Нашла совершенно сказочный источник прекрасного (да, если бы я могла заниматься тем, чем я хочу, я бы сидела в статистике или архиве и ковырялась бы в бумажках) — сайт Территориального органа Федеральной службы государственной статистики по Калининградской области.
Там ВСЁ! Но самое интересное, конечно же — в папочке «Точка отсчёта — 9 апреля 1945 года». Напомню, что именно 9 апреля, после массированной бомбардировки и штурма крепости 11-й гвардейской армией, года немецкий гарнизон капитулировал по приказу коменданта города и крепости Кёнигсберг генерала от инфантерии Отто фон Ляша, подписавшего акт о капитуляции.
За это Гитлер заочно приговорил Ляша к смертной казни.
А потом, уже с лета 45-го года начинается мирная (относительно) жизнь. Приезжают советские гражданские специалисты, начинается переселение, об этом я писала недавно.
И вот пожалуйста — СОЦИАЛЬНЫЙ ПОРТРЕТ ПЕРЕСЕЛЕНЦА. ИСТОЧНИК: Шендерюк М. Г. Социальный портрет переселенца. Журнал «Калининградские архивы. Материалы и исследования». Научный сборник. Выпуск I. ГП «КГТ», Калининград, 1998. СС. 180-185.
Откуда эти драгоценные материалы? В комплексе материалов по истории заселения Калининградской области есть сведения о переселенческих семьях, прибывших в колхозы и совхозы в 1947 году согласно правительственной программе заселения и освоения сельских районов нового края, которые позволяют нарисовать социальный портрет переселенца. В архивных фондах ГАКО основу этих сведений составляют эшелонные списки и акты о прибытии эшелонов, к которым прилагались анкеты-заявления, содержащие развернутую характеристику главы переселенческой семьи. Однако большинство анкет утеряно, а сели они и встречаются, то часто не имеют отношения к эшелонным спискам, некоторые из них, вероятно, характеризуют «внеплановых» переселенцев, оформлявшихся «на местах».
Всего выявлено 288 анкет-заявлений
которые, хотя и не дают возможность в полной мере охарактеризовать социальную структуру сельского населения области в первые годы ее освоения, служат хорошей иллюстрацией социального облика переселенца. Для более широкого и полного использования информационного потенциала анкет их сведения кодировались и обрабатывались па ЭВМ. Вот некоторые результаты дескриптивной статистики.
Большинство переселенцев были людьми молодыми: 40,3% — в возрасте до 30 лет (это как раз димины бабушки и дедушки), 64,3% — до 40; при этом у 41,1% из них не было детей, а 41,6% имели детей в возрасте до семи лет (всего переселенческих семей с малолетними детьми было 38,9% от общего числа, из них каждая пятая не имела мужчины-кормильца — то есть сюда приезжали вдовы с детьми!!! прочитайте вот этот комментарий!) .
Уровень образования переселенцев был довольно низким: 66,3% окончили не более четырех классов, еще 27,4% — пять-восемь классов, только 16 человек имели среднее образование, один — закончил техникум и один — институт.
Посмотрим, как образовательный уровень зависел от возраста переселенцев.
Таблица показывает, что среди лиц с неоконченным средним и средним образованием около 2/3 составляли люди моложе 30 лет, тогда как большинство неграмотных принадлежало к старшим возрастным группам (70,3% — старше 40 лет). Поскольку со средним специальным и высшим образованием было лишь по одному человеку, о распределении их по возрастным категориям говорить не приходится.
Социальные и профессиональные группы переселенцев понятны и очевидны. 84% составляли крестьяне, 11,5% — рабочие и лишь 4,5% считали себя служащими. Анкетируемые назвали более 30 различных специальностей, которые представлялось целесообразным разделить на одиннадцать групп. Большинство переселенцев было связано непосредственно с сельскохозяйственным производством (73,9% составляли полеводы, животноводы и механизаторы), 16,1% имели рабочие специальности. Кроме того из числа лиц с сельскохозяйственными профессиями, связанными с применением преимущественно физического труда, пятую часть составляли работники профессий индустриального типа — механизаторы (трактористы, комбайнеры, шоферы). Работники сельскохозяйственных профессий отличались самым низким уровнем образования: из полеводов и животноводов только 2,3% закончили среднюю школу, а среди механизаторов таких не было ни одного.
Среди работников сельскохозяйственных профессий были лица административно-управленческого аппарата (три председателя колхоза и пятнадцать бригадиров полеводческих и животноводческих бригад).
Важной характеристикой переселенцев являлась их партийность. Более пятой (21,2%) всех переселенцев составляли комсомольцы и коммунисты, которые присутствовали в большинстве профессиональных групп.
Однако некоторые военнослужащие, закончившие войну в Восточной Пруссии (медаль за город Кёнигсберг!!!!), а затем приехавшие в Калининградскую область после демобилизации уже со своими семьями, «местом выхода» обозначали «демобилизован из СА», поэтому для этой категории переселенцев район выхода определить не удалось, и они отнесены в отдельную группу.
Самые многочисленные группы переселенцев представляли Центрально-Черноземный (23,6%) и Поволжский (24,7%) районы, значительна была и группа выходцев из Белоруссии (16,7%). Белорусов там действительно много. Родственники в Черняховске. А моя подруга родом из Таллинна с белорусской фамилией рассказывала, что в 46-м году её прадед с детьми ушел из погибавшего от голода села в Минск. Их вел сказ о том, что в Кёнигсберге счастливая сытная жизнь. Умирая от голода, они доползли до вокзала и выяснилось, что поезд в Восточную Пруссию уже ушел. Ближайший в какой-то сраный Таллинн. Чтобы не сидеть на вокзале, они уехали на нём. Не повезло :)))))
Хотя рассматриваемые материалы о 288 семьях переселенцев охватывают не более 3% прибывших в сельские районы края в 1947 году, в них отразилась практически вся география мест выхода. За исключением Калужской, Псковской, Ульяновской, Ярославской областей и Марийской АССР, в анкетах представлены все области и республики, предусмотренные правительственным постановлением от 9 июля 1946 года. С данными о районах выхода переселенцев связан их национальный состав.
Большинство переселенцев составляли русские (69,8%), второе по численности место — 15,6% — занимали белорусы (45 из 48 выходцев из Белоруссии), компактную группу — 8,7% — представляли чуваши (25 из 36 прибывших жителей Волго-Вятского района).
Анализ национально-территориальных показателей с очевидностью свидетельствует о том, что многие переселенцы являлись выходцами из тех областей России и Белоруссии, которые наиболее пострадали в годы войны (тот же кейс про беларусов!). По данным о поло-возрастном составе переселенцев пятую часть всех прибывших семей составляли семьи, потерявшие кормильца, из них 48,4% имели детей в возрасте до семи лет — снова вдовы! Кто эти русские женщины, бросившие всё и приехавшие сюда поднимать новую землю?
Как можно обвинять этих людей в том, что они не восстанавливали немецкие кирхи, дома или что-то там ещё? Статистика — бессердечная сука наука, очень отрезвляющее чтение, я бы сказала. Ну, для тех, кто хочет это знать, конечно.
