Роберт Шеннон — художник, архитектор и попаданец. Последнее — это то, в чем персонажу крупно не повезло. А вы что думали — у попаданца обязательно сбудутся все мечты? Роберт о таком не думал, да и как поверить в мечты, если попаданцы в мире, называемом свободным, обязательно теряют свободу и скромно именуются "питомцами". Да, для питомцев существуют даже университеты, но тамошнюю жизнь трудно назвать идиллической. И все же к попаданцу тоже может прийти удача. Имя этой удачи — большой проект. И Роберт вознамерился использовать свой шанс полностью.
-----------------------------
В тот день, когда начался большой проект, жизнь Роберта резко изменилась, и изменения ему нравились. Каждое утро, открывая глаза, он твердил себе, что не должен расслабляться и уж тем более обольщаться новой жизнью, но с каждым днем эти напоминания становились все менее убедительными и все более натужными. Роберт даже не догадывался, как соскучился по настоящему делу. Если бы он умел петь, то непременно бы запел. Стейтонвилль открылся для Роберта с новой стороны, а привычный медосмотр и смена формы были только воротами в сияющий мир.
Для работы в большом питомнике было предусмотрено все. В Стейтонвилле и так было много зелени, но проектный сектор отличался даже на фоне преподавательского. Очаровательные коттеджи проектных групп оплетались вьющимся виноградом. Лужайки вокруг домов представляли продуманное сочетание зеленого ковра, на котором было приятно лежать, с небольшим вкраплением клумб и разбросанных тут и там участков диких зарослей, тянущихся к зеленой ограде и тенистым деревьям. Да и сами коттеджи были спроектированы с любовью и знанием дела, и Роберт поклялся, что если ему придется познакомиться с проектировщиками, он непременно их поблагодарит. Комнаты для каждого участника проекта удивительным образом сочетали домашний уют и деловую сосредоточенность. Душевые и туалеты были построены в расчете на каждых двух жильцов дома. А еще была просторная и светлая гостиная — для общего отдыха. И большая студия — для совместной работы. И огромная веранда с плетеной мебелью.
Больше всего Роберта поразило, что без разрешения в его комнату не мог войти никто — даже тьютор. Роберт уже начал забывать, что значит «свой дом и своя комната», но сейчас осознал это даже лучше, чем в Гамильтоне, и уж, конечно, много убедительней, чем в особняках опекунов. Без разрешения владельца его комнаты не могли тревожить даже вездесущие уборщики!
С первого дня работы в проекте питомец оценил и организационные способности начальства Стейтонвилля. Для работы группы были подобраны все необходимые специалисты, да и по характеру они неплохо дополняли друг другу, а вот на роль руководителя могли претендовать только двое — Роберт и «шуруп» сорока двух лет, единственный из участников проекта, удостоенный фамилии. Роберт признавал, что при других обстоятельствах «шуруп» вполне мог бы стать руководителем группы, но сейчас преимущества были не на его стороне. Хотя Роберт был моложе, за него были больший опыт и четкое представление о будущем проекте. Строго говоря, к началу работы над проектом у «шурупа» вообще не было планов, чем Роберт и воспользовался.
— Если мы возьмем уже существующий проект, — начал нумер, — и подгоним под конкретную местность…
— Зачем? — немедленно возразил Роберт. — Справиться с подобной работой может любой «куст». Помнится, мы уже прошли этот уровень. Большой проект подразумевает оригинальную работу, которая одновременно наиболее ярко продемонстрирует наши профессиональные достижения и решит одну из насущных задач социального строительства, — Роберт говорил с привычной уверенностью человека, знающего, что он делает. И его тон оказал обычное воздействие на членов группы. Они слушали, даже не пытаясь возражать, словно Роберт уже был утвержден главой проекта. Через мгновение архитектор сообразил, что в некотором роде так и есть. Преподаватели Стейтонвилля устроили им экзамен не только на владение ремеслом, но и на инициативность. Судя по всему, этот экзамен он выдержал.
— Нам предлагается выбор между санаторием, поликлиникой, медицинским пунктом и больницей, — продолжил Роберт. — При этом в случае с санаторием и больницей мы можем выбирать и специализацию объекта. Предлагаю остановиться на наиболее интересном с точки зрения открывающихся задач объекте строительства — онкологическом центре.
