Любовь, предавшая себя. Глава 98.
Подумали Халима-апа с Эльмирой, порассуждали и решили, что Эле лучше выйти на работу. Не то, чтобы у Халимы не было денег в загашнике, однако не дело кубышку трогать. Пуховые шали, которые она вяжет, летом особо никто не покупает. Так, от случая к случаю.
Гордая Халима сначала была против, чтобы Эля подавала на алименты.
- Что это ты выдумала? Не надо нам никаких алиментов. Сами вырастим. Иди, лучше на развод подай, чтобы не мозолил тут глаза. Будет потом нашу Амину корить, что деньги на ее воспитание давал.
- Мама, по закону отец должен содержать своего ребенка. Если я откажусь от алиментов, он будет говорить, что ребенок не от него. Ты знаешь, сколько раз на это намекал? То скажет: «На кого это она походит?», то: «Какая-то она страшненькая». Из принципа подам, пусть платит.
- А, и то правда, пусть платит, раз ты так считаешь. На развод когда подашь?
- Не разводят, мама, пока ребенку не исполнится годик. Так что, с этим придется подождать.
За две недели Эльмира отоспалась, отдохнула. Отбеленная сметаной, пропитанная соком ягод кожа лица порозовела. Фигура ее стала еще соблазнительней. После родов она немного раздалась в бедрах, но не поправилась ни на грамм. От этого талия ее стала казаться еще тоньше.
Собравшись идти в поликлинику, Эля предстала перед матерью. Оглядев дочь с головы до ног, Халима осталась довольна. Никто не скажет, что это усталая кормящая мать, замученная жизнью.
Блестящие рыжие локоны, собранные в «конский хвост» ниспадают до самых плеч. Зеленые глаза с густо накрашенными ресницами, полные, яркие, свежие губы, даже веснушки, все сияет каким-то внутренним светом, радостью бытия.
Эльмира повертелась перед зеркалом, как она любила это зеленое платье, янтарные шарики в ушах, свои зеленые туфельки! Главное, как она любила себя, такую как сейчас. Спасибо маме! Если бы не она загнулась бы в тоске от «счастливой» замужней жизни.
И снова она шла по знакомым улицам. Снова радовалась солнцу, небу, деревьям. Нет, конечно, что-то точило внутри, но Эля крепко закрыла на амбарный замок это чувство. Что было, то прошло. Нужно жить, нужно растить дочь. И никто не смеет ее жалеть. Сказала себе: «Я счастлива!» и все тут.
Не успела Эля войти в общий отдел, как вся больница уже знала: «Эльмира выходит на работу». Нашлись дела в общем отделе у девочек из бухгалтерии и из методкабинета.
- Эльмир! Ты еще красивее стала!
- Эль, че, на работу выходишь, а с кем ребенок?
- Че, правда, мужа и свекра побила?
- Докладываю, от мужа ушла. Сильно не била, пару тумаков дала. Избить свекра не успела, убежал. Из их дома ничего не взяла, потому что там нечего брать. Что еще? А-а-а, с дочкой будет сидеть моя мама, я выхожу с понедельника на работу. Вроде все сказала.
- Какая ты решительная, Эль. Вот так вот просто, взять и уйти от мужа с грудным ребенком, я бы не смогла. Потом ведь говорят, ты не плохо жила.
- Знаешь, Кать, «жить не плохо», это не одно и то же, что «жить хорошо». Каждый живет, как умеет, как позволяет себе жить. Я у себя одна, любимая, единственная. А мужиков, как говорит моя мама, как телеграфных столбов, не пересчитаешь.
Не подошел этот муж, значит это не твой мужчина. Твой где-то ждет, ищет тебя, и не надо тратить жизнь на чужого человека. Надо просто перешагнуть и идти дальше.
И пошла наша Эльмира дальше. Работала, бегала на обед бегом, чтобы успеть покормить грудью дочь и самой хорошо поесть, дабы молока побольше было. Вечерами занималась домашними делами, водилась с дочкой. Уложив Аминку, они с мамой пили на кухне чай, строили планы, немного сплетничали.
Амина росла такой строптивой, только держись. Не смотри, что от горшка два вершка, чуть что не по ней, начинает так вопить, что на улице слышно. Уставала с ней Халима, но не жаловалась. Здоровенькая внучка растет, а что с характером, так в нее, в бабушку пошла.
Все наладилось у Эли. За дочку она была спокойна. На работу ходила с удовольствием, больные ее любили, начальство не придиралось. Хорошела Эльмира день ото дня.
Однако, оказалось, что, красота ей не в радость, а в наказание. Побывавший несколько раз на приеме у невропатолога директор крупного совхоза, Медогонов Игорь Николаевич, решил, что Эля не равнодушна к нему.
Откуда ему знать, что Эля вежлива со всеми, улыбается всем одинаково. Однажды он пришел в поликлинику со цветами, с подарками. Не стесняясь того, что женат и у него трое детей, позвал Эльмиру поехать с ним отдыхать.
Эля растерялась от неожиданности, она не могла понять, с чего это совсем не знакомый мужчина смеет ей такое предлагать.
- Кажется, уважаемый, я не давала Вам повода, считать меня доступной женщиной.
- Почему уж сразу так. Я ведь зову тебя только посидеть, отдохнуть, ничего больше.
- Пригласите свою жену. Мне домой пора, у меня ребенок.
Однако, этот импозантный мужчина не привык, чтобы ему отказывали. По началу Медогонов просто из оскорбленного самолюбия хотел добиться своего. Ему казалось, что рано или поздно, Эльмира ответит на его ухаживания.
А как же, такой красавец, на хорошей машине, при больших деньгах. Она же не глупая женщина, поймет свою выгоду. Если будет покладистей, он, Игорь Николаевич, многое для нее может сделать. Например, дочь поможет вырастить, да и так, денежек подкинуть на всякие женские штучки.
Однако, то ли не такой уж умной оказалась Элечка, то ли цену набивала, но ухаживания его не принимала, подарки не брала, в машину к нему не садилась. Уважаемый, товарищ Медогонов и сам не заметил, как втрескался по уши в эту рыжую бестию.
Эльмира стала его наваждением, он не мог прожить, не увидев этих зеленых глаз, хотя бы раз в неделю. Над ним уже вся поликлиника смеялась. А Эле, без вины виноватой, перемывали косточки.
Продолжение. Начало читайте здесь. Глава 1.
Продолжение читайте здесь: Глава 99.