Об историчности Христа

Почему библейская картина мира не совпадает с современными представлениями

Часть 4. Об историчности Христа

Автор: Аксёненко Сергей Иванович

Оглавление

Часть 4. Об историчности Христа

Глава 1. Небиблейские доказательства того, что Иисус Христос историческая фигура

Глава 2. Об авторстве Евангелий и новозаветных чудесах

Глава 3. Где родился Иисус — в Вифлееме или всё-таки в Назарете

Глава 4. Пророков нет в отечестве своём

Глава 5. Почему братья и сёстры Иисуса не вписываются в догматы

Глава 6. Библейские свидетельства о совместных детях Иосифа и Марии

Глава 7. Непростые взаимоотношения в семье Иисуса

Глава 8. Как Христос относился к употреблению спиртных напитков

Глава 9. Существовало ли соперничество между Крестителем и Христом

Глава 10. Иудеи и язычники в проповеднической деятельности Христа

Глава 11. Обрезание, как самая существенная помеха для раннего христианства

Глава 12. Разногласия между Петром и Павлом

Глава 13. Иисус и его брат Иаков — жаркие споры о вере

Глава 14. Противоречия родословных Иисуса и мог ли плотник Иосиф быть царского рода

Глава 15. Противоречия в Евангелиях, как свидетельство описания событий, имевших место в действительности

Глава 16. Противоречие с исцелением слуги сотника — кто прав Матфей или Лука

Глава 17. Повторяющиеся имена как показатель подлинности исторического документа

Глава 18. Упоминается ли в Библии родная тётя Христа

Глава 19. Сила личности Иисуса

Глава 20. Как выглядел Христос

Часть 4. Об историчности Христа

Глава 1. Небиблейские доказательства того, что Иисус Христос историческая фигура

Вопрос об историчности, то есть о существовании Иисуса Христа как реального человека, действовавшего в конкретных обстоятельствах, обусловленных конкретной эпохой — имеет давнюю историю. Вначале это не подвергалось сомнениям ни в христианской традиции, где его считали Богом; ни в мусульманской, где он выступал в качестве пророка; ни в иудейской, где не признавали его мессианства, но тем не менее не оспаривали реальное существование.

Позже появилась так называемая мифологическая школа, которая не только отрицала божественность Иисуса, но и само его существование как исторической личности. Она заявляла, что Христос — мифическая фигура и такой человек никогда не существовал. В противовес ей бытовала также историческая школа, сторонники которой утверждали, что Иисус существовал как иудейский проповедник, но не творил никаких чудес.

Хотя и сейчас имеются люди заявляющие, что Христа никогда не было. Но дело не в этом. Вопрос в том, можно ли доказать существование Христа, основываясь не на постулатах веры, а исходя из научных данных. Я считаю, что можно.

Работ об том, что Иисус Христос существовал как историческая фигура немало и я бы не стал добавлять к ним ещё одну, если бы как-то не послушал выступление одного уважаемого историка, защитника идеи историчности Христа на эту тему. Назвав массу доказательств, он не упомянул, на мой взгляд, главного. Я упоминал уже об этом вначале книги.

А вообще в доказательствах большой разнобой. Религиозные писатели не считают нужным для себя искать такие доказательства, а профессиональные историки зачастую находятся в плену идеологических споров тех времён, когда наука освобождалась от власти религии.

Отголоском той давней полемики, является то, что некоторые историки неохотно используют в качестве источников библейские книги, предпочитая документы светского характера.

Тем не менее, говоря об историчности Христа вначале перечислим небиблейские, светские источники, чтобы больше не возвращаться к этому вопросу.

Самый главный светский источник — свидетельство римского писателя еврейского происхождения Иосифа Флавия (ок.37-ок.100), оказался в значительной степени обесценен благодаря ревностному отношению самих христиан.

Дело в том, что большинство исторических документов попадает к нам не в оригинале, а в виде позднейших копий. Понятно, что в древности скопировать документ можно было только переписав его. И здесь в процессе работы, в отличие от сегодняшнего ксерокопирования или сканирования, переписчик не всегда делал точную копию. Он мог непроизвольно ошибиться. Но хуже если ошибался произвольно. В этом случае точнее сказать не ошибался, а сознательно искажал документ.

Так было и со свидетельством Флавия. Нейтральное и совершенно неоскорбительное свидетельство христианские переписчики настолько исказили как им казалось, в пользу Христа — что на самом деле нанесли ему огромный вред. Такой, что большинство учёных не доверяло свидетельству.

Для данного раздела я использовал книгу профессора А.Б. Рановича «Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства», изданную в 1990, когда мифологическая школа, к которой принадлежал А.Б. Ранович (1885-1948), была разгромлена, точнее перестала быть господствующей. Ценность книги Рановича в том, что он собрал и подготовил к печати первоисточники. В издании 1990 года, они были дополнены. О главном свидетельстве Флавия об Иисусе, приведённом в 18-м разделе книги «Иудейские древности» Ранович, как и многие учёные его времени, уверенно говорит, как о позднейшей вставке в оригинальный текст Флавия.

И действительно, не мог правоверный иудей, каковым являлся по убеждениям Иосиф Флавий написать такое:

«В это время жил Иисус, мудрый муж, если только его можно назвать человеком. Ибо он творил чудеса и учил людей, которые радостно воспринимали возвещаемую им истину. Много иудеев и эллинов он привлёк на свою сторону. Это был Христос. Хотя Пилат по доносу знатных людей нашего народа приговорил его к распятию на кресте, прежние его последователи не отпали от него. Ибо на третий день он снова явился к ним живой, как об этом и о многих других чудесных делах его предсказали богом посланные пророки».

Как видим в вышеприведённом отрывке деятельность и личность Иисуса рассматривается с христианских позиций. И когда наука приступила к критическому анализу текстов, никто из серьёзных учёных не признавал подлинность вышеприведённого свидетельства.

Да, по-другому и быть не может, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать, что Иосиф Флавий не мог написать такое. Но в науке шли споры о том — «было ли это место сочинено с начала до конца или в первоначальную версию были вставлены отдельные фразы». Здесь я ссылаюсь на профессора И.С. Свенцицкую, подготовившую к публикации в 1990 вышеупомянутую книгу Рановича, написавшую комментарии и предисловие.

«В 1971 году, — пишет Свенцицкая, — была опубликована рукопись средневекового христианского епископа Агапия — «Всемирная история», написанная по-арабски. В ней приведён другой вариант сообщения Флавия об Иисусе. Учёные полагают, что он отражает подлинный текст Флавия, сохранившийся благодаря ранним переводам его сочинений на сирийский язык. Второе упоминание об Иисусе содержится в XX книге «Иудейских древностей» в связи с рассказом о казни его брата Иакова. Это место знал христианский писатель Ориген».

Хотя есть сообщения, что текст Агапия публиковался и раньше, но не привлёк внимания широкой общественности.

Вот как выглядит отрывок из книги Иосифа Флавия, приведённый Агапием:

«В это время был мудрый человек по имени Иисус. Его образ жизни был похвальным, и он славился своей добродетелью; и многие люди из числа иудеев и других народов стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и смерть; однако те, которые стали его учениками, не отреклись от своего учителя. Они рассказывали, будто он явился им на третий день после своего распятия и был живым. В соответствии с этим он-де и был Мессия, о котором пророки предвещали чудеса».

Как видим, отрывки похожи, но сильно отличаются по идеологии, в первом варианте есть намёк, что Христос — Бог («если только его можно назвать человеком»), во втором — он однозначно назван человеком. В первом варианте говорится о том, что Иисус творил чудеса, во втором об этом ни слова. В первом варианте учение Христа обозначено, как истина, во втором — этого нет. В первом варианте Иисус однозначно назван Христом, то есть мессией, во втором — об этом говорится со слов учеников Иисуса, то есть заинтересованных лиц и говорится с едва заметным скепсисом. В первом варианте однозначно говорится о воскресении Иисуса, во втором — это не подаётся как факт, а лишь как рассказ учеников.

Как видим крошечные изменения в небольшом тексте, которые при других условиях могли быть просто редакционной правкой, в данном случае носят доктринальный характер.

Хотя имеется мнение, что вариант Агапия разновидность христианской вставки, но уже адаптированной под мусульманское окружение данного епископа. Однако это маловероятно. Зачем христианину делать такую редактуру слов о Боге? Это было бы великим грехом, это было бы равносильно отрицанию Христа, фактическим переходом в ислам. А допустить, что мусульмане редактировали христианскую вставку в книгу «Иудейские древности», а та потом попала в руки христианского епископа и он поверил в подлинность свидетельства о своём Боге — это уже больше похоже на литературный триллер, чем на реальную историю.

Что касается второго упоминания у Иосифа Флавия о Христе, также приведённом в книге «Иудейские древности» (20-й раздел), то оно не вызывает особых споров:

«Первосвященник Анания собрал синедрион и представил ему Иакова, брата Иисуса, именуемого Христом, равно как нескольких других лиц, обвинил их в нарушении законов и приговорил к побитию камнями».

Очень важно, что здесь помимо Иисуса Христа упоминается ещё один персонаж Нового Завета, его брат Иаков (см., например, Мк. 6:3, Гал. 1:19, Деян. 15:13-21).

Надо сказать, что христианский теолог Ориген (ок.185-ок.254), обвинял Флавия в том, что он не признавал Иисуса мессией:

«Ввиду этого я и желаю обратить его внимание также на то обстоятельство, что писатель, живший немного спустя после Иоанна и Исуса, повествует об Иоанне Крестителе и его крещении во оставление грехов. Имею в виду Иосифа, который в восемнадцатой книге «Иудейской древности» свидетельствует, что Иоанн крестил, и тем, которые принимали от него крещение, возвещал отпущение грехов. Правда, он со своей стороны не признает Исуса Христом».

Из этого отрывка становится понятным, что во времена Оригена апологетической христианской вставки в текст Флавия не было.

Пишу это потому, что появились «теоретики», которые доказывают подлинность первой из приведённых здесь цитат об Иисусе из книги Флавия. Понятно, что фарисей Флавий написать такое не мог. Не мог он такое написать и как римский вольноотпущенник. Римляне были язычниками и от христианства отстояли ещё дальше, чем иудеи. Да и свидетельство Оригена весомое подтверждение, что цитата искажена. Хотя есть малая вероятность того, что её не было вообще, что у Агапия тоже вставка, но более осторожная — однако такое предположение слишком сомнительно. Иисус у Агапия показан уважительно, но никак не с христианской точки зрения. А в те времена в его исторической реальности не сомневались ни сторонники божественности Христа, ни противники, так что вставку делать было не зачем. Тем более, что имеется и второе сделанное вскользь свидетельство.

Так или иначе свои книги Иосиф Флавий писал примерно в то время, когда создавались книги Нового Завета, поэтому его свидетельство ценно, как важный внебиблейский источник о жизни Иисуса Христа.

Кроме книги Иосифа Флавия можно упомянуть ещё «Анналы» Корнелия Тацита (ок.58-ок.117), где он упомянул о христианах и о Христе в связи с пожаром в Риме в 64 году, когда невиновных в этом бедствии христиан объявили виновниками и предали казням при императоре Нероне. Об Иисусе Тацит упоминает вскользь:

«Христа от имени которого происходит это название (христиане — С.А.), казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат».

То, что Тацит называет Иисуса Христом, вовсе не означает, что этот римский историк признавал Иисуса мессией. В отличие от Иосифа Флавия выходца из иудейской среды, Тацит не был вовлечён в тонкости иудаизма, был природным римлянином, даже римским консулом в 97 году и для него слово Христос было просто наименованием конкретного человека, а не означало мессию-помазанника. По сути, многие наши современники именно так и употребляют это слово сейчас. Христос — богочеловек для христиан, пророк для мусульман, исторический персонаж для одних учёных, мифологический для других, но почти никто сейчас вопроса не ставит как Иосиф Флавий — был ли реальный Иисус Христом по-настоящему или его только называли так сторонники, то есть был ли конкретный Иисус из Назарета мессией или нет.

Пишет о Христе и Светоний (ок.70-ок.140), ещё один римский историк:

«Иудеев, постоянно волнуемых Хрестом, он (император Клавдий — С.А.) изгнал из Рима».

Это сказано в 25-м разделе 5-й главы (об императоре Клавдии) книги Светония «Жизнь двенадцати цезарей» (у Светония главы именуются книгами, в соответствии с тогдашней традицией). Хотя некоторые исследователи вследствие того, что имя Христа здесь написано ошибочно, через «е», а не через «и» считают, что речь идёт не о Спасителе, а о другом человеке. Как писал А.Б. Ранович «имя Chrestus было довольно обычным и часто встречается в надписях». К тому же Спаситель, согласно Евангелиям, не был в Риме. С другой стороны, в Деяниях апостолов сказано, что «Клавдий повелел всем Иудеям удалиться из Рима» (Деян. 18:2).

Но тем не менее Светоний упоминает о христианах ещё раз — в 16-м разделе 6-й главы (об императоре Нероне) той же книги «Жизнь двенадцати цезарей»:

«Наказаны христиане, приверженцы нового и зловредного суеверия».

В книге «Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства», дан другой перевод, правда раздел назван ошибочно 17-м, а не 16-м:

«Христиане, новый и зловредный вид религиозной секты, подверглись преследованию казнями».

Здесь явная перекличка с приведённым выше свидетельством Тацита о преследовании христиан при Нероне. Но в данной цитате нет упоминания о Христе, хотя оно свидетельствует о распространении христианства в Римской империи уже при Нероне, который правил с 54 по 68 год.

Существует также письмо правителя провинции Вифиния Плиния Младшего (61-ок.114) императору Траяну о преследовании христиан, где в частности сказано:

«А утверждали они (христиане — С.А.), что сущность их вины или заблуждения состояла в том, что они имели обычай в определенный день собираться на рассвете и читать, чередуясь между собою, гимн Христу как Богу и что они обязываются клятвой не для какого-либо преступления, но в том, чтобы не совершать краж, разбоя, прелюбодеяния, не обманывать доверия, не отказываться по требованию от возвращения сданного на хранение».

Правителем Вифинии Плиний был назначен в 111 году. Как видим к этому времени христиане уже почитали Иисуса, как Бога. То есть здесь речь идёт уже о сложившемся культе.

Сам Иисус родился, как это ни странно, до Рождества Христова, то есть до новой или до нашей эры так как год рождения Христа был вычислен аж в VI веке римским аббатом Дионисием Малым с ошибкой на несколько лет. Скорей всего Иисус родился примерно в 7-4 годах до нашей эры, а был распят примерно в 30-33 годах нашей эры.

Довольно символично, что Христос родился до Рождества Христова. А если сравнить летоисчисление от Рождества Христова с другим христианским летоисчислением — от сотворения мира, то получится, что не только Христос родился до своего Рождества, но и мир появился до своего сотворения:). Причём если Иисус родился всего на несколько лет раньше неправильно вычисленной даты его рождения, то мир, появился как минимум на несколько миллиардов лет раньше неправильно вычисленной даты его сотворения.

Глава 2. Об авторстве Евангелий и новозаветных чудесах

Прежде чем перейдём к библейским доказательства историчности Христа, надо сказать несколько слов об авторстве Евангелий на которые мы будем ссылаться в данном разделе.

Из четырёх первых книг Нового Завета нет особых причин сомневаться в авторстве Марка и Луки, так как они на момент написания Евангелий, носящих их имена не имели такого авторитета, чтобы было выгодно приписать им авторство. Более того, можно сказать, что Марк и Лука прославились именно как авторы Евангелий. Этим они отличаются от двух других авторов, являющихся апостолами. Кроме того, в произведениях Марка и Луки есть эффект присутствия автора при описываемых событиях.

Марк пишет об одном юноше, который «завернувшись по нагому телу в покрывало» присутствовал при аресте Христа, а когда воины пытались его схватить он «оставив покрывало, нагой убежал от них» (Мк. 14:51, 52). Так как данный эпизод как бы лишний в повествовании, очень вероятно, что Марк писал о себе. Во времена распятия Христа, он был ещё юношей.

Ещё сильнее эффект присутствия у Луки. Правда не в Евангелии, носящем его имя, а в примыкающей к Евангелиям книге Деяния святых апостолов, которая написана в том же стиле, что Евангелие от Луки, адресована тому же человеку, некоему Феофилу и является продолжением третьего Евангелия. В 16 главе Деяний Апостолов можно проследить момент, когда Лука становится участником событий — в 8-м стихе этой главы употребляется личное местоимение «они», а уже в 10-м — «мы».

Сложнее с Иоанном. В его Евангелии тоже есть эффект присутствия, причём автор, называя других учеников по имени, себя называет учеником «которого любил Иисус» (Ин.13:23; 19:26; 20:2; 21:7,20, 24). По крайней мере так следует из контекста.

Есть и такие детали, которые свидетельствуют, например, что автор четвёртого Евангелия был моложе апостола Петра: «Они побежали оба вместе; но другой ученик бежал скорее Петра, и пришел ко гробу первый» (Ин. 20:4). Это конечно свидетельство не прямое, а косвенное, может тот ученик просто бегал лучше, но тем не менее в Евангелии от Иоанна есть немало свидетельств личного присутствия.

Методом исключения, то есть убирая имена других апостолов, которые по тем или иным причинам не могут быть отождествлены с автором этого Евангелия ряд исследователей подтвердили авторство Иоанна.

Но с другой стороны, Иоанн, в отличие от Марка и Луки был апостолом, то есть тем лицом, которому было выгодно приписать авторство Евангелия.

Поэтому авторство Иоанна, с этой точки зрения может быть поставлено под сомнение. Однако нет, на мой взгляд и каких-то особо сильных аргументов против того, что апостол Иоанн на старости лет действительно пустился в воспоминания и написал либо надиктовал ученикам своё Евангелие, снабдив его значительной порцией мыслей, которые он почерпнул из различных философских доктрин позже, частично обучаясь где-то, частично позаимствовав их от своего нового окружения, в том числе и от своих учеников, которые возможно помогали работать над книгой. Я не имею ввиду, что Иоанн в чём-то исказил учение Иисуса. Просто молодой человек, после распятия Христа продолжил своё образование.

Ведь несмотря на то, что Иоанн был рыбаком, он был знаком с первосвященником Иудеи, был вхож в его дом (Ин. 18:15), так что скорее всего был не рядовым рыбаком, а возможно одним из руководителей вместе с отцом и братом какой-нибудь рыбацкой артели, может рыболовецкого предприятия или чего-то в этом роде.

По крайней мере у его отца Зеведея были наёмные работники (Мк.1:20). Хотя старый Зеведей и сам рыбачил вместе с подчинёнными, как и его дети. Так, что Иоанн имел возможность получить хорошее образование, средства для этого у него имелись, а человек он был любознательный — ещё до того, как прийти к Иисусу учился у своего тёзки Иоанна Крестителя (Ин. 1:35-40).

И когда апостол Иоанн писал Евангелие — его новые знания, полученные уже после окончания земной жизни Христа, накладывали отпечаток на книгу. По-другому и быть не могло.

Авторство Иоанна носят также три новозаветных послания. Судя по содержанию и стилю текста, очень вероятно, что их написал тот же человек, что и четвёртое Евангелие. Можно условно считать его апостолом Иоанном. Хоть на сто процентов доказать его авторство нельзя, но оно весьма вероятно.

Очень важно, что Евангелие от Иоанна оригинально и не похоже на три первых — от Матфея, Марка и Луки, которые из-за схожести между собой назвали синоптическими.

Единственное, что для меня несомненно, как уже говорилось выше, это то, что автор Евангелия от Иоанна и трёх посланий Иоанна не тот человек, который написал Апокалипсис (Откровение Иоанна Богослова). Апокалипсис по стилю и настроению сильно отличается от четвёртого Евангелия и посланий апостола Иоанна. Апокалипсис — сумрачный и мрачный, резкий и порывистый, скорее похож на ветхозаветный текст, чем на новозаветный, что мы подробно уже обсудили выше.

Автор Апокалипсиса называет себя Иоанном (Откр. 1:1) — это дало повод некоторым богословам ещё в древности отождествить его с апостолом Иоанном. Но имя Иоанн было довольно распространённым в то время. Поэтому, на мой взгляд, Иоанн автор Апокалипсиса, просто тёзка Иоанна автора Евангелия и трёх посланий. Причём первоначально Апокалипсис назывался просто — Откровение Иоанна, а «более поздние рукописи описывают Иоанна как Богослова» (Брюс Мецгер).

Ещё сложнее с Матфеем. В Евангелии от Матфея нет элемента присутствия автора при описываемых событиях. Пишет он не так, как человек, который наблюдал ситуацию изнутри. Но самое главное, что Матфей был апостолом, одним из двенадцати главных учеников Христа. Поэтому совершенно ясен мотив древних богословов придать безымянному дотоле Евангелию имя одного из апостолов, чтобы повысить его авторитет — это отметил ещё Эрнест Ренан.

Ясна и мотивация почему из всех двенадцати апостолов авторство первого Евангелия приписали именно Матфею. Дело в том, что Матфей до того, как стать учеником Христа являлся официальным должностным лицом — мытарем, то есть осуществлял сбор налогов и пошлин. А значит был человеком несомненно грамотным. А грамотность в то время не была широко распространённым явлением. В связи с этим можно проследить ход мыслей того человека, который освятил именем Матфея текст первого Евангелия: вначале он решил, что авторство надо обязательно приписать одному из двенадцати апостолов, как самым авторитетным после Христа возможным авторам; а потом он из списка двенадцати выбрал того, кто был несомненно грамотным, кто был в состоянии написать довольно большой текст — ясно, что таможенник Матфей самая подходящая для этого кандидатура. Если уж и приписывать кому авторство безымянного Евангелия — то только ему.

Я согласен с гипотезой, что первым из Евангелий было написано Евангелие от Марка. Поэтому было бы логичнее, чтобы оно, а не Евангелие от Матфея являлось первой книгой Нового Завета. Но традиция сложилась по-другому. Лука и условный Матфей использовали для написания своих Евангелий два основных источника — Евангелие от Марка и несохранившийся «Источник Q», сборник изречений Христа. Кроме этих двух источников, работавшие независимо друг от друга Лука и условный Матфей пользовались также своими оригинальными сведениями. Возможно реальный апостол Матфей, как грамотный человек действительно написал какие-то не очень обширные воспоминания об Иисусе. Возможно на арамейском языке. Это и есть та оригинальная часть Евангелия, носящего его имя, которая отличается от других синоптических Евангелий. А потом ученики Матфея на базе воспоминаний своего учителя, а также на базе «Источника Q» и Евангелия от Марка создали текст, который мы называем сейчас Евангелие от Матфея.

Естественно в своей книге я буду именовать Евангелия традиционно, понимая при этом, что традиция может не во всём соответствовать действительности.

Отдельно скажу о чудесах. Надо сказать, что описание чудес встречается не только в Библии, но и в других произведениях тех лет, в том числе в греко-римских. И не только тех лет. Это встречается и в более ранних произведениях, и в средневековых документах, и позже, вплоть до нашего времени. Другое дело, что люди описывающие чудеса могут ошибаться, могут врать, а чаще получают информацию о них через третьи-четвёртые-пятые руки, информация нередко доходит до того или иного автора в искажённом виде.

Как я уже писал, данная работа носит светский характер, её задачей не является подтверждение чудес, описанных в Библии, или их разоблачение. Я здесь не собираюсь рассуждать возможны ли чудеса в принципе или невозможны. Это может быть темой отдельной большой работы. Здесь же важно, что библейские авторы верили в чудеса. А случилось ли чудо в реальности или его придумали на базе слухов — это уже другой вопрос.

В библеистике даже сформировалось отдельное направление, когда тот или иной автор последовательно убирает из библейского текста чудеса и оставляет достоверные, на его взгляд, сведения. Я этим заниматься не буду. Хотя те разделы Нового Завета, где нет чудес, использую охотнее. А там, где описаны чудеса, я буду опираться на сопутствующую информацию.

Например, в Кане Галилейской Иисус превратил воду в вино (Ин. 2:1-11). Я не буду анализировать возможно ли такое в принципе. Из этого эпизода для своей работы я могу взять, что Христос не чурался праздников и охотно принимал в них участие; что такие мероприятия он мог посещать вместе с матерью и учениками, а скорей всего и с братьями (Ин. 2:12); что для библейских авторов чудо превращения воды в вино было очень важным; что тех деятелей ранней церкви, которые занимались упорядочением книг Нового Завета вовсе не смущало, что первым Иисус сотворил именно чудо с получением вина, то есть чудо, связанное с употреблением алкоголя. Важны для моей работы также мелкие бытовые подробности при описании свадьбы в Кане Галилейской.

Как видите из библейских текстов можно извлечь много информации, не вдаваясь в анализ природы чудес, не подтверждая и не опровергая их.

Глава 3. Где родился Иисус — в Вифлееме или всё-таки в Назарете

Выше мы перечислили немногочисленные внебиблейские свидетельства об Иисусе. Но помимо светских источников доказательства того, что биография Иисуса — это биография реального исторического лица — имеются в самой Библии.

Ведь книги Нового Завета такие же исторические источники, как писания тех античных авторов, на которые мы ссылались выше.

Но Новый Завет составляли заинтересованные лица, не исказили ли они информацию? Сторонники мифологической школы именно так и считают, что первоначально мифологическому персонажу — позже приписали черты реально жившего человека.

А вот доказательства того, что это не так находятся в самом Новом Завете, если читать его внимательно и критично.

Надо сказать, что книги Нового Завета в светских доказательствах историчности Христа используются не напрямую, не так как в церковных доказательствах, а через противоречия и недосказанность. Через то, что проявилось помимо воли авторов и ранних редакторов. А церковные книги ценны тем, что после ранней редактуры их очень редко редактировали, поэтому во многом тексты остались неизменными.

Таким образом, евангельские доказательства — это те места в Новом Завете, которые в большинстве своём были неудобными для самих авторов Нового Завета, для их идеологии. Они бы написали всё по-другому, без «подводных камней» и противоречий, если бы в реальной жизни не было оснований написать именно так как они написали.

Таким образом несовершенство, противоречивость, подчас путанность текста показывают, что он отражает реальную жизнь, а не является иллюстрацией абстрактных идеологем.

Первое и самое главное, на мой взгляд, доказательство — это то, что Христос происходил из Назарета, а не из Вифлеема, как было выгодно для мессии, исходя из Ветхого Завета. Происхождение из Вифлеема было приписано Иисусу, но настоящего места рождения скрыть всё равно не удалось. Рождение Христа в Назарете, таким образом, соответствует тому, что ученые называют «критерием неудобства». Если бы Иисус реально не существовал, то о Назарете бы никто и не вспомнил, писали бы только о Вифлееме.

О том, что мессия должен родиться в Вифлееме пишет Матфей:

«И, собрав всех первосвященников и книжников народных, спрашивал (царь Ирод — С.А.) у них: где должно родиться Христу? Они же сказали ему: в Вифлееме Иудейском, ибо так написано через пророка: "И ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных, ибо из тебя произойдёт Вождь, Который упасёт народ Мой, Израиля"» (Мф. 2:4-6).

А вот, что об этом сказано у пророка Михея на которого ссылается Матфей:

«И ты, Вифлеем-Ефрафа, мал ли ты между тысячами Иудиными? из тебя произойдёт Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого происхождение из начала, от дней вечных» (Мих. 5:2).

Как видим, Евангелие не совсем точно цитирует Ветхий Завет, что мы уже обсудили выше.

В Новом Завете Христа так и называют Иисус Назарянин (Мк. 14:67; 16:6, Лк. 24:19). Используется и другая форма — «Иисус, Пророк из Назарета Галилейского» (Мф. 21:11). Раз уж мы упомянули три синоптических Евангелия посмотрим, что об этом пишет Иоанн:

«Другие говорили: это Христос. А иные говорили: разве из Галилеи Христос придёт? Не сказано ли в Писании, что Христос придёт от семени Давидова и из Вифлеема, из того места, откуда был Давид?» (Ин. 7:41, 42).

«Филипп находит Нафанаила и говорит ему: мы нашли Того, о Котором писали Моисей в законе и пророки, Иисуса, сына Иосифова, из Назарета» (Ин. 1:45).

