Если вы не читали предыдущие главы, то не читайте дальше) Начните с НАЧАЛА ИСТОРИИ
На улице вечер и дождь, и я совершенно не представляю, куда мне теперь идти. Эдик будет меня поджидать на станции, ведь отсюда иначе не уехать.
Чем дольше я использую отвод глаз, тем сильнее начинает болеть голова. Рука, покрытая волдырями, не слушается и от малейшего движения начинает жутко болеть.
Одновременно пользоваться отводом глаз и регенерацией я не умею. Да мне и так с трудом хватает энергии, чтобы скрываться от людей.
Никогда я не ощущала себя такой потерянной. Даже в самые трудные моменты, когда мне казалось, что выхода нет, рядом оказывался Эдик и поддерживал, придумывал план. И все это оказалось обманом.
Мне приходится только гадать, по какой причине он все это делал. И, если он рассказывал Инквизиции обо всех индиго, почему моя фамилия там прозвучала только один раз? Почему Эдик не пытался убить меня?
Здесь что-то не сходится, как будто не хватает большого куска пазла, из-за которого картинка не складывается целиком.
Но сейчас я не могу думать об этом. Пока меня волнуют три вещи. Как вернуться в Москву, как дозвониться родителям, и откуда у Эдика вторая способность?
С третьим вопросом, сейчас явно стоит повременить, к тому же он все равно останется без ответа.
Я включаю телефон и на самом деле хочу, чтобы военные нашли меня. Если они действительно выслеживали нас именно по мобильникам, то я даю им огромную подсказку, где можно отыскать их беглеца.
На часах уже десять вечера, еще немного, и скоро электрички перестанут ходить. Есть ли у меня шанс проскочить мимо Эдика незамеченной в этот раз?
Я сажусь на лавочку у автобусной остановки и просто сижу, наблюдая, как прохожие торопятся домой. У меня сейчас нет дома. Инквизиция знает, где я живу. Интересно, благодаря моему другу Эдику, или нет?
И если раньше военные меня пугали, то теперь я считаю, что мне нужно с ними сотрудничать, чтобы избавить себя сразу от двух врагов – Эдика и Инквизиции. Мне совсем не хочется вернуться домой и узнать, что кто-то снова побывал в моей квартире. Я хочу чувствовать себя в безопасности.
По навигатору узнаю, что есть еще одна платформа не так далеко. И отправляюсь именно к ней. Она не главная в этом городке, но зато с нее я тоже смогу уехать, имея при этом минимальную возможность встретиться с парнем.
Я иду по темным улицам и не боюсь, что кто-то может на меня напасть. Все алкаши, бомжи и маньяки ничто, по сравнению с Эдиком, Инквизицией и военными. Обычных людей я могу отбросить от себя только одним движением руки. Благодаря Эдику я хорошо научилась владеть телекинезом. Парень оказался не плохим учителем, но это обернулось для него моим бегством и разбитой головой, так что можно считать, что я его превзошла.
Сыро и холодно. Пальто уже промокло, тряпочный капюшон от толстовки мокрый насквозь и давит на голову. Я поднимаюсь по лестнице на платформу.
В Москву приезжаю уже в полночь. Город встречает неприветливыми безлюдными улицами. Раньше я бы могла порадоваться тому, что вокруг меня почти никого нет. Никогда не любила столпотворения. Но сейчас кажется, что в толпе мне было бы спокойней. Я могла бы затеряться среди людей, юркнуть в метро и добраться до дома.
Правда, не знаю, стоит ли мне направляться домой. Да и вообще, куда мне направляться? Я так ничего и не успела решить за часовую поездку в холодной электричке, в которой продрогла еще сильнее, чем на улице.
Ноги сами ведут меня домой, но когда я почти подхожу к своему подъезду, то замечаю высокую худую фигуру, которую за последнее время столько раз видела. Это Эдик. И он меня поджидает как самый настоящий маньяк.
Конечно, парень применил отвод глаз, но он не такой сильный, чтобы я не смогла пробиться сквозь завесу обмана. Мне приходится приложить совсем немного усилий, чтобы увидеть Эдика.
