Теперь капитан Калмыков часто представлял, как они встретятся с Дугиным… Он не знал, когда это случится, не знал, где они встретятся… Просто думал об этом. На полевых учениях, если ночью выдавалась свободная минута, отходил подальше, садился на землю, курил… и представлял, как они с Тёмкой просто пожмут друг другу руки, закурят… А потом он познакомит сына с другом, скажет Тёмке:
- Мой сын, Артём.
И больше ничего не надо будет говорить, – Тёмка и так всё поймёт…
А Настя стала избегать встреч. Ссылалась на недомогание. И глаза прятала… Вечером Игорь зашёл к Насте в офицерское общежитие, и Алёнка Булавина, прапорщик из роты связи, Настина соседка по комнате, с интересом оглядела капитана, с непонятной усмешкой известила:
- А Насти нет. В больнице она.
Капитан Калмыков растерялся… Но всё же понял, – не мальчишка: должно быть, Настю положили на сохранение… Такое часто бывает, – доводилось слышать от мужиков.
Рано утром Калмыков смотался на рынок, купил фруктов – огромный пакет. Подумал: Настя креветки очень любит… Опять-таки, – от мужиков слышал, что беременным солёненького хочется… Забежал в магазин, долго и придирчиво выбирал упаковку с самыми красивыми креветками. Не замечал, что улыбается…
А в больнице на его неумелый и неуклюжий вопрос,– как себя чувствует Настя Агеева и малыш, медсестра Оленька в каком-то неясном замешательстве подняла взгляд:
- У Агеевой небольшое осложнение после аборта. Придется полежать несколько дней под наблюдением врача. Вы пройдите в третью палату.
Игорь сначала не понял: при чём здесь аборт… Машинально шёл по коридору, смотрел на номера палат. А в висках уже больно стучало, отзывалось это короткое, резкое, зловещее слово…
Сразу бросилось в глаза, как побледнело и похудело Настино лицо… Но она с кем-то оживлённо разговаривала по телефону. Увидела Калмыкова – тут же прервала разговор. Смотрела, как он ставит на тумбочку пакет с фруктами. Усмехнулась при виде упаковки с креветками… А капитан Калмыков не слышал своего голоса:
- Настя, а…
Настя устало откинулась на подушку, прикрыла глаза… Потом негромко, но как-то непривычно жёстко сказала:
- Да не твой это ребёнок… был. – И вдруг прерывисто вздохнула, – Калмыкову показалось, что она сейчас заплачет. Настя и правда мимолётно прикоснулась пальцами к ресницам: – А подполковник Самарский сказал, что поможет мне перевестись в окружной госпиталь… если аборт сделаю.
Калмыков растерянно хлопал глазами… А Настя попросила:
- Ты иди… Я спать хочу.
Капитан всё же нашёл нужное слово:
- Поправляйся.
И вышел. По дороге в часть ругал себя за бестолковость: в самом деле, – как пацан! А что тут непонятного… Ну, разве то, что у подполковника Самарского двое детей: сын – старшеклассник, а дочка на первый курс универа поступила…
Дома, в своей неуютной однокомнатной квартире, капитан Калмыков всю ночь пил водку: у коньяка не те возможности… Коньяк пьют, чтобы ощущение счастья усилить. А утешить может водка, – сурово и просто. Пил, – стакан за стаканом, курил, – беспрерывно… И – не пьянел: мысль о том, что сына Артёма не будет, то и дело жестоко встряхивала капитана, не давала расслабиться…
… В их маленьком военном городке, где прошли школьные годы, Артём с Аней бывали редко: очень уж далеко ехать, да и много грустных воспоминаний… А здесь, в этих суровых и холодных краях, они счастливы… И всё самое главное в их жизни происходит здесь: с самой первой их ночи, когда они, мальчишка и девчонка, счастливые в своей стеснительности и смелости, стали мужем и женой… Здесь уже учится в Суворовском училище их шестиклассник Павел Дугин, и растут их красавицы, девчонки-северяночки. На красивых, раздавшихся плечах Артёма – погоны с майорскими звёздочками, а Анна Павловна работает директором школы в военном городке.
Не без того, – всё же побывали Дугины у бабушек с дедом: надо же показать ребят, папину и мамину любовь и гордость. Артём упорно не смотрел на полковника в отставке Дугина. Лишь сдержанно кивнул отцу, остановил его удивлённо-холодным взглядом: объятия ни к чему… Мать заплакала, а отец протянул руку серьёзному суворовцу Дугину, обнял его, потом подхватил сразу обеих девчушек, закружил их по комнате.