Примечательно, что Иисус тут назван сыном Иосифа, хотя согласно Евангелиям от Матфея и от Луки, он приёмный сын, но окружающие вполне вначале могли думать, что родной. Хотя, когда через много лет составляли вышеупомянутые Евангелия их авторы уже считали, что приёмный сын. Но мы здесь не будем вдаваться в такие тонкости. По крайней мере первые последователи Христа о непорочном зачатии не ведали. А давать ответ на вопрос откуда узнали о нём авторы Евангелий, оставим богословам. Евангелия книги боговдохновенные, согласно учению церкви. Мы пишем здесь с исторической точки зрения. Для данного раздела важно, что синодальный перевод составлен так, что не поймёшь кто из Назарета, Иисус, или Иосиф — «Иисуса, сына Иосифова, из Назарета». Как в филологической головоломке.

Но посмотрим, как выглядит другой, более современный перевод:

«Филипп нашёл Нафанаила и сказал ему: „Мы нашли Того, о Ком Моисей писал в своём законе и о Ком писали пророки. Это — Иисус из Назарета, сын Иосифа"».

Как видим, из Назарета всё же Иисус. По крайней мере другие переводы и толкования указывают на то, что Иисус из Назарета. О том, что речь об Иисусе говорит и продолжение: «Но Нафанаил сказал ему: из Назарета может ли быть что доброе?» (Ин. 1:46).

Таким образом ясно и однозначно то, что Иисус происходил из Назарета, на это указывают все четыре Евангелия. Самое раннее по Евангелие от Марка называет Назарет «отечеством» Иисуса (Мк. 6:1, в других переводах Назарет «родной город»). Так же отечеством Христа называет Назарет, явно повторяя за Марком и Матфей (Мф. 13:54). А вот для Луки в аналогичном эпизоде (Лк. 4:16) Назарет — место где Иисус был воспитан (в других переводах «город, где вырос»).

Почему так? Потому, что Лука считает городом рождения Иисуса Вифлеем. Также считает и Матфей, но он много заимствовал у Марка, поэтому этот эпизод переписал не исправив.

Из четырёх Евангелий два называют Назарет местом рождения Иисуса, причём — самое раннее по времени написания — Евангелие от Марка и самое позднее — от Иоанна.

Другие два называют Вифлеем местом рождения Иисуса, но тем не менее не отрицают, что он из Назарета, мол попал туда вскоре после рождения.

Причём Евангелие от Матфея противоречит Евангелию от Луки. Согласно Матфею Иосиф и Мария изначально жили в Вифлееме (Мф. 1:18, 2:1), там у них родился Иисус (Мф. 2:1), после чего они сбежали в Египет от царя Ирода (Мф. 2:13-15). Причём сбежали через довольно продолжительное время: их даже успели отыскать волхвы, побывавшие уже после рождения Иисуса у царя Ирода.

А то, что Ирод не мог без волхвов узнать о новорождённом в не слишком заселённом городе, потому избивал младенцев «от двух лет и ниже» (Мф. 2:16) больше походит на восточную сказку. При немногочисленном населении тогдашних городов рождение каждого ребёнка являлось городским событием, было на слуху. А по оценкам специалистов население Вифлеема в то время вряд ли было более тысячи человек и младенцев мужского пола возрастом до двух лет едва ли могло быть больше полутора десятков, а с учётом детской смертности того времени — всего несколько человек.

К тому же для Матфея важно показать, что в биографии Иисуса сбываются древние пророчества, в данном случае евангелист ссылается на Иеремию (Мф. 2:17-18, Иер. 31:15). Существует параллель и с другой ветхозаветной легендой о том, что перед рождением Моисея египетский фараон повелел убивать всех еврейских детей мужского пола (Исх. 1:22), но Моисея сумели спасти. Здесь чётко проходит параллель с новозаветным преданием, как и в части избиения младенцев, так и в части спасения главного героя. Это ещё раз показывает, что истоки новозаветного избиения младенцев следует искать в литературе, в Ветхом Завете, а не в реальной жизни.

Ещё одно подтверждение того, что Матфей подстраивал своё описание под Ветхий Завет связано с явно выдуманным бегством в Египет, хотя зачем надо было бежать так далеко? Разве лишь для того, чтобы соответствовать ветхозаветной цитате.

«Да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: "из Египта воззвал Я Сына Моего"» (Мф. 2:15), — пишет Матфей.

Здесь евангелист имеет ввиду пророчество Осии:

«На заре погибнет царь Израилев! Когда Израиль был юн, Я любил его и из Египта вызвал сына Моего» (Ос. 11:1).

Но так или иначе, а исторические источники не подтверждают избиения младенцев при Ироде в Вифлееме. Хотя если бы таковое случилось, историки несомненно зафиксировали бы столь экстраординарное событие.

Разумеется, Евангелия тоже можно считать историческими источниками, по крайней мере, если не принимать во внимание чудеса и явные преувеличения, но только там, где говорится о проповеди Христа во взрослом возрасте.

Евангелия писались через несколько десятилетий после окончания земной жизни Иисуса, на базе воспоминаний людей, знавших Христа. Но события его детства очень далеко удалены от времени написания Евангелий, поэтому в описании избиения младенцев и в других подобных сценах, Евангелия как исторические источники рассматривать нельзя.

Точнее их можно рассматривать как источники, отражающие мировоззрение людей того времени, их верования и чаяния, но не как описание реальных событий. Другими словами — Евангелия исторические источники не столько в описании событий при рождении Иисуса, сколько в том, как представляли себе рождение Иисуса люди, жившие через много десятилетий после этого события. Как люди жившие в конце первого века, представляли себе начало этого века.

Но для данной темы важно именно то, как поясняет Матфей то, что родители Иисуса оказались, возвратившись из Египта после смерти Ирода не в Вифлееме, а в Назарете. Якобы Иосиф, услышав, что «Архелай царствует в Иудее вместо Ирода, отца своего, убоялся туда идти; но, получив во сне откровение, пошёл в пределы Галилейские и, придя, поселился в городе, называемом Назарет» (Мф. 2:22,23).

К тому же Матфей в стремлении во всём искать скрытый смысл и ссылки на древние иудейские пророчества порой, если так можно выразится, переигрывает. Обыгрывая созвучие названия города (по сути посёлка) Назарет и слова «назорей» он пишет:

«И, придя, поселился (Иосиф — С.А.) в городе, называемом Назарет, да сбудется речённое через пророков, что Он Назореем наречётся» (Мф. 2:23). Судя по заглавной букве в местоимении «Он» церковь имеет ввиду не Иосифа, а Иисуса Христа. Пишу «церковь», ведь как уже упоминалось выше, заглавные и строчные буквы расставляли не авторы библейских текстов. Но в данном случае можно согласиться с переводчиками Библии, теми кто расставлял заглавные буквы — скорей всего Матфей имел ввиду под назореем Иисуса, а не его отца, так как евангелисты очень мало внимания уделяют родственникам Иисуса — ровно столько, чтобы описать их миссию, но не больше. Даже о Деве Марии, матери Христа в библейских текстах сказано очень мало. Культ Богородицы возник гораздо позже.

А кто такой назорей, согласно Ветхому Завету? Назорей «должен воздержаться от вина и крепкого напитка, и не должен употреблять ни уксусу из вина, ни уксусу из напитка, и ничего приготовленного из винограда не должен пить, и не должен есть ни сырых, ни сушёных виноградных ягод... Во все дни обета назорейства его бритва не должна касаться головы его; до исполнения дней, на которые он посвятил себя в назореи Господу, свят он: должен растить волосы на голове своей. Во все дни, на которые он посвятил себя в назореи Господу, не должен он подходить к мёртвому телу» (Чис. 6:3,5,6).

Хотя назорей, давая обет назорейства посвящал себя Богу, вышеприведённое описание никак не относится к Иисусу Христу. Он пил вино, вкушал уксус, воскрешал мёртвых, то есть подходил к мёртвому телу; скорей всего стригся, так как в Библии нигде не говорится, что он был заросшим, или что-то в его внешности отличало его от других настолько сильно (подробнее об этом — ниже).

Впрочем, назорейство не обязательно было пожизненным, иногда обет назорейства давался на ограниченный срок, так что Иисус мог быть какое-то время своей жизни назореем. Но скорей всего этот термин употреблён к нему в связи с созвучностью слов — «назорей» и «назарянин».

Кроме Матфея Иисуса так называет и Лука (Лк. 18:37, Деян. 2:22), Иоанн (Ин. 18:5, 18:7).

В некоторых современных переводах изначально пишут чрез «а» — «назарей», а не «назорей»:

«Придя туда, он (Иосиф — С.А.) поселился в городе под названием Назарет. Иосиф сделал так, чтобы исполнились предсказания пророка о том, что нарекут Его Назареем» (Мф. 2:23). Но нет таких предсказаний у пророков. Возможно конечно, что в той редакции Ветхого Завета, которой пользовался Матфей такое предсказание было, но это маловероятно.

Некоторые критики, основываясь на созвучиях в древних языках утверждают, что под назареем имеется ввиду нечто другое, типа отрасль, ветвь, или ещё что-то. Но мне в это мало верится.

Надо сказать, что многие древние толкователи, включая Иоанна Златоуста слово «назорей» по отношению к Иисусу считали синонимом слова «назарянин». Я думаю путаница возникла ещё в древности, основана на том, что Христос происходил из Назарета, был назореем (посвящённым Богу) по духу, но не по букве, не в строгом смысле этого слова. Это ещё одно подтверждение того, что Иисус родился в Назарете, а не в Вифлееме.

Совсем по-другому чем Матфей описывает события, связанные с рождением Христа, Лука. Родители Иисуса у него изначально живут в Назарете (Лк. 1:26, 27), а Вифлеем Иосиф с Марией вынуждены были посетить, чтоб отметиться при переписи населения:

«В те дни вышло от кесаря Августа повеление сделать перепись по всей земле. Эта перепись была первая в правление Квириния Сириею. И пошли все записываться, каждый в свой город. Пошёл также и Иосиф из Галилеи, из города Назарета, в Иудею, в город Давидов, называемый Вифлеем, потому что он был из дома и рода Давидова, записаться с Мариею, обручённою ему женою, которая была беременна» (Лк. 2:1-5).

И только потому, что беременная Мария попала в Вифлеем, когда ей пришло время рожать — Иисус, согласно Луке, появился на свет в этом городе (Лк. 2:7). Вскоре после рождения Спасителя его родители вернулись с младенцем в Назарет (Лк. 2:39).

Но как говорят современные исследователи, Публий Сульпиций Квириний был римским наместником Сирии через десять лет после смерти Ирода, то есть гораздо позже рождения Христа. А попытки доказать, что он правил Сирией ещё раз до этого, не сходятся ни с его биографией, ни с историей данной местности и выглядят не более чем натяжками с целью подвести евангельское сказание под данные исторической науки.

Тем более, что перепись населения в Иудее при Ироде не могла проводится римлянами. Ведь Ирод хоть и находился в зависимости от римлян формально был независимым царём. И римляне в таких случаях довольствовались внешнеполитической покорностью подобных правителей и предпочитали не вмешиваться в тонкости внутриполитических дел своих протекторатов, таких как перепись населения.

А вот после смерти Ирода его сын Архелай лишился власти из-за жестокого обращения с подданными и был отправлен в ссылку римским императором Октавианом Августом. И только тогда, в 6 году Иудея стала римской провинцией. После этого римляне устроили перепись, чтобы узнать сколько у них появилось новых подданных.

Так, что не могло быть никакой переписи при Ироде.

Но самое главное, что такая манера переписи в многомиллионной империи, чтобы люди переселялись туда, где жили их предки сотни лет назад — немыслима, нелогична, нерациональна и привела бы к хаосу. Только одни иудеи тогда жили и в Египте, и в Италии, и в Греции, и в Малой Азии — так что все они должны были на кораблях, на ослах, на лошадях и пешком устремляться со своими семьями в места где сотни лет назад жили их предки? Вы представляете это зрелище? И переписчики должны много месяцев ждать всю эту ораву, пока все доберутся разными путями.

А сколько в Римской империи проживало других народов, кроме иудеев, в том числе переселённых, разных колонистов и вольноотпущенников. И что все эти миллионы должны были покидать своё место жительства и устремляться туда, где когда-то обитали их предки и где сами они ни разу в жизни не были?

Да им даже остановиться будет негде — гостиниц бы не хватило, а у многих и денег не было на гостиницы, даже там, где те имелись.

Путешествовать в то время было гораздо сложнее чем сейчас, для этого нужны были особые умения и навыки, поэтому путешествовать умели те, кто обучался этому с детства, например, купцы. Да и те ездили обычно по знакомым местам, лишь изредка осваивая новые. А крестьяне, или ремесленники, как Иосиф редко выбирались с насиженных мест. Но семейство Иосифа, как и другие евреи, жившие в пределах досягаемости Иерусалима, хотя бы выбирались туда по праздникам. Вифлеем от Назарета немного дальше Иерусалима и конкретный Иосиф попасть туда мог. Но что делать остальным? Речь-то идёт о переписи «по всей земле».

Между Назаретом и Вифлеемом по карте без малого 150 километров и это по прямой, а местность там была пересечённая. Значит ехать Иосифу и Марии надо было раза в полтора-два больше — 220-300 км. И это только им, кто жил относительно недалеко. А представьте евреев из Египта, или из Италии! Как им добраться во все селения, где обитали их предки? А ведь многие люди жили своим трудом и на много дней, а то и месяцев покинуть родные места им было невозможно, они бы разорились. Надо ли было государству массовое разорение налогоплательщиков? Конечно нет.

К тому же переписи в Римской империи, как и в большинстве других стран проводились в первую очередь ради того, чтобы упорядочить налогообложение, выявить возможных уклонистов и собрать с населения больше денег в пользу государства. Значит переписывать людей надо было именно по месту жительства, а не там, где жили их далёкие предки. Поэтому Иосифу скорее бы запретили выезжать из Назарета при переписи, чем понуждали бы его ехать в Вифлеем.

Возможно у древних евреев и могла быть перепись по коленам, но только тогда, когда население ещё не перемешалось, когда большинство людей жили в местах проживания их предков. Тогда нескольким десяткам или сотням человек, которые недавно переменили место жительства, ещё возможно было вернуться в место проживания предков. В небольшой по территории стране это сделать относительно нетрудно. Проехать надо было всего несколько десятков километров. Но такое могло быть только в первые годы после исхода их Египта, когда колена ещё не перемешались и касается не всей громадной Римской империи, а крошечного Израиля. При чём я не утверждаю, что исход из Египта и вправду был. Это решать историкам. Я просто высказываю гипотетическое предположение о том, что перепись по месту проживания предков возможна только когда население ещё не перемешалось и в очень маленькой стране.

Итак, рождение Христа в Вифлееме было значимо для Матфея и Луки потому что у пророка Михея сказано, что из этого города произойдёт «Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле» (Мих. 5:2). К тому же в Вифлееме родился легендарный царь Давид. Поэтому очень важно было с точки зрения того, что Иисус именно тот мессия, о котором сказано в ветхозаветных пророчествах доказать, что он родился именно в Вифлееме.

Но реальный Иисус родился в Назарете, на что указывают и Евангелия Марка, Иоанна и прозвища Христа во всём Новом Завете (галилеянин, назарянин и др.). Поэтому Матфею и Луке пришлось выдумывать противоречащие друг другу истории о том почему Иисус родился в Вифлееме в то время, как он был выходцем из Назарета, который считал своей родиной (Мк. 6:4).

А вот если бы Иисус не был реально существующим человеком, а выдуманным, мифическим персонажем, то местом его рождения однозначно взяли бы Вифлеем и не пришлось бы выкручиваться, выдумывая перепись или бегство от Ирода. Любой, кто прочтёт непредвзято о рождении Иисуса у Матфея и Луки увидит, что эти истории явно не совпадают, а то как толкователи пытаются их совместить друг с другом выглядит явно искусственно, неубедительно и, как говорится, «притянуто за уши».

К тому же не всем евангелистам пришлось выдумывать про Вифлеем — Марк и Иоанн этого не делали. Возможно их аудитория была другой и для неё не столь важным было исполнение древнего пророчества.

А скорей всего, они просто работали с другим материалом, чем Матфей и Лука, ведь евангелисты обрабатывали многие имеющиеся до них сведения. Возможно Матфей и Лука ничего не выдумывали, а из имеющихся у них разрозненных сведений, выбрали самые подходящие для их доктрины.

Да и те, кто составлял первичные тексты, скорей всего ничего не придумывали злонамеренно, просто пытались подвести имеющиеся у них воспоминания о деятельности Христа под конкретную доктрину. Вспомнил, например, христианин о давней переписи и подумал — может в ней причина, что Иисус родился в Вифлееме, а вырос в Назарете. И записал это. А то, что дата переписи не совпадает с датой рождения Христа — уже забыли к тому времени. Тогда ведь не было хронологических справочников. А если и были какие-то хроники, то отнюдь не в широком доступе.

Но так или иначе то, что Иисус родился в Назарете, а не там, где должен родится мессия по ветхозаветным пророчествам является, как говорилось выше, главным евангельским доказательством того, что мы имеем дело не с мифологическим персонажем, а с биографией реального конкретного человека. С исторической личностью. С мифологическим персонажем никто создавать бы себе трудностей не стал. Сразу бы написали, что наш Спаситель родился в Вифлееме, как предсказывали пророки — и точка.

Глава 4. Пророков нет в отечестве своём

Ещё одним доказательством историчности Христа является неудача его проповеди в родном городе, зафиксированная в Евангелиях. Дело в том, что, когда Христос, уже прославленный проповедник вернулся учить в Назарет — у него ничего не получилось. Вот, что пишет об этом Марк:

«Когда наступила суббота, Он начал учить в синагоге; и многие слышавшие с изумлением говорили: откуда у Него это? что за премудрость дана Ему, и как такие чудеса совершаются руками Его? Не плотник ли Он, сын Марии, брат Иакова, Иосии, Иуды и Симона? Не здесь ли, между нами, Его сёстры? И соблазнялись о Нём. Иисус же сказал им: не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своём и у сродников, и в доме своём. И не мог совершить там никакого чуда, только на немногих больных возложив руки, исцелил их» (Мк. 6:2-5, также Мф. 13:54-58).

Ключевые слова здесь — «не мог совершить там никакого чуда». Разве слова «не мог» применимы по отношению к Богу, пусть даже воплотившемуся в человеке?

Лука указывает, что земляки Иисуса были в такой ярости, что даже хотели сбросить его с утёса:

«Услышав это, все в синагоге исполнились ярости и, встав, выгнали Его вон из города и повели на вершину горы, на которой город их был построен, чтобы свергнуть Его; но Он, пройдя посреди них, удалился» (Лк. 4:28-30).

Прекрасно обыграл этот эпизод замечательный бард Владимир Высоцкий: «Пророков нет в отечестве своём, да и в других отечествах не густо».

Необходимо также подчеркнуть, что из-за особенностей синодального перевода слова «пророков нет в отечестве своём» многие понимают неправильно. Может конечно и правильно, но понимают под этим не то, что евангельские авторы. Ведь слово «отечество» сейчас чаще ассоциируют с Родиной, с родной страной и пишут его с заглавной буквы — Отечество. А в евангельском тексте, в рассматриваемом здесь эпизоде, имелась ввиду малая родина Иисуса — его родной город с окрестностями.

Психологически неудача проповеди в родном городе (точнее в посёлке, если по нынешним меркам) — вполне понятна. Когда пришёл в качестве мессии, то есть высшего божественного существа человек, которого жители знали с младенчества — у многих возник когнитивный диссонанс.

Одно дело, когда мессией объявлен незнакомый человек, тогда могли поверить в его мессианство, если он внешне и поведенчески соответствовал их представлениям о том, какой должен быть мессия. А тут пришёл хорошо знакомый. Тем более не так-то и много времени прошло с той поры, когда он покинул родной посёлок. Для некоторых он ещё и родня — брат, племянник, дядя, тогда люди довольно пристально отслеживали своё даже относительно дальнее родство. Для кого-то товарищ по детским играм, для кото-то коллега по плотницкой работе, для кого-то сосед по дому.

Матфей, описывает данную ситуацию примерно так как Марк, но со своими нюансами, их можно прочувствовать, сравнив нижеприведённую цитату с той, что выше. Вот, что говорили жители Назарета об Иисусе:

«Не плотников ли Он сын? не Его ли Мать называется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда? и сёстры Его не все ли между нами? откуда же у Него всё это?» (Мф. 13:55,56).

И вот этот хорошо знакомый жителям небольшого посёлка человек явился в виде высшего существа. Разумеется, для того, чтобы поверить в это надо было привыкнуть. А поначалу люди были в шоке. Ведь население тогда было религиозным и поведение Иисуса многие сочли святотатством. Многие ему не поверили, даже братья — «Ибо братья Его не веровали в Него», свидетельствует Иоанн (Ин. 7:5).

Зато, когда уже после его распятия стало ясно, что миссия мессии (извините за невольный каламбур) удалась, когда у него появились тысячи последователей, тогда поверили и назаретяне. Скорей всего не все, но мы точно знаем, что брат Иисуса Иаков, который упоминается в вышеприведённой цитате из Евангелий от Марка и Матфея, стал одним из руководителей иерусалимской ветви христианской общины (Гал. 1:19; 2:9; Деян. 15:13-21).

Неверие в Христа его земляков, неудача проповеди в родном городе, исторически и психологически обусловленная, не тот эпизод из жизни Спасителя, который бы стали выдумывать, если бы Христос был мифологической фигурой. Тем более, что этот эпизод направлен в чём-то и против Иисуса (не смог совершить чуда) и против его братьев и земляков (не верили в него, хотя изначально были к нему ближе многих) и конкретно, направлен против Иакова, в будущем видного деятеля церкви.

Понятно, что никто такое выдумывать бы сам против себя не стал бы, не стал бы придумывать события направленные против своего учения, если бы они не происходили в действительности.

Глава 5. Почему братья и сёстры Иисуса не вписываются в догматы

Следующим библейским доказательством того, что Иисус реальная историческая фигура, а не вымышленный мифологический персонаж является само наличие у него братьев и сестёр, зафиксированное в Новом Завете (см. цитаты и ссылки, приведённые в предыдущей главе).

Этот факт крайне невыгоден церкви, которой пришлось идти на ухищрения чтобы объяснить его. Наличие других, кроме Иисуса, детей у Девы Марии не вписывается в доктрину. Ведь не могут же братья и сёстры Христа тоже быть зачаты непорочно. Поэтому в православии богословы придерживаются мнения, что братья и сёстры Иисуса — это дети Иосифа от предыдущего брака, то есть сводные братья и сёстры (не единокровные, а именно сводные с учётом непорочного зачатия).

Это маловероятно, потому что Библия обычно фиксирует такие детали. Тем более, что нигде в Новом Завете не сказано, что Иосиф был вдовцом или разведённым.

В ещё худшем положении оказались католики. Ведь если в православии девственным должно быть только чёрное духовенство, а белое может и даже во многом обязано состоять в браке, то в католицизме придерживаются традиции безбрачия и белого духовенства. Неудивительно, что католические богословы склонны отстаивать не только девство Марии, но и Иосифа. А также непорочное зачатие не только Христа, но и его матери. Поэтому придерживаются мнения, что речь идёт о двоюродных братьях и сёстрах Иисуса. Хотя и в православии эта точка зрения тоже в какой-то мере присутствует. Автор «Библейской энциклопедии» вышедшей в 1891 году, архимандрит Никифор в разделе где говорит о братьях Христа сообщает:

«Несомненно, что их нельзя почитать детьми Пр. Девы Марии, потому что Она, давши обет девства на всю жизнь, пребыла девою и до рождества, и в рождестве, и по рождестве Господа. Но это, по мнению одних, были дети Иосифа Обручника от первого его брака, а по мнению других, дети родной сестры Матери Господа, жены Клеопы, иначе называемого Алфеем (Ин. 19:25); таким образом это были двоюродные братья Господа Иисуса по Матери».

Но если бы это было так, то это обязательно было бы отмечено в Евангелиях, так как Библия, как правило очень чутка к родственным связям. Например, мать Иоанна Предтечи Елисавета названа родственницей Девы Марии (Лк. 1:36), по-видимому дальней, так как сестёр и братьев Библия всегда отмечает отдельно.

А в том месте на которое ссылается архимандрит Никифор Мария Клеопова не названа сестрой Девы Марии, это результат неправильного прочтения библейского текста. Не могли родные сёстры иметь одинаковое имя. И двоюродной тоже не является. Там о сестре Марии упомянуто без именования и лишь после этого говорится о Марии Клеоповой, поэтому некоторые богословы начали отождествлять Марию Клеопову с этой неназванной сестрой. Ниже мы подробно разберём данный вопрос. А здесь скажем, что неправильное, пристрастное прочтение Библии появилось из-за того, что богословы пытались «подтянуть» библейский текст под свою концепцию о том, что у Христа не было родных братьев и сестёр, которая полностью противоречила Новому Завету. Поэтому церковники, как говорится, «наломали дров».

Как сказано выше, родственные связи Святое Писание выписывает настолько подробно, что это порой утомляет. Вспомните эти бесконечные: «Авраам родил Исаака; Исаак родил Иакова; Иаков родил Иуду и братьев его; Иуда родил Фареса и Зару от Фамари... Салмон родил Вооза от Рахавы; Вооз родил Овида от Руфи; Овид родил Иессея...» (Мат. 1:2,3,5). А если присмотритесь к приведённому здесь отрывку, то увидите, что в некоторых местах уточняется и жена или наложница — от кого родил — «от Рахавы», «от Руфи». Сейчас говорят наоборот, женщина родила от такого-то мужчины, но это неважно. Важно, что Библия всегда чётко фиксирует неполнородных братьев.

Тем, кто верит что если бы Иаков и другие братья Христа были не родными, посоветую перечитать хотя бы Книгу Бытия, где подробно описывается, как Агарь, наложница Авраама родила тому сына Измаила, как жена Сарра родила Исаака, описаны взаимоотношения единокровных братьев (Быт. 21:9). Рассказано о ещё одной Аврамовой жене Хеттуре, подробно описано кого она родила. Когда рассказывается о детях Исаака — Исаве и Иакове, подчёркивается, что они были родными, а когда говорится, например, о детях Иакова, то подробно расписывается, что от первой жены Лии у него были сыновья Рувим, Симеон, Левий, Иуда, Иссахар, Завулон и дочь Дина; от второй жены Рахили сыновья Иосиф, Вениамин; от любовницы Валлы сыновья Дан и Неффалим; от любовницы Зелфы сыновья Гад и Асир — это всё детально описано в Книге Бытия. Дети Иакова, рождённые от разных матерей, всегда называются братьями, но при этом уточняется имя матери каждого.

Неужели вы верите, что если бы Иисус и его братья имели разных матерей, то Новый Завет проигнорировал бы это? Причём в разных книгах, разных авторов, когда любому из авторов было ясно, что если бы он назвал сводных братьев Иисуса, просто «братьями» не уточнив, что они от разных матерей, то он создал бы колоссальную двусмысленность и по отношению к Иисусу и по отношению к Деве Марии. Неужели вы всерьёз верите, что авторы Евангелий настолько не уважали Господа, что оставили бы в тексте такую двусмысленность, если бы знали, что братья сводные или двоюродные? Нет конечно. Евангелисты писали именно о родных братьях и сёстрах.

Выше я специально привёл столько много имён, чтобы показать насколько трепетно относится Библия к описанию родственных связей. Родственные связи выписаны в Святом Писании настолько тщательно, что совсем нетрудно установить родных братьев, двоюродных, единокровных, единоутробных, сводных, а также дядей, тётей, дедушек, бабушек, а более дальние связи обозначаются словом «родственники». В предыдущих разделах этой книги подобные примеры приводились, правда в несколько другом контексте.

Поэтому если бы братья и сёстры Христа были бы двоюродными или сводными, то в Новом Завете такую важную деталь обязательно бы зафиксировали, чтобы не вводить читателей в заблуждение. Это очень важно для евангелистов, так как касается Бога и семейной жизни его матери. Неужели вы верите, что все авторы Евангелий, причём все вместе (!) почему-то разом забыли сделать уточнение, что братья двоюродные или сводные! Многие другие менее важные вещи описывали с удивительной тщательностью, а тут вдруг взяли и дружно впали в необъяснимую забывчивость.