И так ледяные руки начинают еще сильнее холодеть. И только место с ожогами все еще пылает. Я так и не смогла заставить кожу излечиться, хоть и снимала с себя отвод, пока была одна в вагоне. То ли сила после предательства Эдика решила больше не появляться, то ли его огонь был каким-то особенным, так что регенерация не могла излечить ожоги.
Теперь я совсем не представляю, что мне делать. Единственной идеей переночевать до этого момента оставалась моя квартира. И сейчас эту возможность у меня отняли.
С этого момента я самый настоящий бомж.
Здесь неподалеку есть какая-то гостиница, но у меня не так много денег осталось, чтобы растрачивать их направо и налево. Поэтому выбираю самый ужасный, на мой взгляд, вариант. Иду к соседнему дому, поднимаюсь на последний этаж и, с помощью своей силы, открываю люк на чердак.
Мне нужно просто переждать ночь в каком-нибудь теплом месте. И чердак почти подходит. А завтра я отправлюсь в школу, положу листы из папки на видное место и уйду. Это там все началось, пусть там и закончится.
Если Эдик меня найдет, я скажу, что вернула папку владельцу. И потом будь что будет. Но мне это уже надоело. Я просто хочу вернуться в свою квартиру. Принять душ, переодеться в пижаму и лечь в теплую кровать. И перестать, наконец, бояться, что меня убьют.
На чердаке оказывается не так отвратительно, как я думала. Я слышала жуткие рассказы о мертвых голубях, вони, трупах мышей. Но здесь довольно прилично, только все еще очень холодно. Однако, намного теплее, чем на улице. Хорошо, что у меня есть не только мой полу-разряженный телефон, но и просто фонарик, который мне довелось купить на всякий случай в одном из магазинов. И вот он пригодился.
В рюкзаке я нахожу перчатки, которые благоразумно взяла из дома. И хоть несколько дней назад еще была золотая теплая осень, сейчас, особенно по ночам, температура начинает спускаться все ближе к нулю.
Мне кажется, не так давно здесь кто-то был до меня. В углу валяются старые рваные покрывала, большой ящик напоминает стол.
Не хочется до этого доходить, но, видимо, придется позаимствовать у какого-то бомжа его покрывала, иначе я тут совсем окочурюсь. Но пока я стойко сажусь на ящик-стол, предварительно скинув с него пластиковые тарелки.
Прислоняюсь к стене и на минуту закрываю глаза. Рука все еще нестерпимо болит, я не знаю, когда заживут эти волдыри и заживут ли. У меня впереди вся ночь, чтобы подумать о том, как моя жизнь так повернулась.
Есть ли шанс, что, когда я завтра направлюсь в школу индиго, меня кто-нибудь поймает? Конечно. Однако, рискнуть, как мне кажется, нужно.
И тут я понимаю, что в моем арсенале должна появиться новая способность. Вот только пробовать ее на деревянном полу нет никакого желания. Боюсь, что с первого раза огонь я не смогу контролировать так хорошо, как это делает Эдик. Как бы не спалить тут весь дом.
Надо будет приберечь эту силу на завтра. Потренироваться где-то до похода в интернат.
Понимаю, что мысли меня уносят куда-то к родителям, беззаботным дням в прошлом, и я начинаю медленно засыпать.
Открываю глаза. Спать нельзя. Не сегодня. Конечно, мне бы стоило восстановить силы, которые я потратила на отвод глаз, телекинез и просто на побег от Эдика, но если я усну, боюсь, могу замерзнуть насмерть. А регенерация что-то не хочет сегодня нормально работать.
И чтобы не уснуть, я решаю чем-то себя занять. Достаю из рюкзака блокнот, в котором планировала записывать все важные детали, чтобы ничего не упустить, но страницы так и остались чистыми. Я слишком увлеклась мордашкой Эдика. Черт, он ведь в последнее время так мило себя со мной вел. И теперь вот это.