— А это не слишком сложно? — все же подал голос один из членов группы. — Мы можем не уложиться в срок…
— С чего бы это? — удивление Роберта было несколько утрировано, но произвело нужное впечатление на коллег. — У нас есть все необходимое для выполнения задачи. Нужно лишь приложить для этого определенные усилия, и тогда мы сможем представить комиссии образцовый объект…
Роберт не сомневался, что убедит собратьев-пестряков, но был обескуражен той легкостью, с которой они приняли его доводы. На их месте он был бы не столь доверчив. Конечно, по молодости лет он мог без оглядки ввязаться в серьезный конкурс и каким-то фантастическим образом победить, но теперь, приобретя немалый опыт, Роберт стал более трезво оценивать свои возможности. Его товарищи по проекту тоже не были детьми, но почему-то верили ему на слово. Роберт признавал, что наработал немалый опыт, да и коллеги по проекту не были новичками, хотя никогда не работали самостоятельно, и все же, ничего не зная о его послужном списке верить первому встречному болтуну, которому хватило нахальства говорить уверенным тоном — для Роберта это было слишком. На их месте он не стал бы ввязываться в авантюру, как не стал бы хвататься за идею подогнать уже существующий проект к конкретной местности. Для работы он выбрал бы оригинальный проект — обычный медицинский пункт и постарался бы довести его до совершенства. И, однако же, «пестряки» думали иначе, словно полностью отключили способность мыслить критически. Роберт не мог понять, почему, а потом догадался, что вернул парней к привычной схеме подчинения. Невольно, он напомнил им свободных специалистов, которых они привыкли слушать с детства.
С сожалением Роберт решил, что с включением его в группу парням крепко не повезло. Без него им пришлось бы мыслить самостоятельно, возможно, ошибаться, но в целом продвигаться в верном направлении, а теперь они привычно вручили ему бразды правления и на этом успокоились.
Еще через день Роберт с облегчением понял, что ошибался. Парни работали с полной отдачей и просто фонтанировали идеями. Правда, частенько эти идеи грешили общей бедой свободного мира — желанием пустить окружающим пыль в глаза, и тогда Роберт напоминал, что цель проекта не показать комиссии неимоверную круть, а помочь людям — в данном случае, пациентам, их родственникам, врачам и персоналу.
Идея простоты доходила до выпускников Стейтонвилля с трудом, но несостоявшийся соперник принял ее быстрее и легче остальных. Майкл Мэтьюс или просто Майки, как сократили его имя к концу первого дня совместной работы и жизни парни, и правда мог стать руководителем проекта. Для этого у него было достаточно способностей — определенные организаторские навыки, богатое воображение, умение принимать новые идеи и должная уверенность в себе. А еще он хотел стать алиеном.
— Только бы наш проект утвердили для строительства… — мечтательно повторял Майки.
Роберт улыбнулся:
— Ты так говоришь, словно это твоя первая работа.
— Ты еще молодой и не понимаешь, — отмахнулся «шуруп». — Если наш проект утвердят, за него можно будет заработать алиенство.
Попаданец ошеломленно уставился на Майкла. За все время пребывания Роберта в свободном мире он впервые видел питомца, думающего о свободе. Конечно, ему приходилось слышать о них, однако вживую такие питомцы ему не попадались. Роберт начал уже сомневаться в их существовании.
— А чему ты удивляешься? — вопросил Мэтьюс, неверное истолковав изумление Роберта. — Алиенство — это то, к чему должен стремиться каждый питомец, чтобы в полной мере служить обществу. Впрочем, ты еще молод и вообще детка, тебе пока не понять…
— Да нет, я понимаю, — в прежнем ошеломлении ответил Роберт. — Просто из моих знакомых ты первый, кто действительно к этому стремится.
— Что же тут удивительного? — Майки даже пожал плечами. — Алиенство — это прежде всего обязанности, для них необходимо расти и расти. Видимо, твои знакомые еще не созрели для такой ответственности. Я тоже шел к этому не один десяток лет, — сообщил Мэтьюс. — Но теперь я готов. Только бы проект утвердили…
Консультации с врачами и психологами, беседы со средним и младшим медицинским персоналом, а также собственные наблюдения помогали Роберту создавать небывалый проект. Пару раз коллеги пытались что-то сказать о стандартах, но Шеннон неизменно напоминал, что стандарты обеспечивают необходимый минимум, а их задача — дать обществу лучшее.
— Кому-нибудь приходилось тяжело болеть? — в качестве руководителя поинтересовался Роберт, обведя коллег взглядом. Проектировщики дружно замотали головами.
— Вот и мне не приходилось, — признал Роберт. — Зато приходилось видеть, как болеют и умирают другие. Так что если хотите понять, для кого мы стараемся, советую посетить медицинский сектор.
Посещение госпиталя оказало благотворное воздействие на участников проекта, и тем более на сам проект. Простота и уют, удобство для жизни, лечения и работы, максимальная доброжелательность пространства, безопасность в условиях всевозможных катаклизмов и при этом шаговая доступность природы, пусть и рукотворной, возможность видеть восходы с закатами и закрываться от них, когда у пациентов плохое настроение — в проекте нашло отражение все. Коллеги старались изо всех сил, а предоставленные в их распоряжение технические средства помогали оттачивать каждую деталь и проект в целом до идеала. Роберт и дома активно пользовался IT-технологиями, но здешние программы, особенно виртуальный конструктор, превосходили все, что он знал прежде. Работать в таких условиях было наслаждением, но Роберт понимал, что дело не только в новых технологиях и материалах, дело в новом уровне, на который он поднялся.
Мемориальный центр Бенджамина Тейлора был его лучшим проектом.
© Юлия Р. Белова
Путеводитель по каналу. Часть 1
Путеводитель по каналу. Часть 2