Тем более, как пишут специалисты, в Новом Завете по отношению к братьям Иисуса используется конкретное греческое слово «брат». Хотя оно может относиться к другим родственникам, его буквальным смыслом является «родной брат». В греческом языке есть специальное слово для двоюродного брата, но здесь оно не используется.

Некоторые критики пишут, что в Библии иногда других родственников и вообще посторонних людей называют братьями. Но вы то, те кто так утверждает — именно из Библии узнали, что эти люди не являются родными братьями, а по отношению к братьям Христа этого нигде не сказано, наоборот разные источники в один голос свидетельствуют о наличие родных братьев и сестёр Иисуса, причём пишут об этом без тени сомнения. А когда слово «братья» используется в переносном смысле это всегда ясно из контекста.

Что касается сводных братьев, то исследователи Библии обращают внимание, что в Новом Завете нет ни малейшего намёка на то, что Иосиф был женат и имел детей, прежде жениться на Марии. Если у Иосифа было как минимум шесть детей до его брака с Марией то, почему же они не упомянуты при описании поездки святого семейства в Вифлеем (Лк. 2:4-7), или в их путешествии в Египет (Мф. 2:13-15) и обратно в Назарет (Мф. 2:20-23)?

Я не претендую на статус богослова, но с чисто человеческой точки зрения, мне представляется вполне естественным, что Иосиф и Мария, после рождения Иисуса стали жить в нормальном браке и у Христа появились братья и сёстры. Святое Писание не считает законный брак чем-то грешным и недостойным.

А теперь рассмотрим одну евангельскую цитату о взаимоотношениях Иосифа с женой после рождения Иисуса. Только рассмотрим её исходя из самого текста Святого Писания, а не из тех более поздних толкований, которые нагородили на этом тексте богословы, отстаивающие те или иные, порой противоположные доктрины. В Библии об Иосифе в его отношениях с супругой сказано:

«И не знал Её. Как наконец Она родила Сына Своего первенца, и он нарёк Ему имя: Иисус» (Мф. 1:25).

Надо подчеркнуть, что вместо слова «наконец» в этой фразе в других переводах говорили более ясно — «доколе» или «дондеже», по-современному — «до тех пор». Наверное, не стоит объяснять, что в Библии эвфемизм «знать», «познать» используется для описания сексуальных взаимоотношений.

Таком образом Новый Завет однозначно утверждает, что после рождения Иисуса Иосиф и Мария жили как муж с женой, отсюда и братья Христа, и его сёстры.

Не надо выдумывать никаких сводных или двоюродных, если в Евангелие всё сказано ясно и однозначно.

Кроме того, обратите внимание на слово «первенец». Это означает, что Иисус был первым ребёнком в семье, значит кроме него были другие, младшие дети.

Чтобы не было сомнений привожу ещё три перевода приведённого выше стиха:

«Но сохранял её девственность, пока она не родила сына. Иосиф назвал Его Иисусом»;

«Но он не прикасался к ней до тех пор, пока она не родила Сына. Он назвал Его Иисусом»;

«Но супружеской близости между ними не было до тех пор, пока она не родила Сына. Он назвал Его Иисусом».

Так же об Иисусе, как о первенце говорит и Лука:

«Когда же они были там, наступило время родить Ей; и родила Сына Своего первенца, и спеленала Его, и положила Его в ясли, потому что не было им места в гостинице» (Лк. 2:6,7).

Если бы евангелисты писали свой текст, когда Иисус был младенцем, можно было бы сказать, что «первенцем» он назван как бы «на вырост», мол ждали, что кто-то ещё родиться. Но евангелисты писали об Иисусе как о первенце уже после окончания его земной жизни. Писали по итогам её. Значит они несомненно при этом подразумевали наличие у Христа родных братьев и сестёр, родных по крайней мере по матери, а значит имели ввиду наличие у Марии других детей кроме Иисуса.

Как видим Библия однозначно фиксирует то, что Иосиф и Мария имели между собой интимные отношения после рождения Христа.

А как же церковь объясняет своё упорное нежелание признать это? Когда я заглянул в комментарии приведённого выше стиха из Евангелия от Матфея, поразился их многочисленности. Богословы словно соревнуются между собой в том, у кого из них лучше получится если не опровергнуть, то хотя бы «замутить» несомненное библейское свидетельство. Вплоть до того, что совершенно безосновательно тщатся доказать, что слово «первенец» в Евангелие от Матфея означает не то понятие, которое у всех остальных людей, хотя это слово в Библии встречается неоднократно и значение его всегда однозначно. «Доказательства» тому, что по отношению к Иисусу слово «первенец» первый и единственный (в двух повторениях) раз Библия зачем-то употребила не в том значении что всегда — столь нелепы и натужны, что и приводить их не стоит.

Писания авторов, выступающих против наличия родных братьев и сестёр Иисуса по матери, путаны и многословны, их аргументы сомнительны и явно «притянуты за уши» — просто неловко читать это после ясного и чёткого библейского свидетельства.

Большинство комментариев церковников примерно следующего свойства:

«Есть такие, которые осмеливаются говорить, что Мария после рождества Спасителя была женой Иосифа. Но каким образом могло быть, чтобы Та, Которая была жилищем и обителью Духа и которую осеняла Божественная сила, сделалась потом супругой смертного человека и рождала в болезнях по подобию первого проклятия?» (Ефрем Сирин).

Богословам не нравится, что Мария рожала подобно всем женщинам? Но, ведь она и была женщиной от рождения, не ангелом же она родилась! Тем более она выступает Матерью-Заступницей, в том числе и заступницей женщин, так почему же ей не познать их боль? Тем более, что сын её принял на себя боль людскую. И где сказано, что Иисуса Богоматерь родила безболезненно? Нигде не сказано об этом в Писании. Логичнее было бы предположить обратное — раз сын перенёс крестные муки, то и мать должна рожать его в муках, как рожают большинство других матерей. Он то ведь умер за всё человечество.

Но приведённое выше богословское искажение Библии (как и масса ему подобных на эту тему) грешит не только презрением к людям, в частности к женщинам, рожающим в муках. Оно, как и все другие подобные — алогично. Ведь богословы, опровергая явно однозначный библейский текст, основываются на доводах, которые они якобы сформировали, основываясь на Библии (извиняюсь за тавтологию, но здесь она уместна). То есть на том же библейском тексте. Получается замкнутый круг. А разомкнуть его несложно — нужно только признать, что прежняя доктрина неверна, раз она противоречит Библии. Или не говорить, что доктрина базируется на Библии.

Несколько слов тем богословам, которые высказывают презрение к женщинам в муках рожающих детей.

Но ведь вас всех матери рожали, вы же не причисляете себя к непорочно зачатым! Так почему вы выказываете такое неуважение к женщинам? А то, что за девять (а у кого-то немного меньше) месяцев до вашего рождения ваши мамы с папами занимались тем, о чём неприлично говорить — ну и что с того? Для того и есть в языке табу. Об этом неприлично говорить и думать может не стоит об этом. Но ведь в языке есть и другие вещи о которых неприлично говорить. И их не избежит даже ревнитель самого сурового целибата. Пусть он за всю жизнь не только не будет иметь ни одного сексуального контакта с женщиной, но и ни разу не глянет на неё с желанием (хотя такое обычно определяется не столько нравственным целомудрием, сколько проблемами с физическим здоровьем). Так или иначе, будь ты хоть трижды столпник и постник, ты всё равно будешь отправлять естественные потребности — тебя создали таким. А все враки о том, что некоторые люди не едят и не пьют, а питаются солнечным светом никогда не подтверждались и не могут подтвердиться исходя из природы человеческой. Так или иначе все люди «справляют нужду» и никуда не деться от этого. Когда мы говорим о человеческой природе мы всё это подспудно подразумеваем, но не расшифровываем (я конечно о нормальных людях говорю, а не о каких-нибудь извращенцах). Мы не расшифровываем это ни в мыслях, ни тем более в языке.

Точно так же о том, что происходит в законном браке — неприлично заглядывать в спальню. Мы появились на свет — значит наши родители делали это. Но расшифровывать как это было нормальный человек даже в мыслях не станет. Это подразумевается, но об этом не говорится. Это считается неприличным вмешательством в личную жизнь людей. У людей есть дети и все взрослые окружающие примерно догадываются как это получилось, но не обсуждают. А вот для святой пары, для Иосифа с Марией богословы решили сделать исключение. У них были дети — это зафиксировано в Библии. Вместо того, чтобы просто скромно признать данный факт, как это было бы по отношению к любой другой паре, богословы бесцеремонно «лезут в спальню», рассуждая о детях Иосифа от первого брака, или о том, что он за всю жизнь ни разу не коснулся Богом данной ему жены. Хотя Иосиф вполне нормальный человек, судя по Библии.

Святые Иосиф и Мария пребывали в законном предписанном Богом браке, а то что в этом союзе у них родились дети — нисколько ни умаляет их святости.

И ещё несколько слов богословам, не желающим признать совместных детей Иосифа и Марии. В Библии 31 240 стихов и везде слова «брат», «сестра», «первенец» и ещё одно, где говорится об интимных отношениях людей в браке — употребляются однозначно и недвусмысленно. В крайнем случае значение подобных слов однозначно ясно из контекста. И вот вы хотите всех нас убедить, что всего в нескольких (это из десятков тысяч!) стихах данные слова вдруг ни с того ни с сего стали употребляться по-особому. Не так как всегда, а почему-то вдруг нетрадиционно. Ни с того ни с сего стали использоваться в редчайших своих значениях, настолько редчайших, что не один год понадобился толкователям, чтобы отыскать их все. И даже это сделано не без натяжки. И почему-то так получилось, что все эти нетрадиционные употребления понятных и обыкновенных слов пришлись именно на те места в Библии, где говорится о совместных детях Иосифа и Марии!

Значит в тысячах и тысячах стихов всё было понятно и однозначно, данные слова имели традиционный смысл, ни в каких глубокомысленных комментариях не нуждались и только лишь всего в нескольких (!) стихах — слова перестали быть однозначными. И почему-то так получилось, что именно эти несколько стихов касаются братьев и сестёр Христа, взаимоотношений Иосифа и Марии в браке!

Не кажется ли вам странным такое совпадение? Почему-то вдруг, святые авторы, причём не один, а несколько решили все вместе ни с того ни с сего подразумевать под понятными словами столь редкое, точнее нетрадиционное значение, что это в их время показалось бы дикостью, попыткой «замутить» ясный и понятный безо всяких натужных комментариев текст. Если бы имели ввиду другое слово, обязательно написали бы его. Обязательно указали бы, что братья и сёстры двоюродные или сводные, не назвали бы Христа первенцем и не стали бы акцентироваться на том, что Иосиф «не знал» Марию только до рождения Иисуса.

Продолжая обращаться к богословам, хочется спросить их — неужели вы всех нас считаете столь несмышлёными, чтобы поверить в столь редчайшее совпадение?! Неужели вы думаете, что люди, умеющие читать внимательно и анализировать прочитанное поверят во всю эту несуразицу?

Богословы, не желающие признать очевидного придумали столь громоздкие конструкции о родственниках Иисуса, что запутаться можно.

Но всё становится простым и логичным если отказаться от догмы, что Иосиф и Мария не имели после Иисуса совместных детей.

Почитайте (это нетрудно найти сейчас в интернете) о родственниках Христа, и вы сразу поймёте структуру его большой семьи, если откажитесь от выдумки, что у его родителей (пусть даже юридических родителей) не было совместных детей.

Глава 6. Библейские свидетельства о совместных детях Иосифа и Марии

Неприятие богословами библейских стихов, свидетельствующих о том, что Иосиф с Марией жили как муж с женой после рождения Иисуса — легко объяснить психологически. Когда толкователи Библии начали опровергать эти стихи — в церкви уже появился целибат, поэтому большинство богословов были девственниками. Понятно, что свой образ жизни они считали образцовым, поэтому им хотелось, чтобы Дева Мария была такой же как они. Вот и стали искажать явное библейское свидетельство.

Но в начале в церкви всё было далеко не так. Даже некоторые апостолы были женатыми.

«Придя в дом Петров, Иисус увидел тёщу его, лежащую в горячке» (Мат. 8:14). Эта цитата показывает, что апостол Пётр, первый римский папа был женат, так как имел тёщу.

А вот, что пишет о себе апостол Павел: «Или не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие Апостолы, и братья Господни, и Кифа?» (1Кор. 9:5).

Обратите внимание, что Павел в послании в общину Коринфа говорит о братьях Иисуса, придавая им значение сопоставимое с апостолами. А если бы Павел имел ввиду сводных или двоюродных братьев, он бы уточнил.

Из синодального перевода не совсем понятно имеет ли Павел ввиду сестру или жену, поэтому ниже приведём два других перевода:

«Разве не вправе я повести за собой верующую в качестве жены своей, как и другие Апостолы, и братья Господа, и Кифа?».

«Разве нет права жениться и возить с собой жену из наших сестёр, как остальные апостолы, как братья Господа или Кифа?».

Даже первым епископам предписывалось быть женатыми: «Епископ должен быть непорочен, одной жены муж» (1Тим. 3:2).

Целибат вошёл в моду уже после библейских времён. А Библия хорошо относится к браку, главное, чтобы супруги любили друг друга, не изменяли, то есть жили законно, в согласии с божественными заповедями. Именно так законно жили Иосиф и Мария, как бы ни пытались доказать обратное богословы сторонники целибата.

А теперь давайте прочтём следующий библейский текст:

«Рождество Иисуса Христа было так: по обручении Матери Его Марии с Иосифом, прежде нежели сочетались они, оказалось, что Она имеет во чреве от Духа Святаго. Иосиф же муж Её, будучи праведен и не желая огласить Её, хотел тайно отпустить Её» (Мт. 1:18,19).

Это показывает, что Иосиф как-то осматривал свою жену, прежде чем узнал, что она беременна, когда для окружающих это было незаметно. Пусть даже узнал с её слов, но в любом случае — зачем он женился, если не собирался жить с возлюбленной супружеской жизнью? Ангел, который всё объяснил насчёт рождения Иисуса, приснился Иосифу уже после свадьбы (Мф. 1:20). Таким образом, Иосиф вовсе не собирался жениться понарошку, чтобы прикрывать девство Марии и легализовать её ребёнка, как это придумали потом некоторые досужие богословы.

Библия однозначно свидетельствует, что женился Иосиф не понарошку, а по-настоящему, однако когда хотел приступить к исполнению супружеских обязанностей, ангел попросил его повременить. Дождаться рождения Иисуса. Повременить, не значит отказаться вообще от жены. Иначе это было бы несправедливо, по крайней мере по отношению к Иосифу, который как вытекает из Библии, целибата для себя не планировал.

Если продолжить разговор об Иосифе, то даже земное имя Господу так или иначе дал именно он — «он нарёк Ему имя: Иисус» (Мф. 1:25), пусть даже это было сделано по велению ангела, явившегося во сне (Мф. 1:21, ср. Лк. 2:21). Но когда человек видит сны, то поди отличи вещий это сон — или само по себе приснилось, безо всякого Божественного вмешательства. Сон — это сон, а явь — это явь. О своём сне мог только Иосиф рассказать, потому что в Евангелиях немало противоречий, а из этого ясно, что писались они людьми, пусть даже и боговдохновенными. А раз так, то информацию они получали от свидетелей, а не напрямую от Бога. Значит о сне Иосифа узнали либо от самого Иосифа, либо скорей всего от его близких, или знакомых этих близких, которым он этот сон рассказал. Если такой сон вообще имел место. А в реальности, если отвлечься от снов, было то, что имя Иисусу дал Иосиф.

Христа могли назвать Эммануил: «Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: с нами Бог» (Мф. 2:23). Здесь Матфей ссылается на 14-й стих 7-й главы Книги Исаии.

Вообще-то имя Иисус означает «Бог спасает» или как вариант «Бог спасения» («наречёшь Ему имя Иисус, ибо Он спасёт людей Своих от грехов их» Мф. 1:21). Это довольно близко к значению имени Эммануил (Иммануил, Еммануил), но всё-таки Иисусом для нас Господа называть привычнее, чем Эммануилом.

Это между прочим ещё одно свидетельство историчности Христа. Если бы его не было в реальности, то придумывали спасителя возможно бы с именем не Иисус, а Эммануил, чтобы полностью соответствовать древним пророчествам. Но выдуманный спаситель никого бы спасти не смог, и религия его не смогла бы прижиться. Просто удивительно, как это не понимали представители мифологической школы?

Немного выше мы приводили евангельскую цитату, где Иосиф назван праведным. В этой связи особенно возмущает позиция богословов, которые придумали Иосифу Праведному прозвище «Обручник». Они так и называют его — Иосиф Обручник, не понимая насколько унизительно для человека такое прозвище. Обручник — это не человек как личность, это человек как функция, как механизм. Типа исполнил свою роль — и уходи, ты больше нам не нужен. Мне кажется, что подобное прозвище кощунственно использовать по отношению к тому, кто растил Иисуса, заботился о нём, учил его плотницкому мастерству.

Устарел на мой взгляд и термин, который используется по отношению ко всем близким Иисуса — сродники Господни. Это взято из синодального перевода, но сейчас не говорят «сродники», сейчас говорят «родственники». Так зачем использовать устаревшую терминологию по отношению к родным Христа?

Сам контекст Евангелий, если читать подряд и внимательно не оставляет сомнений, что братья и сёстры Христа — родные:

«И пришли к Нему Матерь и братья Его, и не могли подойти к Нему по причине народа» (Лк. 8:19).

«Все они единодушно пребывали в молитве и молении, с некоторыми жёнами и Мариею, Материю Иисуса, и с братьями Его» (Деян. 1:14).

Обратите внимание — мать и его братья, то есть сыновья этой матери. Где говорится о братьях Христа, почти всегда говорится и о матери, за немногими исключениями. Братья у евангелистов непосредственно связаны с матерью. Это же самое простое, естественное, самое человечное понимание евангельских текстов! Если бы это были её племянники или приёмные дети, то сказано было бы совсем по-другому. Не так о племянниках пишут! Уточнили бы евангелисты обязательно, что племянники.

«Когда же Он ещё говорил к народу, Матерь и братья Его стояли вне дома, желая говорить с Ним. И некто сказал Ему: вот Матерь Твоя и братья Твои стоят вне, желая говорить с Тобою. Он же сказал в ответ говорившему: кто Матерь Моя? И кто братья Мои? И, указав рукою Своею на учеников Своих, сказал: вот матерь Моя и братья Мои; ибо, кто будет исполнять волю Отца Моего Небесного, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (Мат. 12:46-50).

Обратите внимание на начало этой цитаты. Мать и братья ходят вместе. Чего бы то это им было делать, если бы они не были родными детьми Марии? Могут конечно племянники и племянницы сопровождать свою тётю (Марии тогда скорей всего было около пятидесяти лет), но гораздо естественнее, что дети пришли вместе с матерью проведать своего брата и как это ныне принято выражаться — «вернуть его в семью». Исследователи Библии обратили внимание, что братья Иисуса — Иаков, Иосий, Иуда и Симон почти всегда упоминаются рядом с Марией, матерью Иисуса, здесь же косвенно упоминается Иосиф муж Марии («не плотников ли Он сын?» Мф. 13:55), но они не упоминаются рядом с Марией Клеоповой, которую некоторые богословы пытаются выдать за их мать.

Даже известный исследователь Библии Эрнест Ренан, живший в XIX веке писал: «Иаков, брат Господень, не был сыном Клеопы».

Понятно, что речь идёт о родных братьях Иисуса, рядом с которыми часто говорится о его неназванных сёстрах.

Один из наиболее выдающихся раннехристианских писателей Тертуллиан, говоря о вышеприведенном евангельском тексте, где мать Иисуса и братья стоят вне дома, отмечал:

«Никто никогда не сообщил бы Ему (Иисусу — С.А.), что мать и братья Его стояли вне дома, если бы не знали наверняка, что у Него есть мать и братья, именно те самые, о которых сообщили и которых либо знали прежде, либо узнали тогда в том месте... ибо люди, удивлявшиеся учению Его, говорили, что прекрасно знают и мнимого отца Его — Иосифа плотника, и мать Марию, и братьев, и сестёр Его».

Как видим, такой авторитетный богослов, причём один из самых ранних, как Тертуллиан, однозначно считает братьев и сестёр Христа родными, так как об Иосифе отметил, что тот мнимый отец его (Тертуллиан верил в непорочное зачатие), а о братьях и сёстрах Иисуса известный теолог не сказал такого. Он только подчеркнул, что для всех окружающих было ясно, что братья Христа — родные.

Ещё Тертуллиану приписывают мысль, что «Мария показала нам оба вида христианского целомудрия: и девственность, и единобрачие представлены в ней» (А.П. Лебедев).

Из ранних богословов, кроме Тертуллиана в то, что Мария, родив Иисуса через непорочное зачатие, затем рожала других детей от Иосифа верили также Ориген и Гельвидий, который писал:

«Неужели девственники лучше Авраама, Исаака и Иакова, живших в брачном союзе? Разве не руками Божиими творятся ежедневно дети в утробах? И по какому праву мы будем стыдиться того, что Пресвятая Мария после рождения ею Христа вышла замуж? Если это кажется кому-либо постыдным, то остается им не веровать и тому, что Бог родился через ложесна Девы».

Выше мы приводили цитаты о том, что жители Назарета не воспринимали Христа в качестве мессии. Родным казалось, что он занимается чем-то не тем, они опасались, что он пошёл против официальной церкви того времени, они по-своему желали Иисусу добра и хотели, чтобы он вернулся к обычной человеческой жизни. Поэтому и пришли к нему.

Это настолько понятно и естественно, что доводы богословов о том, что речь идёт о сводных или двоюродных братьях и сёстрах, кажутся насильственными по отношению к тексту. Первая мысль — зачем они это делают? Надо предпринять определённое усилие, чтобы понять — зачем. У них есть доктрина о том, что Дева Мария и после рождения Иисуса оставалась девственницей, а у некоторых, что и его отец был всю жизнь девственником. Вот и придумали о двоюродных и сводных братьях и сёстрах, чтобы выкрутится из ситуации, когда Евангелие довольно однозначно в этом вопросе. Любой, кто прочтёт непредвзято, поймёт, что братья и сёстры родные.

Это не только в Евангелиях, но и в посланиях Павла зафиксировано:

«Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня» (Гал.1:19).

Как обратили внимание исследователи, главу Иерусалимской общины Иакова апостол Павел назвал «братом господним» в Послании к галатам, в письме направленном в общину, находящуюся в далёкой от Иерусалима Галатии. Христиане Галатии, хотя бы по причине удалённости от Иудеи и Галилеи, не могли разбираться в родственных отношениях семьи Иисуса. Поэтому если Павел написал «брат господень» и не уточнил сводный он брат или двоюродный, то ясно, что апостол представлял Иакова именно в качестве родного брата Христа. Иначе он обязательно бы уточнил, что брат не родной. Не такой человек был апостол Павел, чтобы вводить единоверцев в заблуждение, да ещё в столь важном вопросе.

Надо сказать, что существовало ещё, ныне сохранившееся лишь частично в цитатах, так называемое «Евангелие от евреев», апокриф близкий по смыслу к Евангелию от Матфея. В отличие от канонических Евангелий «Евангелие от евреев» было написано не на греческом, а на арамейском, родном языке Христа. В этом апокрифе Иисус прямо называет Иакова «мой брат».

Неужели столько людей не упомянули бы, что братья и сёстры не родные? Давайте допустим предположение, что кто-то из новозаветных авторов действительно использовал слово «брат» или «сестра», имея ввиду двоюродных (а почему не троюродных, четвероюродных, пятиюродных?) или сводных и не уточнил степень родства. Это само по себе практически невероятно в том, что касается Христа. Библейские авторы, если бы это было так — специально подчеркнули бы, что братья и сёстры не родные, чтобы не создавать двусмысленности. Но давайте всё же гипотетически допустим такое. Но не могли же так сделать независимо друг от друга так много людей! Евангелисты — Матфей (Мф. 12:46, 13:55, 56), Марк (Мк. 3:31), Лука (Лк. 8:19, Деян. 1:14), Иоанн (Ин. 7:3,5,10), апостол Павел (1Кор. 9:5, Гал. 1:19). Аж пять человек!

Как уже говорилось, Евангелия от Матфея, Марка и Луки называют синоптическими так как они по содержанию во многом перекрываются и повторяют друг друга. Но, во-первых, повторяют не всегда дословно. Как говорилось выше Матфей и Лука в чём-то использовали Евангелие от Марка, в чём-то гипотетический «Источник Q», в чём-то свои данные, но к работе они подходили творчески. Писали не только отталкиваясь от письменных источников, но и от воспоминаний свидетелей, возможно использовали свои воспоминания. Уж кто-то из них обязательно бы уточнил, что братья не родные. Хотя скорей всего уточнили бы оба и Матфей и Лука, да и Марк — все синоптики, настолько важен этот вопрос.

Но ведь кроме синоптиков, есть ещё Иоанн с Павлом. Если бы братья были двоюродными или сводными, несомненно хоть кто-нибудь, хоть один человек бы уточнил. С учётом важности для более поздней церкви, мы можем себе представить насколько этот вопрос был важен и для ранней. И апостолы не могли это не понимать. Не могли святые авторы проигнорировать такой важный вопрос, причём впятером, многие независимо друг от друга. Ведь Евангелия и Послания — библейские писатели пытались сделать максимально понятными и недвусмысленными книгами и письмами, а не намеревались создать из своих текстов некий зашифрованный ребус.

Если церковная доктрина исходит из Святого Писания, то её надо приводить в соответствие с ним. Разумеется, это не является моим советом церквям, они имеют устоявшуюся традицию и подобных советов, как правило, не слушают. Да и не могут сразу сделать этого. В данном случае я высказываю лишь свои общие рассуждения. Ведь понятно, что традиция образовалась в аскетические времена, когда даже на законный брак смотрели косо. В евангельское время было попроще. Павел призывал к аскетизму, но в целом законный брак не отрицал. А в Ветхом Завете, да и в Евангелиях брак и наличие детей считалось благом для человека. Примеров этому масса — от Авраама (Быт. 15:2,3) до Захарии (Лк. 1:13), отца Иоанна Крестителя.

Поэтому для меня является несомненным, что авторы Евангелий имели ввиду непорочное зачатие только для Христа, после чего его мать с отцом в законном браке родили ему братьев и сестёр.

А доказательством историчности Христа, как уже отмечалось выше, этот факт является потому что, когда через какое-то время после распятия Иисуса формировались новозаветные книги на базе живых воспоминаний участников событий, записей таких воспоминаний, писем апостолов и других материалов — церкви было уже невыгодным фиксировать наличие у Христа братьев и сестёр. Тогда в христианском сообществе в моду входил крайний аскетизм (по крайней мере среди богословов) и с этой точки зрения гораздо логичнее выглядела бы концепция земного воплощения Бога в качестве непорочного сына непорочных родителей, включая в их число и отчима. Но наличие реальных братьев и сестёр, не давало возможности формировать отвлечённые концепции. То есть я хочу сказать, что если бы Христос был мифическим, выдуманным персонажем, то не стали бы придумывать ему братьев и сестёр. Ведь легче же вообще о них не упоминать, чтобы потом не выкручиваться при помощи натянутых доводов, говоря о сводных и двоюродных братьях. Значит наличие братьев и сестёр — хорошее доказательство того, что в лице новозаветного Иисуса мы имеем дело с конкретной биографией конкретного человека.

Добавим к этому пункту, что согласно тем же Евангелиям, которые фиксируют наличие братьев и сестёр, они всё же неполнородные, то есть по одному из родителей, а именно по матери. Это, если принять концепцию непорочного зачатия. Как говорилось выше, обсуждение возможности или невозможности евангельских чудес не является целью этой книги, поэтому я просто обращаю внимание читателей на этот пункт.

Глава 7. Непростые взаимоотношения в семье Иисуса

Следующее библейское доказательство историчности Христа — это непростые взаимоотношения в его семье. В предыдущей главе мы приводили цитату из Матфея, свидетельствующую об этом, здесь же приведём аналогичную из Марка:

«И пришли Матерь и братья Его и, стоя вне дома, послали к Нему звать Его. Около Него сидел народ. И сказали Ему: вот, Матерь Твоя и братья Твои и сёстры Твои, вне дома, спрашивают Тебя. И отвечал им: кто матерь Моя и братья Мои? И обозрев сидящих вокруг Себя, говорит: вот матерь Моя и братья Мои; ибо кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат, и сестра, и матерь» (Мк. 3:31-35).

