Роман «Звёздочка ещё не звезда» глава 137, 14 часть
Иван очнулся, схватился за голову, пару раз тяжко вздохнул, а потом, справившись с волнением, сообщил жене:
— Тань, что-то со мной не то… — Лицо его было напряжено, глаза смотрели на вилы.
— Что? — Татьяна смотрела на мужа испуганно, она и сама понимала, что в нём опять проснулся зверь.
— Я ж тебя чуть-чуть вилами-то не задел, а хотел. Еле-еле сдержался, — признался он и сам ужаснулся от своего признания. — В голове даже мысли такие были: порешить тебя и отмучиться раз и навсегда.
Татьяна выслушала мужа и не знала, что ему на это сказать. Она озиралась на вилы, воткнутые в землю рядом с ней, боясь разозлить мужа.
— Я прошу тебя, не напоминай мне больше про Алёнку, мне тяжко осознавать, что она не моя, что отец её Митин. Ты слышишь меня?
Но жена не могла проронить и слова, она как будто окаменела.
— Не молчи, только не молчи, — кричал Иван, — я прошу тебя, не губи мою душу. Я прошу тебя, — он встал перед ней на колени, и умолял, — я боюсь такого себя и ненавижу. Спаси меня, Тань.
Мысленно она содрогнулась:
— Значит это правда, мне не показалось: он хотел лишить меня жизни. Как мне жить-то с ним дальше? Как? Может в милицию заявление написать пока не поздно, так он потом сам меня на смех поднимет, скажет, что показалось ей всё. Кто ж мне поверит-то? Свидетелей-то нет.
Татьяна сидела на корточках, вдруг, неожиданно для себя, она продолжила собирать выкопанную мужем картошку, как будто бы ничего не произошло.
— Ну ты даёшь, Тань, ты бесчувственная совсем, что ли? — удивился Иван, — Я тебя чуть не пореши́л, а у тебя одна картошка на уме: как бы побольше выкопать, да подороже продать…
И Татьяна ответила ему:
— Да не наговаривай на себя, Ваня, ты же мухи не обидишь. За это я тебя и люблю, — она произнесла это так, что сама себе поверила.
— Любишь, правда любишь? — переспросил он сомневаясь.
— Конечно люблю. — подтвердила она свои слова. — Темнеет уже, пора мешки с картошкой прикрыть чем-то, или под навес унести, как бы дождя не было.
— Да на небе ни тучки, царица моя!
— Хорошо, как скажешь, — не стала спорить она.
Иван огляделся по сторонам, а потом предложил:
— Давай на озеро сходим, хоть искупнёмся перед сном.
— Да у меня нога болит, Вань, — Татьяна скинула с правой ноги галошу, — видишь, как распухла, даже в носке видать. Не дойти мне до озера.
— А я на руках тебя донесу, хочешь?
— Туда-то донесёшь, а обратно-то в горку как, а? — с сомнением в голосе переспросила она, опасаясь в душе, что он надумал её утопить. — Лучше уж в баньке ополоснусь, а ты сходи.
— Ты правда не против?
— Да нет, конечно, хоть усталость с себя смоешь. — как можно ласковее произнесла она, — Вижу ведь, что устал, любимый мой.
Но он почуял подвох и сказал сквозь зубы:
— Не верю. В баньку пойдём, там и докажешь свою любовь.
— Переиграла, «любимый мой» — было лишнее, — мысленно сожалела она и ругала себя, — хреновая из меня актриса, теперь ублажать придётся…
Он схватил её на руки и потащил в баню. Она отбивалась рукой и кричала:
— Вань, картошку бы хоть убрать, а уж потом…
— Ты же сама сказала, что любишь, или уже передумала? — спросил он, глядя ей в глаза.
— Люблю, рыжий ты чёрт, да так, что сама любви не рада.
И это было правдой.
***
Алёнка Ширяева проснулась раньше братьев. Быстро умылась, а потом, в комнате родителей расстелила на полу отрез штапеля, сверху разложила выкройку и закрепила английскими булавками. Тёпка проснулась и виляла хвостом, намекая на то, что с ней пора гулять. Алёнке стало её жаль, и она прошептала: «Ладно уж, пошли, выгуляю тебя, а то Пашку не дождёшься, когда он проснётся».
Вернувшись с прогулки, она накормила Тёпку.
