А строгая и молчаливая мать Андрея вдруг на секунду, – будто случайно, мимоходом, – привлекла к себе эту незнакомую сероглазую девчонку, которую сын вчера так смело назвал своей женой… Очень хотелось пожалеть, приласкать девочку: утром Галина Петровна увидела так и не просохшую, наспех выстиранную простынку. Присмотрелась к побледневшему Марининому лицу, к тёмным кругам под воспалёнными от бессонной ночи глазам, к припухшим губам, и почему-то слёзы набежали… Марина чуть растерянно, но так доверчиво и благодарно прижалась к матери, что ей всё же пришлось незаметно смахнуть слёзы.
Готовили завтрак. Повеселевшая Дашенька не отходила от Марины, удивлялась, как красиво и быстро она чистит картошку, – кожура получается тоненькая-тоненькая, почти прозрачная. И тут же Марина научила Дашу печь изумительные, – прямо кружевные! – блинчики. Даже мать улыбнулась: до чего красиво получилось. А уж вкусно, – тают во рту!
Андрей вышел из своей комнаты в одних форменных брюках. Долго умывался, шумно плескался под ледяной струёй колодезной воды. Мать вынесла из комнаты курсантскую рубаху – погладить. Андрей взял рубаху из материных рук, кивнул Маринке:
- Погладишь. – С улыбкой объяснил матери: – Мам, я всё равно тебя не возьму с собой в часть, – батя вон не разрешит. А Марина – офицерская жена. И рубашки должна уметь гладить.
Впервые при родителях и сестре обнял Марину, поцеловал её в висок:
- Ты, мам, лучше научи её готовить… ну, научи, – как ты щи готовишь… тесто для пирогов делаешь.
Обычно суровая и неразговорчивая мать неожиданно ласково улыбнулась:
- Да она, я смотрю, и сама всё умеет.
За завтраком договорились, что отец с матерью на днях съездят в соседнюю деревню, где живут Маринкины родители.
- Свадьбу сыграем как можно быстрее, – серьёзно сказал Андрей. – Тянуть нам, – вы ж поняли, – нечего. – И вдруг вспыхнул от своей откровенной смелости, застеснялся, как мальчишка…
… А Юрий в тот день, когда от колдуньи возвращался, долго сидел на берегу реки, и от досады на Иришку и тётку Евдокию прямо слёзы наворачивались на глаза: помогла, называется! Только рану разбередила своими советами! Он же ясно сказал: забыть хочу! Марина – невеста друга! И у них скоро свадьба! И ему, Юрке, предстоит дружком на свадьбе быть! А он, значит, будет пялиться на невесту… глаз с неё не сводить. А вдруг не выдержит, – далеко ли до беды!.. Сжимал руками виски: Марина!.. Марина тоже ходила к тётке Евдокии!.. Как же так у них получилось всё!..
И вдруг услышал плеск речной воды, – у самого берега. В недоумении оглянулся: какая-то девчонка, – малолетка совсем, показалось Юрке, – вышла из воды, испуганно и поспешно прикрылась выгоревшим платьем, робко попросила курсанта:
- Ты отвернись. Я оденусь. – Беспомощно призналась: – Холодно. Я не выходила из воды, ждала, когда ты уйдёшь…
Семилетов ошарашенно смотрел на девчонку:
- Ты обалдела?.. Вода же ещё ледяная!
Девчонка умоляюще повторила:
- Ты отвернись.
Что-то там она выжимала в прибрежных зарослях купырей, встряхивала… А у Юрки почему-то сердце заколотилось: повернуться захотелось, – неудержимо! Сдержался всё-таки: зачем малую пугать, она и так дрожит вся, – от холодной воды. Сидела ж в реке, дурёха, ждала, пока он уйдёт. Покосился через плечо, – вроде оделась уже. Юрка поднялся с травы, подошёл к девчонке. Набросил на её худые плечи свой курсантский китель. Девчонка благодарно взглянула на Юрку, несмело улыбнулась. А он строго спросил:
- Ну, и чего ты в воду-то полезла? Сезон решила открыть?
Присмотрелся к её лицу, – даже повеселел: едва заметные веснушки разбежались по щекам, золотисто-русые волосы – ниже плеч, наверное, до пояса достают… А глаза, – что вот небо сегодня: ласковая-ласковая, чистая синь.
Девчонка вздохнула:
-Просто мне на тот берег надо было.
