Ехала домой и все удивлялась, что мои то и даже не искали меня. Видно и не хватились, что меня нет. Звонила один раз родственница выразить соболезнования, приятельница, соседка и с работы, а вот муж с сыном даже и не поинтересовались где я.
Добралась до дома без приключений. Переночевала в маминой квартире, а затем поехала в большой дом в поселке, надо было собрать все свои вещи. В мое отсутствие никто не появлялся, странно. Вероятнее всего муж решил совсем переехать к своей мадам Брошкиной.
Приготовила для себя легкий ужин из картошки, соленых грибов и куска сала. Смешно конечно, легкий, потому что практически ничего не готовила, картоха в мундире с маслом и укропом, грибочки с лучком и душистым подсолнечным маслом и тоненькие кусочки соленного деревенского сала с чесноком и перцем.
Только приготовилась есть, как заявился домой муж, объелся груш. Поделилась с ним картохой, благо на две штуки больше сварила, думала на салат оставлю.
- О картошечка, да еще и с укропчиком, да с маслицем, эх, как в молодости, - потянул он носом, - А сало где такое взяла, с мясными прожилками, с дымком?
- У сестры, - ответила я.
- К сестре что ли ездила? А я тут каждый вечер заглядывал, думал, куда пропала. Решил, что ты в квартире у матери разбираешься. Не стал тебя беспокоить. Как сестрица, что про наследство говорит? - поинтересовался он, засовывая в рот прозрачный ломтик сала.
- Витька спину сломал, про наследство мы не говорили еще, - ответила я.
- Как сломал?
- С крыши упал.
- Жуть. Лежит?
- Угу, - жевала я.
- Давно?
- Месяц.
- У них же там хозяйство большое всегда было, не то, что у нас. Вроде и дом в поселке, а даже кур не было.
- Ну заведи, твой дом, заводи кого хочешь, - пожала я плечами.
- Давай тогда в выходные съездим на птицефабрику, купим - предложил он, уминая соленый грибок.
- Мне то они зачем? Это тебе надо, - удивилась я.
- Мамы теперь нет, ухаживать не за кем, тебе скучно будет. Внуки не скоро появятся, - сделал он вывод.
- Коля, ты совсем дундук? На кой ляд мне твои куры сдались? Я вообще в этом доме жить не собираюсь. Со своей мадамой кур покупай, чтобы ей не скучно было, когда ты картошку у разных баб ешь, - возмутилась я.
Коля поперхнулся черным хлебушком.
- Ты съезжать что ли собралась?
- Чё ли, чё ли, собралась. Что мне тут делать? Добро твое охранять и за домом следить? Он мне надо? Спасибо тебе конечно, приютил нас с мамой на пять лет, но пора и честь знать. Выкину мамкины вещи, соберу свои и уедут жить в город.
- У тебя же тут работа.
- Коля, я медицинский работник со стажем, думаешь я в городе такую работу не найду? - усмехнулась я. - Слушай, я тут разводиться с тобой собралась. Давай после развода ты у меня выкупишь долю в двушке, в которой наш сынища сейчас живет.
- Я думал, ты ему подаришь эту долю, - сглотнул слюну он, - Или ты до сих пор из-за свадьбы обижаешься, да брось ты это.
- Вот ты ему ее и подаришь, а мне деньги нужны. Я тогда с тобой имущество делить не буду. Да я на него особо и не обижаюсь, не позвал, и не позвал. Тетка посторонняя вместо матери сидела с ним рядом, что же теперь удавиться. Потом приехал к нам с бабушкой подарок на свадьбу клянчить со своей мадам Фу-фу. Обиделся, что мы ему с бабушкой три тысячи подарили. Он обиделся, - я усмехнулась.
- Я то думал ты ему долю в квартире подаришь и деньги подкинешь от продажи материной квартиры.
- Много будешь думать, скоро состаришься. Мне где жить прикажешь?
- Я то отсюда тебя не гоню, живи сколько хочешь, - ответил он.
- Пока не гонишь, а потом раз маразм, два деменция, опа и иди ты Тома в опу. И куда я пойду? К сынульке приживалкой? Так он меня не пустит. Или к сестрице в Кубань. Здравствуй, Людка, я нашу родительскую квартиру благополучно профукала, пусти меня переночевать, а то жить негде, - я все больше распалялась.
- Зачем тебе деньги? - поинтересовался он.
- Дачу себе куплю, - ответила я.
- Так вот дом, участок огромный, делай что хочешь, - удивился он.
- Дачу в Крыму хочу, - рассмеялась я, разглядывая его вытянувшееся лицо.
- Том, куда тебя несет на старости лет? - покачал он головой.
- Это ты старый, на пять лет меня старше, а я молодая. Я еще не меньше двадцати лет прожить собираюсь, а ты предлагаешь мне себя похоронить. Или ты хочешь, чтобы я рядом была, для того чтобы за тобой ухаживать, когда тебя паралич разобьет?
- Тома, типун тебе на язык. Не хочется мне с тобой разводиться, ты такая родная.
- Как мамка, - рассмеялась я. - Может передумаешь? Это наверно на тебя так горе действует. Давай я тебе денег дам, ты в Европу съездишь, или в Турцию, отдохнешь, развеешься.
- От денег не откажусь и может даже съезжу, но вот разводиться не передумаю. И про долю мою подумай, а то продам гастарбайтерам, и будет сынулька жить вместе с Джамшутом и Равшаном под одной крышей, и со своей молодкой.
- Я подумаю. Пирожные будешь? Купил твои любимые. Может чаек возьмем и киношку какую-нибудь посмотрим в зале?
- Давай посмотрим, чего же не посмотреть, - улыбнулась я, - Коля, тебя там не кормят что ли или кино не дают смотреть? Ты чего приехал?
- Так вкусно не кормят, - насупился он, - И кино приходится смотреть, какое она выберет, и разговаривать со мной не хочет.
- Поехали тогда вместе в Европу, в Прагу. Всю жизнь мечтала там побывать. Город, говорят, чудесный. Можно даже на машине рвануть. Вот прямо завтра, а Коля?
- Я подумаю, - кивнул он серьезно.
Вот как-то по домашнему, по семейному провели это время вместе. Словно нам снова с ним по тридцать лет и все еще у нас впереди. Ночевать он остался дома, никуда не поехал. Я в своей комнате, а он в своей. Мадам звонила, и смс-ки писала, он что-то ей отвечал, но мне было все равно, я теперь свободна.