяжко товарищу моему. И жена на руках больная, и детки, помочь надо бы ему...
— Вы хотите, чтобы я помог?
Отец Пётр кивнул.
— Если согласишься, мы тогда поедем туда с тобой. Можешь сразу не отвечать....
— Я согласен. Когда едем?
Договорившись, я пошёл собирать свои вещи.
И вот мы уже едем в поезде. Первый раз вижу отца Петра в мирской одежде.
Через сутки мы уже входили в дом его друга Михаила. Он полностью оправдывал своё имя. Просто огромный мужик, у него кулак больше моей головы. Вот наверное такие были богатыри на Руси. Большой деревянный дом, внутри огромная русская печь. Светлая комната, на полу везде полосатые дорожки, на окнах беленькие занавески. Большой двор. Бегают курочки, клюют что-то под ногами. Цепной пёс, увидев меня вдруг завилял хвостом и обнюхал мои руки. Я его потрепал по лохматой голове. Вокруг сосны. Просто великаны, макушек не видно. Воздух изумительно чистый. Дышится здесь очень легко. Сразу за двором река. Широкая и бурлящая.
Нас провели в комнату, где нам предстояло спать. Здесь две кровати рядом. Старые, железные кровати с панцирной сеткой и выкрашенные белой краской. На окне всё те же белые занавески и полосатая дорожка на полу. И везде изумительная чистота.
На ужин собралась вся семья. Стол накрывала девушка, лет двадцати, старшая дочь Михаила, Настя. Тихая и скромная. Два старших сына-погодки Илья и Макар, им пятнадцать и четырнадцать. Потом две младших девочки, самая младшая Маша, ей пять и Люда, ей восемь.
Михаил ко мне скептически отнёсся. Ну это и понятно. Задавал кучу вопросов, на половину из них я и сам хотел бы получить ответ.
Его жену я увидел только утром следующего дня. Она лежала на кровати и безучастно смотрела в потолок.
— Она уже несколько недель от еды отказывается. Только воду пьёт. — сказала мне Настя. Это она меня проводила к ней. Мальчишки, как она сказала, ушли в школу вместе с Людочкой, Михаил на обходе.
Я посмотрел на женщину, чтобы увидеть свечение. Оно было чёрным, даже без намёка на красное, точно повторяющее силуэт женщины. Я понял, что ей будет очень сложно помочь и понадобится не один день. Но нужно торопиться, времени не оставалось. Сказал об этом отцу Петру.
— Сколько? — я пожал плечами. —Сможешь остаться? Мне в понедельник нужно будет уехать.
Я кивнул.
— Я останусь и сделаю всё что в моих силах.
Если успею...