- Зачем?!..
- Ну… – Девчонка доверчиво подняла на Юрия глаза: – Я, вообще-то, в военное поступать решила. Школу в прошлом году окончила. А медкомиссию в военкомате не прошла, – сказали, ростом не вышла… И весом тоже. И закаляться надо, силу рук развивать.
Юрий усмехнулся: в воеееное!.. На себя-то давно смотрела в зеркало! И вообще, – в куклы когда перестала играть?
Девчонка почувствовала его насмешку, обиженно золотистыми ресницами взмахнула:
- У меня по физкультуре пятёрка! Я бы все нормативы сдала! И по остальным предметам у меня почти одни пятёрки!
- А на воспитательницу детского сада не пробовала? – серьёзно и сочувственно поинтересовался Юрий. – По-моему, – в самый раз: там тоже физкультура… и буквы с детишками учат.
Девчонка сняла китель, с сожалением протянула его Юрке: в кителе ей было так тепло и уютно… Не спеша пошла по тропинке вверх, к деревне. Оглянулась, негромко сказала:
- Я всё равно поступлю.
Юрка смотрел на её золотистые волосы: так и есть, – даже ниже пояса! Казалось, девчонка чуть изгибается от их влажной тяжести, – тоненькая же совсем! А, получается, сильная, – раз отважилась в холодной воде на тот берег поплыть…
Юрка догнал девчонку:
- Ладно тебе!.. Скажи лучше, как зовут тебя.
Она замедлила шаги, застенчиво улыбнулась:
- А ты не помнишь меня… Люба я, Ростовцева. Ты одиннадцатый окончил, а я в шестой тогда перешла. – И вдруг призналась в какой-то своей затаённой девичьей грусти… обиде даже: – Ты на выпускном с Маринкой Мироновой танцевал… Красивые вы были, – и ты, и Маринка… Красивее всех! А мне так жалко было… Что меня ты никогда не пригласишь.
С Маринкой… танцевал… Красивые вы были… Юрка вздохнул: были… Да не рассмотрел я… отмахнулся тогда. Об одном думал: поступить бы в училище. А потом закружило: КМБ, присяга… наряды, стрельбы, марш-броски… Думалось, – успею. Ма-рин-ка!.. Она же… за Андрюху замуж выходит… И тут – ещё совсем неосознанно накатило: ну, и пусть!.. Дура ты, тётка Евдокия! Вот же оно, – правильное решение!.. Как там, – клин клином?..
Юрий взял Любу за руки, прищурил глаза:
- А если приглашу?.. Выходи за меня замуж! – Как с обрыва прыгнул в ледяную воду…
А над обрывом кружились ласточки, и ласточкиными крылышками трепетали в его руках Любины ладошки… И прыжок с обрыва над рекой стал вдруг головокружительным полётом, – от этого трепета её маленьких ладошек…
- Ты подумай, – до вечера. А вечером я приду. – Юрий притянул Любу к себе, нашёл её губы… Сквозь поцелуй улыбнулся: а она и правда сильная! Вон как уперлась ладонями в его грудь, – даром, что тоненькая такая… а он, пятикурсник, эту силу её почувствовал. Перевёл дыхание: – Выйдешь вечером к реке?
Люба вывернулась из его рук, быстро пошла, а потом побежала к огородам, что спускались здесь к берегу.
От Иришкиных нетерпеливых расспросов Юрий отмахнулся. Хотелось, чтобы скорее наступил вечер… Чтобы не расплескалось бесследно его решение, не испарилось по капелькам… Чтобы не засомневаться, не передумать. А что, – вот и женюсь на Любаше! Все они… в военное училище поступить хотят! А ещё больше – за офицера замуж выйти! Вот и исполню её желание… и своё тоже! А Маринка с Андрюхой – пусть!.. И не стыдно будет в глаза лучшему другу смотреть!
В каком-то облегчении даже задремал в конце огорода, на прошлогоднем, ещё душистом, сене… А вскочил – уже вечерело. Угадывалось, что в реку смотрится закатное небо, и от этого нежно золотится вода…
Любаши на берегу не было. Золотистость закатного неба сменилась густой синевой, от реки тянуло свежестью. Юрий сидел у самой воды, бросал плоские камешки, смотрел, как долго они подпрыгивают по тёмной глади… И расслышал за спиной:
- Я согласна.
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Навигация по каналу «Полевые цветы»