Мой взгляд падает на больное запястье, скрытое перчатками и рукавом пальто. Никогда бы не подумала, что парень способен на такое.
Я собираюсь все разложить по полочкам, написать все ключевые моменты, которые произошли за последние несколько недель, чтобы во всем разобраться, потому что внутри меня продолжает свербеть чувство, будто я что-то упускаю.
Придав немного трагичности моему положению, начинаю писать что-то вроде «дневника индиго», в котором подробно рассказываю невидимому читателю о том, как в одночасье рухнула моя жизнь.
« Добрый день. Хотя нет, не хочу лгать. Добрых дней в моей жизни уже не осталось. Но думаю, что каждый день, который я проживаю, не столкнувшись с убийцами, можно назвать частично хорошим…»
Потом добавляю красок и рассказываю, что мне пришлось укутаться двумя драными одеялами, хотя я все еще боюсь к ним притронуться и, наверное, никогда не притронусь, боясь подцепить какую-нибудь болячку или вшей. Зато, если мой окоченевший труп здесь найдут, история получится более красочной, чем есть на самом деле.
***
«…Вот мы с вами и подошли к тому моменту, с которого я начала. В маленьком окошке уже начинает брезжить рассвет. И сегодня я планирую закончить весь этот ужас, что преследовал меня столько времени.
Возможно, это последние строки, которые вы видите. Однако, если повезет, я допишу историю до конца, когда выберусь из этой передряги живой.»
***
Убираю исписанный корявым почерком блокнот в рюкзак, и, накинув на себя Отвод, выхожу на улицу.
Издалека смотрю на свой подъезд, Эдика там уже нет, наверное, не дождался. Тем лучше.
Мне бы заглянуть в квартиру и переодеться, но не стоит терять времени. Да и вдруг парень поджидает меня именно там?
***
Забор с кованой решеткой. Пустая на вид школа. Калитка закрыта, но не для меня.
Вытягиваю руку, и металлическая дверца с грохотом отлетает в сторону. Немного переборщила.
Оглядываюсь, не видел ли меня кто. Но здесь пусто. Людей на дороге рядом нет. Прекрасно.
Широким шагом я устремляюсь к школе, не забыв смотреть «вторым» зрением, чтобы увидеть любого, кто попробует скрыться от моих глаз.
Мне больше не страшно. Я устала бояться. Решится все или сегодня, или никогда. И я предпочитаю первый вариант.
Дверь школы тоже закрыта, и мне вновь приходится снести ее с помощью телекинеза.
Мне даже начинает это нравиться. И я упиваюсь своей силой. Но стоит быть осторожной.
Холодный пустой холл встречает меня неприветливой тишиной. А что я хотела увидеть? Бегающих радостных детей?
Здесь где-то должен быть кабинет директора, в котором Иннокентий хранил все свои документы. В тот раз меня сюда не пустил маленький мальчик. Помню, как испугалась его пронзительного взгляда. А теперь мне смешно.
Кабинет нахожу быстро. Детские воспоминания прекрасно в этом помогают.
Даже не дергая, выбиваю дверь, едва пошевелив рукой.
Захожу внутрь и вижу за столом абсолютно живого и здорового Иннокентия.
- О, ты наконец-то решила вернуть мне папку? Спасибо, - говорит он, на мгновение оторвавшись от заполнения каких-то бумаг. – Мне уже голову готовы были снести, что я ее отдал тебе.
Я так и замираю на пороге.
- Вы были мертвы! Я видела, как в вас выстрелил тот человек! – слова находятся с трудом.
Достаю листы из рюкзака и бросаю их на стол мужчине.
- Это видели все, - соглашается Бородин, потирая свои усы. – И тот незадачливый киллер от Инквизиции тоже. Ты разве не помнишь, что я сказал девочке Люсе, когда нас нашли?
Конечно, я не помню. Почему я должна это помнить. У меня в груди сейчас взрывается миллион фейерверков, каждый из которых символизирует разные чувства.
- Я попросил заморочить нашего убийцу. Что она и сделала.