«Уже суббота, а я ещё даже платье не раскроила. Родители со дня на день домой вернуться должны. Мамка вдруг да передумает и шить платье мне не разрешит. Надо срочно, хотя бы раскроить ткань, а уж сшить-то сошью, — решила Алёнка, — главное, братьев не разбудить, а то с ними ничего не успею».
Алёнка на цыпочках вернулась в комнату родителей и прикрыла за собой дверь.
«Надо ещё как следует проверить, прежде чем кроить, а то вдруг да ошибусь, тогда в следующий раз мамка мне шить запретит, — она внимательно посмотрела на выкройку платья в журнале «Работница» и сравнила её со своей, — Так-так-так, на полочке сгиб. Полочка — это перед. Ага, вот тебе и ошибка. Сейчас исправлю, — от нервного напряжения у неё появилась испарина на лбу, она смахнула её рукой, — А на спинке сгиба нет, она отрезная. Местами полочку со спинкой поменяю, и будет всё верно, но торопиться не буду, лучше ещё раз проверю. Жара-то какая с утра! Как там мама моя, интересно? Во сне приснилась, шла с вилами и прихрамывала, да ещё и сказала: «Спрятать их от греха подальше». Странный сон, очень странный. Папка, похоже, опять чудит. Зачем она с ним связалась не понимаю, что это за любовь такая? По мне так уж лучше никакой, чем такая».
Она ещё раз внимательно проверила, а потом обвела мелом выкройку и добавила два сантиметра на швы, размышляя: «Уж лучше с запасом сделаю, а то вдруг да мало будет. Ушить-то всегда платье можно, а то ткань может подсесть после стирки, или я возьму да резко вырасту. М-да, работа нешуточная самой платье сшить, но зато как приятно будет в новом платье щеголять».
Алёнка закрыла глаза и представила, как она пришла в новом платье к Оле Добриковой и позвала её гулять на улицу. Оля посмотрела на её платье и спросила:
— Тебя с обновкой поздравить можно? Где такое платье купили?
— Поздравить можно, но не купили, я его сама скроила и сшила.
— Да ты что?! А меня научишь?
— Да, конечно, научу…
Открыв глаза, она сказала сама себе: «Что-то размечталась я, а сама ещё и платье не раскроила. Нехорошо это».
Она взяла ножницы и осторожно приступила к работе, когда она всё закончила, настроение у неё поднялось и появилась уверенность, что платье ей сшить удастся.
«Теперь наживу́лю*, примерю на себя и начну шить», — мысленно строила планы она, как вдруг дверь в комнату открылась, и она увидела своего младшего братишку. Он потёр глаза, зевнул, а потом сказал:
— Няня, я проснулся.
— Уже выспался, что ли?
— Ага.
— А почему тогда зеваешь? — спросила она братишку, но тот лишь пожал плечиками не зная, что ответить, — Сегодня же суббота, в ясли идти не надо: спал бы себе да спал.
— Не-а, кушать и гулять, — категорично заявил Прошка.
— Вот тебе и суббота, а я думала, платье успею наживулить… — вздохнула Алёнка расстроенно, убирая раскроенное платье в кладовку, потом посмотрела на братишку и сказала, — Пошли умываться! Утро доброе!
Прошка улыбнулся и протянул сестре руку, а потом спросил:
— Мама, папа где?
— Картошку на рынке продают, скоро приедут и тебе гостинцев привезут.
— Маму, папу хочу…— вдруг закапризничал Прошка.
— Я тоже хочу, — сказала братишке Алёнка, а потом спросила: — Будем вместе хотеть?
Братишка кивнул головой в ответ. Не прошло и пяти минут, как Тёмка с Пашкой проснулись и уже бегали друг за дружкой по квартире. Тёпка радостно гавкала. Доброе утро продолжалось.
Пояснение:
наживу́лю* — сметаю, временно соединю редкими стежками
© 23.10.2021 Елена Халдина, фото автора
#елена халдина касли #литература #деревенская жизнь #рассказы
#проза #семейные отношения #дети
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данного романа.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны.
Продолжение глава 137 Остаёшься за старшую Я не хотел, прости 15 часть будет опубликовано 25 сентября 2021 в 05:00 по МСК
Предыдущая глава 137 Остаёшься за старшую часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, Ты меня подвёл 12, А она не моя дочь часть 13
Прочесть роман "Мать звезды", "Звёздочка", "Звёздочка, ещё не звезда"
Прочесть о том как я лежала в Палата 200