МОСКВА, 17 октября 2021, Институт РУССТРАТ, Леонид Савин. В последние годы понятийный аппарат в области современных конфликтов претерпевает значительные изменения. Появляются новые концепции и доктрины. Вместе с тем, некоторые из них трансформируются довольно уникальным образом. В частности, это касается таких понятий как «гибридная война».
Этот термин в России часто можно услышать с телеэкрана или увидеть в газетах или научных изданиях. Как правило, это звучит, что «США или НАТО ведут гибридную войну против России». Однако в США, странах НАТО и их клиентах, включая Украину, говорят что «Россия ведет гибридную войну» и поэтому необходимо противостоять растущим «гибридным угрозам».
Очевидно, что речь идет о специфической форме непрямых действий, несущих угрозу как для нас, так и для другой стороны, а выражение «гибридная война» стала удобным мемом для выражения этой действительности. Но если в эпоху холодной войны биполярного мира ядерное сдерживание представляло симметричные усилия двух сторон, можно ли поставить знак равенства между нынешним противодействием?
Очевидно, что нет. Поскольку с одной стороны выступает государство с ограниченными возможностями на международной арене, то есть Россия, а с другой большая группа стран и военно-политический альянс. При этом ряд держав из этой группы довольно искушены во всякого рода подрывных операций самого широкого спектра, определяемых как политическая война, контрповстанческие операции, специальные операции и т.п.
Также видно, что в последнее время упоминание «гибридной войны» стало применяться этими странами как некая зонтичная стратегия, имеющая глобальный политический характер. Особенно это стало заметно после того, как представители стран НАТО и их партнеры стали обвинять Россию после 2014 г. в «агрессии» и «злонамеренных действиях», почти всегда без каких-либо доказательств.
Таким образом, мы видим явную милитаризацию политических процессов и дипломатии, что наносит серьезный вред международным отношениям и, непосредственно двусторонним отношениям между странами, где ряд государств намеренно маркируется в качестве субъектов гибридной войны, против которых нужно принимать определенные предупредительные меры по защите и отражения возможных провокационных действий.
Чтобы не попасть в логическую ловушку и мыслить по западным клише необходимо прояснить концепцию гибридной войны и проследить его эволюцию.
Известно, что этот термин впервые был применен и разрабатывался офицерами морской пехоты вооруженных сил США.
Роберт Уокер обозначил гибридную войну таким образом: «"Гибридная война" - это то, что лежит в промежутках между специальной и обычной войной. Этот тип ведения войны обладает характеристиками как специальной, так и обычной сфер и требует чрезвычайной гибкости для оперативного и тактического перехода между специальной и обычной аренами».
Полковник Морской пехоты США Билл Немет в своей работе от 2002 г., использует эту концепцию для анализа чеченского конфликта в России.
Позже концепция гибридной войны была выдвинута в совместной статье Джеймса Мэттиса и Фрэнка Хоффмана, опубликованной в ноябре 2005 года. Оба автора являлись профессиональными офицерами корпуса Морской пехоты, а Джеймс Мэттис позже занял пост министра обороны США. Это был короткий текст на несколько страниц, посвященный боевому опыту в Афганистане в Ираке, где американские войска осуществили вторжение всего за несколько лет до этого.
Основное повествование касалось нерегулярных методов — терроризма, мятежа, неограниченной войны, партизанской войны или принуждения со стороны наркокриминальных группировок, эксплуатирующих утраченный контроль над несостоявшимся государством. Авторы сообщили, что эти методы становятся все более масштабными и изощренными, и они в ближайшем будущем будут бросать вызов интересам безопасности США во всем мире.
Позже Фрэнк Хоффман развил эту концепцию в своем эссе “Конфликт в 21 веке: возникновение гибридных войн”, опубликованном в 2007 году.
Основная идея автора заключалась в том, что вместо отдельных противников с принципиально разными подходами (конвенциональными, нерегулярными или террористическими) существуют определенные противники, которые будут использовать все формы войны и тактики, возможно, одновременно.
В официальных документах и стратегиях американских военных, использованных в этой работе, упоминается термин "гибрид", а также сочетание традиционной и нетрадиционной тактики вместе с простыми и сложными технологиями.
Командование Объединенных сил США приняло концепцию гибридных угроз в 2009 году и подчеркнуло, что к ним относится любой противник, который одновременно и адаптивно использует специально подобранное сочетание конвенциональных, нерегулярных, террористических и преступных средств или действий в оперативном боевом пространстве. Вместо единого субъекта гибридная угроза или противник могут состоять из комбинации государственных и негосударственных субъектов.
В 2015 г. Армия США выпустила Руководство по организации структуры сил для противодействия гибридным угрозам. Данный документ относится к категории полевых уставов. В нем дается четкое определение гибридных угроз и как их воспринимать. При этом упоминается Россия и агрессия Грузии в 2008 г., где дается специфическая интерпретация событий.
Как действовать в этом случае России? Использовать ли те же инструменты, что США и НАТО против России, классифицировав многочисленные провокации и попытки давления как признаки гибридной войны?
Конечно же, официальная позиция России не согласна с попытками приклеить нам ярлык актора гибридной войны под каким-либо предлогом. Здесь можно вспомнить появление на Западе так называемой «доктрины Герасимова», хотя на самом деле ее не существует. Эта концепция была намеренно придумана экспертами НАТО на основе анализа публикаций начальника Генштаба вооруженных сил России, чтобы пугать своих обывателей и иметь повод для дальнейшей реализации своих планов. Аналогично и с гибридной войной.
В мире существует много комплексных угроз, которые можно назвать гибридными, и от которых страдает российская государственность и общество. Но, несмотря на предложения руководства России вместе бороться с этими угрозами, страны НАТО предпочитают создавать свои собственные мифы и действовать в духе холодной войны.