Не знаю, как мне реагировать. Все эти недели я считала, что мой «папа» из детства погиб. И что в этом виновата именно я, потому что привела за собой убийцу. Мне хочется наорать на Иннокентия, но как только я открываю рот, из него вылетает не крик, а сдавленные рыдания. Глаза тут же наполняются слезами. А в груди разрастается странный тяжелый ком.
- Я ведь все вспомнила. Все свое прошлое. Ты заботился обо мне! Не хотел отдавать в детский дом! Ты мне был как отец! Почему ты не связался со мной? Почему не сказал, что жив?
Уверенное лицо Бородина меняется. Теперь я вижу уставшего человека, с доброй легкой улыбкой. Мне хочется прижаться к нему, детские воспоминания опять бередят душу. Но прошло уже пятнадцать лет, как мы виделись в последний раз. Он чужой мне.
- Ну-ну, Марусь. Я ведь связывался с тобой. Советовал, кому надо помочь. У нас здесь есть два предсказателя. И одного, Артемку, ты спасла, - Иннокентий встает из-за стола, подходит ко мне и ободряюще хлопает по плечу.
- Так это вы! С неизвестного номера! Вы указывали мне, что делать. Это из-за вас погибли те невинные люди!
Из шкафа рядом со мной вылетают все папки. Ваза на тумбочке разлетается на мелкие осколки.
- Инквизитор все это время был рядом со мной! И как только мы находили очередного индиго, он сообщал своим, кого и где надо убрать! – стул отлетает к стене и разваливается.
Иннокентий смотрит на меня с нескрываемым ужасом и восхищением.
- Ты смогла! Я знал, что у тебя есть сила, только никак не мог понять, какая! А ты такая же, как я! – он улыбается. – Маруська, ты не представляешь, как я рад, что ты смогла активировать свою силу.
Я усмехаюсь. Он думает, что я умею только это. И в этот я так хочу продемонстрировать все, чему мне удалось научиться, но не успеваю.
Меня охватывает нестерпимое чувство страха. Хватаюсь за голову и сажусь на корточки, пытаясь стать совсем незаметной.
- Маруся?
- Прости, старик, но она не может сейчас тебе ответить, - знакомый голос Эдика раздается от двери. Он доносится до меня словно сквозь пелену ужаса, от которого по лбу бежит пот. – Слишком занята, борясь со своими страхами.
Я действительно не могу ничего предпринять. Ни шевельнуться, ни даже разомкнуть губ, чтоб закричать.
- Что тебе надо? – Иннокентий отходит к столу и шарит под ним рукой.
- Я бы забрал твою силу, но не хочу марать руки. Сейчас мне нужна только папка и она, - парень указывает на меня.
Я изо всех сил пытаюсь перебороть странный страх. Его создает Эдуард. Это еще одна его способность, о которой мне было неизвестно. Что еще он скрывает?
- Нет, - качает головой Бородин и вскидывает руку.
Эдика отбрасывает к стене. Его контроль над моим разумом слабеет, и я наконец-то могу подняться и оценить ситуацию.
- Это ты зря, старик, - парень тут же поднимается на ноги. Его руки начинают пылать.
- Я знаю, кто ты, - ахает Бородин. – Андрей Лисов. Мальчик, который не умел контролировать свою способность огня… И мне пришлось тебя…
- Отдать военным. Молодец, Иннокентий, у тебя хорошая память. Я думал, что ты и не вспоминал о нас. Тех детях, которых отдавал на опыты.
- Но откуда у тебя еще сила? – мужчина выглядит больше заинтересованным, чем напуганным пылающими руками Эдика. Или Андрея? Я совершенно его не знала.
Эдик смеется. На его лице играет безумство. Надо что-то предпринять, или парень подожжет тут все.
- Их не две. И не три. Это длинная история, старик. Возможно, я расскажу, если ты добровольно отдашь эту папку. Там есть люди, которые мне просто необходимы. Для пополнения набора.
Мои руки холодеют, а горло стягивают тиски. Пазл встал на место.
#городское фэнтези #фантастика #индиго #суперспособности #магия #супергерои #сверхлюди