Здесь, кстати, одно из доказательств того, что культ Богоматери в церкви был не изначально, а зародился позднее. Вышеприведённая цитата не свидетельствует о каком-то особом почтении к Деве Марии, но зато она прекрасно свидетельствует о непростых взаимоотношениях в семье Христа. А значит служит ещё одним доказательством его историчности, ведь о выдуманном мифологическом Боге так никто писать бы не стал.

Ситуация довольно жизненная. Муж Марии Иосиф скорей всего ко времени служения Христа умер, так как был старше её, да и мужчины живут меньше чем женщины. Иисус до начала своего служения работал плотником (Мк. 6:2) и был сыном плотника (Мф. 13:55). Кстати, слово, которое у нас переводят как «плотник», кроме собственно плотника, означает также каменщика и столяра. То, что Иисус стал бродить по стране и проповедовать новое противное традициям и властям учение, понятное дело, не могло понравится родственникам. Тем более на новом поприще он вёл жизнь бродячего проповедника, а значит в глазах тогдашних иудеев нищенствовал (хотя на деле это было не совсем так). Понятно, что семья хотела, чтобы Иисус вернулся к надёжному плотницкому ремеслу. Плюс возраст такой, что по иудейским традициям того времени надо было уже о жене и детях подумывать. А человек он был несомненно умный и перспективный, поэтому его и хотели настойчиво вернуть к традиционному образу жизни.

Конечно можно говорить о явлении ангела к Деве Марии, но часто ли мы, погружённые в круговерть реальных будней вспоминаем о сновидениях тридцатилетней давности? Пусть даже ангел и был в реальности (Лк. 1:26), здесь следую за текстом Евангелий, а не рассуждаю о том, возможно ли это или нет.

Но разве кратковременное явление реального ангела в ранней юности более тридцати лет назад не похоже на сновидение?

Хотя подобное с Марией бывало и раньше, примерно через 13 лет после Благовещения. Это было, когда Иисусу исполнилось 12 лет — год религиозного совершеннолетия у древних иудеев (для нынешних — 13 лет и 1 день для мальчиков, 12 лет и 1 день для девочек). Иисус потерялся в праздничной толпе, когда святое семейство возвращалось из Иерусалима домой. Его нашли через три дня в Храме:

«И, увидев Его, удивились; и Матерь Его сказала Ему: Чадо! что Ты сделал с нами? Вот, отец Твой и Я с великою скорбью искали Тебя. Он сказал им: зачем было вам искать Меня? или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему? Но они не поняли сказанных Им слов. И Он пошёл с ними и пришёл в Назарет; и был в повиновении у них. И Матерь Его сохраняла все слова сии в сердце Своём» (Лк. 2:48-51, обратите внимание — Мария называет Иосифа отцом Иисуса, а он противопоставляет земного отца и небесного).

Как видим, и Мария и Иосиф «не поняли сказанных Им слов», хотя исходя из факта Благовещения, из слов ангела и ему, и ей — всё было донельзя понятней. Не каждый же день людям ангелы встречаются! Но Иосиф и Мария в житейской суете подзабыли, что говорил им ангел (ей наяву, ему — во сне) всего каких-то двенадцать с лишним лет назад.

И если трудовые будни, отодвинули из сознания Марии на задний план даже такой экстраординарный случай, как явление ангела; то конечно могла за двадцать лет подзабыться и сцена в Иерусалимском храме и слова, сказанные там сыном, когда Мария ещё не отошла от волнения после его поисков.

Она конечно «сохраняла все слова сии в сердце Своём», но это не мешало ей просить Иисуса «вернуться в семью», через два десятилетия.

Материнскому сердцу не прикажешь, она любила сына и тревожилась за его судьбу.

А то, что Мария была самым обыкновенным, пусть и благочестивым человеком зафиксировано в тех же Евангелиях, она не была ни пророчицей, ни ясновидящей (см. Лк. 1:29, 34, 38).

Даже такие вещи, как превращение воды в вино, если они действительно были, для сознания людей того времени, были сопоставимы с вполне материальной выгодной сделкой. Выгода в появлении большого количества вина, когда оно очень нужно для того, чтобы напоить гостей — вполне очевидна. Даже слово «завет» означает договор между Богом и человеком. А договор, это и есть сделка, если не воспринимать слово «сделка» с негативной коннотацией.

В психологии людей той эпохи нередко перемешивалось посюстороннее с потусторонним, реальное с мистическим, так что не всегда было понятно где заканчивается одно, а где начинается другое. Поэтому плотницкое мастерство с гарантированным заработком, казалось семье Иисуса гораздо более выгодным для него занятием. А то, что он был самым выдающимся представителем этой семьи, их надеждой и опорой ясно из контекста тех же Евангелий.

И вот воспользовавшись, что он проповедует недалеко, семья в лице матери и братьев приходит к нему, пытаются пробиться через толпу, а он даже не принял их. Понятно, что на это были свои причины, близкие не понимали Иисуса в то время. Они поймут его позже. Но если бы взаимоотношения в семье не были напряжёнными, он скорей всего бы встретился тогда с матерью и братьями и мягко объяснил бы им что к чему в спокойной обстановке.

Хотя, это не всегда можно было сделать, порой градус напряжения в семье Иисуса зашкаливал до такой степени, что родственники хотели отвадить Иисуса от проповеднической деятельности насильно. Это было незадолго до того, как он не принял мать и братьев, ожидающих его у дома.

«И, услышав, ближние Его пошли взять Его, ибо говорили, что Он вышел из себя» (Мк. 3:21).

Вот несколько более современных переводов этой потрясающей своей откровенностью фразы:

«Когда Его близкие услышали об этом, они пришли, чтобы силой Его увести, решив, что Он сошёл с ума»;

«Когда же Его ближние услышали об этом, они пришли, чтобы увести Его, потому что люди говорили: "Он не в своём уме!"»;

«Ближние его пошли наложить на него руки, ибо говорили, что он вышел из себя».

Не совсем понятно из контекста, либо родственники считали Иисуса сумасшедшим и хотели увести его силой от учеников, либо пытались сделать это потому что другие говорили о его сумасшествии — неважно. Важно то, что разногласия в семье достигли такого напряжения, что мать и братья Иисуса готовы были прибегнуть к насилию, лишь бы заставить его прекратить проповедническую деятельность. О том, что «ближние» это именно мать и братья, можно понять сопоставив Мк. 3:21 и Мк. 3:31-35.

Иоанн также свидетельствует, как мы отмечали выше, что «братья Его не веровали в Него» (Ин. 7:5). Только по словам Иоанна братья хотели, чтоб он покинул родную провинциальную Галилею и учил в Иудее (Ин. 7:3). Хотя это скорей всего было позже, когда семья убедилась, что не может отвратить Иисуса от проповеднической деятельности.

Мне кажется, что из-за непростых семейных отношений родилась и знаменитая максима Христа, которая многих шокирует. Точнее шокирует не сама максима, а форма в которой она была высказана:

«Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестёр, а притом и самой жизни своей, тот не может быть моим учеником» (Лк. 14:26).

Я читал пояснение, что в синодальном переводе жёсткость этой фразе передаёт то, что в оригинале слово «возненавидеть» имеет синонимом слово «отвратиться». И переводчик, мол, необоснованно выбрал более жёсткий вариант перевода. Если перевести ближе к оригиналу, то эта фраза будет звучать несколько мягче: «Если кто приходит ко Мне, и не отвратится от отца своего и матери… тот не может быть моим учеником».

Недаром в других переводах эта максима выгладит так:

«Если кто приходит ко Мне, любя отца и мать, жену и детей, братьев, сестёр или даже свою собственную жизнь больше, чем Меня, он не может быть Моим учеником».

«Кто приходит ко Мне, но любит Меня не больше, чем любит отца, мать, жену, детей, братьев, сестёр, не больше, чем саму свою жизнь, — тот не может быть Моим учеником».

Понятно, что в данном случае имеется ввиду не отрицание земных человеческих привязанностей, а лишь то чтобы они не мешали вере. Но тем не менее, мне кажется, что если бы не было непростых взаимоотношений в семье Иисуса, которые подтверждаются независимо от этой максимы приведёнными выше цитатами — он бы высказал ту же мысль несколько помягче.

Ведь говорил же Иисус в другой раз, отвечая на вопрос одного фарисея, какая самая главная заповедь в законе:

«Иисус сказал ему: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим: сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя; на сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22:37-40).

Таким образом, непростые семейные взаимоотношения являются ещё одним библейским доказательством того, что Христос реально живший человек, историческая фигура, а не мифический персонаж.

Ибо будь он мифическим персонажем никто фиксировать непростых отношений в семье не стал бы. Бог должен быть идеален и совершенен во всём, даже Бог, воплотившийся в человека. Поэтому у него не может быть проблем в семье. Примерно так бы рассуждали люди, если бы создавали мифы о воплотившемся Боге на голом месте.

А то, что Новый Завет зафиксировал проблемы в семье Иисуса, несомненно является ещё одним доказательством того, что мы имеем дело с биографией исторического лица со всеми её непростыми перипетиями.

Глава 8. Как Христос относился к употреблению спиртных напитков

К этой позиции можно добавить и то, что Христос участвовал в пирах, не отказывая себе в возможности выпить и закусить. То есть вёл себя как нормальный, адекватный, жизнерадостный человек. Не забываем, что Евангелия писались во времена, когда излишества в еде и питье не поощрялись (сие, кстати присутствует и в нашей культуре). И если бы реальный Христос не любил посидеть с собеседниками за бокалом вина, не любил хорошо закусить после этого, такого сочинять о нём никто не стал бы в христианской среде.

Из этого ясно, что мы имеем дело с реальной личностью, а не с мифическим выдуманным персонажем.

«Пришёл Сын Человеческий: ест и пьёт; и говорите: "вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам"» (Лк. 7:34, ср. Мф. 11:19).

Надо сказать, что данный отрывок в синодальном переводе (а это не забываем был XIX век) несколько смягчён. Видать ради того, чтобы не соблазнять верующих христиан на выпивку во славу Господа. Слова оригинала скорее надо переводить не «ест и пьёт», а «чревоугодник и пьяница».

Ниже привожу два других, более современных перевода, которые нашёл в интернете:

«Пришёл Сын Человеческий. Он ест и пьёт, как другие люди, и вы говорите: "Посмотрите на Этого Человека! Он слишком много ест и вина слишком много пьёт, он друг сборщиков налогов и грешников"».

«Пришёл Сын человеческий, ест и пьёт — и вы говорите: "Смотрите, вот обжора и пьяница, приятель сборщиков податей и прочих грешников!"».

Даже первое чудо, которое сотворил Христос так или иначе связано с выпивкой. Это было на свадьбе в Кане Галилейской, куда был приглашён Иисус — там он сотворил чудо превращения воды в вино.

Сейчас в некоторых религиозных кругах, популяризирующих трезвый образ жизни пустились на прямой подлог и рассказывают, что мол свадьба та была безалкогольной, мол Христос превратил воду в неперебродивший виноградный сок. Такую информацию, судя по интернету, сейчас широко распространяют. То, что это нелепая ложь может убедиться каждый, кто внимательно прочтёт Библию. Чрезмерное пьянство в Библии осуждается, но умеренное потребление алкоголя, особенно на свадьбах и других праздниках присутствует по всему Святому Писанию и библейские авторы не видят в этом ничего зазорного. Такова была традиция, причём широко распространённая, такой там был стиль жизни.

А что касается первого чуда Христа, то надо обратить внимание на слова распорядителя свадьбы (который не знал, что вино сделал Иисус) сказанные жениху: «всякий человек подаёт сперва хорошее вино, а когда напьются, тогда худшее; а ты хорошее вино сберёг доселе» (Ин. 2:10). Тут, во-первых, прямым текстом сказано, что гости напиваются, чего не достигнешь, употребляя неперебродивший виноградный сок. Во-вторых, со знанием дела, описана методика организации пира. Пока гости были трезвыми им давали лучшее вино, потому что восприятие ещё не притупилось. А когда напивались и переставали особо смаковать, то им давали вино, которое похуже.

Люди заявляющие, что в Библии под видом вина описано употребление неперебродившего виноградного сока не представляют реалий тех лет, а бездумно перенесли сегодняшние реалии в прошлое. Это сейчас можно хранить неперебродивший сок, закатанный в банки и запаянный в пакеты. А в библейские времена такой сок очень быстро превратился бы при доступе воздуха в уксус, а без доступа воздуха в вино; или пропал бы в крайнем случае. Срок сбора урожая винограда ограничен, поэтому большую часть года неперебродившего виноградного сока найти было невозможно даже богатому человеку. А вот вино было доступно круглый год, так как хранить его можно гораздо дольше, чем сок. То же и с уксусом. Так что трезвеннику в то время пришлось бы удовольствоваться питьём воды или молока, а не виноградного сока.

Представим, что какой-нибудь трезвенник тех лет решил весь год пить виноградный сок и запечатал весь запас в сосуды. Не забываем, что климат в тех краях довольно тёплый. Да и хранение в погребе в тех условиях, ненадолго задержит процесс брожения. Поэтому сок наш трезвенник будет пить всего несколько дней. Ещё какое-то время если выдержит желудок он будет пить сок, находящийся в процессе брожения. А через месяц и до конца года ему придётся пить вино. Или вообще переключится на воду. А если наш условный трезвенник не запечатает сосуды, то получит что-то типа уксуса. Хотя может не получить ни того, ни другого — если будет небрежен, сок просто пропадёт и перестанет быть пригодным к употреблению.

Разве, что вырыть специализированный погреб, что было доступно тогда только сверхбогатым людям — но кто в здравом уме и твёрдой памяти будет тратить непомерные суммы, чтобы продлить жизнь виноградного сока.

Кстати в Библии есть упоминания не только о вине, но и об уксусе. Причём, вино тогда считалось лекарством. Апостол Павел писал своему ученику Тимофею:

«Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов» (1Тим. 5:23).

Так, что Владимир Высоцкий, когда писал «у вина достоинства, говорят, целебные», мог бы сослаться на Библию.

Хотя тот же Павел осуждает неумеренное употребление спиртного: «И не упивайтесь вином, от которого бывает распутство» (Еф. 5:18).

Чтобы были понятнее реалии тех лет, приведу пример, который касается более поздних эпох, но ситуация по отношению к хранению виноградного сока не изменилась. Согласно исламскому преданию пророку Мухаммеду ангел Джабраил предложил на выбор чашу молока и чашу вина — Мухаммед выбрал молоко. Здесь важно, что в качестве напитков названы именно вино и молоко. Сок, как мы уже установили — долго хранить не могли, поэтому основными напитками, кроме воды, в те времена было или вино, которое хранилось круглый год, или молоко, которое добывали каждый день, ведь молочный скот доят как правило ежедневно. Ну и также напитки производимые из молока, например, сыворотка.

В Библии нередко упоминается мёд. Многие народы делают из него напиток, разбавляя в воде. Как алкогольный напиток, так и безалкогольный.

Все алкогольные напитки за исключением вина (которое выделяется отдельно) — в Библии обычно называют сикерой.

Я так подробно описываю это, потому что люди часто подспудно на уровне подсознания, допускают ошибку, когда переносят реалии своего времени в прошлое. Пепси, кока-колы, фанты в библейские времена не было и количество напитков доступных каждый день было ограниченным даже для богатых людей.

Вот почему в Библии так часто упоминается вино.

В синодальном переводе, как говорилось выше, использовался архаичный даже для того времени язык. Свадьбу, например, назвали браком, хотя брак — это общественный институт, это союз между супругами; а свадьба — это банкет, который проводят, чтобы отметить заключение данного союза. Слово «брак» сейчас ассоциируется больше с дефектной продукцией, чем со свадьбой. Перевели хотя бы «брачный пир в Кане Галилейской», а вместо этого «брак в Кане Галилейской». Недостатки синодального перевода я уже разобрал, но тем не менее он выверен по церковным канонам и альтернативной замены ему нет. Поэтому в данной работе я его использую повсеместно, но для такой динамичной сцены, как описание свадьбы в Кане Галилейской (Ин. 2:1-12), я приведу более современный перевод. Я его сверил по параграфам с синодальным — всё совпадает до мелочей:

«Два дня спустя в городе Кане в Галилее была свадьба. Была там и мать Иисуса. Иисус и Его ученики тоже получили приглашение. Когда гости выпили всё вино, мать Иисуса сказала Ему: „Вина больше нет". Иисус ответил ей: „О женщина, почему ты Мне это говоришь? Моё время ещё не настало". Мать Иисуса сказала слугам: „Делайте, что Он вам прикажет". Там стояло шесть каменных кувшинов для воды, которую евреи употребляли для омовений. Каждый из них вмещал по две-три меры жидкости (мера жидкости это 39,5 литра — С.А.). Иисус сказал слугам: „Наполните кувшины водой". И они наполнили кувшины до краёв. Тогда Он сказал: „Теперь наберите немного воды и отнесите распорядителю торжества". Они исполнили это. И когда распорядитель попробовал воду, превратившуюся в вино, он не знал, откуда взялось вино, слуги же знали. Распорядитель подозвал жениха и сказал ему: „Люди всегда угощают гостей хорошим вином в начале пира. После, когда все опьянеют, подают вино похуже. А почему ты приберегал лучшее вино до сих пор?". Это было первое из чудес, совершённых Иисусом. Он совершил его в городе Кане в Галилее. Этим Он доказал Своё величие, и его ученики уверовали в Него. Потом Он направился в Капернаум. Мать Иисуса, Его братья и ученики отправились вместе с Ним, и все они провели в Капернауме несколько дней».

Как видим на свадьбе присутствует мать Иисуса. Так что семейные отношения Христа — вполне человеческие, они могли быть то лучше, то хуже в зависимости от ситуации. Хотя говорит с матерью он грубовато, как по современным представлениям. В синодальном переводе это выражено ещё жестче: «Иисус говорит Ей: что Мне и Тебе, Жено? ещё не пришёл час Мой» (Ин. 2:4). Упоминаются также братья, опять-таки судя по контексту родные, так как упоминаются вместе с матерью. И ученики. По-видимому, в начале служения ещё не было заметно, что Христос резко противостоит официальной иудейской религии того времени и близкие ещё хорошо воспринимали, то что он встал на путь проповеднической деятельности.

«Вернуть в семью» его хотели позже, когда стало ясно, что он рушит устои и противостоит господствующей религии, той которую исповедовали родственники Христа и все окружающие их люди. В той новой, обострившейся обстановке родные тревожились за судьбу Иисуса. И как показали дальнейшие события — тревожились небезосновательно.

Подводя итог данной главы, можно однозначно утверждать, что, судя по Евангелиям, Христос употреблял вино, не гнушаясь выпивать и обедать с представителями разных слоёв населения.

Когда читаешь Новый Завет, ощущается присутствие реальной нестандартной личности, живого человека, а не мёртвого от рождения мифологического персонажа.

Глава 9. Существовало ли соперничество между Крестителем и Христом

Ещё одним доказательством историчности Христа являются его взаимоотношения с Иоанном Крестителем.

Для начала приведём ещё раз цитату о том, что Христос «любит есть и пить вино», только для разнообразия возьмём её не у Луки, а у Матфея и захватим предыдущий стих:

«Ибо пришёл Иоанн, ни ест, ни пьет; и говорят: "в нём бес". Пришёл Сын Человеческий, ест и пьёт; и говорят: "вот человек, который любит есть и пить вино, друг мытарям и грешникам". И оправдана премудрость чадами её» (Мф. 11:18,19).

Иоанн, это Иоанн Предтеча, который вёл крайне аскетичный образ жизни — «Иоанн Креститель: ни хлеба не ест, ни вина не пьёт» (Лк. 7:33). Как видим тогдашние обыватели противопоставляли аскетичный образ жизни Иоанна, более раскованному поведению Иисуса.

А вот свидетельство о колебаниях Иоанна, произошедших с ним, когда он сидел в тюрьме:

«Иоанн, призвав двоих из учеников своих, послал к Иисусу спросить: "Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?" Они, придя к Иисусу, сказали: "Иоанн Креститель послал нас к Тебе спросить: Ты ли Тот, Которому должно придти, или другого ожидать нам?"» (Лк. 7:19,20).

Или о том же у Матфея:

«Иоанн же, услышав в темнице о делах Христовых, послал двоих из учеников своих сказать Ему: "Ты ли Тот, Который должен придти, или ожидать нам другого?"» (Мф. 11:2,3).

Как видим, Иоанн Креститель сомневается в Иисусе. А теперь процитируем, что тот же Матфей пишет о более раннем событии, которое случилось ещё до того, как Иоанн попал в тюрьму:

«Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну креститься от него. Иоанн же удерживал Его и говорил: "мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне? ". Но Иисус сказал ему в ответ: "оставь теперь, ибо так надлежит нам исполнить всякую правду". Тогда Иоанн допускает Его. И, крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, — и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него. И се, глас с небес глаголющий: "Сей есть Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение"» (Мф. 3:13-17).

А вот, что писал Марк:

«И было в те дни, пришел Иисус из Назарета Галилейского и крестился от Иоанна в Иордане. И когда выходил из воды, тотчас увидел Иоанн разверзающиеся небеса и Духа, как голубя, сходящего на Него. И глас был с небес: "Ты Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение"» (Мк. 1:9-11).

«Я недостоин развязать ремень у обуви Его» (Ин. 1:27) — говорит Иоанн об Иисусе. И добавляет: «я видел Духа, сходящего с неба, как голубя, и пребывающего на Нём» (Ин. 1:32).

Более того, если верить Евангелиям, то Иоанн, который был всего на полгода старше Иисуса (Лк. 1:36), чувствовал его величие ещё до своего рождения, когда Мария, будучи беременной Иисусом, пришла в гости к своей родственнице Елисавете, которая была беременна Иоанном:

«Когда Елисавета услышала приветствие Марии, взыграл младенец во чреве её; и Елисавета исполнилась Святаго Духа» (Лк. 1:41).

С чего бы это Иоанн, чувствуя божественность Христа до своего рождения и увидев воочию столь несомненные свидетельства того, что именно Иисус давно ожидаемый мессия, через несколько месяцев вдруг засомневался в этом? Неужели не поверил Духу Божьему? Но он и без Духа чувствовал, что Иисус именно тот на ком исполнились древние пророчества.

Или может тюремное заключение на него так удручающе подействовало, что он стал сомневаться? Да, нет же — уже после сомнений Иоанна, Иисус сказал о нём, что тот «больше, чем пророк» (в синодальном переводе «больше пророка» см. Мф. 11:9). Так в чём же дело?

Дело в том, что Новый Завет зафиксировал трения между двумя реформаторскими религиозными школами. Из тех же Евангелий мы узнаём, что традиционная религия закостенела к тому времени. Не только Иисус, но и некоторые другие прогрессивные люди понимали, что так продолжаться больше не может. Поэтому, помимо Иисуса и его учеников в то время действовали и другие школы, занимающиеся реформированием религии. Одна из них — школа Иоанна Крестителя. Это была полноценная школа, имевшая свои сформировавшиеся обряды (то же крещение в воде) и молитвы (см. Лк. 11:1).

То, что в Евангелиях зафиксировано крещение Иисуса от Иоанна, а не наоборот, означает что Иисус прежде чем сформировать собственную школу, крестился у Иоанна, то есть какое-то время пребывал среди его последователей. Потом в чём-то не сошёлся с предшественником (с Предтечей, недаром так прозвали Иоанна христиане) и сформировал собственную школу.

Возможно была и другая более глубокая причина, возможно дело не во взаимоотношениях лидеров, а в чём-то ином. Работали они-то в разных местах, работы было много и каждый занимался общим делом в своём регионе. Со временем школа Иисуса стала приобретать черты, отличные от школы Иоанна.

Точнее будет сказать, что Иисуса и Иоанна можно назвать не столько руководителями двух совсем уж отдельных религиозных школ, сколько двумя вождями одного реформаторского направления в религии. Они делали общее дело, выступали в качестве союзников, но тем не менее их сотрудничество не было лишено лёгкой конкуренции.

А то что обе школы составляли единое течение, доказывает, что обе применяли обряд крещения. Да и ученики Иоанна без труда переходили к Иисусу. Возможно был и обратный процесс, например, если тот или иной последователь Иисуса оказывался в том регионе, где работал Иоанн.

Хотя имелись и отличия, например, школа Иоанна была более аскетичной. Библия зафиксировала трения между учениками Иоанна и Христа:

«Тогда приходят к Нему ученики Иоанновы и говорят: почему мы и фарисеи постимся много, а Твои ученики не постятся?» (Мф. 9:14).

«Книжники же и фарисеи роптали и говорили ученикам Его: зачем вы едите и пьёте с мытарями и грешниками? Иисус же сказал им в ответ: не здоровые имеют нужду во враче, но больные; Я пришёл призвать не праведников, а грешников к покаянию. Они же сказали Ему: почему ученики Иоанновы постятся часто и молитвы творят, также и фарисейские, а Твои едят и пьют?» (Лк. 5:30-33).

В Новом Завете есть сообщения о том, каким образом ученики Иоанна Крестителя переходили к Иисусу:

«На другой день опять стоял Иоанн и двое из учеников его. И, увидев идущего Иисуса, сказал: вот Агнец Божий. Услышав от него сии слова, оба ученика пошли за Иисусом. Иисус же, обратившись и увидев их идущих, говорит им: что вам надобно? Они сказали Ему: Равви, — что значит: учитель, — где живёшь? Говорит им: пойдите и увидите. Они пошли и увидели, где Он живёт; и пробыли у Него день тот. Было около десятого часа. Один из двух, слышавших от Иоанна об Иисусе и последовавших за Ним, был Андрей, брат Симона Петра» (Ин. 1:35-40).

Кроме Андрея, вторым перешедшим от Иоанна Крестителя к Иисусу учеником, богословы называют Иоанна, автора Евангелия. Проанализировав текст, я склонен согласиться с другими исследователями Библии — хотя этот ученик не назван по имени, но скорее всего Иоанн автор одного из Евангелий и трёх посланий вначале был учеником своего тёзки Иоанна Крестителя, а от него перешёл к Иисусу. Хотя в других Евангелиях призвание апостола Иоанна описано по-другому (см. Мк. 1:19, Мф. 4:21), мол Иисус призвал его одновременно с братом, оторвав от рыбалки. Церковники нашли выход из противоречия, объясняя, что после первого призвания Иоанн вернулся к рыбной ловле, а потом был призван ещё раз.

Отголоски соперничества между школами Иоанна и Иисуса, Крестителя и Христа, можно найти в следующем тексте:

«После сего пришёл Иисус с учениками Своими в землю Иудейскую и там жил с ними и крестил. А Иоанн также крестил в Еноне, близ Салима, потому что там было много воды; и приходили туда, и крестились, ибо Иоанн ещё не был заключён в темницу. Тогда у Иоанновых учеников произошёл спор с Иудеями об очищении. И пришли к Иоанну и сказали ему: равви! Тот, Который был с тобою при Иордане и о Котором ты свидетельствовал, вот Он крестит, и все идут к Нему. Иоанн сказал в ответ: не может человек ничего принимать на себя, если не будет дано ему с неба. Вы сами мне свидетели в том, что я сказал: не я Христос, но я послан пред Ним... Когда же узнал Иисус о дошедшем до фарисеев слухе, что Он более приобретает учеников и крестит, нежели Иоанн, — хотя Сам Иисус не крестил, а ученики Его, — то оставил Иудею и пошёл опять в Галилею» (Ин. 3:22-28; 4:1-3).

В вышеприведённом тексте есть противоречие: в 22-м стихе 3-й главы сказано, что Иисус крестил людей в воде по методу Иоанна Предтечи, а во 2-м стихе 4-й главы сказано, что крестил не он, а его ученики. Скорей всего Христос осуществлял общее руководство за проведением обряда, а непосредственное его исполнение поручал ученикам.

Но о противоречиях Библии мы говорили в другом разделе, здесь же важно отметить, что для последователей обеих школ было небезразлично у кого из религиозных вождей имелось больше учеников — у Иоанна или у Иисуса. Также мы видим, что последователи Иоанна ревновали к тому, что Иисус стал крестить в воде, хотя сам обряд изобрёл Иоанн.