А через пару дней Артём с досадой отметил, что Павлуша похож на полковника Дугина… Сначала думал, – показалось. Так и надеялся, что показалось. А потом отец с Павлушей ремонтировали в гараже старый, ещё его, Тёмкин, велосипед, и майор Дугин замер: ну, ничего себе!.. Это ж – одно лицо… Даже взгляды одинаковые, даже движения Павлушиных рук повторяют дедовы… Целый день тайком присматривался к сыну и к отцу: и походка одинаковая… и вареники с картошкой, оказалось, оба любят больше всего на свете… И Анечка, жена любимая, самый родной человек, тоже это заметила. Прикоснулась к его руке:
- Артём!..
Майор Дугин нахмурился. Прижал к себе жену, поцеловал в висок. Глухо… с неумолимой твёрдостью, сказал:
- Я предательство его никогда не забуду. Пусть не думает.
А уезжали, – так и не взглянул на отца. Хотя сердце сжалось: чувствовал, с какой неизбывной горечью полковник Дугин ищет его взгляд…
Перед самым отъездом домой побывали в Тёмкином бывшем училище. Проходивший мимо рослый капитан оглянулся… Вопросительно, чуть недоверчиво окликнул:
- Тёмка?.. Дугин!..
Артём тут же узнал Юрку Позднышева. Оказалось, Юрка преподаёт в родном училище. Сидели на скамейке под липами, Юрка любовался суворовцем Дугиным, восхищался девчонками, радостно говорил:
- Я так и знал, что у вас – вот так!.. Какие вы молодцы!
Рассказывал о ребятах. Осторожно, вскользь, упомянул об Игоре, – сказал лишь, что служит Калмыков под Оренбургом. Аня безразлично кивала головой, улыбалась… А Артёму очень хотелось спросить у Юрки… ну, чтобы он ещё что-нибудь рассказал о Калмыкове. Но – сдержался. А Юрка уже рассказывал про бывшего подполковника Селиверстова:
- Уволили его из армии. В связи с лишением звания и утратой доверия, без права служить. Сюда вернулся, а тут – разбитое корыто: жена давно уехала в Москву с каким-то доктором наук, дочка, Вероника, живёт одна, с ребёнком, – журналистки-международницы из неё так и не получилось: профессор кафедры международной журналистики оказался таким послушным мужем, что не решился даже натянуть поводок, на котором строго держала его жена… Вероника с нескрываемым недовольством позволила отцу пожить – пока! – у неё, то есть – в бывшей роскошной квартире подполковника Селиверстова… Селиверстов собрался, было, уехать жить на дачу в Сосновке, да выяснилось, что дачу Вероника давно продала.
… Вместе с очередным воинским званием – майор – к Калмыкову пришло решение: уехать отсюда. Знал, конечно, что от себя бежать бессмысленно. Но – так безжалостно, безвозвратно, в одночасье рухнула его мечта о том, что уже летом родится сын… и назовёт он сына – непременно Артёмом… И немыслимо было встречаться с подполковником Самарским. Самарский выполнил своё обещание, и теперь Настя работала в окружном госпитале: так Самарскому было спокойнее и удобнее жить… и не вспоминать своё непростительное мальчишество, чуть ли не стоившее ему благополучия в размеренной семейной жизни…
Майор Калмыков написал рапорт о переводе. На вопрос командира части: куда?.. – пожал плечами:
- Подальше куда-нибудь.
Полковник Курагин с пониманием, даже сочувственно, кивнул:
- Да… Что-то не складывается здесь у тебя, майор. Перемены в таком случае не лишними будут. – Полистал какие-то бумаги, задумчиво пыхнул сигаретным дымом: – Есть тут… для тебя майорская должность. Заместителем командира батальона поедешь, – в Заполярье?
Продолжение следует…
Начало Часть 2 Часть 3 Часть 4 Часть 5 Часть 6
Часть 7 Часть 8 Часть 9 Часть 10 Часть 11
Часть 12 Часть 13 Часть 14 Часть 15 Часть 16
Часть 17 Часть 18 Часть 19 Часть 20 Часть 21
Часть 23 Часть 24 Часть 25 Часть 26 Окончание
Навигация по каналу «Полевые цветы»