Важно отметить, что оба руководителя предпочитали не обострять ситуацию. Оба пошли на уступки. Иоанн признал превосходство Иисуса, а Иисус оставил Иудею, как поле деятельности Иоанна и ушёл к себе в Галилею, которая в то время была менее престижным для религиозной проповеди местом, чем Иудея.

Конечно, так как Евангелия составляли сторонники Иисуса, а не Иоанна, возможно они в чём-то преувеличили, возможно Иоанн признал не превосходство над собой своего бывшего ученика, а лишь равенство с ним. Но тем не менее признал, так как в ином случае, если бы между двумя вождями разгорелся конфликт, то Иоанн не остался бы в Евангелиях положительным персонажем и не получил бы такую высокую оценку от Христа. Так что скорей всего соперничество было не между Крестителем и Христом, а между их последователями.

Характерно, что о смерти Иоанна его ученики сочли нужным оповестить Иисуса, а тот так опечалился, что ему захотелось побыть некоторое время в одиночестве:

«Ученики же его (Иоанна — С.А.), придя, взяли тело его и погребли его; и пошли, возвестили Иисусу. И, услышав, Иисус удалился оттуда на лодке в пустынное место один» (Мф. 14:12).

Об учениках Иоанна Предтечи упоминается и позже, уже при описании событий, последовавших после земной смерти обоих религиозных лидеров — Иоанна и Иисуса:

«Во время пребывания Аполлоса в Коринфе Павел, пройдя верхние страны, прибыл в Ефес и, найдя там некоторых учеников, сказал им: "приняли ли вы Святаго Духа, уверовав?". Они же сказали ему: "мы даже и не слыхали, есть ли Дух Святый". Он сказал им: "во что же вы крестились?". Они отвечали: "во Иоанново крещение ". Павел сказал: "Иоанн крестил крещением покаяния, говоря людям, чтобы веровали в Грядущего по нём, то есть во Христа Иисуса ". Услышав это, они крестились во имя Господа Иисуса, и, когда Павел возложил на них руки, нисшел на них Дух Святый, и они стали говорить иными языками и пророчествовать. Всех их было человек около двенадцати» (Деян. 19:1-7).

Как видим апостол Павел воспринимал последователей Иоанна Крестителя как своих единоверцев. Но всё же не до конца единоверцев, раз перекрещивал их после Иоаннова крещения которое, не забываем, принял сам Христос.

Божество всегда самодостаточно и, если бы не было в реальности факта, что Иоанн крестил Иисуса, этого никто не стал бы придумывать специально. По логике должно быть наоборот — Иисус должен крестить Иоанна, если бы Христос не был реально существующим человеком, а мифологическим персонажем. И сколько бы евангельский Иоанн не делал комплиментов Иисусу, сколько бы раз не повторял о его превосходстве, факт остаётся фактом — Иоанн был предтечей по отношению к Христу. При том, что в Новом Завете этот титул применяется и к Иисусу (Евр.6:20).

Кроме этого Библия зафиксировало определённое соперничество между учениками Иоанна и Иисуса, которое проявлялось при жизни этих двух религиозных деятелей. Если бы этого не было в реальности, то придумывать такое авторы Нового Завета не стали бы, ведь и Христос, и Креститель в Писании положительные фигуры.

Глава 10. Иудеи и язычники в проповеднической деятельности Христа

Ещё одним доказательством историчности Христа, является то, что проповедь его направлена в первую очередь по отношению к иудеям. Он осознавал себя в первую очередь иудейским проповедником. А Новый Завет формировался уже когда христианство вышло за пределы иудаизма, поэтому если бы этого не было в реальности, никто не стал бы заострять внимание на том, что Христос воспринимал себя посланным к иудеям.

Вот что сказано в Евангелии об указаниях Иисуса своим апостолам:

«Сих двенадцать послал Иисус, и заповедал им, говоря: на путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 10:5,6).

Таким образом, апостолы должны были в то время проповедовать исключительно иудеям, не касаясь не только язычников, но и близких к иудеям по вере самаритян.

А вот ещё более впечатляющий эпизод, мы уже цитировали его выше, но в другом контексте:

«И вот, женщина Хананеянка, выйдя из тех мест, кричала Ему: помилуй меня, Господи, сын Давидов, дочь моя жестоко беснуется. Но Он не отвечал ей ни слова. И ученики Его, приступив, просили Его: отпусти её, потому что кричит за нами. Он же сказал в ответ: Я послан только к погибшим овцам дома Израилева. А она, подойдя, кланялась Ему и говорила: Господи! помоги мне. Он же сказал в ответ: нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам. Она сказала: так, Господи! но и псы едят крохи, которые падают со стола господ их. Тогда Иисус сказал ей в ответ: о, женщина! велика вера твоя; да будет тебе по желанию твоему. И исцелилась дочь её в тот час» (Мф. 15:22-28).

Как видим в этой цитате иудеи сравниваются с детьми, а все остальные — с псами. Хотя синодальный перевод несколько огрубляет слова Иисуса, скорей не с псами, а с собаками и даже со щенками. Исследователи Библии пишут, что слово применённое Иисусом, в то время, использовалось по отношению к щенкам-любимцам. Нельзя также забывать, что хананеяне были язычниками как, впрочем, и почти все остальные народы в то время. Поэтому резкие слова Христа скорее касаются не народов, а веры; в его жёстких словах осуждается язычество, а не национальность.

Важно в этом эпизоде и то, что Христос в этот момент расширил поле своей деятельности, стал спасать и другие народы. Этот момент можно назвать символическим актом окончания Ветхого и Начала Нового завета. По крайней мере в ряду других подобных знаковых эпизодов. Может быть ради этого евангелист сделал более резкими подлинные слова Христа. По крайней мере, мне кажется, исходя из личности Иисуса, что в оригинале он говорил поуважительней.

Но тем не менее, что-то подобное было в реальности. Ведь когда писали книги Нового Завета, то перед христианами стояла задача привлекать язычников к своей церкви, а не отталкивать их резкими высказываниями. Так что, если бы подобного случая не было в реальной жизни, никто специально придумывать бы его не стал.

Глава 11. Обрезание, как самая существенная помеха для раннего христианства

Отменять ветхозаветные ограничения и работать с язычниками начал Христос, а продолжил это апостол Павел. Конечно не он один, но приобщение язычников к церкви, причём в массовом порядке — в первую очередь его заслуга. Недаром Павла называют апостолом язычников. Именно благодаря деятельности этого апостола христианство вышло за пределы иудаизма и стало религией всех народов, которые пожелали присоединится к нему.

Павел не только много сделал для отмены пищевых запретов, но и для отмены такого болезненного обряда, как обрезание. Апостола язычников поддержали и другие апостолы на Иерусалимском соборе. По сути, именно с этого собора христианство перестало быть одним из направлений иудаизма и стало самостоятельной религией, хотя данный процесс происходил постепенно, начался ещё при земной жизни Христа и закончился через несколько лет после Иерусалимского собора.

Из-за обрезания многие язычники не присоединялись к христианству. Если женщинам в то время такое присоединение было лёгким и безболезненным, то мужчина должен был пройти через непонятный, болезненный и опасный (исходя из уровня медицины да и гигиены того времени) обряд. Незабываем, что в тогдашнем обществе доминировали мужчины. И если мужчина присоединялся к христианству, то за ним, как правило, присоединялась и его жена, и дети.

Необходимость делать обрезание настолько сильно мешала присоединению язычников к христианству, что если бы не отменили этот обряд, то христианство осталось бы одной из иудейских сект и затерялось бы во глубине веков.

Монотеизм привлекал в то время к иудаизму определённое количество язычников. Но большинство не становились прозелитами и не вступали в иудейскую общину именно из-за обрезания. Появился даже слой людей, которых называли «чтущие Бога» (другое название — «боящиеся Бога» — см. Деян. 10:2, 22). Это были верующие, участвующие в иудейских богослужениях, но не присоединяющиеся к иудаизму из-за нежелания делать обрезание и соблюдать ещё несколько обременительных обрядов и запретов этой религии.

Хотя дело не только в болезненности и опасности обрезания. Были и другие неудобства, связанные с ним. Вот что писал известный исследователь Библии Эрнест Ренан:

«Обрезание было для взрослых обрядом болезненным, небезопасным и в высшей степени неприятным. Это была одна из причин, закрывавших для евреев возможность участия в общей жизни и делавших из них обособленную касту. В банях и гимназиях, немаловажных элементах древних городов, обрезание подвергало еврея всевозможным насмешкам. Каждый раз, что греки или римляне обращали внимание на это, раздавался взрыв шуток. Евреи были на это очень чувствительны... Иные, желая избежать насмешек и выдать себя за греков, старались скрыть признак своего происхождения путём хирургической операции... обращение в еврейство чаще случалось среди женщин, чем среди мужчин; они не сталкивались с самого же начала с искусом, противным и неприятным во всех отношениях».

Также в определённой степени препятствовали переходу язычников в христианство пищевые запреты иудаизма на употребление свинины и ряда других продуктов, а главное — идоложертвенного мяса даже не запрещённых иудаизмом к употреблению в пищу животных. Того дешёвого мяса, которым торговали языческие храмы, мяса животных, которых приносили в жертву языческим богам. Иерусалимских храм, между прочим, тоже торговал мясом таких же животных, но оно не считалось идоложертвенным, так как этих животных приносили в жертву Яхве (Иегове). Мясо, которым торговали храмы стоило дешевле прочего. Это было очень серьёзной экономической проблемой для людей того времени.

Поэтому не удивляйтесь (когда встретите об этом в Новом Завете), что такой ничтожной, по нашему разумению теме, как употребление идоложертвенного мяса, посвящено в Библии столько много места. Для людей того времени, эта тема была отнюдь не ничтожной, а одной из важнейших экономических проблем.

Ведь языческие храмы были крупнейшими, а по сути — единственными торговцами дешёвым мясом. Люди регулярно приносили жертвы богам. В храмах скапливалось много мяса, при том, что появлялось оно там по внеэкономическим причинам. Кому-то надо было срочно задобрить того или иного бога, вот он и приносил в жертву быка или барана. Значит мясо появлялось в языческом храме не потому, что был экономический спрос на него, а потому, что кто-то захотел попросить нечто у того или иного бога. И это, не говоря уже о празднествах в честь того или иного бога, когда жертвоприношения были массовыми. А холодильников тогда не было. И если языческий храм не продаст срочно мясо жертвенного животного, то оно просто протухнет. Поэтому и продавали его по бросовым ценам. А иудейский закон запрещал покупать такое мясо и соблюдающим закон приходилось платить гораздо больше за точно такой же продукт, покупая его у не связанных с языческими храмами торговцев.

Важно отметить, что иудейский храм, где убивали жертвенных животных был только в Иерусалиме. Поэтому мясо там ещё можно было купить по сносным ценам. А остальные города были по отношению к Иерусалиму в дискриминационном положении. Особенно страдали евреи диаспоры, проживавшие в языческих городах, так как не могли вместе с остальными согражданами покупать дешёвое мясо языческих храмов и вынуждены были брать более дорогое у мясников.

Апостол Павел очень хитро выкрутился с идоложертвенным — он предложил, чтобы христиане не исследовали какое мясо они покупают на торгу (1Кор. 10:25), хотя там продавалось очень много не кошерного мяса. По сути Павел дал разрешение на идоложертвенное, но сделал это так, чтобы людей не мучила совесть, когда едят его. Очень деликатный и тонкий ход. Также Павел разрешил есть идоложертвенное, когда христианин шёл в гости к язычнику (1Кор. 20:27), там такое мясо можно было встретить с ещё большей вероятностью, чем на рынке. И только если кто-то прямо скажет — вот я тебя угощаю идоложертвенным, то надо было отказаться (1Кор. 10:28). Но какой нормальный язычник будет заявлять такое в присутствии своего христианского друга.

Однако пищевые запреты не главное. Главное, что мешало распространению христианства, как уже говорилось выше, это обрезание.

Тем более, что немалая прослойка «боящихся Бога» язычников сочувствующих монотеистическому в то время иудаизму, соблюдавших посильные для себя обряды, но не присоединявшихся к еврейской религии из-за обрезания — была важным резервом. Ведь если христианство первым из других течений иудаизма отменит обрезание, то к христианам перейдёт и часть «боящихся Бога» других направлений иудаизма.

И это, не говоря уже о потенциальной работе с язычниками, не связанными с иудаизмом. Здесь таился огромный резерв для зарождающейся церкви. И этому светлому будущему препятствовало обрезание.

Отмена обрезания и других тяжелых для людей того времени запретов иудаизма, привела к тому, что христианство вышло из своей еврейской колыбели и распространилось по многим и многим народам. Ведь раньше, чтобы стать христианином, надо было вначале присоединиться к иудаизму, а теперь можно было стать христианином напрямую, минуя еврейскую религию.

Подчёркиваю, что я здесь высказываю лишь своё мнение и пишу не с позиций религиозного богослова, а с позиций светского историка. Всё же Иисус, каким его изображают Евангелия в первую очередь иудейский проповедник, который начал расширять сферу своей деятельности на язычников. Я думаю смерть (земная смерть) помешала ему закончить это. То, что не успел доделать Иисус, доделал Павел.

Но так или иначе Новый Завет, составленный в то время, когда христианство широко распространялось среди язычников, зафиксировал Христа, как иудейского, в первую очередь, проповедника. Как отмечалось выше, на момент составления Евангелий это было невыгодно христианам и, если бы такого не было на самом деле — никто подобного не стал бы записывать в Библию.

И только со временем Иисус расширяет проповедь на все народы:

«И сказал им: идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари (в более современных переводах — всем людям — С.А.)» (Мк. 16:15);

«И проповедану быть во имя Его покаянию и прощению грехов во всех народах, начиная с Иерусалима» (Лк. 24:47).

Глава 12. Разногласия между Петром и Павлом

Ниже будут приведены другие доказательства историчности Христа не столь значительные, как выше и, если так можно выразится — не прямые, а косвенные.

Для начала упомянем о явно выраженных разногласиях между двумя главными апостолами Петром и Павлом. Эти разногласия зафиксированы не в самих Евангелиях, а в других, примыкающим к ним книгах Нового Завета также написанных, если так можно выразиться, по горячим следам. По результатам земной жизни Христа.

Пётр и Павел, а если исходить из важности для христианства, то — Павел и Пётр, являются двумя главными апостолами. И если Петра выделял так или иначе сам Христос из среды учеников, то Павел даже не видел Иисуса в земной жизни. Мог конечно видеть из толпы, когда того вели на казнь, но об этом упоминаний нет. По утверждению Павла Христос ему являлся уже после распятия. А Пётр, наоборот, был ближайшим учеником. По традиции считается, что Пётр учитель иудеев, а Павел — язычников.

И если бы Пётр и Павел не были реальными людьми, современниками Христа, один из которых знал Иисуса лично, а другой лично знал людей, хорошо знавших Христа; если бы противоречия между Петром и Павлом не были реальным историческим фактом, то специально выдумывать такое о двух своих главных апостолах христиане не стали бы.

Вот, что писал апостол Павел об апостоле Петре:

«Когда же Петр пришёл в Антиохию, то я лично противостал ему, потому что он подвергался нареканию. Ибо, до прибытия некоторых от Иакова, ел вместе с язычниками; а когда те пришли, стал таиться и устраняться, опасаясь обрезанных. Вместе с ним лицемерили и прочие Иудеи, так что даже Варнава был увлечён их лицемерием. Но когда я увидел, что они не прямо поступают по истине Евангельской, то сказал Петру при всех: если ты, будучи Иудеем, живешь по-язычески, а не по-иудейски, то для чего язычников принуждаешь жить по-иудейски?» (Гал. 2:11–14).

В свою очередь, апостол Пётр, отзываясь о Павле с уважением, всё же указал на то, что в его посланиях «есть нечто неудобовразумительное» (2Пет. 3:16).

Как видно из послания Павла противоречие между ним и Петром произошло на почве того является ли христианство частью иудаизма, или оно для всех людей. Стоит ли заставлять христиан из язычников становится иудеями, соблюдать обрезание и пищевые запреты Ветхого Завета, чтобы прийти к Христу или можно обойтись без всего этого?

Ко времени спора Пётр признал, что христианам из язычников не стоит соблюдать иудейский закон, об этом сказано и в вышеприведённом тексте Павла и есть отдельный рассказ, как Пётр сам имел видение, в котором Христос повелел ему не соблюдать иудейские пищевые запреты (Деян. 10:9-16). Тем не менее в присутствии христиан, вышедших из иудейской среды Пётр, как мы видим из приведённого выше свидетельства апостола Павла, пошёл на попятную. Точнее не столько на попятную, сколько боялся оттолкнуть от христианства некоторых выходцев из среды ортодоксальных иудеев, признавших Иисуса мессией. Понятно, что после такого они уже не совсем ортодоксальные, но спросим себя — продолжили бы они обрезать своих детей, если бы апостол Павел не предпринял публичный выпад против апостола Петра? Конечно продолжили бы, а там, где обрезание, там и пищевые запреты Ветхого Завета, национальная замкнутость и всё остальное, что отменил Новый Завет. И получилось бы так, что или христианство осталось бы одной из иудейских сект и исчезло бы со временем, или что раскол церкви на иудействующее крыло и языческое крыло произошёл бы ещё во время апостолов. Пётр и Павел, а также другие апостолы предотвратили это, хотя возможно небольшая часть евреев-христиан осталась в то время в лоне иудаизма и в конце концов растворилась в этой религии.

Поступок Петра по-человечески понятен. Он признал правомерность отказа от ветхозаветных ограничений и не соблюдал их в среде новых христиан, крещённых из язычников. Когда же к нему пришли его старые коллеги христиане-иудеи, он не хотел оттолкнуть их и стал соблюдать ветхозаветный закон. Он попал в неловкое положение и ему пришлось выбирать, как ему казалось меньшее из двух зол. Поэтому он «стал таиться и устраняться» пытаясь избегать совместных трапез со своими новыми антиохийскими друзьями, христианами выходцами из язычников. Несмотря на высочайший авторитет Петра, как ближайшего ученика самого Христа, Павел не побоялся публично выступить против него.

Судя из того, что мы знаем об истории раннего христианства, Пётр не стал настаивать на своём заблуждении, но не до конца признавал авторитет более образованного апостола Павла, когда писал, что в его посланиях «есть нечто неудобовразумительное». Правда добавлял, что из-за того, что послания Павла трудны для понимания, то «невежды и неутверждённые, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания» (2Пет. 3:16). Хотя, наверное, надо привести данный текст в более современном переводе, так как синодальный сильно устарел да, если честно, он с самого начала был не везде удачен, как уже говорилось выше.

Вот, что писал апостол Пётр о посланиях апостола Павла в новом переводе:

«В них есть много такого, что не легко понять, и невежественные и неутверждённые люди искажают их, как и другие Писания, к своей собственной погибели».

Хотя, как мне кажется, на фоне некоторых других текстов Библии, типа книг Исайи, Иеремии или Иезекииля — послания Павла ясны и понятны. Но не будем забывать, что апостол Пётр, в отличии от апостола Павла не имел серьёзного образования. Выходцу из простых рыбаков было тяжело полемизировать с высокообразованным Павлом римским гражданином.

Но так или иначе, а Библия фиксирует разногласия между двумя главными апостолами, а этого не произошло бы, если бы эта полемика не происходила в действительности.

Да и сам факт того, что один из двух главных апостолов — Павел не знал Христа в земной жизни является косвенным доказательством историчности Христа. Доказательством того, что реальный Иисус умер к тому времени, когда Павел начал свою бурную проповедническую деятельность. По крайней мере, Иисус не существовал к тому времени в качестве человека из плоти и крови, живущего среди других людей.

Тут же нужно сказать несколько слов об отречении Петра. Это может служить ещё одним косвенным доказательством историчности Христа, так как Иисус сказал о Петре:

«Я говорю тебе: ты — Пётр (Пётр — камень, скала — С.А.), и на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют её; и дам тебе ключи Царства Небесного: и что свяжешь на земле, то будет связано на небесах, и что разрешишь на земле, то будет разрешено на небесах» (Мф. 16:18-19).

И вот такой человек, человек-кремень трижды отрёкся от Христа в самый тяжёлый момент. Понятно, что Христос сам предсказал это, да и слово «отрёкся» тут не совсем точно передаёт суть. Пётр просто не хотел выдать себя; не лез, как говорится на рожон; возможно он хотел поберечь себя хотя бы для того, чтобы попытаться освободить Христа или ещё для каких-нибудь важных событий. Возможно слова, так называемого, отречения вырвались у него чисто механически. Всё-таки верный ученик хотел проследить куда повели учителя, пленившие того люди.

Точнее будет сказать, что Пётр чисто по-человечески растерялся после ареста учителя.

Но тем не менее формально Пётр отрёкся, а Иисус вскоре простил ученика и по Воскресению из всех апостолов Христос первым явился именно к Петру (Лк. 24:34, 1Кор. 15:5) и утвердил его пастырем над своими агнцами (Ин. 21:15-17).

«Но Он сказал: говорю тебе, Пётр, не пропоет петух сегодня, как ты трижды отречёшься, что не знаешь Меня… Когда они развели огонь среди двора и сели вместе, сел и Пётр между ними. Одна служанка, увидев его сидящего у огня и всмотревшись в него, сказала: и этот был с Ним. Но он отрёкся от Него, сказав женщине: я не знаю Его. Вскоре потом другой, увидев его, сказал: и ты из них. Но Пётр сказал этому человеку: нет! Прошло с час времени, ещё некто настоятельно говорил: точно и этот был с Ним, ибо он Галилеянин. Но Пётр сказал тому человеку: не знаю, что ты говоришь. И тотчас, когда ещё говорил он, запел петух. Тогда Господь, обратившись, взглянул на Петра, и Пётр вспомнил слово Господа, как Он сказал ему: прежде нежели пропоёт петух, отречёшься от Меня трижды. И, выйдя вон, горько заплакал» (Лк. 22:34, 55-62).

Разумеется, отречение Петра позволяет объяснить почему назначенный Иисусом главный апостол после земной смерти учителя по сути утратил своё первенство. Ведь главным организатором церкви, особенно на главном в то время направлении — крещении язычников, стал Павел. А традиционную ветвь — иудейскую по сути возглавил брат Господень Иаков праведный, о котором мы уже говорили в главе, посвящённой братьям и сёстрам Иисуса. Ведь именно Иакову принадлежит итоговое выступление на упоминаемом выше первом церковном соборе, который называют Иерусалимским по месту проведения и Апостольским по участникам. И хотя Пётр выступал на этом соборе (Деян. 15:7) (как, впрочем, и Павел — Деян. 15:12), Иаков выглядит куда более внушительно (Деян. 15:13-21), именно он формирует основные решения собора и по сути ведёт его.

Возможно утрата роли Петра частично связана с его отречением, хотя скорее всего — с личными качествами. Простой рыбак мог возглавлять церковь, когда она была малочисленной и состояла в большинстве своём из небогатых необразованных людей. Но когда церковь разрослась, когда в неё влились представители средних и даже высших, в социальном плане, слоёв общества; когда появилось множество грамотных людей, искушённых богословов — неудивительно, что такие люди как Павел отодвинули Петра на второй план.

А что касается Иакова, за которым стояли другие родственники Христа, то они, поначалу не признававшие его («братья Его не веровали в Него» Ин. 7:5), пришли в созданную Иисусом организацию, когда она стала массовой и в силу родственных связей с мессией, что было немаловажно для тогдашнего общества, смогли занять видное место в церкви.

О том, что Иаков Праведный не сразу поверил в Иисуса косвенно свидетельствует апостол Павел, когда перечисляет в Первом послании к коринфянам последовательность явления Иисуса тем или иным людям (1Кор. 15:5-8). Вначале в этом списке названы двенадцать апостолов (вообще-то тогда их было одиннадцать, но слово «двенадцать» было общепринятым наименованием ближайших учеников), причём из двенадцати апостолов особо выделен Пётр. Потом Иисуса видело более пятисот человек. И только за ними назван Иаков и прочие апостолы, надо полагать, речь идёт о семидесяти апостолах о которых упоминает Лука (Лк. 10:1). После этого, в самом конце списка, Павел называет себя.

Глава 13. Иисус и его брат Иаков — жаркие споры о вере

Мне кажется, что именно Иаков Праведный был организатором попытки семьи Иисуса отвадить его от проповеднической деятельности и силой увести домой (Мк. 3:21) о которой говорилось выше. Дело в том, что Иаков был истово верующим человеком как показала его последующая деятельность. Поэтому он был горячо непримиримым к Иисусу, когда считал, что его брат идёт против веры отцов. И стал таким же горячо верующим в Иисуса, когда понял, что его брат мессия. Недаром Иаков получил прозвище Праведный.

Точно такой же путь проделал апостол Павел, который был яростным гонителем христиан, когда считал, что они выступают против веры и стал горячим сторонником Иисуса, когда признал его мессией. Судя по всему, и Павел, и Иаков умели веровать искренне, энергично и страстно что проявилось как в их христианской деятельности, так и в более ранней, направленной против учения Христа.

Эта мысль о роли Иакова Праведного в семье Иисуса много проясняет для меня. В списке братьев Иисуса он назван первым. Значит из четырёх младших братьев Христа Иаков являлся старшим. Скорей всего он был ненамного моложе Иисуса. Детей в то время старались рожать быстро, в молодом возрасте, не тянуть с продлением рода, да и помощников хотелось вырастить побыстрее. Поэтому скорей всего Иаков был всего на год или полтора младше Иисуса, то есть они были практически ровесники. Мы знаем, что в зрелом возрасте и Иисус и Иаков стали религиозными деятелями. Это значит, что предпосылки к этому были у них и раньше. Знаем мы также, что Иаков и другие братья поначалу не признавали Иисуса. Значит между ними велись религиозные споры. Несомненно, что такие споры в то время велись с использованием ветхозаветных книг. А что может лучше подготовить проповедника, чем участие в богословских спорах? В полемике оттачивается стиль, находятся аргументы. А так как Иисус и Иаков были братья, жили вместе, по крайней мере в молодые годы, значит могли спорить днём и ночью.

Это во многом проясняет как Иисус к началу проповеднической деятельности оказался столь подготовленным человеком. Некоторые фантазёры даже приписывали ему учёбу в Египте или Индии — а ничего выдумывать не надо. Иисус оттачивал своё мастерство в качестве проповедника и полемиста с ранней юности день и ночь споря с таким религиозным фанатиком, каким был его брат Иаков. Причём Иаков был ревнителем старины, что проявилось и в его деятельности внутри христианской общины, а Иисус был религиозным новатором. Представляете какое открывается обширное поле спора между братьями!

Не надо также забывать, что слово, которое у нас переводят как «плотник» для обозначения профессии Иисуса и его отца Иосифа (отчима, если принимать библейский текст буквально), как уже говорилось выше обозначает также каменщика и столяра. Довольно престижные профессии в то время. Понятно, что не князья и не цари, но к так называемому среднему классу семья Иисуса, несомненно принадлежала. Правда не к самой богатой части среднего класса, о чём свидетельствует жертва в виде двух горлиц на сороковой день после рождения Иисуса (Лк. 2:24), в то время как богатые люди должны были жертвовать в этом случае ягнёнка (Лев. 12:8).

Но если мы представим ситуацию не абстрактно, а конкретно с учётом количества населения, то поймём, что большая часть людей, проживающих в Иудее, не говоря уже об отдалённой Галилее, физически не могла бы выполнять закон, они просто не поместились бы в Иерусалимском храме. Особенно во время праздников. И естественно не смогли бы вообще приносить жертвы Богу. Тем более, что из отдалённой Галилеи, где жила семья Иисуса, не так-то легко было добраться в Иерусалим. Поэтому логичней предположить, что регулярно посещать Храм и приносить в нём жертвы могла лишь более обеспеченная часть населения. По крайней мере это касается городов и сёл далёких от Иерусалима.

Для бедняков из отдалённых районов добраться в Иерусалим, жить там какое-то время оставляя работу — было очень проблематично. Скорей всего бедняки молились дома или в синагогах, которые к тому времени уже существовали; возможно на тех же высотах, то есть в древних священных местах. Во время вавилонского пленения даже самые религиозные евреи уже привыкли, что в крайнем случае можно обойтись и без Храма. Скорей всего ко времени Иисуса многочисленные синагоги значительно потеснили отстроенный после разрушения Храм в качестве вместилища религиозной жизни. Всё-таки синагог было много, они для большинства людей были рядом с домом, а Храм был один и далеко от дома (кроме жителей Иерусалима).

Поэтому несомненно, что большинство жителей Галилеи Храм в то время не посещали. А вот семья Иисуса бывала в Храме более-менее регулярно. Свидетельства об этом есть в Евангелиях. Значит, несмотря на жертву в виде горлиц, она принадлежала не к самой бедной части населения.

Скорей всего в детстве Иисус (как и его братья) кроме профессии каменщика и плотника, был обучен грамоте, а также знал Святое Писание, то есть основные ветхозаветные книги (Лк. 4:16, Ин. 8:6; 7:15). Поэтому очень вероятно, что долгими вечерами (тогда ведь не было телевизоров и компьютеров) молодой Иисус вёл жаркие религиозные споры со своими родными под отцовской кровлей.

О молодости Иисуса в Евангелиях практически не говорится, но о том, что с братьями Иисус вёл полемику на религиозные темы уже в зрелом возрасте свидетельствует Иоанн. Несомненно, такие разговоры велись в семье ещё до того, как Иисус начал проповедовать за пределами родительского дома:

«Приближался праздник Иудейский — поставление кущей. Тогда братья Его сказали Ему: выйди отсюда и пойди в Иудею, чтобы и ученики Твои видели дела, которые Ты делаешь. Ибо никто не делает чего-либо втайне, и ищет сам быть известным. Если Ты творишь такие дела, то яви Себя миру. Ибо и братья Его не веровали в Него. На это Иисус сказал им: Моё время ещё не настало, а для вас всегда время. Вас мир не может ненавидеть, а Меня ненавидит, потому что Я свидетельствую о нём, что дела его злы. Вы пойдите на праздник сей; а Я ещё не пойду на сей праздник, потому что Моё время ещё не исполнилось» (Ин. 7:2-8).

Неудача проповеди домашним возможно отчасти объясняет жёсткие слова Христа по отношению к близким людям, которые мы разбирали выше:

«Если кто приходит ко Мне, и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестёр, а притом и самой жизни своей, тот не может быть моим учеником» (Лк.14:26).

Понятно, что Иисусу было комфортнее проповедовать среди преданных ему учеников, которые трепетно ловили каждое слово учителя, чем среди домашних, которые не верили в него.

Если вернуться к списку апостола Павла (1Кор. 15:5-8) который мы обсуждали в конце предыдущей главы, то как видим, первым в нём назван апостол Пётр. Именно Петру, по версии Павла первым явился Христос после своего воскрешения. Тем не менее, в Деяниях апостолов роль Петра не столь значительна, как можно было предполагать, исходя из отношения Иисуса к нему. Апостол Пётр хотя и не оказался совсем на заднем плане, но всё же не занял того места, которое дал ему Иисус. Его он займёт потом, уже после смерти, и то разделив с Павлом. А при жизни, после распятия Христа роль Петра не была столь значительной. Возможно для этого и понадобилось упоминать об отречении.

Но если бы колебаний Петра не было — их бы не стали выдумывать. Тем более, что если бы Евангелия были бы выдуманы, то можно было бы не упоминать в них слова Иисуса об особом месте Петра. Особое место и отречение — взаимоисключающие позиции. Можно было бы не писать или о том, или о другом. Но раз уж в них упомянуты оба момента — значит нечто такое было в действительности.

И хотя можно встретить мнение, что отречение Петра имеет ветхозаветные истоки или несёт назидательный смысл, вряд ли этот эпизод попал бы в Новый Завет, если бы что-то подобное не имело места в действительности. Несомненно, что такого с одним из главнейших святых специально придумывать никто не стал бы. Могли бы ещё выдумать какие-то колебания во время проповеднической деятельности Христа, если бы они потребовались ради назидания или иллюстрации каких-то ветхозаветных пророчеств. Но исправился бы Пётр в этом случае ещё до ареста учителя. Иначе всё выглядит слишком фатально. Да и вряд ли придумывали бы колебания и раскаяния по отношению к одному из главнейших персонажей. Кающихся и так хватает — Мария Магдалина — грешница, а Павел, так тот вообще поначалу был гонителем церкви.

Так, что отречение Петра — идеологически неудобно для церкви. Этот эпизод специально выдумывать бы не стали, если бы чего-то подобного не было в реальности.

Глава 14. Противоречия родословных Иисуса и мог ли плотник Иосиф быть царского рода

Отречение Петра описано во всех четырёх Евангелиях, правда с небольшими разночтениями. Наличие разночтений и противоречий в Новом Завете, как это ни странно, является ещё одним доказательством историчности Христа. Правда говорим мы тут только о явных противоречиях заметных без углублённых исследований, если так можно выразится — «видимых невооружённым глазом». То есть о таких противоречиях, которые, как говорится «лежат на поверхности» и были заметны ещё самым первым людям, которые занимались упорядочиванием новозаветных текстов. Если бы они имели дело не с подлинными текстами, написанными по следам реальных событий, то таких противоречий не появилось бы.

Что касается неявных противоречий, то они могли бы остаться при любом раскладе. Такие противоречия типичны для больших текстов. Утверждаю это как человек, который профессионально занимался их поиском, когда в качестве главного редактора журнала работал над присланными в редакцию материалами. Поиск и устранение таких противоречий одна из задач редактуры. Непосвящённые люди даже представить себе не могут сколько противоречий в текстах книг и статей. Неявные противоречия типичны для любого большого произведения, включая многие библейские книги. Но такие противоречия пришлось бы тщательно выискивать во всём массиве текста. А вот явных, видимых при первом приближении противоречий в Евангелиях не было бы, если бы Новый Завет придумывали под мифического персонажа, если бы он не отражал деятельность конкретного человека Иисуса Христа.

Например, в Евангелиях от Матфея (Мф. 1:1-17) и Луки (Лк. 3:23-38) приведены две противоречащие друг другу родословные Иисуса Христа. Какие только объяснения не приводили богословы, чтобы разъяснить противоречия. Но все объяснения явно неубедительны, уж слишком велики расхождения в родословных.

Но с другой стороны, если бы церковь не имела дела с первичными, то есть подлинными документами, а выдумывала бы мифологическую фигуру, то таких явных противоречий, несомненно не было бы. Зачем создавать себе проблемы на ровном месте?

Так противоречия доказывает историчность Христа.

Кстати, выяснять какая из родословных правильна не имеет особого смысла хотя бы потому, что и та и другая восходят к Иосифу, который согласно тем же Евангелиям, не был родным отцом Иисуса, зачатого непорочно, а всего лишь отчимом — юридическим отцом. Поэтому для желающих объяснить противоречия в родословных надо понимать, что они занимаются родословными Иосифа, а не Иисуса. Или им надо отказаться от концепции непорочного зачатия.

Почему так получилось, что родословная Иисуса дана по отцу? Мне ближе объяснение, которое привёл известный исследователь Библии Эрнест Ренан:

«Скорее следовало Марию связать с царским родом; однако, никакой попытки не было сделано в этом направлении в первом веке, так как генеалогия, очевидно, была определена ранее, чем окончательно установилось убеждение, что рождение Иисуса не есть последствие обыкновенного союза двух лиц разного пола, когда ещё не отрицали за Иосифом полных прав отца».

Между прочим, даже у евангелистов, пишущих о непорочном зачатии имеются невольные оговорки (описки не совсем то слово здесь, хотя речь и идёт о письменном, а не устном тексте).

Например, Лука называет родителями Иисуса и Марию, и Иосифа:

«Каждый год родители Его ходили в Иерусалим на праздник Пасхи» (Лк. 2:41).

Причём он делает это неоднократно, но переводчики порой заменяют:

«Когда же, по окончании дней праздника, возвращались, остался Отрок Иисус в Иерусалиме; и не заметили того Иосиф и Матерь Его» (Лк. 2:43).

В оригинале и во многих переводах вместо «Иосиф и Матерь Его» написано слово «родители». Но оно заменено, чтобы Иосиф не считался одним из родителей.

Вряд ли имеет смысл рассматривать какая из родословных Иисуса истинная и почему они расходятся. Скорей всего — ни одна не верна, так как написаны слишком поздно.

Единственное, что надо подчеркнуть во избежание кривотолков — попытки объяснить расхождения родословных Иисуса у Матфея и у Луки левиратом ничем не подкреплены, поэтому несостоятельны.

Не выдерживают критики также искусственные схемы представить Марию некоей «дочерью-наследницей», согласно которым Мария была близкой родственницей Иосифа и мол, у них почти общая родословная. Для этого нет никаких оснований, об этом не говорится в Библии. Да и при этом, ближайшие предки должны различаться, так как Мария не могла быть родной сестрой своего мужа. При том, что в то время (подчёркиваю эти слова — «в то время») родословная определялась исключительно по отцу, как это определено в Ветхом Завете (Быт. 46:8, 10, Лев. 24:10 и др.).

Да и слишком велика разница в количестве поколений, чтобы как-то связать родословные Матфея и Луки между собой.

Несомненно, что и Матфей, и Лука ничего не выдумывали. Они честно пытались реконструировать родословную Христа на основании имеющихся у них документов, а также пытаясь поддержать при помощи родословной ту религиозную доктрину, в которую сам автор реконструкции несомненно верил. Оба авторы работали добросовестно. Для людей того времени было безусловно важным, чтобы герой, о котором они повествуют — Иисус Христос вписывался в существующие тогда родоплеменные отношения, а также имел безупречную родословную, уходящую в далёкую древность, желательно к самым истокам. Это по большому счёту типично для патриархальных обществ. Система свой-чужой на уровне рода была в том обществе явно выраженной.

Те наши современники, кто родился и вырос в деревне (подчеркну, в патриархальной деревне, а не в недавно сформированном из разных людей поселении сельского типа) могут вспомнить, как серьёзно относятся представители старшего поколения к родству. Например, в моём селе Круглик на Луганщине (хоть я там не родился, но провёл значительную часть детства) мы знали не только двоюродных и троюродных братьев и сестёр, но и вплоть до пятиюродных. Что касается родословных, то любой знакомый с историей без труда вспомнит, как серьёзно к этому относились те же дворяне, вплоть до ХХ века, когда правильная родословная давала определённые социальные преимущества.

Поэтому совершенно неудивительно, что Матфей и Лука пытались реконструировать родословную Христа.

В их случае проблема осложнялась необходимостью доказать, что плотник ведёт свой род от царя. Иисус и его отец Иосиф, к которому сходятся обе родословные — плотники. То есть к верхушке общества явно не принадлежали. Понятно, что в жизни может случится так, что царский род обеднеет и его представители начнут плотничать. Но в таком случае или окружающие забудут об их царском происхождении, или наоборот, будут выделять такого плотника из числа других. Ведь не все же плотники потомки царей. Более того, такой плотник может быть ликвидирован реальным царём, как потенциальный соперник. Тем более таким царём как Ирод. Ведь происходить от царя Давида, это столь круто, что такого плотника, при малейшей «заварушке» попытались бы возвести на трон.

В случае Иосифа ничего подобного не было. Поэтому чисто логически рассуждая можно прийти к выводу, что реконструкции родословной Иосифа, сделанные Матфеем и Лукой, не имеют отношения к действительности.

Да и кто им это мог рассказать? Иисус, о котором в Евангелиях сказано, что он не сын Иосифа. Вряд ли. Скорей всего они опирались на книжную традицию и некоторые устные источники. Пытались сделать реконструкцию, именно реконструкцию так как реальной задокументированной родословной ни у того ни у другого автора под рукой не было. Реконструкция в полной мере не удалась ни Матфею, ни Луке. Но это ещё как-то можно было бы принять, если бы реконструкций не было две, если бы они не противоречили друг другу.

Но на основании их реконструкций, мы можем провести реконструкцию того, как работали авторы реконструкций (пусть будет три реконструкции:)). Например, имеются интересные исследования какие ветхозаветные книги использовал тот или другой автор, какие доктрины отстаивал. Поэтому противоречия родословных хорошо отражают конкретную эпоху, живую работу авторов, эти противоречия доказывают, что мы имеем дело не с мифическими персонажами, а с реальными людьми.

К вопросу родословных Иисуса мы ниже ещё вернёмся.

Глава 15. Противоречия в Евангелиях, как свидетельство описания событий, имевших место в действительности

Другие евангельские противоречия прекрасно иллюстрируют, что эти книги писались на основе подлинных воспоминаний участников событий. В этом может убедится каждый, когда послушает воспоминания двух разных участников того или иного запоминающегося события, если они будут вспоминать о нём лет через двадцать-тридцать. Конечно при условии, что до этого данные люди не предавались совместным воспоминаниям.

Есть немало случаев, когда о подобных воспоминаниях имеются документы. Мне, например, приходилось как-то читать такой интересный документ, как воспоминания казаков соратников Ермака о покорении Сибири, записанные с их слов примерно через тридцать лет. Их специально опрашивали об этом событии, сейчас уже не припомню ради какой надобности, помню лишь, что в воспоминаниях было много несовпадений в частностях, но они совпадали в главных деталях.

Да и современные самые добросовестные мемуары будут неизбежно иметь разночтения. Во-первых, это взгляд на события с разных сторон. Во-вторых — человеческая память несовершенна, причём ей не только свойственно забывать, но и обобщать, унифицировать, когда однотипные события разных времён, воспринимаются как одно. С 15.12.1992 я веду «днёвки» — такие блокнотики, где записаны события каждого дня на отдельном листе. Получается я могу с документальной точностью сказать, что я делал в тот или иной день за последние, без малого, тридцать лет. И вот я обратил внимание, когда тот или иной знакомый, которого не видишь много лет, приезжал, например, к тебе двадцать лет назад, девятнадцать и семнадцать, то три такие события, если там не было ничего экстраординарного память обычно норовит объединить в одно. И я готов был бы поклясться, что всё это происходило в один день — моя память помнит всё чётко, если бы не днёвки, которые с безжалостностью документа говорят не только о трёх разных днях, но и годах.

С этой точки зрения противоречия в Евангелиях носят житейский характер. Это взгляд разных людей на то или иное событие, причём в каждом случае человека может подвести память. Вот как например, в Евангелие от Марка описано призвание апостола Петра (первоначальное имя — Симон):

«Проходя же близ моря Галилейского, увидел (Иисус — С.А.) Симона и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы. И сказал им Иисус: идите за Мною, и Я сделаю, что вы будете ловцами человеков. И они тотчас, оставив свои сети, последовали за Ним» (Мк. 1:16-18).

А вот как это же событие описано в Евангелие от Иоанна:

«Один из двух, слышавших от Иоанна об Иисусе и последовавших за Ним, был Андрей, брат Симона Петра. Он первый находит брата своего Симона и говорит ему: мы нашли Мессию, что значит: «Христос»; и привел его к Иисусу. Иисус же, взглянув на него, сказал: ты — Симон, сын Ионин; ты наречешься Кифа, что значит: «камень» (Пётр)» (Ин. 1:40-42).

Противоречие в том, что в одном случае Иисус призвал сразу двух братьев. А во втором что вначале Андрея Первозванного, который до того был учеником Иоанна Крестителя, но оставил своего учителя и пошёл за Иисусом; а уже Андрей (недаром он Первозванный, то есть Иисус позвал его первым) привёл своего брата Симона, которого Иисус тут же переименовал в Петра (Пётр или Кифа означает — камень, скала). Между прочим, у Матфея это событие описано примерно так же, как у Марка (Мф. 4:18-20), правда у Матфея Симона Петром называли ещё до Иисуса — явное противоречие с Иоанном: «Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев: Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море, ибо они были рыболовы» (Мф. 4:18).

Я читал у некоторых богословов, как они пытаются объяснить противоречие тем, что Евангелия дополняют друг друга и после этого богословы выстраивают свою канву событий. Но такие доводы на мой субъективный взгляд неубедительны и канва явно притянута, как говорится, «за уши». Но богословы деньги за это получают, им нельзя усомниться в истинности любой строчки Библии, им кажется, что вынув один камешек обрушат всё здание.

А мне кажется, что здесь просто описано одно событие, но переданное по памяти разными людьми. Причём авторы трёх из четырёх Евангелий (у Луки нечто подобное, хотя и не совсем, описано в 5-й главе) не были непосредственными участниками событий им о них рассказывали очевидцы. Марк и Лука не были ближайшими апостолами, а Матфей был призван позже, тем более что мы уже писали о том, что не так уж много текста Евангелии, носящем его имя, может принадлежать непосредственно апостолу. Иоанн участвовал в событии (Мк. 1:19, Мф. 4:21, Лк. 5:10), но здесь опять-таки небольшое противоречие. Марк и Матфей пишут, что он присоединился чуть позже («пройдя оттуда немного, Он (Иисус — С.А.) увидел Иакова Зеведеева и Иоанна, брата его» Мк. 1:19), а Лука утверждает, что Иоанн был фактически свидетелем призвания Петра и Андрея (Лк. 5:10). Но именно Иоанн описывал его позже всех, на склоне лет, когда не только события уходят вглубь времён, запорашиваясь новыми воспоминаниями, но и память у человека не столь цепка, как в более ранние годы.

Так что установить как было — досконально мы не можем. Мне кажется, что скорей всего верна версия Иоанна, а Матфей и Марк описывают ситуацию в целом, не выделив что призвание Андрея произошло немного раньше, чем его брата. Хотя я могу ошибиться здесь. Важно, что данные противоречия похожи на те, которые встречаются, когда разные люди вспоминают через много лет об одном и том же событии. Такие противоречия, несомненно, доказывают историчность Христа.

Глава 16. Противоречие с исцелением слуги сотника — кто прав Матфей или Лука

Противоречия в разных Евангелиях фиксируют их взаимодействие с живой традицией. Они показывают, что Евангелия не подвергались после их появления существенной редакционной правке, а если подвергались, то незначительной.

Рассмотрим ещё одно такое противоречие, где можно, по косвенным признакам выбрать вариант, который точнее описывает реальное событие, но таковой выбор вовсе не означает какого-то доказательства. Можно определить более вероятное событие, но это не означает, что менее вероятные не происходят. Под менее вероятными я имею ввиду чисто житейские, а не чудеса. Как говорилось выше я стараюсь как можно меньше касаться евангельских чудес. Я не разбираю здесь были ли они в реальности и возможны ли в принципе. Было ли это настоящим чудом или какое-то другое событие таким образом преломилось в умах очевидцев. Не придуманы ли некоторые чудеса слишком восторженными почитателями Иисуса, которых немало и теперь, а тогда по горячим следам, и подавно. Я не буду разбирать эти вещи. Они больше предмет веры, религии, а я пишу светский текст.

Противоречие, которое хочу разобрать в качестве последнего примера в этой части своей книги касается одного неназванного в Евангелиях по имени сотника, иными словами центуриона. Это командир не очень высокого ранга — средний командный состав. Но для тогдашних последователей Иисуса, которые в большинстве своём были выходцами из нижних в социальном плане слоёв общества, любой сотник являлся весьма значительной и влиятельной фигурой. Иисус исцелил слугу этого сотника.

Вот как это описывает Матфей:

«Когда же вошёл Иисус в Капернаум, к Нему подошёл сотник и просил Его: Господи! слуга мой лежит дома в расслаблении и жестоко страдает. Иисус говорит ему: Я приду и исцелю его. Сотник же, отвечая, сказал: Господи! я недостоин, чтобы Ты вошёл под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой; ибо я и подвластный человек, но, имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: пойди, и идёт; и другому: приди, и приходит; и слуге моему: сделай то, и делает. Услышав сие, Иисус удивился и сказал идущим за Ним: истинно говорю вам, и в Израиле не нашёл Я такой веры... И сказал Иисус сотнику: иди, и, как ты веровал, да будет тебе. И выздоровел слуга его в тот час» (Мф. 8:5-10,13).

А вот, что сказано об этом у Луки:

«Когда Он окончил все слова Свои к слушавшему народу, то вошел в Капернаум. У одного сотника слуга, которым он дорожил, был болен при смерти. Услышав об Иисусе, он послал к Нему Иудейских старейшин просить Его, чтобы пришёл исцелить слугу его. И они, придя к Иисусу, просили Его убедительно, говоря: он достоин, чтобы Ты сделал для него это, ибо он любит народ наш и построил нам синагогу. Иисус пошёл с ними. И когда Он недалеко уже был от дома, сотник прислал к Нему друзей сказать Ему: не трудись, Господи! ибо я недостоин, чтобы Ты вошёл под кров мой; потому и себя самого не почёл я достойным придти к Тебе; но скажи слово, и выздоровеет слуга мой. Ибо я и подвластный человек, но, имея у себя в подчинении воинов, говорю одному: пойди, и идет; и другому: приди, и приходит; и слуге моему: сделай то, и делает. Услышав сие, Иисус удивился ему и, обратившись, сказал идущему за Ним народу: сказываю вам, что и в Израиле не нашёл Я такой веры. Посланные, возвратившись в дом, нашли больного слугу выздоровевшим» (Лк. 7:1-10).

Как видим у Матфея Иисус встречается с центурионом непосредственно, а у Луки сотник обращается к Иисусу через третьих лиц. У Луки сотник через старейшин зовёт Иисуса к себе, а у Матфея, наоборот говорит, что недостоин чтобы Иисус вошёл в его дом. Налицо явные противоречия.

Понятно, что некоторые богословы пытались доказывать, что речь идёт о разных сотниках в небольшом городишке, у которых вдруг заболели слуги одновременно. Устранять противоречие таким образом было настолько глупо, что с этим подходом не соглашался уже Иоанн Златоуст. Тем более, что слова сотника и у Матфея, и у Луки звучат идентично. Не могли же разные центурионы даже говорить слово в слово.

Другие богословы пытались сгладить противоречия, объясняя их тем, что, мол вначале сотник послал к Иисусу старейшин, а потом явился сам. Но если внимательно перечитать оба текста, становится ясно, что это объяснение само противоречит тексту, противоречия которого пытается ликвидировать.

Несомненно, речь идёт об одном и том же эпизоде, который через много лет вспоминали по-разному. А то, что диалоги звучат порой идентично, означает что были «шпаргалки» — записи речей Христа и тех людей на чьи реплики он отвечал. Это сходится и с мнением ряда учёных, что авторы Евангелий от Матфея и Луки независимо друг от друга опирались в своей работе на Евангелие от Марка и гипотетический «Источник Q», сборник изречений Иисуса о котором мы уже говорили выше.

Таким образом, мы несомненно видим в эпизоде с исцелением слуги сотника противоречие между двумя евангелистами. Можно ли установить, путём логического анализа, какой рассказ ближе к истине? Да — установить можно, но лишь с определённой долей вероятности. В связи с тем, что человеческая память обычно стирает детали реальных событий, унифицирует воспоминания, можно сказать, что ближе к истине в данном случае Лука, у которого сотник не сам обращается к Иисусу, а через старейшин.

Вспоминая тот или иной эпизод, человек оставляет главное, убирает лишние детали. Имел место контакт Иисуса с центурионом. Это самое главное в данном эпизоде. А каким образом произошёл сей контакт — напрямую ли или через третьих лиц — это уже второстепенные детали. И опущены эти детали именно у Матфея. А сие означает, что в его случае мы уже видим событие, подвергшееся унификации памяти. Понятно, что любое событие подвергается такой унификации в большей или меньшей степени, но у Матфея — в большей степени, чем у Луки. Это означает, что Матфей невольно упустил некоторые подробности, подзабыл их. Эпизод в его описании несёт определённые следы реконструкции. Так и представляется автор пишет-пишет… остановился на секунду припомнить как было и вытащил из своей памяти логически обработанный эпизод, где ничего лишнего, осталось только самое главное. А у Луки эпизод с излишними деталями, ненужными для повествования. Можно конечно найти какую-то богословскую нагрузку для введения в дело иудейских старейшин, но это уже большая натяжка. И если бы было подобное, то такое больше свойственно всё же Матфею, а не Луке.

Поэтому в данном эпизоде ближе к истине Лука, так как детали в его эпизоде менее упрощены и стёрты, чем у Матфея. Но, повторюсь, делая такой анализ можно говорить лишь о большей или меньшей степени вероятности. Утверждать на сто процентов нельзя. Так как человеческая память может выкинуть и другую штуку — ввести детали, которых не было, позаимствовав их, например, из какого-нибудь другого похожего эпизода, который происходил в этом же или каком-то похожем месте. Поэтому, когда я утверждаю, что Лука тут ближе к истине, чем Матфей, я говорю лишь о большей степени вероятности. Например, за Луку 65 процентов, за Матфея — 35; или за Луку — 60 процентов, за Матфея — 40. Понятно, что цифры здесь условны.

Противоречия в данном эпизоде поднимают ценность Евангелий, как исторического источника, показывают, что Евангелия не подвергались последующей коренной переработке, а сохранились в более-менее первоначальном виде.

Глава 17. Повторяющиеся имена как показатель подлинности исторического документа

Следующим доказательством историчности Христа того, что Евангелия писались на основе реальных событий, является наличие в книгах Нового Завета людей с одинаковыми именами. Причём людей таких примерно столько же, сколько было бы в реальной жизни.

В мифах и легендах, да и вообще в древних литературных произведениях очень редко бывает, чтобы разные персонажи носили одинаковые имена. Если такое встречается, то скорей всего это означает, что данная легенда возникла на базе объединения других более древних легенд и персонажи из разных мифов встретились в одном. Ведь когда человек сочиняет какую-нибудь сагу, например, то он не будет давать двум выдуманным персонажам одинаковые имена, хотя бы потому, чтобы не затруднять себя объясняя, что в данном случае не этого, например, Хёскульда, я имею ввиду, что это другой Хёскульд или, что в данном случае говорится не о том Ауде, о котором шла речь недавно, что теперь мы говорим о его тёзке, о совсем другом Ауде (имена персонажей — условны). Понятно, что так себе усложнять жизнь с выдуманными персонажами никто не будет. Каждому дадут своё ни на кого не похожее имя. Повторяю, если персонажи с одинаковыми именами не придут из разных других более древних саг. Тогда, чтоб не путать, одного Хёскульда назовут, например, Хёскульд Рыжий, а другого — Хёскульд Седовласый.

С другой стороны, древние люди, которые создавали все эти мифы и саги были нисколько не глупее нас с вами. Они относились к тому же, что и мы виду — Homo sapiens. Поэтому для правдоподобности могли придумать двух персонажей с одинаковыми именами. Но персонажи такие скорей всего окажутся статичными, то есть не будут принимать участия в развитии событий. Их, например, можно вписать в родословную. С другой стороны, весьма подозрительной будет выглядеть длинная родословная без повтора имён. Хотя теоретически такое возможно.

По крайней мере в родословной Иисуса (как говорилось выше, если верить в непорочное зачатие, то речь идёт о родословной Иосифа, отчима Христа) от Луки повторы имён встречаются широко. Там названы 75 имён, из них Иосиф повторяется четыре раза, Иуда — три, Маттафия и Каинан по два раза. У Матфея с этим гораздо хуже. Тем более, что Матфею ради того, чтобы получить три раза по четырнадцать имён (это надо было ему из догматических соображений), пришлось сильно манипулировать списком, доставшимся ему из Ветхого Завета, например, убрать из родословной трёх иудейских царей.

«Итак всех родов от Авраама до Давида четырнадцать родов; и от Давида до переселения в Вавилон четырнадцать родов; и от переселения в Вавилон до Христа четырнадцать родов» (Мф. 1:17).

Выше я уже упоминал что у меня нет доверия ни к родословной от Матфея, ни к той что приводит Лука. Но у Луки, она выглядит более естественно, если говорить о количестве поколений и о том, что имена в настоящей родословной должны повторяться — у Луки они повторяются чаще. Вспомните родословные реальных людей. Если не знаете свою далеко вглубь веков, вспомните родословные царей, князей и королей — они широко доступны. Я понимаю, что в списке царей и королей имена могут повторяться потому, что была такая традиция называть детей Людовиками и Карлами, Николаями и Александрами. Но даже и без царских родословных в десятке поколений скорей всего повторы имён будут. Конечно может измениться культура за сотни лет, традиция наименований, но если культура измениться, то родословную скорей всего забудут или, по крайней мере, невольно переиначат древние имена на новый лад.

Привожу родословную Христа от Луки, чтобы каждый желающий мог сравнить с родословной от Матфея, которая приведена чуть ниже.

«Иисус… был, как думали, Сын Иосифов, Илиев, Матфатов, Левиин, Мелхиев, Ианнаев, Иосифов, Маттафиев, Амосов, Наумов, Еслимов, Наггеев, Маафов, Маттафиев, Семеиев, Иосифов, Иудин, Иоаннанов, Рисаев, Зоровавелев, Салафиилев, Нириев, Мелхиев, Аддиев, Косамов, Елмодамов, Иров, Иосиев, Елиезеров, Иоримов, Матфатов, Левиин, Симеонов, Иудин, Иосифов, Ионанов, Елиакимов, Мелеаев, Маинанов, Маттафаев, Нафанов, Давидов, Иессеев, Овидов, Воозов, Салмонов, Наассонов, Аминадавов, Арамов, Есромов, Фаресов, Иудин, Иаковлев, Исааков, Авраамов, Фаррин, Нахоров, Серухов, Рагавов, Фалеков, Еверов, Салин, Каинанов, Арфаксадов, Симов, Ноев, Ламехов, Мафусалов, Енохов, Иаредов, Малелеилов, Каинанов, Еносов, Сифов, Адамов, Божий» (Лк. 3:23-38).

Что касается родословной от Матфея, то она смотрится совсем уж уныло, ещё унылее чем у Луки. Я специально выписал все имена подряд, опуская повторения кто кого родил. Список имён от Матфея выглядит так:

Авраам, Исаак, Иаков, Иуда, Фарес, Есром, Арам, Аминадав, Наассон, Салмон, Вооз, Овид, Иессей, Давид, Соломон, Ровоам, Авия, Аса, Иосафат, Иорам, Озия, Иоафам, Ахаз, Езекия, Манассия, Амон, Иосия, Иоаким, Иехония, Салафииль, Зоровавель, Авиуд, Елиаким, Азор, Садок, Ахим, Елиуд, Елеазар, Матфан, Иаков, Иосиф (Мф. 1:2-16).

Довольно скучный список, хотя одно имя (Иаков) всё же повторяется дважды. Так же имена Иоаким и Елиаким можно считать разными вариантами одного и того же антропонима.

При сравнении родословий от Матфея и от Луки, надо иметь ввиду, что в них имена расположены в разном порядке. У Луки — от Иисуса, родословная восходит к Иосифу, потом к отцу Иосифа, деду и так далее; а у Матфея наоборот от Авраама — спускается к его сыну, внуку и так вплоть до Иосифа и его сына Иисуса. В одном случае по восходящей в другом — по нисходящей. Ещё раз подчеркну, что родословные приведены без учёта непорочного зачатия. Также в Евангелии от Матфея родословная уходя вглубь веков заканчивается Авраамом, а Лука продолжает её ещё на несколько поколений. Но и с учётом этого родословные сильно отличаются количеством поколений, не говоря уже о тотальном различии имён. Совместить их без явных передержек, как уже говорилось выше — невозможно.

Так же уныло выглядит Книга Бытия, со всеми её бесконечными и утомительными указаниями кто кого родил:

«Сим был ста лет и родил Арфаксада... Арфаксад жил тридцать пять лет и родил Салу... Сала жил тридцать лет и родил Евера... Евер жил тридцать четыре года и родил Фалека... Фалек жил тридцать лет и родил Рагава... Рагав жил тридцать два года и родил Серуха... Серух жил тридцать лет и родил Нахора... Нахор жил двадцать девять лет и родил Фарру... Фарра жил семьдесят лет и родил Аврама, Нахора и Арана» (Быт. 11:10, 12, 14, 16, 18, 20, 22, 24, 26).

Некоторые имена выглядят искусственными и откровенно выдуманными. Но даже здесь, повторяется одно имя — Нахор.

Подобным образом выглядят и другие ветхозаветные описания и не только по поколениям, но и людей, живущих в одно время — таких описаний много, например, в Книге Числа. Имена почти не повторяются, потом автор как бы схватывается — вспоминает, что это будет выглядеть неправдоподобно и делает повтор какого-нибудь имени.

Повторов имён становится больше по мере приближения к нашему времени, по мере того, как события из явно фантастических становятся более-менее историческими. Как я писал выше тут не только имена, но и цифры становятся ближе к реальным, появляются детали быта характерные для описываемой эпохи и многое другое.

Работая над данным текстом, я сделал анализ имён по «Библейской энциклопедии». Это удобно потому, что после того или иного антропонима перечислены все персонажи, носящие это имя и библейские книги, где эти персонажи встречаются. Например, имя Матфания носят тринадцать персонажей и все они упоминаются в книгах 4-я Царств, 1-я и 2-я Паралипоменон, Неемии. То есть в книгах, описывающих исторические события, пусть даже и с долей мифологии и преувеличений.

А если и бывают (очень редко) параллели имён в позднее ветхозаветное время с мифическим ранним, то только потому, что некоторые ранние ветхозаветные персонажи были популярны среди израильтян и те называли их именами своих детей.

Но более поздняя ветхозаветная эпоха в основном имеет параллели имён именно внутри себя. То есть люди, жившие в одно время, носили одинаковые имена. Например, автор первой пророческой книги Исаия (первый из больших пророков) имеет в Библии ещё четырёх тёзок. Все они жили примерно в одну эпоху. Пророк Иеремия имеет пять тёзок, один из которых его современник, один возвратился из плена, а три других фигурируют в 4-й Книге Царств и 1-й Паралипоменон. Следующий за Иеремией пророк Иезекииль также имеет тёзку, упоминаемого в 1-й книге Паралипоменон.

Но в целом в Ветхом Завете с естественным распределением имён ситуация неровная. В одних книгах, имена распределяются вполне естественно, как в жизни, с частыми повторами особо популярных антропонимов и с редкими повторами некоторых других. А такое неизбежно там, где описываются тысячи персонажей. Но во многих других книгах распределение имён неестественное. Они не повторяются. А если изредка и повторяются, то это выглядит так, как вроде автор спохватился, вспомнил что нет повтора имён и упомянул ещё раз какое-нибудь имя. Но это касается только статических персонажей, тех, которые не участвуют в активных действиях.

На этом фоне книги Нового Завета выглядят вполне естественно, за исключением родословных Иисуса, которые мы разобрали выше. Но родословные во многом опираются именно на Ветхий Завет.

Разберём для начала пример из видения сотника Корнилия. В этом видении ангел говорит центуриону:

«Пошли людей в Иоппию и призови Симона, называемого Петром. Он гостит у некоего Симона кожевника, которого дом находится при море» (Деян. 10:5-6).

Я не рассматриваю в данном разделе вопрос мог ли центурион общаться с ангелами или нет. Тем более, что в данном случае речь идёт всего-навсего о видении. Ангел привиделся Корнилию. А то, что в данном отрывке фигурируют тёзки по имени Симон, которое было распространено тогда — весьма показательно. Люди того времени в психологическом плане были окружены мистическими образами. Ангелы из их снов и видений могли казаться им вполне реальными. Тот, кто жаждал чуда — в конце концов наблюдал его. В видениях или наяву — это уже другой вопрос. Таково свойство человеческой психики.

Хотя, как я писал выше, не собираюсь отвергать здесь и возможность реального Божественного вмешательства. Это отдельная тема. Но то, что в новозаветных текстах описаны реальные люди — несомненно. Можно выдумать ангелов и чудеса, но такая бытовая подробность, как два тёзки по имени Симон под одной крышей, не могла быть выдумана, если бы не отражала действительность.

Точнее сказать так — если бы кто-то сочинял выдуманную историю, стараясь придать ей подлинность и знал о том, что в повествование нужно вводить людей с одинаковыми именами чтобы оно лучше отражало жизнь, он безусловно придумал бы этого второго Симона, у которого остановился Симон-Пётр. Но тогда люди не заморачивались подобными вещами. Текстология и герменевтика изобретения более позднего времени. Поэтому наличие в новозаветных текстах множества людей, носящих одинаковые имена, показывает, что эти люди жили на самом деле.

Тем более если пристальнее проанализировать повтор имён, то получится, что повторяются в новозаветных книгах именно имена, распространённые в то время. Например, помимо описанных здесь двух Симонов в Новом Завете упоминается ещё семь, среди которых встречаются даже брат Иисуса Христа и отец Иуды Искариота.

А о распространённости имён можно судить по другим текстам, да и проанализировав антропонимы исторических деятелей.

Одним из самых распространённых мужских антропонимов во времена Иисуса было имя Иуда. И что же мы видим в Евангелиях? Среди двенадцати апостолов Христа было два Иуды — Иуда Искариот и Иуда Фаддей (он же Иуда Иаковлев, он же Леввей).

«Когда же настал день, призвал учеников Своих и избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами: Симона, которого и назвал Петром, и Андрея, брата его, Иакова и Иоанна, Филиппа и Варфоломея, Матфея и Фому, Иакова Алфеева и Симона, прозываемого Зилотом, Иуду Иаковлева и Иуду Искариота, который потом сделался предателем» (Лк. 6:12-16).

Как видим, среди апостолов Иисуса не только два носили имя Иуда, но также было два Иакова и два Симона. Что касается Иуды Фаддея, то авторам Евангелий, упоминая о нём приходилось подчёркивать, что это не тот Иуда, который предатель, что это другой Иуда: «Кто имеет заповеди Мои и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцем Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам. Иуда — не Искариот — говорит Ему: Господи! что это, что Ты хочешь явить Себя нам, а не миру?» (Ин. 14:21,22).

Разумеется, если бы Иуды Фаддея не существовало в реальности никто выдумывать бы персонажа с таким именем не стал, чтобы не отвлекаться постоянно, сообщая читателю, что это не тот Иуда, а совсем другой, что он не предатель.

Да и наличие тёзки как бы «размывает» образ Иуды Искариота, делает его предательство, если так можно выразиться — не таким «выпуклым». Ведь по законам литературного жанра отрицательный персонаж должен иметь чёткое, отделённое от других имя. Имя свойственное только ему — Мелькор, Саурон, Волан-де-Морт и тому подобные литературные герои. А в Евангелиях имя Иуды носят несколько человек, причём среди них и положительные персонажи.

Понятно, что никто не стал бы «заморачиваться» этими Иудами, назвали бы данных персонажей по-другому, если бы они были выдуманными и не существовали в реальности.

Таким образом, повтор имён является важным доказательством того, что люди, описанные в Новом Завете действительно существовали, доказательством историчности Христа.

Глава 18. Упоминается ли в Библии родная тётя Христа

Дальше мы, продолжая тему об одинаковых именах персонажей Нового Завета, постараемся параллельно разгадать одну библейскую загадку.

Вот что сказано о распятии Иисуса в Евангелии от Иоанна:

«При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина» (Ин. 19:25).

О скольких женщинах упоминается в этом стихе? На первый взгляд о трёх. На самом деле — о четырёх.

Синодальный перевод в этом месте невнятен и скорее всего в данном случае это сделано специально, так как когда этот перевод составляли между богословами шёл спор о том, сколько же женщин присутствовало при распятии. Да и оригинальный текст можно трактовать двояко.

Читая вышеприведённый стих можно подумать, что сестру матери Иисуса звали Мария Клеопова. Но ведь мать его звали Мария, не могли же так назвать её сестру? Нет, не могли. Поэтому приведём другой перевод данного текста:

«Возле креста, на котором был распят Иисус, стояли Мать Его и её сестра, вместе с Марией, женой Клеопа, и Марией Магдалиной».

Я специально привожу такие примеры, которые ценны не только тем, что иллюстрируют рассматриваемую в том или ином разделе тему, но и захватывают другую чтобы, сэкономив на объёме книги сделать разговор о Библии максимально широким, охватить как можно больше тем.

В некоторых изданиях синодального перевода стоит запятая после слов «сестра Матери Его», в других она пропущена. Это зависит от точки зрения издателей перевода. Там, где запятой нет издатели считают, что Мария Клеопова и есть сестра Богоматери. Не могли же случайно пропустить именно здесь запятую.

В двух имеющихся у меня экземплярах Библии в одном есть запятая в данном месте, в другом — нет. Причём во всех остальных стихах знаки препинания совпадают полностью. По теории вероятности запятая не могла выпасть случайно именно в том месте о котором идёт многовековой спор.

Но даже и с наличием запятой в синодальном переводе слова «Мария Клеопова», могут выглядеть как уточнение по отношению к словам «сестра Матери Его». По крайней мере так это может восприниматься в русскоязычной Библии.

На самое главное — когда писались Евангелия запятые ещё не употреблялись, как мы рассмотрели это выше. Поэтому бытовала легенда, что у родителей Девы Марии было три дочери и всех трёх звали Мариями. Понятно, что такого быть не могло. Это просто абсурдно, имя по своей природе предназначено к тому, чтобы различать людей.

Хотя некоторые богословы до сих пор утверждают, что Мария Клеопова — сестра Богоматери. Другие заявляют, что Мария Клеопова являлась двоюродной сестрой Богоматери и приписывают этой Марии братьев и сестёр Иисуса о которых мы писали выше, мол именно её детьми они были. Выше мы уже опровергали это. Ещё некоторые утверждают, что Мария Клеопова была сестрой Иосифа, мужа Богоматери и мол, по тогдашнему обычаю сестру мужа назвали сестрой самой Марии. Некоторые называют её даже дочерью Иосифа от первого брака. Именно сторонники таких точек зрения в своих изданиях не ставят запятую в данном месте, когда используют синодальный перевод.

Видите, что может сделать одна маленькая запятая в библейском тексте!

Вопрос о братьях и сёстрах Иисуса считаю для себя решённым и возвращаться к нему здесь не буду. Эту тему мы досконально разобрали выше. Также я не поддерживаю никаких натянутых интерпретаций, что мол Мария Клеопова и сестра Богоматери в стихе Ин. 19:25 одно и то же лицо. Я с этим не согласен. Мне кажется, что в цитируемом стихе говорится о тёте Иисуса, родной сестре его матери, которая тоже присутствовала при распятии племянника.

Но почему же евангелист не назвал тётю Христа по имени, а обозначил лишь как безымянную сестру Богородицы? На этот счёт можно выдвинуть два предположения.

Первое — отсутствие имён у женских персонажей в целом довольно типично для библейских авторов. Это проявляется в том числе и по отношению к родственникам Иисуса. Вспомните сколько раз евангелисты перечисляли братьев Иисуса по именам, но ни разу не назвали имени ни одной из сестёр. О том, что сестёр было не меньше двух свидетельствует лишь множественное число в слове «сёстры».

Если не сделали исключения для сестёр Иисуса, то почему же должны делать исключения для его тёти. Женские персонажи удостаиваются чести именования обычно тогда, когда принимают активное участие в развитии сюжета как, например, Мария Магдалина; а когда пассивно стоят у креста, как тётя Иисуса или пассивно следуют за своими братьями, как его сёстры — их не называют по именам. Если бы кто-то из сестёр или тётя активно участвовали в библейских событиях, несомненно евангелисты назвали их по имени с указанием родства. Но скорей всего никто из них такой активности не проявил.

Но есть и второе предположение согласно которому тётя Иисуса была, наоборот не в меру активной. Но такая активность не нравилась библейским авторам. Эту родственницу Христа не особо популяризировали в Евангелиях, так как она «ошибочно понимала истинное великое значение царства Христова», как сказано в «Библейской энциклопедии» и хотела добиться особого положения в этом царстве для своих сыновей-апостолов (Иакова старшего и Иоанна евангелиста — см. Мф. 20:20,21) пользуясь тем, что они двоюродные братья Христа, а родные его братья в то время ещё не разделяли его идей.

Например, известный в Российской империи богослов А.П. Лопухин и его последователи, издатели «Толковой Библии» считали, что неназванная по имени в Евангелии от Иоанна женщина, сестра Богородицы была матерью самого Иоанна. Ведь Иоанн не называл се6я по имени, поэтому не назвал и свою мать.

«При таком предположении, — сказано в «Толковой Библии», — является очень естественным притязание Иоанна и Иакова на особую роль в Царстве Христа и поручение Пресвятой Богородицы именно Иоанну, который таким образом приходился близким родственником Христу».

На то, что при распятии Иисуса присутствовали четыре женщины, намекает также широко известный французский исследователь Библии Эрнест Ренан:

«Гипотеза о двух сёстрах, носящих одно и то же имя, чрезвычайно невероятна. Параграф четвертого Евангелия (XIX, 25) может заключать в себе ошибку. Прибавим, что согласно весьма затруднительному толкованию, однако, приемлемому, выражение ή αδελφή της μητρός αύτου не относится Μαρία ή τoυ Κλωπά, а представляет совершенно отдельное лицо, не названное, как мать Иисуса. Старый Гегезипп, очень интересовавшийся всем, что касалось семьи Иисуса, по-видимому, хорошо знал правду».

Если принять вторую трактовку, то возникает вопрос — как же исследователи Библии установили личность тёти Иисуса?

Ниже приведены три цитаты из синоптических Евангелий. Обратите внимание, что синоптики сообщают о наличии множества женщин поблизости распятия. Несомненно, среди прочих там находилась и тётя Христа, ведь то что она там была засвидетельствовано в Евангелии от Иоанна.

«Иисус, возгласив громким голосом, сказал: Отче! в руки Твои предаю дух Мой. И, сие сказав, испустил дух... Все же, знавшие Его, и женщины, следовавшие за Ним из Галилеи, стояли вдали и смотрели на это» (Лк. 23:46, 49 — в других переводах не «и женщины», а более уважительно к женскому полу: «в том числе и женщины»).

«Там были также и смотрели издали многие женщины, которые следовали за Иисусом из Галилеи, служа Ему; между ними были Мария Магдалина и Мария, мать Иакова и Иосии, и мать сыновей Зеведеевых» (Мф. 27:55, 56).

«Были тут и женщины, которые смотрели издали: между ними была и Мария Магдалина, и Мария, мать Иакова меньшего и Иосии, и Саломия» (Мк. 15:40).

Сопоставляя вышеприведённые цитаты из Матфея и Марка ряд исследователей делает вывод, что тётю Иисуса звали Саломия (мать сыновей Зеведеевых). Это предположение зафиксировано не только в среде протестантских богословов, но и православных:

«Саломия... жена Зеведея, мать ап. Иакова старшего и Иоанна евангелиста... По мнению некоторых, Саломия была сестра Марии Богоматери» («Библейская энциклопедия»).

Тем не менее возникает вопрос — почему некоторые богословы не признают довольно ясное евангельское свидетельство о родной тёте Иисуса? Дело в том, что вокруг Марии Клеоповой, которая также, как и Саломия присутствовала при распятии Христа (цитата см. в начале этой главы) эти богословы соорудили массу хитроумных, но абсолютно искусственных схем целью которых является доказать, что именно она, а не Богородица является матерью братьев и сестёр Христа. Поэтому сестрой Девы Марии объявили не Саломию, а Марию Клеопову. С таким утверждением выступил, в частности Иероним Стридонский. Этим богословам ради своих схем оказалось выгодным прочесть слова Иоанна «При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина», так что именно Мария Клеопова, а не Саломия являлась сестрой Богородицы. Такое прочтение потянуло за собой другую путаницу уже вокруг имени Клеопы, мужа Мария Клеоповой, которого богословы стали отождествлять с другим евангельским персонажем — Алфеем, причём начали доказывать, что есть несколько Алфеев… продолжать не буду, это слишком долго и утомительно.

Данный пример я привёл только для того, чтобы показать к какой путанице приводит игнорирование чёткого евангельского указания на то, что у Христа были родные братья и сёстры (по крайней мере родные по матери). Создание искусственных схем, уводящих от евангельского текста привело к тому что те, кто их составлял сами в них запутались, да и вряд ли сами в них верят, настолько они натянуты и нежизнеспособны.

Так или иначе, согласно Иоанну, при распятии присутствовала кроме матери и родная тётя Иисуса. Имени её мы достоверно не знаем, хотя есть очень большая вероятность, что её звали Саломия. Но трёх остальных женщин, присутствовавших тут же звали Мариями — Дева Мария, мать Иисуса; Мария Клеопова и Мария Магдалина. Довольно распространённое в то время в том месте имя.

А, как было сказано выше, наличие людей, носящих одинаковые имена при совпадении распространённости этих имён с тем, что известно по другим источникам — позволяет считать тексты подлинными, относящимися к описываемой эпохе.

Глава 19. Сила личности Иисуса

Наконец, последнее доказательство историчности Христа — это сила личности Иисуса. Легче допустить существование данной исторической фигуры чем то, что она придумана. Такое невозможно придумать.

К тому же, как показывает история, культ скорее сложится не вокруг каких-то абстрактных идей, а вокруг конкретного человека — носителя этих идей. Чтобы был дан толчок мощному религиозному течению должна существовать личность, вокруг которой оно складывается. По крайней мере гораздо более вероятным является то, что в основе того или иного движения стоит конкретный лидер чем то, что его нет.

Сила личности Христа, нестандартность его мышления, оригинальность поведения проявляется во многих эпизодах Евангелий. Другое дело, что его поступки и высказывания давно стали частью нашей культуры. Причём, безразлично — христианской или атеистической, поэтому мы не можем их воспринимать столь же непосредственно, как современники Иисуса, свидетели этих поступков и высказываний. Сейчас многое затёрлось от частого повторения. Стало до банальности привычным. Но тем не менее, чем больше я узнаю Иисуса, вчитываясь в текст Евангелий с какой-нибудь другой точки зрения с какой не смотрел на них до этого, тем больше я проникаюсь его величием.

Ведь даже сейчас многие слова Христа впечатляют своей оригинальностью и свежестью — представляете насколько великими были они, когда звучали впервые, когда не затёрлись от повторений сотни поколений.

Неверие ряда учёных, особенно в XIX, начале ХХ века в историчность Христа, я не могу объяснить иначе как модой и стремлением к собственной оригинальности, а также перипетиями борьбы с церковью. Действительно некоторые (но как мы показали выше далеко не все) упоминания о Христе у античных авторов похожи на позднейшие вставки; но во-первых Евангелия такой же исторический документ, как произведения тех же Тацита и Светония; во-вторых, и это самое главное — весь предшествующий и последующий опыт религии показывает, что новые течения (учения, церкви, секты) почти всегда образуются вокруг конкретной личности (Будда, Конфуций, Мухаммед, Лютер, Кальвин), иногда (очень редко) эта личность более походит на свадебного генерала (например, так называемая Мария-Дэви-Христос), но она всегда есть. Потому что людям кроме идей, нужен ещё их реальный носитель, их воплотитель за которым хотелось бы идти. И возникновение такого мощного и оригинального учения, как христианство — без Христа было бы просто невероятным чудом.

Значение Христа, его подвига может показаться с точки зрения науки или любой не христианской системы мышления, не столь высоким как было на самом деле. Мол, пришёл проповедник, которых в каждом веке приходит по несколько на человечество (несомненно выдающаяся личность эпохи, но не более), попал, как говорится «в струю» и ему повезло больше других («закон Зерна»). Но это заблуждение.

И вот почему. Отсюда, с нашего времени мы не можем адекватно оценить значение Христа, потому что уже живём в мире, пронизанном его подвигом.

Объясню подробнее. Допустим жили какие-нибудь люди до какого-нибудь крупного или даже не очень крупного открытия — будь то колесо; будь то рифма «человек-век», которая поразила всех, когда появилась впервые; будь то компьютер с активным интерфейсом — или ещё какое-нибудь открытие, которое произошло, изумило очевидцев своей новизной, а потом к нему все привыкли. И уже новые поколения рождаясь, когда открытие уже прижилось в обществе, впитывают его, как говорится с молоком матери и воспринимают в стиле — «да это же должен знать каждый». Такие люди, задумавшись об открытии ещё в состоянии оценить его значение, а также значение личности первооткрывателя, но пережить восторг уже не смогут. А порой и наоборот, например, когда-то поразившая всех рифма «человек-век» оказалась настолько затасканной графоманами, что превратилась в символ банальности в поэзии. Я, например, зная поэзию серебряного века, не могу прочувствовать почему люди в конце XIX века так восхищались Брюсовым, Бальмонтом, Сологубом и им подобными. Субъективно я знаю, что писали эти поэты хорошо, мне кое-что нравится, но особого восторга я не испытываю. Потому что после этих поэтов трудились те, кто как говорится «стоял на их плечах», они, пользуясь открытиями символистов продвинули поэзию дальше. Поэтому поэзия предшественников не казалась уже чем-то сильным тем, кто был знаком с творчеством поэтов чьи произведения шли от преодоления тех же Брюсова, Бальмонта, Сологуба, отталкиваясь от них. Тех же Блока или Цветаевой.

А теперь вспомним другое — насколько развит в людском сообществе культ преклонения перед силой. Это уже у ближайших родственников человека, тех же шимпанзе проявляется — поцелуи и поклоны вожакам и доминантам. А в ранних людских цивилизациях культ силы был чрезвычайно развитым, просто запредельным (сохранился, между прочим он и до сих пор, но в несколько завуалированном виде). Поэтому древним людям было вполне понятным явление Бога на коне или на херувимах с громом и молнией, в величии своей мощи. А тут приходит Бог для того, чтобы взять на себя боль людей, Бог которого не только можно ударить, но даже и распять — невероятный слом стереотипов мышления.

Поэтому я рассматриваю, что первое смягчённое озарение, то есть видение божества не как сосредоточение силы, пришло к человечеству в виде буддизма (это если брать крупные религии), а затем более последовательное — в виде христианства. А вот религии типа современного постбуддийского индуизма, вроде кришнаизма или ислама (где Иисус выступает в виде пророка) — более приспособлены к реальному быту той или иной эпохи, более земные, если так можно выразиться.

И ещё. Ветхий Завет переполнен множеством самых разнообразных, подчас малопонятных, запретов и предписаний. Вот, например, как долго и настойчиво ветхозаветный Бог запрещает квасной хлеб:

«Семь дней ешьте пресный хлеб; с самого первого дня уничтожьте квасное в домах ваших, ибо кто будет есть квасное с первого дня до седьмого дня, душа та истреблена будет из среды Израиля. И в первый день да будет у вас священное собрание, и в седьмой день священное собрание: никакой работы не должно делать в них; только что есть каждому, одно то можно делать вам. Наблюдайте опресноки, ибо в сей самый день Я вывел ополчения ваши из земли Египетской, и наблюдайте день сей в роды ваши, как установление вечное. С четырнадцатого дня первого месяца, с вечера ешьте пресный хлеб до вечера двадцать первого дня того же месяца. Семь дней не должно быть закваски в домах ваших, ибо кто будет есть квасное, душа та истреблена будет из общества Израильтян, — пришлец ли то, или природный житель земли той. Ничего квасного не ешьте; во всяком местопребывании вашем ешьте пресный хлеб… Пресный хлеб должно есть семь дней, и не должно находиться у тебя квасного хлеба, и не должно находиться у тебя квасного во всех пределах твоих» (Исх. 12:15-20, 13:7).

Я специально привёл такую большую цитату, чтобы показать сколь навязчив и непонятен данный запрет Ветхого Завета.

Но этот запрет лишь один из многих, таких же. Кроме него в Ветхом Завете существует масса других запретов и предписаний, начиная от жёсткой пищевой регламентации, заканчивая шокирующим людей иных культур обрезанием.

В этом одна из причин, что Иисуса после распятия признали не только мессией (а кое-кто пророком), что было бы логично исходя из многих евангельских текстов, но и Богом. Ведь Иисус отменил многие мелочные запреты и предписания Ветхого Завета. А эти запреты и предписания установлены от имени Бога. Но ведь только Бог мог отменить установленные им нормы, столь мешающие в быту, столь неудобные в повседневной жизни. Причём отмена эта не только облегчила жизнь старым приверженцам из числа иудеев, но и как говорилось выше, привлекла новых из числа язычников многие, из которых при сохранении запретов — к вере бы не пришли. По крайней мере не вступили бы в общину верующих, не стали бы членами церкви. Ни мессия, ни тем более пророк своей властью отменить запреты и предписания данные от имени Бога не мог. Разве что подчеркнул бы, что его устами глаголет Бог, но ведь Иисус, подчёркивая свою неразрывную связь с Отцом, многое говорил и от себя лично. В этом одна из причин, что Христа не могли воспринимать иначе, как Бога. Понятно, что есть масса богословских обоснований. Как я уже писал, эта работа носит светский, а не богословский характер, поэтому разбирать я их здесь не буду. Данная причина, касающаяся быта, выглядит мелочью перед глубинами богословия. Но экономика и быт на самом деле гораздо значительнее, чем это кажется с первого взгляда. Они являются тем базисом, который определяет идеологическую надстройку.

В Евангелиях можно найти много сильных высказываний и поступков Иисуса. Одна из самых моих любимых сцен приведена в Евангелии от Иоанна:

«Утром опять пришёл в храм, и весь народ шёл к Нему; Он сел и учил их. Тут книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии, и, поставив её посреди, сказали Ему: Учитель! эта женщина взята в прелюбодеянии; а Моисей в законе заповедал нам побивать таких камнями: Ты что скажешь? Говорили же это, искушая Его, чтобы найти что-нибудь к обвинению Его. Но Иисус, наклонившись низко, писал перстом на земле, не обращая на них внимания. Когда же продолжали спрашивать Его, Он, восклонившись, сказал им: кто из вас без греха, первый брось на неё камень. И опять, наклонившись низко, писал на земле. Они же, услышав то и будучи обличаемы совестью, стали уходить один за другим, начиная от старших до последних; и остался один Иисус и женщина, стоящая посреди. Иисус, восклонившись и не видя никого, кроме женщины, сказал ей: женщина! где твои обвинители? никто не осудил тебя? Она отвечала: никто, Господи. Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши» (Ин. 8:2-11).

Я привёл эту сцену ещё и потому, что она, точнее её последующая судьба в евангельских текстах, показывает, как некоторые богословы воюют с той сферой, которая касается сексуальной жизни человека. Мы уже подробно разбирали, как такие же богословы отказали Иисусу в наличие у него братьев и сестёр, вопреки прямому указанию библейских текстов, только чтобы доказать, что мать Иисуса не жила с Иосифом как с мужем даже после рождения Христа. Точно так же вымарывается или искажается ещё множество эпизодов. Такие богословы составили себе представление о том какое должно быть половое поведение людей исходя из своего же воздержания, пребывая в целибате, а когда оказывалось, что евангельские тексты противоречат их мнению, то данные богословы пошли по старому принципу — «если Евангелия противоречат тому, что я хотел бы в них видеть то тем хуже для Евангелий». Поэтому сцену, где Иисус не осудил грешницу, последовательно пытались исключать из Евангелий, хотя это самая сильная сцена в Библии, по крайней мере — одна из самых сильных. Разумеется, в данном утверждении, как и везде в этой книге, я высказываю исключительно своё субъективное мнение.

Богословы-пуритане решили, что не может Иисус прощать грех прелюбодеяния и исключали сильнейшую библейскую сцену переписывая Евангелие от Иоанна. То, что именно исключали, а не добавили показывает исторический контекст. Дело в том, что уже после написания Нового Завета нрав в официальной церкви стал гораздо более нетерпимым к сексуальным отношениям между мужчиной и женщиной, чем во время Христа и апостолов. Это можно проследить по трактовкам и хорошо проявилось в том, что касается совместных детей Иосифа и Марии. Поэтому в такое время сцена с грешницей никак не могла быть добавлена, если бы её не было изначально. Тем более, что в то время, когда её стали вырезать уже пристально следили за чистотой текста. А в таких условиях легче незаметной убрать что-либо из текста (типа не хватило пергамента или папируса, зазевался невнимательный переписчик и ещё много уважительных причин), чем добавить в текст. Ибо тот, кто пропустил — может сослаться на невнимательность, а тот, кто дописал от себя — уже явный еретик и подлежит жестокому наказанию.

Неудивительно, что один из отцов церкви Августин писал, что сцена об Иисусе и грешнице в его время была во многих списках. Он заявил, что данный текст был изъят маловерами из боязни перед злоупотреблениями к которым рассказ о прощении прелюбодеяния мог привести их жён.

И действительно сцена с грешницей встречается в списках не менее древних, чем те, из которых она была изъята. Единственное в чём я не согласен с Августином это, что сцену изъяли люди, имеющие жён. Скорей всего её изъяли те, кто дал обет целибата и никогда не был с женщиной.

Недаром время от времени появлялись правила, причём неоднократно и в разных концессиях — не допускать к монашеству людей моложе тридцати лет. Я с этим полностью согласен. Пусть человек поживёт обычной жизнью и только в зрелом возрасте, когда он твёрдо решит, что ему не надо жениться (или разведётся, побыв женатым) — только тогда вступает в монахи. Иначе у молодых людей, лишённых такой важной сферы жизни, как общение с противоположным полом, но ещё полных колоссальной (по молодости лет) сексуальной энергии не исключён нервный срыв. И в качестве сублимации они будут делать некоторые не совсем правильные вещи — такие как изъятие из Библии одного из сильнейших её эпизодов. Те, кто намеревались сделать это пытались обеднить Святое Писание, подвести его под свой отнюдь не высокий, скучный, блёклый и тусклый уровень.

Вообще в Евангелиях, кроме вышеприведённого, немало эпизодов, показывающих нестандартность мышления Иисуса. Мы давно, уже много поколений знакомы с ними и перестали удивляться. Но тем не менее насколько, например, остроумен и точен ответ Христа фарисеям, которые готовили для него западню, задав провокационный вопрос — платить ли дань римлянам. Ответил бы, что надо платить — объявили бы предателем еврейского народа; сказал бы, что не надо платить — объявили бы врагом Рима. Но Иисус нашёл совершенно неожиданный выход из, казалось бы, тупиковой ситуации.

«И, наблюдая за Ним, подослали лукавых людей, которые, притворившись благочестивыми, уловили бы Его в каком-либо слове, чтобы предать Его начальству и власти правителя. И они спросили Его: Учитель! мы знаем, что Ты правдиво говоришь и учишь, и не смотришь на лице, но истинно пути Божию учишь; позволительно ли нам давать подать кесарю, или нет? Он же, уразумев лукавство их, сказал им: что вы Меня искушаете? Покажите Мне динарий: чьё на нём изображение и надпись? Они отвечали: кесаревы. Он сказал им: итак, отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. И не могли уловить Его в слове перед народом, и, удивившись ответу Его, замолчали» (Лк. 20:20-26).

А вот другой эпизод, изгнание торговцев из Храма, настолько не нравится некоторым современным церковным деятелям, что они даже работы специальные пишут, о том, что типа всё было не совсем так. Ещё бы! В современных церквях торговля процветает. Причём — во всех. И католики, и православные, и протестанты — все отметились. Оно и понятно — церкви ведь тоже за что-то жить надо. Но тем не менее:

«Приближалась Пасха Иудейская, и Иисус пришёл в Иерусалим и нашёл, что в храме продавали волов, овец и голубей, и сидели меновщики денег. И, сделав бич из верёвок, выгнал из храма всех, также и овец, и волов; и деньги у меновщиков рассыпал, а столы их опрокинул. И сказал продающим голубей: возьмите это отсюда и дома Отца Моего не делайте домом торговли» (Ин. 2:13-16).

Этот эпизод, помимо отношения Христа к коммерциализации церкви («удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» Мф. 19:24 и др.) хорошо отражает и исторический контекст. В Иерусалимском храме действительно проводились регулярные жертвоприношения. Постепенно персонал Храма стал предоставлять верующим специфические услуги — вместо того чтобы тащить своё животное для жертвы его можно было купить на месте; тут же шёл обмен денег и торговля предметами религиозного обихода. И вот Иисус, как говорится, «прикрыл эту лавочку». Правда ненадолго. Но и Храм недолго просуществовал после распятия Христа.

Ещё, что я хотел бы отметить, говоря о силе личности Христа, это данная им молитва — «Отче наш». «Отче наш» и сейчас смотрится, как величайшее творение поэтического искусства. Представляете насколько сильнее оно выглядело тогда, когда прозвучало впервые.

«Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твоё; да приидет Царствие Твоё; да будет воля Твоя и на земле, как на небе; хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо Твоё есть Царство и сила и слава во веки. Аминь» (Мф. 6:9—13).

О том, что Иисус повторял эту молитву неоднократно свидетельствует то, что она приведена и в Евангелие от Луки (Лк. 11:2—4) в несколько иной редакции и Христос произносит её в другой обстановке.

Молитва Христа отличается краткостью — в ней нет ничего лишнего, и вместе с тем, насыщенностью — в ней выражено очень многое. Строгая сухая логика и вместе с тем высокий художественный поэтический стиль. Ритм, главное в поэзии с точки зрения техники, в молитве Христа определяется повтором слов, которые как бы бегают туда-сюда, создавая чарующую архитектонику. Иисус говорил на арамейском, Евангелия дошли к нам на греческом языке. Ритм стихотворения может держаться на рифме, аллитерации, ассонансе, чередовании ударений, длинных и коротких слогов. Возможно в изначальном варианте, на арамейском языке, это и было в той или иной мере представлено в молитве Иисуса. Сего знать мы не можем. Молитва не дошла к нам в оригинале. Но всё вышеперечисленное теряется в переводах. И создатель молитвы «Отче наш» как будто предчувствовал, что большинство людей узнают её в переводах. Поэтому использовал для поддержания ритмического рисунка то, что в переводах, как правило не теряется — организованный повтор слов. Именно повтор сходных слов создаёт молитве «Отче наш» изумительную ритмику во всех переводах. Ведь перевод потеряв ритм звуков оригинала, скорей всего на своём языке повторит сходные слова, которые в свою очередь, как правило имеют сходные звуки. А так как люди, по мнению филологов, говорят не столько словами, сколько предложениями, то в «Отче наш» оставлена также ритмика предложений. Перечитайте эту молитву внимательно, и вы почувствуйте, что это так. Что там присутствует не только ритмика слов, но и предложений — главных единиц языка. Именно ритмический рисунок, который держится на словах и предложениях с большой степени вероятности сохранится в переводах, точнее ритм будет как бы воссоздан заново переводчиком. Ритмика молитвы «Отче наш» базируется именно на чередовании слов и предложений.

Очень красиво звучит «Отче наш» на церковнославянском языке. Именно на этом языке я услышал эту молитву впервые. Моя бабушка Шура, как я уже говорил, научила меня ей ещё в детстве в 1970-е годы, в атеистические времена.

«Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; и остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должником нашим; и не введи нас во искушение, но избави нас от лукаваго. Яко твое есть Царствие и сила и слава во веки. Аминь».

Вообще в словах Иисуса много чарующей поэзии. Вот как например он ответил одному книжнику, который спросил его какая первая из всех заповедей:

«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всем разумением твоим. Сия есть первая и наибольшая заповедь. Вторая же подобная ей: Возлюби ближнего твоего, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22:37-40).

Ниже приведены ещё два отрывка из публичных выступлений Христа имеющих красивый ритмический рисунок:

«Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю. Блаженны алчущие и жаждущие правды, ибо они насытятся. Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут. Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:4-8).

«Горе вам, богатые! ибо вы уже получили своё утешение. Горе вам, пресыщенные ныне! ибо взалчете. Горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете. Горе вам, когда все люди будут говорить о вас хорошо! ибо так поступали с лжепророками отцы их» (Лк. 6:24-26).

Глава 20. Как выглядел Христос

Поговорив о деяниях и высказываниях Иисуса, скажем в заключении несколько слов о внешности Христа. Несмотря на то, что современники не приводят ни одного описания внешности Иисуса кое-какие догадки по этому поводу можно высказать исходя из косвенных признаков.

Совокупность этих признаков позволяет утверждать, что Иисус имел довольно стандартную, можно сказать традиционную, типичную внешность для того времени, когда он жил и для тех мест, где он проповедовал.

Доказать это можно исходя из двух посылов.

Во-первых, Библия, как правило указывает на то, что тот или иной её персонаж выглядит нестандартно. О Голиафе, например, сказано, что он имел громадный рост (1Цар. 17:4); отмечен и высокий рост Саула (1Цар. 9:2); о Давиде говорится, что он белокур (1Цар. 16:12, 17:42); об Авессаломе — что у него были длинные густые волосы (2Цар. 14:26); а Иоанн Креститель носил «одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих» (Мф. 3:4). Ничего подобного об Иисусе не говорится.

Во-вторых, как отмечают исследователи, если бы Иисус имел нетрадиционную наружность Иуде не пришлось бы целовать Христа в Гефсиманском саду. Если бы тот имел нестандартную внешность — его бы и так узнали. Значит Иисус по внешнему облику не отличался от других мужчин-иудеев своего времени — носил усы и бороду, имел средний рост, одевался, как большинство соотечественников. Ведь если бы Христос был выше или ниже ростом, чем другие люди; если бы имел более светлую или более тёмную кожу; если бы носил длинную бороду или был совсем безбородым — это скорей всего было бы отмечено Библией.

Если говорить об одежде, то обратим внимание на одну фразу Иисуса:

«И говорил им в учении Своём: остерегайтесь книжников, любящих ходить в длинных одеждах и принимать приветствия в народных собраниях, сидеть впереди в синагогах и возлежать на первом месте на пиршествах, сии, поядающие домы вдов и напоказ долго молящиеся, примут тягчайшее осуждение» (Мк. 12:38-40).

Как отмечают исследователи во времена Иисуса богатые люди носили длинные одежды, чтобы подчеркнуть свой статус. Судя из слов Христа это делалось чаще всего в торжественных случаях. Из контекста видно, что сам Христос длинные одежды не носил. Оно и понятно, плотнику длинная одежда будет мешать работать, а бродячему проповеднику в такой одежде будет неудобно преодолевать большие расстояния.

Исходя из того, что Иисус в последние годы вёл жизнь бродячего проповедника, можно логически предположить, что не носил он и белую одежду. В пути такая одежда быстро запылится и станет серой. Тем более, как отмечают исследователи, для изготовления чисто белой одежды в тогдашней Иудее требовалось отбеливание с добавлением мела, значит она была дорогой.

То, что одежда Христа изначально не была белой можно понять только косвенно, читая о сцене Преображения Господнего:

«Одежды Его сделались блистающими, весьма белыми, как снег, как на земле белильщик не может выбелить» (Мк. 9:3).

Ещё об одежде Иисуса мы знаем, что он носил хитон, причём довольно дорогой, не сшитый из отдельных кусков, как более дешёвые варианты этого одеяния, а сотканный одним целым куском ткани сверху донизу — цельнотканый, то есть без швов.

«Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его и разделили на четыре части, каждому воину по части, и хитон; хитон же был не сшитый, а весь тканый сверху» (Ин. 19:23).

Там же сообщается, что римские воины делили одежды Христа, значит она имели какую-то цену. Хотя у Иоанна сцена выглядит неестественной:

«Итак сказали друг другу: не станем раздирать его, а бросим о нём жребий, чей будет, — да сбудется реченное в Писании: разделили ризы Мои между собою и об одежде Моей бросали жребий. Так поступили воины» (Ин. 19:24).

Весьма сомнительно, чтобы простые римские солдаты знали Библию не хуже иудейских книжников, чтобы цитировать в разговоре между собой ветхозаветные псалмы:

«Делят ризы мои между собою и об одежде моей бросают жребий» (Пс. 21:19).

Но это описание, без упоминания об искушённости римских солдат в тонкостях иудейского вероучения, приводится и у других евангелистов (см. Мк 15:24, Мф. 27:35, Лк. 23:34). Поэтому можно поверить в то, что одежду Иисуса делили по жребию.

Что касается обуви Христа, то о ней можно говорить лишь косвенно. Скорей всего он ходил в сандалиях, так как придя в гости омывал ноги от пыли (Лк. 7:44). В ту пору были в употреблении и сапоги, возможно Иисус носил их в холодное время года (в тех краях изредка даже выпадал снег см. 2Цар. 23:20), но большую часть времени скорей всего ходил в сандалиях. Эта обувь была распространённой у древних евреев. Выше мы описывали, что пророк Исаия был три года нудистом. Здесь добавим, что он ходил также без обуви:

«В то самое время Господь сказал Исаии, сыну Амосову, так: пойди и сними вретище с чресл твоих и сбрось сандалии твои с ног твоих. Он так и сделал: ходил нагой и босой» (Ис. 20:2).

Как видим сандалии в библейские времена были типичной обувью на Ближнем Востоке. Если говорить о сандалиях Иисуса, то скорей всего они закреплялись на ноге ремешками. Ибо Иоанн Креститель говорил о Христе:

«Идёт за мною Сильнейший меня, у Которого я недостоин, наклонившись, развязать ремень обуви Его» (Мк. 1:7).

Причём во многих других переводах вместо слова «обувь» используется термин «сандалии».

Евангелии писались после окончания земной жизни как Иоанна, так и Иисуса. Поэтому несмотря на то, что Креститель говорил о сандалиях Христа ещё до встречи с ним — евангелист Марк, который рассказал об этом несомненно указал бы другую обувь, если бы Креститель ошибся.

Из этого можно сделать вывод, что обувью Христа были сандалии. Что подтверждает ещё одна цитата из Евангелия от Марка, где сказано, как Иисус посылал своих апостолов на проповедь:

«И, призвав двенадцать (апостолов — С.А.), начал посылать их по два, и дал им власть над нечистыми духами. И заповедал им ничего не брать в дорогу, кроме одного посоха: ни сумы, ни хлеба, ни меди в поясе, но обуваться в простую обувь и не носить двух одежд» (Мк. 6:7-9).

Здесь также практически во всех других переводах (я не знаю древнегреческого, но просмотрел три русских, украинский и два английских) вместо слова «обувь» используется слово «сандалии». И хотя тут говорится о сандалиях апостолов, несомненно, что такую же обувь носил и Христос.

Кстати, древние сандалии порой находят при раскопках в том числе и в тех местах, где проповедовал Иисус. Но в древности сандалии изготавливали как из кожи, так из листьев пальмы, соломы, лыка или папируса (мы не говорим здесь о золотых сандалиях, которые изготовлялись для царей). Какие же сандалии носил Иисус? На это ответить можно только косвенно. Выше мы установили, что одевался Христос не слишком богато, но и не бедно. Значит сандалии у него скорей всего были кожаными.

Хотя это не совсем относится к внешности, но для того, чтобы показать наружный облик Иисуса надо вспомнить ещё один эпизод, который тоже присутствует у всех евангелистов, но с такими расхождениями, что возможно речь идёт о двух разных событиях, а то и о трёх — я имею ввиду помазание Иисуса миром.

«И когда был Он в Вифании, в доме Симона прокажённого, и возлежал, — пришла женщина с алавастровым сосудом мира из нарда чистого, драгоценного и, разбив сосуд, возлила Ему на голову. Некоторые же вознегодовали и говорили между собою: к чему сия трата мира? Ибо можно было бы продать его более нежели за триста динариев и раздать нищим. И роптали на неё. Но Иисус сказал: оставьте её; что её смущаете? Она доброе дело сделала для Меня» (Мк. 14:3-6).

Миро — это драгоценное ароматное масло. Нравы с тех пор понятное дело изменились, вряд ли современному человеку понравилось бы если бы у него над головой разбили бутылку растительного, пусть и драгоценного масла и вылили ему на голову. Да и стрёмно было бы находиться в доме прокажённого (хотя надо полагать тот прокажённый уже излечился, иначе его не оставили бы жить в обществе, тем более что проказой в то время называли и более безобидные болезни).

Ниже приведён отрывок из перевода стихотворения римского поэта Горация «К Помпею Вару», выполненного Александром Пушкиным:

Кто из богов мне возвратил

Того, с кем первые походы

И браней ужас я делил,

Когда за призраком свободы

Нас Брут отчаянный водил?

С кем я тревоги боевые

В шатре за чашей забывал

И кудри, плющем увитые,

Сирийским мирром умащал?

А вот как эту же часть перевёл Афанасий Фет:

О ты, что смерти страх не раз со мной делил,

Когда нас Брут водил во времена былые, —

Кто наконец тебя квиритом возвратил

Отеческим богам под небеса родные?

Помпей, товарищ мой, первейший из друзей,

С кем часто долгий день вином мы коротали,

В венках, сирийский весь растративши елей,

Которым волоса душистые сияли!

Как видим миро (мирро — у Пушкина) Фет назвал елеем.

Квинт Гораций Флакк — старший современник Христа, несмотря на то, что был сыном вольноотпущенника, принадлежал к верхушке римского общества. Он независимо от Евангелий упоминает о том, что римские богачи умащали свои волосы миром, причём сирийским, которое скорей всего считалось самым лучшим. А в Сирию, в широком смысле этого слова, входили тогда и те места, где проповедовал Христос. Таким образом миро, которым умастили ему волосы было популярно у римских богачей, так что оно и вправду было драгоценным.

Трудно найти современный аналог, но отдалённо косметическую процедуру умащения волос драгоценным миром можно сравнить с использованием в наше время дорогого одеколона или духов. Причём в отличие от современной — древняя парфюмерия была более стойкой, ведь несомненно, что аромат на масле держался гораздо дольше, чем на спиртовой основе, как это принято сейчас.

Исходя из вышесказанного можно сделать вывод, что Иисус с одной стороны не одевался богато, как это понимали в то время, не носил длинных и белых одежд. С другой стороны, он не ходил и в лохмотьях, имел довольно дорогой хитон и относительно ценную остальную одежду. К тому же в быту использовал благовонное масло — аналог современной дорогой парфюмерии.

Как видим — Иисус соблюдал в своём внешнем облике, как говорится, золотую середину. Он не выглядел ни вызывающе богато, ни вызывающе бедно.

Выше мы упоминали, что Иисус по происхождению и ранней деятельности принадлежал к так называемому среднему классу (как мы бы определили это сегодня). Его семья не была богатой, но и не относилась к беднякам, несмотря на малую жертву в виде горлиц, принесённых родителями Христа на сороковой день после его рождения. Выше приводилось подробная аргументация этого.

Напомню также, что по довольно обоснованному мнению ряда богословов, зафиксированному даже в дореволюционной «Библейской энциклопедии» у Иисуса была тётя, родная сестра Девы Марии, которую звали Саломия. О ней мы писали выше. Здесь я добавлю, что эта Саломия была женой рыбака Зеведея, который имел наёмных работников (Мк. 1:20). Это лишний раз подтверждает, что семья Христа не относилась к бедным слоям населения.

Кстати, волосы у Христа скорей всего были средней длины, по крайней мере не длинные, так как апостол Павел современник Иисуса, выражая общее мнение того времени пишет:

«Не сама ли природа учит вас, что если муж растит волосы, то это бесчестье для него, но если жена растит волосы, для неё это честь, так как волосы даны ей вместо покрывала?» (1Кор. 11:14,15).

В более современном переводе начало этой цитаты выглядит так: «Разве сама природа не учит вас, что бесчестие для мужчины носить длинные волосы».

Да и вообще длинные волосы, как и длинные нестриженные борода и усы — примета назореев. А выше мы показали, что Христос назореем не был, хоть и происходил из города Назарета. Но с другой стороны, мужчины того времени и того региона, где жил Иисус, носили усы и бороду. Значит были они и у Спасителя.

Будучи проповедником Иисус не роскошествовал, но и не опускался до нищеты. Мы знаем, что ученики его собирали пожертвования, например, один из апостолов Иуда Искариот, который до своего предательства судя по Библии был вполне полноправным апостолом, носил ящик с пожертвованиями, отвечая за общую кассу. Причём Иисус и его ученики не бедствовали, так как сами занимались благотворительностью. В вышеприведённом эпизоде с помазанием Иисуса миром ученики Христа говорят, что драгоценное миро можно было бы продать, а деньги раздать нищим.

А вот отрывок из сценки, где Иисус, поняв, что Иуда хочет предать его, отпускает изменника:

«А как у Иуды был ящик, то некоторые думали, что Иисус говорит ему: «купи, что нам нужно к празднику», или чтобы дал что-нибудь нищим» (Ин. 13:29).

Ниже приведу более понятные современные переводы этого стиха:

«А так как у Иуды был их общий ящик с пожертвованиями, некоторые подумали, что Иисус говорит ему: „Купи всё, что нам нужно для празднества", — или велит раздать милостыню бедным».

«Некоторые подумали, что раз Иуда распоряжается общими деньгами, то Иисус сказал ему: „Купи нам, что надо к празднику" — или велел дать что-нибудь бедным».

Как видим из общей кассы Иисус с апостолами не только помогали бедным, но конечно же обеспечивали и себя.

Да и описание обедов в разных домах, празднеств в которых участвовал Иисус показывают, что он не голодал, питался нормально. Христос хорошо разбирался в деталях пиршеств (Лк. 14:1, 7-14), причём нередко пировал в домах богачей (Лк. 19:2, 5, 6), возможно для того чтобы не обременять бедняков. И вообще в Евангелиях непропорционально много говорится о пирах и обедах.

Как видим, в странствиях Иисус сохранил тот уровень достатка, к которому привык дома — без излишеств, но и без показной бедности.

Что касается возраста Спасителя, то как сообщает Лука, Христос начал своё служение, когда ему было около тридцати лет (Лк. 3:23). Подчеркнём, что Лука не называет точный возраст, а приблизительный. Исходя из того, что служение Иисуса продолжалось около трёх лет, на момент распятия ему было 33 года. Именно на эту цифру выходят многие толкователи Библии. Её можно считать символической, хотя скорей всего она близка к действительности.

В Новом Завете есть ещё одно указание на возраст Христа. Когда Иисус говорил об Аврааме, первом из еврейских патриархов, то иудеи из числа его противников возмутились:

«Тебе нет ещё пятидесяти лет, — и Ты видел Авраама?» (Ин. 8:57).

Разумеется, тридцатилетний возраст попадает под определение «нет пятидесяти». Но туда относится и десятилетний, и двадцатилетний — не слишком ли далеко? Мне кажется, что человек старше пятидесяти в ту пору считался весьма пожилым, если не старым. Поэтому иудеи использовали эту цифру. С другой стороны, возможно это указание на то, что Христос к моменту распятия был несколько старше отмерянных ему тридцати трёх лет. Ведь Лука назвал цифру 30 приблизительно, а остальные три года насчитали поздние исследователи исходя их евангельских текстов по ежегодным празднованиям иудейской Пасхи. Поэтому цифра 33 выглядит очень уж символической и в этом плане несколько искусственной.

Исходя из того, что как уже говорилась выше, дату рождения Христа, от которой ведётся наше летоисчисление высчитал в 525 году Дионисий Малый неправильно (Христос родился, как минимум за 4 года до Рождества Христова), а также исходя из ряда других косвенных сведений, перечислять которые будет столь долго, что для этого понадобится отдельная статья, можно предположить, что на момент распятия Иисусу было немного больше 33-х лет, а именно — от 36-ти до 38-ми. Но это неважно для описания его внешности. В любом случае на момент служения Иисус не был ни слишком молодым, ни слишком пожилым, а как говорят сейчас — мужчиной в самом расцвете сил.

Итак, если говорить о внешности Христа во время проповеднической деятельности, то скорей всего это был смуглый (для европейского восприятия) мужчина средних лет, среднего роста и средней полноты; с усами и недлинной бородой; прилично одетый, но без излишеств и роскоши.

Хотя каждый христианский народ (или группа родственных народов) изображает Иисуса исходя из своих традиционных представлений. Разумеется, мы говорим о тех традициях, где не запрещено изображать Бога.

И это правильно. Ведь таким путём образ Христа становится ближе к верующим.

Итак, выше мы привели множество аргументов в пользу того, что Иисус Христос несомненно существовал, как историческая фигура. Данный посыл разумеется не нуждается в обосновании для христиан. Но обоснование верой не является аргументом для представителей других религий и для атеистов. Поэтому в данной книге кроме широко известных внебиблейских свидетельств, использованы и библейские. Но библейские свидетельства приводятся, если так можно выразиться, от обратного. Здесь рассмотрены именно те эпизоды Нового Завета, которые никогда в нём не появились бы, если бы Иисуса выдумывали, если бы за образом Божества не стояла биография конкретного человека. Ведь трудно вообразить религиозных деятелей, которые стали бы придумывать тексты неудобные для обоснования своей веры. А раз такие тексты в Новом Завете есть — значит они не выдуманы.

А что касается того почему библейская картина мира не совпадает с современными представлениями, так это потому, что Библия — историческая книга и отражает воззрения людей той эпохи, когда она была написана.

Кстати и наша, современная картина мира может быть подкорректирована по мере развития науки. Возможно через тысячи лет наши представления о мире и о себе будут казаться нашим потомкам бесконечно наивными.

P.S. Идея этой книги появилась в сентябре 2020, начал 05.02.2021, закончил 07.10.2021, после чего были небольшие правки.

Сергей Аксёненко